ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1789–1799 гг. Великая Французская революция – крупнейший общественный переворот Нового времени. Непосредственной причиной революции стало банкротство государства, оказавшегося неспособным расплатиться с чудовищными долгами без отказа от системы архаичных привилегий, основанной на знатности. В поисках выхода из тупика Людовик XVI вынужден был пойти на созыв Генеральных штатов (5 мая 1789 г), не собиравшихся с 1614 г. 17 июня депутаты провозгласили себя Национальным собранием, а 23 июня по предложению Мирабо отказались подчиниться королевскому указу об их роспуске. 9 июля Собрание назвало себя Учредительным и провозгласило своей цель выработку конституционных основ нового политического порядка. Угроза разгона Учредительного собрания вызвала восстание в Париже. 14 июля 1789 г. была штурмом взята крепость Бастилия, символ абсолютизма. Этот день считается датой начала революции. После взятия Бастилии сформировалась армия революции – национальная гвардия, во главе которой стал Лаффайет. Вспыхнули волнения и в деревне: крестьяне жгли замки, уничтожали долговые расписки и сеньориальные архивы. Учредительное собрание в ночь на 4 августа объявило о "полном уничтожении феодального порядка". Принципы нового гражданского общества были закреплены в "Декларации прав человека и гражданина" (26 августа 1789 г.), ставшей преамбулой к тексту конституции 1791 г. Политическое руководство страной осуществлялось в то время группировкой фейянов, самым знаменитым из т. н. патриотических обществ стал Якобинский клуб. Король, сохранивший статус главы государства, но находившийся в Париже фактически на правах заложника, пытался 21 июня 1791 г. вместе с семьей тайно бежать в Австрийские Нидерланды, но был задержан. 17 июля на Марсовом поле в Париже была расстреляна массовая манифестация, требовавшая отречения Людовика XVI. Собрание позволило королю подписать конституцию и, исчерпав свои полномочия, разошлось. Король Пруссии Фридрих Вильгельм II и император Священной Римской империи Леопольд II 27 августа 1791 г. подписали декларацию о совместных действиях в защиту короля Франции. Когда новое Законодательное собрание впервые собралось 1 октября 1791 г, оно столкнулось с очевидной опасностью иностранного вторжения. Война была объявлена 20 апреля 1792 г., и французы сразу же понесли большие потери в пограничных сражениях. По стране прокатился лозунг: "Отечество в опасности!", и в августе была создана революционная городская Коммуна. Затем состоялся штурм королевского дворца Тюильри, король был заподозрен в измене и арестован. В Учредительном собрании, пришедшем на смену Законодательному, теперь преобладали представители народа. Оно назначило выборы в т. н. Национальный Конвент. 20 сентября 1792 г. французские войска одержали первую победу в битве при Вальми, в течение осени вели наступательные действия и захватили Австрийские Нидерланды (ныне территория Бельгии), часть Рейнской области, Савойю и Ниццу. После этого Конвент обратился с предложением помощи всем угнетенным народам. Во Франции была провозглашена республика. В декабре 1792 г. Людовик XVI предстал перед судом. Ему было предъявлено обвинение в предательской связи с врагом. Король был признан виновным и приговорен к смертной казни большинством депутатов Конвента с перевесом в один голос. 21 января 1793 г. приговор был приведен в исполнение. Весной военная удача снова изменила Франции, так как Англия, Нидерланды и Испания присоединились к ее противникам. В условиях этого нового кризиса якобинцы во главе с Робеспьером и Дантоном захватили власть. Они учредили Комитет общественной безопасности и Комитет общественного спасения и с их помощью провозгласили начало революционного террора, первым деянием которого стало осуждение и казнь 31 жирондиста. В ряде крупных городов страны уже в начале осени 1793 г. вспыхнули восстания против правительства. Эта попытка положить конец произволу и войне привела к очередному витку террора. В результате заговора Робеспьер был отстранен от власти 9 дня месяца термидора (27 июля 1794 г.) и на следующий день казнен. В октябре 1795 г. Конвент осадила толпа роялистски настроенных французов, которая по приказу молодого офицера Наполеона Бонапарта была рассеяна залпами крупной картечи. Переворот 9 термидора низверг якобинскую диктатуру. 26 октября Конвент был распущен, уступив место сложному механизму Директории. Она правила Францией четыре года и провела две большие войны. Одна из них – кампания Бонапарта в Италии, завершившаяся заключением Кампоформийского мирного договора 1797 г. Другая кампания была направлена против Второй коалиции (Россия, Великобритания, Австрия, Османская империя, Португалия и Неаполь). Если правительство во Франции до 1799 г. имело небольшое влияние, то после переворота 18 брюмера (9 ноября 1799 г.) положение быстро изменилось. Директория была заменена Консульством, и первым консулом стал Наполеон Бонапарт.
