* * *
В тот самый момент, говорят комментаторы Библии, когда Самуил помазал Давида и на него снизошел Дух Божий, этот же Дух отошел от Саула, и тот мгновенно это почувствовал.
Сам обряд помазания царя, объясняют комментаторы, имеет двойной смысл. С физической точки зрения он означает, что как елей, это насыщенное благовониями благородное оливковое масло, всегда всплывает над поверхностью воды и не смешивается с ней, так же и царь возвышен и в определенном смысле отделен от всего остального народа. С мистической же точки зрения в момент изливания масла на голову царя на него изливается и Дух Божий - особая эманация Всевышнего, придающая силы, поддерживающая бодрость духа и остроту мышления, не свойственные обычным людям.
Поэтому, утверждают комментаторы, не стоит удивляться тому, что как только Дух Божий сошел на Давида, он отошел от Саула и тот мгновенно это почувствовал. А почувствовав, понял, что Самуил исполнил свою угрозу и помазал на царствование кого-то другого. Поэтому последующие слова "Первой книги Самуила" "От Шаула же отступился дух Господень и стращал его злой дух от Господа" (1 Сам. 16:14) с этой точки зрения не следует понимать как то, что на царя сошел некий новый "злой дух" - нет, Саул чувствовал себя плохо именно потому, что ему крайне не хватало того ощущения, которое было у него, когда он был удостоен Духа Божьего в качестве Его помазанника.
Впрочем, наиболее рационалистические комментаторы убеждены, что все можно объяснить куда проще: с момента размолвки с Самуилом Саул вновь и вновь возвращался к его словам о том, что Бог лишил его права на престол. Мысль, что и он сам, и вся его семья обречены на гибель, постоянно изводила царя и доводила до исступления. В то, что Небесный приговор и в самом деле таков, Саул, как уже было сказано, не верил, точнее, не хотел верить. Все его помыслы сосредоточились на том, что он теперь должен вовремя раскрыть плетущийся Самуилом заговор и уничтожить того, кого пророк прочит ему в преемники - так как Саул, видимо, считал, что этот преемник и принесет ему и его сыновьям гибель.
Страшные картины возможного уничтожения семьи, беспрестанные попытки разгадать, кто именно из ближайшего окружения плетет против него интриги, привели к тому, что Саул постоянно пребывал в самом мрачном настроении и у него развился маниакально-депрессивный синдром.
Приступы ярости царя сменялись периодами меланхолии, когда он либо часами молчал, погрузившись в себя, либо, опустившись на колени, бился в рыданиях, умоляя Бога простить его. Чтобы облегчить его состояние, придворные стали искать искусного музыканта, который смог бы своим пением и игрой на арфе отвлечь царя от дурных мыслей.
Историки медицины подтверждают, что в те времена приятная, успокаивающая музыка считалась главным средством исцеления от психических заболеваний. Да и сегодня есть психиатры, которые верят в эффективность так называемой музы-котерапии, так что этот библейский рассказ выглядит вполне достоверным. Когда поиски были начаты, один из оруженосцев Саула, родом из Вифлеема, вспомнил, что в его родном городе живет пастух, удивительно хорошо играющий на различных инструментах, да к тому же и сам сочиняющий песни:
"И сказали слуги Шаула ему: видно же, что злой дух от Бога стращает тебя. Пусть же прикажет господин наш стоящим перед тобою слугам своим, чтобы отыскали человека, умеющего играть на гуслях, и будет, когда настанет на тебя злой дух от Господа, заиграет он рукою и станет привольнее тебе. И сказал Шаул слугам своим: высмотрите мне человека, хорошо играющего, и приведите ко мне. И отозвался один из отроков и сказал: вот видел я сына у Ишая Бейт-Лехемского, умеющего играть, молодца бравого и воинственного, смышленого и миловидного, и Господь с ним. И отправил Шаул послов к Ишаю, и сказал: пошли ко мне Давида, сына твоего, который у овец. И взял Ишай осла с хлебом и мех вина и козленка одного, и послал с Давидом, сыном своим, к Шаулу. И пришел Давид к Шаулу, и представился ему; и сей возлюбил его очень, и стал тот у него оруженосцем. И послал Шаул к Ишаю сказать: пусть состоит Давид при мне, ибо он нашел благоволение в глазах моих. И бывало, когда находил дух от Бога на Шаула, то брал Давид гусли и играл рукою, и стало привольно Шаулу, и становилось ему лучше, и дух злой отступал от него" (I Сам. 16:15–23).
