…На серебряном возвышении стояло два золотых трона - для Клеопатры и Антония, именовавших себя отныне новыми Изидой и Осирисом. Клеопатра и Цезарион были объявлены "царями царей" и получали в совместное правление помимо Египта Кипр и Келесирию (Южную Сирию). Александру Гелиосу были отданы Армения, Мидия и Парфянское царство (как только оно будет завоевано), Клеопатра Селена становилась владычицей Киренаики (Ливии), а Птолемей - Финикии, Сирии и Киликии…
Узнав, что Антоний раздает египтянам имперские земли, римляне пришли в негодование. В 32 г. до н. э. неверный супруг прислал Октавии разводное письмо, и это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Октавиана, авторитет которого к тому времени значительно возрос. Будущий Август выступил в сенате с обличительной речью против беспутного любителя восточных женщин и даже решился на крайне рискованный шаг: заставил жриц-весталок выдать его завещание, из которого стало известно, что огромное наследство Антония доставалось детям от египетской царицы и что его тело надлежало похоронить в Александрии. Избегая гражданской бойни, хитрый Октавиан от имени сената объявил войну… Клеопатре.
Антоний тогда находился в Мидии, и царица, узнав о войне, присоединилась к нему уже в Эфесе. Зиму 32/ 31 гг. до н. э. они провели на Самосе в увеселениях. Вначале 31 г. до н. э. весь двор прибыл в Афины, где был встречен с великим радушием - на греческом Востоке с именем египтянки связывались надежды на освобождение от римского владычества. 2 сентября 31 г. до н. э.
в Адриатике у мыса Акций (ныне Акра Николаос) произошло морское сражение, которое решило разом все судьбы - и Клеопатры, и Антония, и всего Египта. Наиболее распространено мнение, что в самый разгар битвы царица не совладала с нервами и покинула поле боя, развернув находящиеся под ее командованием корабли к берегам Александрии. Существует, однако, и другая трактовка событий, согласно которой во время сражения эскадра египетской царицы по тщательно продуманному плану должна была быстро поднять паруса и, не ввязываясь в бой, вырваться из Актийского залива, где совместный флот супругов был блокирован полководцем Октавиана Марком Випсанием Агриппой. За ней должны были последовать, сдерживая противника, корабли Антония. Основная цель маневра состояла в том, чтобы вырваться из блокады с наименьшими потерями, сохранить как можно больше воинов для дальнейшей борьбы - Клеопатра блестяще справилась с этой задачей и спасла почти весь свой флот. О том, что произошло дальше, разногласий не существует: Антоний вместо того, чтобы продолжать руководить сражением, оставил свои корабли на произвол судьбы и бросился вдогонку за царицей… Лишившийся командования флот после отчаянного сопротивления был разгромлен. 19 легионов и 12 тыс. конницы, оставшись без военачальника, перешли на сторону Октавиана. Роковая для Антония роль, которую Клеопатра сыграла в этой войне, нередко преувеличивается. Однако несомненно то, что ее присутствие в ставке полководца отвратило от него многих прежних союзников.
После поражения у мыса Акций, как водится, обвинив во всем жену, Антоний искал утешения в вине, царица же лихорадочно искала пути к спасению. Она понимала, что дни независимости ее государства сочтены, но не думала сдаваться и занялась укреплением обороны Египта: вербовала союзников, раздала оружие народу и, чтобы поднять дух войск, записала Цезариона в солдаты. Одновременно она готовила побег: в самом узком месте, отделяющем Средиземное море от Красного, решила перетащить волоком свои корабли, погрузить на них воинов и казну и отплыть на поиски новых земель, вероятнее всего в Индию. Но боги отвернулись от "царицы царей": когда суда уже тащили по перешейку, набатейские арабы, подстрекаемые римлянами, сожгли флот Клеопатры. Она предприняла отчаянную попытку договориться с Октавианом, но плата за пощаду оказалась непомерно велика - убить супруга. В августе 30 г. до н. э. римские войска подошли к стенам Александрии. Остатки армии Антония изменили своему полководцу; сам он, обманутый слухами о смерти Клеопатры, предпринял попытку покончить с собой, бросившись на меч, и умер на руках любимой. Надеяться больше было не на что.