"Гатчинское затворничество"
В 1783 г. Екатерина II подарила сыну имение Гатчина. Он всецело погрузился в дела имения. Начались работы по перестройке дворца, отделке апартаментов, украшению садов. Павел Петрович заботился и о гатчинских крестьянах: облегчил повинности, давал ссуды, увеличивал участки малоземельных. Он создал госпиталь для солдат и крестьян, их дети обучались в гатчинском училище и сиротском доме. Были построены православная, лютеранская и католическая церкви, открыты стеклянный и фарфоровый заводы, суконная фабрика. В первые годы жизни в Гатчине великокняжеская чета часто устраивала званные вечера и домашние спектакли.
В 1788 г. во время войны со Швецией Екатерина дала разрешение Павлу отправиться в действующую армию, но непосредственно участия в военных действиях он не принимал. После возвращения в Гатчину он стал вести более уединенную жизнь, чему способствовала и постоянная нехватка средств, Екатерина не баловала семью сына.
В начале 1790-х гг. недоброжелатели Павла старались внушить ему, что Мария Федоровна, находясь всецело под влиянием некоторых лиц из ее окружения, подчиняет чужому влиянию и самого великого князя. Павел в пику жене стал ухаживать за одной из ее фрейлин – воспитанницей Смольного института Е. Нелидовой. Позже Нелидова стала очень близка с Марией Федоровной.
ГАТЧИНА – город под Санкт-Петербургом.
Впервые Гатчина упоминается в 1499 г. под названием Хотчино. Сначала Гатчина принадлежала Новгороду, позднее Ливонии и Швеции. После завоевания Ингерманландии в 1721 г. Гатчина была возвращена в Россию и подарена Петром I своей сестре Наталии Алексеевне.
В сер. 1760-х гг. Екатерина II отдала Гатчину графу Г. Г. Орлову. В 1766–1781 гг. в Гатчине был построен дворец в стиле раннего классицизма по проекту архитектора А. Ринальди. В 1783 г. Екатерина II выкупила Гатчину у Орловых и подарила ее своему сыну великому князю Павлу Петровичу. Павел сделал Гатчину своей резиденцией. Здесь собирались противники политики Екатерины II, здесь же Павел создал свои войска, которые называли Гатчинскими.
После вступления Павла I на престол в 1796 г. Гатчина получила статус города. Сюда переселили купцов и мещан из нескольких упраздненных пригородов Санкт-Петербурга. В 1795–1797 гг. архитектор В. Ф. Бренна по приказу Павла I перестроил и расширил дворец в Гатчине. Внутреннюю отделку дворца выполнили русские мастера-декораторы в 1760–1790-х гг. В Гатчине разбили множество парков: Дворцовый, Приоратский, "Зверинец" со множеством мостов ("Львиный", "Каменный"), ворот ("Березовые", "Адмиралтейские"), террас и павильонов, которые назывались "Ферма", "Птичник", "Орел", "Венера". Землебитный Приоратский дворец, напоминал средневековый замок. Его построили в 1798–1799 гг. по проекту архитектора Н. А. Львова. Замок считается уникальным. В 1801 г. Гатчина перешла во владение императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I. В 1845–1851 гг. дворец был перестроен по проекту архитектора Р. Н. Кузьмина. Начиная с царствования Александра II, Гатчина была резиденцией русских императоров. Е. С.