Да, именно так делается история, - какими только причудливыми путями на протяжении минувших веков не попадали избранники судьбы в кулуары власти! Для Давида своеобразным пропуском туда послужил, если придерживаться библейской версии, музыкальный и поэтический дар. То, что Давид стал оруженосцем Саула, разумеется, не означало, что он носил за царем оружие и сопровождал его в битвах, - оруженосцами тогда называли всех царских слуг и личную охрану. Судя по дальнейшему тексту, Давид на этом этапе службы сохранял полную свободу. Будучи младшим сыном, он не был обязан служить в армии, а в дни войны ему, согласно закону, полагалось находиться в тыловых частях - так закон заботился о семьях, чтобы в случае гибели старших сыновей ни один род не прекратил бы своего существования.
Видимо, в те дни Давид часто отлучался домой и возвращался к знакомому с детства занятию - пас скот, проводил ночи у костра, а заодно и писал новые песни. И лишь когда в Вифлеем приезжал посыльный царя с сообщением, что царь требует его к себе, он отправлялся в столицу Саула - Гиву, благо от Вифлеема до нее было всего несколько часов неспешного пешего хода.
Пастух, в мгновение ока ставший фаворитом и придворным музыкантом; поэт, пытающийся утешить царя, и царь, испытывавший к нему то обожание, то ненависть; Саул терзающийся от ощущения неумолимого удара судьбы и от предчувствия, что тот, кого он ввел во дворец, сменит его на троне, - эти перипетии библейских сюжетов лежат в основе многих великих произведений мирового искусства и литературы.
Вот как попытался передать мироощущение Саула Лермонтов в своем вольном переводе из Байрона:
Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
Пробудят в струнах звуки рая.
И если не навек надежды рок унес,
Они в груди моей проснутся.
И если есть в очах застывших капля слез -
Они растают и прольются.Пусть будет песнь твоя дика. - Как мой венец,
Мне тягостны веселья звуки!
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
Иль разорвется грудь от муки.
Страданьями была упитана она,
Томилась долго и безмолвно;
И грозный час настал - теперь она полна,
Как кубок смерти, яда полный.
Песни Давида и в самом деле приносили Саулу облегчение, и комментаторы, рассматривающие все происходящее с позиций еврейской мистики, считают, что это было связано не только с его гениальным даром (хотя и с ним тоже), но и с тем самым Духом Божьим, который его осенял. В присутствии Давида, говорят они, Саулу становилось легче как раз потому, что в эти часы Дух Божий как бы распространялся на них обоих, и от этого к царю возвращалось его прежнее самоощущение. Но как только Давид уходил, депрессия наваливалась снова.
Если Саул и вправду мыслил такими категориями, то рано или поздно он должен был заподозрить, что Давид и есть тот самый человек, которого Самуил помазал вместо него на царство. Но эти подозрения могли возникнуть и другим, куда более прозаичным путем - до Саула могли дойти вести, что Самуил недавно был в Вифлееме, оказал там особое внимание семье Иессея. Связав все это воедино, Саул, мучимый манией преследования, вполне мог прийти к определенным выводам.
Как бы то ни было, судя по всему, уже тогда Саул начал подозревать, что Давид метит на его трон, и последующие события невольно эти подозрения усилили.
* * *
Думается, пришло время задаться вопросом, когда же именно происходили эти события, каков был возраст главных действующих лиц и можно ли вообще составить исторически достоверную хронологию царствований Саула и Давида?