…Неизвестный крестьянин под вечер 12 августа 30 г. до н. э. принес Клеопатре корзину сладких фиг. Увидев подношение, царица громко воскликнула: "А, вот и она!" Затем легла на золотое ложе и, раздвинув в корзинке фрукты, увидела под ними крепко спящего, свернувшегося кольцом аспида. Золотой шпилькой она уколола змейку, которая, зашипев от боли, ужалила подставленную руку…
Когда римские офицеры ворвались в царскую усыпальницу, они увидели лежащую на роскошном ложе мертвую Клеопатру в золотых одеяниях богини Изиды. Один из римлян спросил рабыню Хармиону, которая, слабея на глазах от укуса змеи, оправляла царскую корону: "Хорошо ли поступила твоя госпожа, Хармиона?" "Превосходно, ибо стала достойной преемницей многих владык", - ответила верная служанка и упала замертво у ног своей повелительницы. Плутарх писал, что Октавиан, "хотя и был раздосадован смертью Клеопатры, не мог не подивиться ее благородству и велел с надлежащей пышностью похоронить тело рядом с Антонием. Почетного погребения были удостоены по его приказу и обе доверенные служанки". Цезарион и Антулл, сын Антония и Фульфии, были казнены, как возможные претенденты на власть, остальные дети, рожденные Клеопатрой, остались в живых.
Со смертью последней египетской царицы закончилась эпоха эллинистических держав. В Средиземноморье установилось безраздельное римское господство. Но древнее египетское поверье оказалось правдой: в творениях поэтов, художников, кинематографистов Клеопатра обрела бессмертие!
Клодель Камилла Розали
(род. в 1864 г. - ум. в 1943 г.)
Знаменитая женщина-скульптор, муза и вдохновительница Огюста Родена.
Когда речь заходит о Камилле Клодель, так и хочется сказать: "Не родись красивой, а родись счастливой", - и добавить: "А также умной, талантливой и верящей в свое гениальное предназначение", - ведь в нашем мире женщина долгое время могла стать лишь тенью мужчины, но никак не самодостаточной личностью.
Камилла Розали родилась 8 декабря 1864 г. в довольно большом, но ничем не примечательном городе Фер провинции Шампань. Ее отец, Луи-Проспер Клодель, был чиновником, а мать Луиза (в девичестве Серво) происходила из рода зажиточных буржуа и владела в местечке Вильнев землей и домом. Здесь и обосновалась семья, которая вскоре пополнилась еще одной дочерью, Луизой-младшей и сыном Полем. Обстановка в доме была постоянно накалена, в нем бушевали бури. Луи-Проспер, вежливый и любезный в обществе, в семейном кругу давал волю своему скверному характеру. Мать замкнулась в молчаливой покорности и детей лаской не баловала, воспитывала их в строгости, смирении и послушании. Но примерным поведением радовала ее только Луиза-младшая. Камиллу она вообще не понимала: игрушками не забавляется, с подружками не болтает, лепит из неподатливой глины всевозможные фигурки или часами любуется очертаниями скал. Девочка и Поля увлекла в какой-то зыбкий мир мечты, зажгла в нем искру веры в его гениальность. Ее влияние на брата было столь велико, что впоследствии, став знаменитым поэтом, драматургом, писателем, академиком и послом Франции, он признавал, что своим успехом обязан сестре. Камилла и сама верила в свое высокое предназначение. Со всей пылкостью детской натуры она отдавалась одной всепоглощающей страсти - ваянию. Отец, мать, сестра и брат были обречены позировать девочке, которая отважно бралась за живую натуру, даже не получив ни одного урока рисования, не то что лепки. Ее маленькие ручки с поистине недетским усердием и терпением оживляли глину.
В семь лет Камиллу определили в Школу Сестер христианской доктрины в Барле-Дюк, но из-за частых переездов отца по делам службы в дом для обучения всех детей взяли наставника, господина Коллена. Классическое образование Камиллы дальше основ латыни, орфографии и арифметики не пошло. Но она много и бессистемно читала, отдавая особое предпочтение античной литературе. Отсюда у нее был редкий для того времени культурный уровень.
Скульптуры 15-летней Камиллы "Наполеон", "Бисмарк", "Давид и Голиаф" привлекли внимание критика М. Морхардта и поразили выразительностью и зрелостью исполнения известного скульптора Альфреда Буше, который сыграл значительную роль в становлении ее как мастера, когда Луи-Проспер перевез семью в Париж, чтобы дать детям первоклассное образование. Камилла настояла на обучении ваянию в Академии Коларосси (Школа изящных искусств для девушек была закрыта) и на курсах Буше. Удивительно, но вздорный по характеру отец поддержал ее в этом странном для добропорядочной девушки начинании, тогда как мать никогда не простила дочери ее самобытности и свободомыслия. Камилла с тремя подругами-англичанками сняла мастерскую и увлеченно совершенствовалась в сугубо мужском искусстве. Яркое дарование девушки было столь многообещающим, что покровительствовавший ей Буше продемонстрировал ее работы директору Школы изящных искусств П. Дюбуа. Реакция того показалась Клодель более чем странной: "Ваша подопечная брала уроки у господина Родена", - заявил он. Это, конечно, был комплимент начинающему скульптору, но только Камилла это имя слышала чуть ли не впервые. Ее работы "Поль Клодель в 13 лет", "Старуха Элен" заявили о рождении нового гения в искусстве скульптуры.