* * *
ИЗ МЕМУАРОВ В. Н. ГОЛОВИНОЙ 1783 г. В шестнадцать лет я получила шифр фрейлины. <…> Почти каждый день я была при дворе. <…> По понедельникам бывал бал и ужин у Великого Князя Павла. <…> По субботам наследник трона давал великолепный праздник. Приезжали прямо в театр и, когда появлялись Их Императорские Высочества, начинался спектакль; после спектакля очень оживленный бал продолжался до ужина, который подавался в зале театра; посередине залы ставили большой стол, а в ложах – маленькие; Великий Князь и Княгиня ужинали, прохаживаясь между гостями и разговаривая с ними. После ужина опять начинался бал и кончался очень поздно.
<…> Эта эпоха была самой блестящей в жизни двора и столицы: все гармонировало. Великий Князь виделся с Императрицей-матерью утром и вечером. Он участвовал в Тайном Совете. Город был полон знати.
<…> Великого Князя Павла было легче обмануть, чем кого-нибудь другого. Его характер, все более и более недоверчивый, ценил тех, кто хотел погубить его. Великая Княгиня, его жена, хотя и очень любила его, старалась подчинить его себе и этим только раздражила его. Она окружила его интриганами, которые постоянно льстили его самолюбию и противодействовали доброте его характера. Она думала, что достаточно только помогать бедным, чтобы исполнить долг милосердия, и та же самая гордость, которая причинила ей столько неприятностей, отравила и ее добрые дела, тогда как в них мягкое сердце является главным источником. Она завидовала красоте и прелести Великой Княгини Елизаветы, дружбе ее с Императрицей и, главное, тем почестям, которые ей везде оказывали. Я не могу приписать перемену ее отношения ко мне ничему другому, как моей особенной преданности ее невестке. Милость, которой она меня удостаивала в продолжение шестнадцати лет, обратилась в ненависть.
* * *
ИЗ ПИСЬМА ПАВЛА ПЕТРОВИЧА МАРИИ ФЕДОРОВНЕ. 1788 г. Тебе самой известно, сколь я тебя любил и привязан был. Твоя чистейшая душа перед Богом и людьми стоит не только сего, но почтения от меня и от всех. Ты мне была первою отрадою и подавала лучшие советы. Сим признанием должен перед всем светом о твоем благоразумии. Привязанность к детям залогом привязанности и любви ко мне была. Одним словом, не могу довольно тебе благодарности за все сие сказать, равномерно и за терпение твое, с которым сносила состояние свое, ради меня и по человечеству случающиеся в жизни нашей скуки и прискорбия, о которых прошу у тебя прощения. Бог да благословит всю жизнь твою. Прости, друг мой, помни меня, но не плачь обо мне; повинуйся воле Того, Который к лучшему все направляет. Прими мою благодарность.
* * *
ИЗ МЕМУАРОВ В. Н. ГОЛОВИНОЙ. Он [Павел] почти всецело уединился, проводя только три месяца зимой при дворе своей матери, а остальное время в Павловске или в Гатчине, в своих загородных дворцах. Из матросов, находившихся под его начальством, он сформировал два батальона пехоты, по прусскому образцу. Он ввел везде у себя строжайшую дисциплину не только в войсках, но и при дворе. Опоздание на одну минуту часто наказывалось арестом; более или менее заботливо сделанная прическа у мужчин вызывала его насмешки или заставляла его прогонять их. Для представления Павлу приходилось надевать костюмы своих предков. Все, к кому хорошо относилась Государыня, не пользовались сближением Великого Князя. Все это приводило к тому, что его старались избегать, насколько позволял его ранг. <…>
Когда Императрица Мария была Великой Княгиней, в числе ее фрейлин была м-ль Нелидова. Это была особа небольшого роста и совершенно некрасивая: смуглый цвет лица, маленькие подслеповатые глаза, рот до ушей, длинная талия и короткие, кривые, как у таксы, ноги – все это в общем составляло фигуру малопривлекательную. Но она была очень остроумна, обладала талантами и, между прочим, хорошо играла на сцене. Великий Князь Павел часто смеялся над нею, но, увидя ее в роли Зины в La Folle par amour, увлекся ею. Это было еще в то время, когда он любил выезжать в свет и когда у него часто бывали любительские спектакли.