Сложность заключается в том, что так же, как и в египетских хрониках, в книгах Библии не указываются конкретные даты тех или иных событий, а называется время правления израильских царей. Поэтому комментаторам Танаха приходилось определять исторические даты по еврейскому календарю, соотнося между собой различные события.
Историки же оказываются в еще более тяжелом положении и пытаются выстроить хронологию, сведя воедино различные письменные источники древности.
Как уже говорилось, о Давиде в Библии сообщается, что он скончался в возрасте семидесяти лет, причем времени царствования Давида над Израилем было 40 лет: "В Хевроне царствовал он семь лет и в Иерушалаиме царствовал тридцать три года" (I Цар. 2:11). Отсюда следует, что в момент гибели Саула Давиду было 30 лет.
Саул же, по Библии, царствовал только два с небольшим года и в первый же год своего правления был отринут Богом, а вместо него помазан Давид. С точки зрения этой хронологии Давиду в момент помазания и последовавшего вскоре знакомства с Саулом, а значит, и во время знаменитой битвы с Голиафом было 28 лет. То есть, еще раз повторим, он был отнюдь не юношей, как это порой представляется, а мужем.
При этом, согласно мнению еврейских религиозных историков, Саул воцарился в возрасте пятидесяти девяти лет в 2882 году по еврейскому летосчислению, то есть в 878 году до н. э. Давид, соответственно, взошел на царство в 876 году до н. э. и скончался в 836 году до н. э., значит, с точки зрения раввинистических авторитетов, он жил в IX, а не в X веке до н. э.
Однако большинство историков считают, что царствование Саула не могло быть столь коротким - слишком уж много событий уместилось в него, если верить "Первой книге Самуила". Поэтому значительная часть ученых предпочитают доверять Иосифу Флавию, утверждавшему, что Саул царствовал двенадцать лет, а некоторые увеличивают этот период до двадцати четырех лет.
Так, известный еврейский историк С. М. Дубнов датирует царствование Саула 1067–1055 годами до н. э., царствование Давида, соответственно, 1055–1015 годами до н. э. Академический "Очерк истории еврейского народа" определяет период царствования Саула 1025–1004 годами до н. э., а царствования Давида - 1004-964 годами до н. э. Израильский археолог Иоханан Аарони в своем "Библейском атласе" укладывает жизнь Давида в 1038-968 годы до н. э. Американская "Археологическая энциклопедия Святой земли" называет годами правления Давида 1004-965 годы до н. э.
"Краткая еврейская энциклопедия" приводит следующие даты правления: Саул - 1029–1005 годы до н. э., Давид - 1005- 965 годы до н. э. Такого же мнения придерживаются и создатели фундаментальной "Истории Земли Израиля".
Последняя датировка является наиболее принятой у историков. Однако чрезвычайно показательно, что большая часть археологических находок, относящихся к периоду царствования Давида, датируется именно IX, а не X веком до н. э.
Таким образом, археология подтверждает традиционную еврейскую, или, говоря принятым в науке языком, масоретскую хронологию, а не хронологию, получившую распространение в научных кругах, опирающуюся, если присмотреться, на христианские источники. В сущности, перед нами - все та же разница между еврейской и христианской хронологией библейских событий, начинающаяся еще со времени подсчета даты Исхода евреев из Египта.
Впрочем, как отмечает П. Джонсон, с учетом древности тех событий, о которых идет речь, разница между различными системами хронологий не так уж велика и существенна. Ясно одно: с теми или иными поправками эти события и в самом деле имели место. Это особенно хорошо понимаешь, читая рассказ о схватке Давида с Голиафом.
Глава третья
ПОЕДИНОК
Пожалуй, трудно найти человека, пусть даже никогда не открывавшего Библию, который хотя бы в самых общих чертах не был знаком с историей дуэли Давида и Голиафа. Два этих имени давно стали нарицательными, вечным символом того, что исход любого сражения решает отнюдь не физическая мощь и сила оружия противников. Для самого же Давида этот поединок стал звездным часом, в одно мгновение обратившим его из придворного музыканта в общенационального героя. Победа над Голиафом открыла ему путь уже не в кулуары, а на самые вершины власти.