В 1881 г. Альфред Буше в качестве премии Салона получил право поездки в Италию и уговорил Родена взять к себе самую талантливую из своих учениц. Скульптор долго отказывался, потому что для него женщина и искусство были несоединимыми понятиями. Увидев Камиллу, Огюст слегка опешил, ощутив прилив внезапного, давно позабытого волнения перед красотой. Все многочисленные натурщицы и возлюбленные знаменитого скульптора меркли рядом с элегантной, изящной и необычайно привлекательной девушкой. Все в ней было гармонично. "Прекрасный лоб над дивными глазами, того густо-синего цвета, который часто встречается в романах и столь редко в жизни, большой чувственный, но еще и очень гордый рот, густая копна каштановых волос, спадающих до поясницы. Вид, впечатляющий дерзостью, прямотой, превосходством и веселостью", - так описывал 20-летнюю Камиллу ее брат Поль и такой ее увидел сорокалетний Роден. В тот же миг он вновь почувствовал себя мужчиной, полным страстей и желаний.
Камилла же за неуклюжестью этого коренастого, грубоватого, энергичного человека с широкими мускулистыми плечами и рабочими руками, которые свидетельствовали о недюжинной силе, увидела великого творца. Его гибкие кисти, искусные пальцы, не прекращая, поглаживали, разминали и лелеяли глину. "Вулкан", - подумала Камилла. "Нет, скорее Мефистофель", - сменила она мнение, обжигаясь о его почему-то презрительный взгляд. Выслушав унизительные реплики и зажав свою гордыню в кулак, она согласилась на все условия мастера: быть секретарем, убирать мастерскую, строить каркасы и подмостки и даже выносить мусор - лишь бы стать его ученицей, потому что те работы, которые "толпились" в мастерской, не только поразили ее совершенством: они были близки юной художнице своим стилем и передачей чувств.
Клодель работала вдвое больше других, успевая при этом делать наброски и лепить. Падая от усталости, она слышала от мэтра лишь советы, указания и грубоватые приказы и окрики, но ощущение, что он неотрывно наблюдает за каждым ее жестом, не оставляло ее ни на минуту. Камилле импонировали его увлеченность, трудолюбие, вечная неудовлетворенность достигнутым. Она начала лепить его бюст. Огюст сразу оценил ее мастерство и стал уделять девушке все больше внимания, а потом неожиданно предложил посетить его третью, секретную мастерскую, где он работал для души и обычно принимал любовниц. Роден долго ждал этой минуты, старательно убеждая себя, что испытываемое им волнение связано лишь с неукротимым желанием лепить с Клодель. Этот нелюбезный, с колючим взглядом человек был тонким ценителем юной красоты. Всякий раз он готов был преклонить колени перед ослепительной наготой женского тела, которое сравнивал с солнечным светом. Клодель согласилась быть не только ученицей, но и натурщицей. Ее внешность, в первую очередь, будоражила и вдохновляла его как художника. Он работал упорно, доводя Камиллу до изнеможения, обращался с неприсущей ему вежливостью и долго не решался попросить ее позировать обнаженной. Он терпеливо ждал и получил заслуженную награду. Ее тело оказалось столь же прекрасно, как и лицо. Это была фигура, достойная мрамора. Вид обнаженной Камиллы необычайно волновал его, разжигая страсть желания. Но Огюст вынужден был вновь избрать выжидательную тактику, так как девушка выглядела благородной и неприступной.
Долго позировать Родену и при этом оставаться холодной и бесчувственно отстраненной Камилла не могла. У мастера был особый стиль работы: он заставлял обнаженных натурщиков свободно двигаться по мастерской, застывать в неожиданных позах, и руками, словно слепой, прикасался и ощупывал каждую мы ищу, чтобы потом воплотить это в скульптуре. Под его сильными и чуткими пальцами девушка трепетала, волны еще не изведанных чувств охватывали ее. Камилла первая сделала шаг к физической близости. Роден понимал, что ее порыв - это романтическая любовь, от которой нет спасенья, но отказаться от такой прекрасной возлюбленной не мог. Им было хорошо вдвоем. Каждую ночь они наслаждались телесной близостью, а днем работали бок о бок, делясь своими помыслами, удачами и разочарованиями. Это была духовная и физическая идиллия. Родену льстило, что его избранница, которую он страстно полюбил, не только прекрасна, но и хорошо образованна, начитана и оригинальна в своих суждениях. Огюст с гордостью появлялся с нею в обществе, знакомил с высокопоставлеными чиновниками, знаменитыми писателями и художниками.