Но чтобы объяснить суть этой интриги, надо перейти к еще более раннему времени. В 1783 или в 1784 году Великий Князь Павел особенно полюбил камергера князя Николая Голицына, человека очень ловкого, который близко сошелся с м-ль Нелидовой и старался убедить Великого Князя, что пора ему стряхнуть гнет своей супруги, прибавляя, что он с болью видит, как она управляет им вместе со своей подругой г-жой Бенкендорф. Он коварно преувеличил их маленькие интриги; Великий Князь поддался обману, и м-ль Нелидова стала предметом его предпочтения. Это чувство вскоре превратилось в страсть, причинившую очень сильное огорчение Великой Княгине Марии. Она очень явно выказала свою ревность, оказала сильное сопротивление во всем, что касалось м-ль Нелидовой, державшей себя не очень почтительно по отношению к ней.
Великая Княгиня решила пожаловаться Императрице, которая стала уговаривать своего сына, но напрасно, и пригрозила увольнением Нелидовой. Князь Голицын воспользовался этой угрозой, чтобы еще более вооружить Великого Князя против матери. Последний уехал в свой дворец в Гатчину и прожил там всю зиму, приезжая в город только на те празднества, где его присутствие было необходимо. Великая Княгиня своей жалобой достигла только удаления от себя лиц, больше всего ей преданных. Г-жа Бенкендорф была отослана, потому что Великий Князь справедливо предполагал, что жену научают подруги и что, оставшись одна, она скорее уступит его воле. Он не ошибся, и Великая Княгиня, лишенная поддержки, подчинилась самым оскорбительным унижениям.
Через несколько лет как-то произошла ссора между Великим Князем и Нелидовой. Вызвана она была ревностью. Великий Князь, казалось, занялся другой фрейлиной своей супруги, и Нелидова покинула двор и поселилась в общежитии Института, где она раньше воспитывалась.
Гатчинские войска
Главной заботой и страстью великого князя в эти годы стало устройство собственных войск По примеру Петра I Павел завел свои "потешные полки".
Не имея возможности видеть армию в деле, не зная ее настоящих нужд, Павел сосредоточил внимание на внешней стороне армейской жизни. Для этих подразделений была изготовлена особая форма по прусскому образцу и обучение они проходили по особому уставу. Позже по подобию этих войск будет реорганизована вся русская армия.
После Семилетней войны во всей Европе прусская армия считалась лучшей, не один Павел Петрович преклонялся перед военным талантом Фридриха Великого, русские "полководцы, граф Румянцев-Задунайский и князь Репнин, пользовавшиеся постоянным расположением великого князя, были ревностные приверженцы прусского устава". А В. Суворов считал нужным изучать опыт Фридриха II, некоторые мысли из его наставлений прусскому генералитету оказались близки русскому фельдмаршалу, и встречаются в его наставлениях. К 1796 г. гатчинские войска численностью до 2400 человек состояли из 4 батальонов пехоты и 1 егерской роты, жандармского, драгунского, гусарского полков, донского казачьего эскадрона и роты артиллерии. Павел ввел в армейских подразделениях твердую дисциплину, строго требовал выполнения всеми своих обязанностей, что было не по нравам избалованным гвардейским офицерам, но армейские офицеры его любили. Он хорошо знал из всех, интересовался их жизнью и нуждами, ходатайствовал за них. Офицеры гатчинских подразделений набирались из неродовитых бедных дворян, которых в гвардию не зачисляли. Они выполняли все суровые требования Павла, потому что эта служба была для них единственной возможностью продвинуться. Среди офицерского состава выделялся своим усердием и знаниями артиллерийский офицер Аракчеев. Павел безгранично доверял ему и приблизил к себе.