Вот как начинает рассказ об этих событиях все та же "Первая книга Самуила":
"Филистимляне же собрали войска свои для войны и собрались в Сохо, что в Иудее, и расположились станом между Сохой и Айзекою в Эфес-Дамиме. А Шаул и исраэльтяне собрались и расположились станом в долине Эйла и приготовились к войне с филистимлянами. И филистимляне стояли на горе с одной стороны, а исраэльтяне на горе с другой стороны, а между ними долина" (I Сам. 17:1–4).
Эти две горы и долина хорошо известны. И сегодня, проезжая с туристами мимо этого места, ни один гид не забудет упомянуть, что "вот здесь и встретились Давид и Голиаф". А то и попросит остановить на четверть часа автобус, чтобы объяснить, где именно стояла армия филистимлян, а где еврейская армия, добавив, что сама эта местность описана библейским автором с такой точностью, что, вероятнее всего, он был непосредственным очевидцем тех событий.
Филистимский царь Анхус (Ахиш) горел жаждой реванша за недавнее поражение. Но для этого во что бы то ни стало ему надо было выманить Саула на ровную, как блюдце, долину Эйла, где его колесницы и тяжелая пехота просто смяли бы еврейскую армию, состоящую по большей части из ополченцев, вооруженных копьями со щитом, да пращами с камнями.
Однако и Саул прекрасно понимал, что на ровной местности его армия против филистимлян бессильна, и не спешил вступать в сражение. И вот тогда-то Анхус решил если не выиграть войну в одночасье, то по меньшей мере запугать или раздразнить евреев с помощью своего богатыря Голиафа, являвшегося, как уже говорилось, согласно еврейскому преданию, правнуком Орфы - родной сестры Руфи, прабабки Давида.
"И вышел из станов филистимских единоборец по имени Гольят из Гата. Рост его - шесть локтей с пядью. И шлем медный на голове его, и в кольчугу одет он, и вес этой кольчуги - пять тысяч шекелей меди. И медные щитки на ногах его, и дротик медный на плечах его. И древко копья его, как ткацкий навой, а клинок копья его в шестьсот шекелей железа. И щитоносец шел перед ним" (I Сам. 17:4–8).
Это описание позволяет нам довольно зримо представить, что являл собой Голиаф. Если исходить из того, что один локоть того времени считался равным 42,5 сантиметра, а одна пядь - 22,2 сантиметра, то рост Голиафа составлял 2,89 метра. На первый взгляд это звучит фантастически, но на самом деле это так - в истории человечества зафиксированы факты жизни людей, обладавших подобным ростом.
Так, официально зарегистрированный самый высокий человек планеты Роберт Першинг Уодлоу имел рост 2,72 метра, однако неофициально (из-за отсутствия необходимых фотографий) считается, что таковым был русский гигант Федор Махнов, обладавший ростом 2,83 метра. Таким образом, гиганты ростом под три метра редко, но встречаются, а Библия и не скрывает, что Голиаф был уникальным человеческим феноменом.
Вдобавок ко всему, вооружение Голиафа представляло собой, что называется, последний "писк военной моды" того времени. Медный шлем, кольчуга, наколенники, железный меч и копье с железным наконечником - всё это были тогда сверхсовременные виды оружия, о которых евреи могли только мечтать. Только вес кольчуги Голиафа составлял 57 килограммов, общий же вес всего его оружия намного превышал 100 килограммов, но это лишь доказывало, насколько он был силен и грозен как соперник.
Именно поэтому предложение Голиафа решить исход войны в поединке двух богатырей и повергло израильтян в такой ужас:
"И стал он, и воззвал к полкам исраэльским, и сказал им: зачем вам всем затевать войну? Ведь я филистимлянин, а вы рабы Шауловы: выберите у себя человека, и пусть он сойдет ко мне. Если он сможет со мною сразиться и убьет меня, то мы будем вам рабами; если же я одолею его и убью его, то будете вы нам рабами и будете служить нам…" (I Сам. 17: 8-10).