Камилла нравилась Родену всем. Не то что Роза Бере, с которой он прожил 20 лет: безграмотная тихая мышка, давно утратившая красоту и привлекательность. Огюст встретил ее, когда у него за душой не было ничего, кроме таланта. Эта женщина стала его первой (бесплатной) натурщицей и, благодаря своей крестьянской бережливости, обеспечивала ему сносную жизнь многие годы. Она была верной, кроткой, терпеливой и ничего особого взамен не требовала - лишь немного любви и внимания. А Роден все не удосуживался оформить их отношения официально и признать Огюста-младшего сыном. Тот так и числился в незаконнорожденных и носил фамилию матери.
Клодель долгое время терпеливо сносила этот семейный треугольник, живя надеждой. Роден ничего не собирался менять в своей жизни. Роза его обслуживала, вела хозяйство, и он предоставлял ей защиту и дом. Камиллу он просто любил, она стала его самой ценной моделью и Музой. Клодель позировала для многих его скульптурных групп и бюстов: "Рассвет", "Радуга", "Мысль", "Франция", "Данаида", "Вечная весна". По мнению Родена, она должна была этим гордиться, а его отношения с Розой принимать как должное, а лучше и вовсе не обращать на "такие мелочи" внимания.
Первой забила тревогу Роза, почувствовав полное отсутствие интереса Огюста к себе как к женщине. Она не просто любила Родена, она боготворила его и боялась потерять. Перестала устраивать сложившаяся ситуация и Камиллу. Женщины ненавидели друг друга, и каждая пыталась завладеть Огюстом целиком. Но не тут-то было. Он не собирался отказываться ни от "прислуги", ни от "совершенной женщины". Его все вполне устраивало. Роден никак не мог взять в толк, почему он должен принадлежать только одной, ведь они такие разные, что и речи не может быть о каком-либо соперничестве. Но для Камиллы быть "совершенной женщиной" означало стать законной супругой Огюста. Мысль о том, что она должна на равных делить его с другой, приводила ее в неистовство. Камилла понимала, что жалость к Розе может оказаться сильней любви. Роден категорически отказался расстаться с ней. Он удалил Розу в новый дом в деревне, поехал с Клодель на отдых, который она восприняла как медовый месяц, но так ничего и не изменил в положении обеих.
В лихорадочной творческой деятельности проходили годы. Вначале Камилла жила в доме родителей, а в 1888 г., презрев все условности, перебралась в новую мастерскую Родена на бульваре Итали, в обветшалый роскошный особняк, окруженный запущенным садом, который некогда был любовным приютом Жорж Санд и Альфреда Мюссе. Их отношения учителя и ученицы давно переросли в творческий симбиоз. Любовный роман стимулировал слияние в искусстве. Камилла стала незаменимой помощницей великого скульптора, с чьим мнением он считался в первую очередь, да и сама плодотворно трудилась, создавая прекрасные произведения. За это время она выработала и отшлифовала свой стиль, который был очень близок к роденовскому, но отличался мягкостью и изяществом. Среди дошедших до нашего времени произведений бюсты сестры "Луиза" и зятя "Фердинанд Массари". Портретный бюст "Поль Клодель в 16 лет" до сих пор представлен в музеях мира (в копиях) как один из лучших образцов скульптуры XIX в.
Но если своими произведениями Клодель сделала лишь один шаг к известности и признанию, то у Родена на этот период приходится взлет популярности. Помогая ему в работе, Камилла с каждым годом все четче осознавала, что она может так и остаться в тени великого скульптора. Когда в 1888 г. Клодель выставила свое первое большое произведение "Забвение", критики увидели в нем отголоски роденовского "Поцелуя", для которого она служила моделью. Во всех ее скульптурах видели заимствование и копирование. "Свои произведения я извлекаю из себя самой, страдая скорее избытком, нежели нехваткой идей", - пыталась отстоять Клодель свою самобытность. В настоящее время искусствоведы утверждают, что многие из ранних работ Камиллы - "Девушка со снопом", "Этюд мужской головы", "Молящаяся" - стали основой или частью роденовских скульптур "Галатея", "Скупость и роскошь", "Крик", и с уверенностью могут указать в произведениях мастера участки тела (руки, ноги), вылепленные ею. Клодель овладела всеми премудростями лепки и стала скульптором самого высокого класса, как форматор не знала себе равных, а мрамор тесала с такой точностью, какой не достиг и сам Роден.