ИЗ ПИСЬМА ПАВЛА П. И. ПАНИНУ. 14 сентяб ря 1778 г. Я думаю, что стыдно бы было тому, кто от Бога произведен того пола и звания, служить безпосредственно отечеству своему, безпосредственно же не упражнялся б главнейшею частию службы онаго, какова есть защита государственная.
* * *
ИСТОРИК, ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ Н. К. ШИЛЬДЕР (П. И. Панин) постоянно посещал великого князя до отъезда в армию в 1769 году и содействовал в немалой степени развитию военных наклонностей в юном наследнике. В своих беседах Петр Иванович охотно касался также современных военных порядков и критически <…> относился к военным порядкам и мероприятиям императрицы Екатерины. Подобные суждения не прошли для цесаревича без последствий и, оставив глубокий след в его впечатлительном уме, несомненно, повлияли на склад его понятий. <…>
Петр Иванович (Панин) представил Каменского (полквник М. Ф. Каменский, будущий генерал-фельдмаршал) цесаревичу, который пожелал его чаще видеть. В августе 1765 года Каменский был послан в лагерь под Бреславлем, в котором Фридрих Великий собирал и обучал свои войска. По возвращении он поднес цесаревичу 16-го октября описание прусского лагеря, им самим сочиненное. <…> Цесаревичу поднесенное Каменским описание, вероятно, очень понравилось, Никите же Ивановичу Панину, может быть, в меньшей степени, а в Порошине оно должно было вызвать негодование. <…>
* * *
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ РУССКОЙ АРМИИ Б. Р. ХРЕ ЩАТИЦКИЙ. Павел Петрович, и не один Павел Петрович, а вся Европа того времени преклонялись перед прусскими войсками, прославленными победами; даже наиболее авторитетные писатели того времени причину побед Фридриха видели в прусском способе образования солдат, считая его единственным и безукоризненным. <…>
* * *
Д. Ф. КОБЕКО. Великий князь принимал живое участие во всем, касающемся Морского кадетского корпуса. Обо всех экзаменах, переводах, выпусках, одним словом, о всяком, сколько-нибудь важном происшествии в корпусе, докладывали ему и испрашивали его разрешения. Посещая корпус, цесаревич бывал в классах, слушал преподавание и обращал особенное внимание на морскую тактику и корабельную архитектуру. Нередко великий князь определял в корпус сыновей бедных дворян и, до поступления их в комплектные воспитанники, вносил на содержание их сумму из своего генерал-адмиральского жалованья. Каждую субботу и воскресенье, кроме летнего времени, к великому князю являлся, из Кронштадта, на ординарцы, кадетский офицер. Конечно, в описываемое нами время Павел Петрович не мог принимать участия в управлении морскою частью, и деятельность его, как генерал-адмирала, ограничивалась тем, что он подписывал офицерские патенты и принимал по праздникам почетные рапорты флагманов, но он интересовался флотом и морским делом.
* * *
ЗАПИСОЧКА ПАВЛА ПЕТРОВИЧА К А. А. БАРАТЫНСКОМУ.
Петерб. 1794. Февр. 1.
Барон Борх доносит мне о желании гренадера жениться на крестьянской девке, на что и дал я дозволение; но к удивлению моему от вас, господин подполковник Баратынской, о том мне не донесено, по чему и должен вам подтвердить, что-б были вы осмотрительнее: ибо многое я узнаю здесь то, чего вы, там будучи, не знаете; равно и о подпоручике Балке я узнал через 20 дней, что он болен; о больных офицерах доносить ежедневно в обыкновенном рапорте.
Ваш благосклонный Павел.
* * *
УКАЗ ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛУ И НАШЕЙ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ ПРЕЗИДЕНТУ ГРАФУ САЛТЫКОВУ.
21-го августа 1797 г. Гатчино.
Из жалованья генерал-маиора Тормасова повелеваем вычитать ежегодно по сту рублей и отдавать оные в пенсион иностранцу Готфриду Никанду в удовлетворение за бой и увечье, причиненное ему помянутым генерал-маиором. Пребываю впрочем вам благоклонный.