Ольга Седакова
В этом спектакле есть тайна России, ее мучительной противоречивой истории, раздираемой надвое Западом и Востоком. Михаил Булгаков понял тайну русской власти, и Сталин не мог позволить ему ее показать широкому зрителю, ибо в пьесе "Батум" есть смертный приговор и сталинизму, и СССР. А Хрущев, который не кончал не только пажеский корпус, но даже и семинарию, и вообще был прост как грабли, не мог позволить показывать на сцене Сталина, потому что боялся его не только живого, но и мертвого. А нынешние власти боятся всего: Сталина, свободы, демократии, народа, интеллигенции, Кургиняна, Запада, самих себя. Что же происходит на сцене? На ней есть три главные группы персонажей: волки, овцы и пастыри. Овцы веруют и дают вести себя, куда - сами не знают, они составляют и революционные массы, и обывательский внутриимперский контингент. Волки-ницшеанцы приходят, "чтобы соблазнить многих из стада", они разрушают государство дотла. Пастыри государство воссоздают и казнят волков, пока они в силах это делать. В спектакле встречаются молодой волк, Иосиф Джугашвили, и опытный, поживший пастырь, Иосиф Виссарионович Сталин. Они враги во времени и над временами. У Сталина другие друзья и соратники, такие же пастыри, как он: Николай II, жандармский полковник, ректор семинарии, выгнавший молодого Сосо… В золотом киоте, касающемся чуть ли не колосников, киоте Империи, вечной и проклятой нашей Империи, горят две свечи в память о том, что два Рима пали: Российская империя и СССР. Почва, впитавшая в себя пролитую кровь, надменная и бесплодная почва Империи, взыскует о новом Риме, о Третьем… Но здесь и кончается сходство со льстивой формулой, придуманной нищими византийскими монахами, подбиравшими лакомые объедки со стола великих князей московских: "Четвертому не бывать". Третий Рим тоже падет! И Четвертый, и Пятый! Пока жива русская интеллигенция, не переведутся Уинстоны Смиты, которые в самом сердце тотального государства будут ненавидеть Большого Брата, и не всех удастся сломать в комнате 101, мы за семьдесят лет таких комнат насмотрелись! Мы не дадим пастырям спокойно пасти овец. Волк не может, не должен иначе! Идет XIV модернизация, XIII и все двенадцать до нее провалились. Это ни о чем вам не говорит? Мы не удовольствуемся своей азиатской долей! Нынче по небу Солнце нормально идет, потому что мы рвемся на Запад! Это мы, антисоветчики и нигилисты, разрушили СССР, потому что возненавидели всей душой его неправедность, а Ельцин, Назарбаев и Кравчук послужили только негодным орудием нашего промысла, ибо достанься дело разрушения в наши руки - мы бы пошли гораздо дальше. России не дано, может быть, получить легко и даром даже сейчас статус и ментальность европейской державы, но какой бы ценой нам ни пришлось оплатить наш билет в Европу, куда мы рвемся четвертый век, мы за ценой не постоим. Западники-волки всегда составляли у нас меньшинство, исчезающе малое, но его хватало на то, чтобы обратить в прах усилия государственников и реакционеров и обрушить очередной Рим. Чем обрушить? В спектакле есть центральная баллада о политкаторжанах, вечно бредущих на Северо-Восток, в направлении Колымы и Магадана. В России есть некий Ветер Свободы, и он вечно раздувает пламя, которое пожрет любой Рим.
Вейте, вейте, ветры ледяные,
Заметайте снежные гроба!
В этом ветре вся судьба России,
Страшная, безумная судьба.
Спектакль играют молодые актеры, играют исступленно, одержимо, иначе кургиняновские мистерии не сыграть. Его поставили за 14 дней, Доронина на генеральной была очень довольна, а после премьеры она позвонила министру культуры и проворковала: "Или театр получит 27 миллионов дотаций, или этот сталинистский кошмар будет у меня идти". 27 миллионов были выплачены сполна. Доронина продешевила, как все, кто требует за идеалы тридцать сребреников. А вот министр культуры переплатил, даром потратил казенные денежки: можно отменить спектакль, но нельзя отменить русскую историю, от нее не откупишься 27 миллионами. Нынешняя власть, подавшая коммунистическому съезду голову Егора Гайдара на блюде, хотя Илья Константинов пляшет гораздо хуже Саломеи, способна только запятнать идею демократии - таких врагов никто не станет уважать. Но есть, слава богу, мы. Это мы, разрушив СССР и сжигая на площадях его красные флаги, пригласили на ужин Командора. И когда мы услышим его шаги на улицах и площадях - скрежет танков и отблеск штыков, - мы не полезем под кровать, как это, видимо, сделают министр культуры, Татьяна Доронина и все критики, вслух радующиеся запрету спектакля. Мы спокойно подадим Командору руку и скажем, что готовы. Наш немногочисленный Запад всегда готов пойти на Северо-Восток или к ближайшей стенке, и это залог того, что Россия Востоком не будет, ибо у нас, западников, тоже есть сакральная идея, и это не супермаркеты и не яичница с ветчиной. Наша сакральная идея - это свобода, это либерализм, это то, что в Европе уже мхом поросло, но для нас вечно юно. Нам говорят, что России этого не дано, что мы зря стараемся. Не Сергею Кургиняну аргументировать на уровне: это безнадежно. Его можно побить его предыдущим спектаклем, "Гамлетом", который тоже нигде не идет ("Я всеми признан, изгнан отовсюду"). В этом спектакле мертвый король объясняет, почему западники в России не успокаиваются с Иоанновых времен, - и что из того, что король там большевик, а не западник, если речь идет об алкании Несбывшегося:
Летели дни, неслись года,
Он не смыкал очей,
О, что гнало его туда,
Где вечный лязг мечей,
О, что гнало его в поход, -
Вперед, как лошадь - плеть,
О, что гнало его вперед
Искать огонь и смерть.
И сеять гибель каждый раз,
Топтать чужой посев…
То было что-то выше нас,
То было выше всех.
Гони коней, гони коней!
Богатство, смерть и власть,
Но что на свете есть сильней,
Но что сильней, чем страсть.
Враги поймут, глупцы простят,
А кто заучит роль,
Тот страстотерпец, тот солдат,
Солдат, мертвец, король.Иосиф Бродский
А преследовать театр Сергей Кургиняна - это все равно что пенять на зеркало. Российская история - это сплошная суета и сплошная казнь. То государственники казнят революционеров, то революционеры швыряют бомбы в государственников, а придя к власти, ставят их к стенке. При таких взаимоотношениях пастырей и волков страдают безвинно и овцы. Это их убивают в гражданских войнах, это их дома сгорают во все мятежи. Мы, дээсовцы, первые в русской истории волки, которые не собираются пользоваться своими клыками. И будущий Третий имперский Рим мы уничтожим своей, а не чужой кровью, ибо Империя, пролившая кровь, призывает на свою голову чашу Святого Грааля и всех рыцарей будущего Круглого стола. Она обречена. Кому ставить памятник в русской истории? Николаю II? Жертвам его Кровавого воскресенья? Зиновьеву и Каменеву? Тем, кого они послали на казнь? Русская история - сплошная гражданская война, а в ней не бывает победителей и побежденных. Можно поставить только памятник самой истории, самому этому ледяному ветру. Собственно, спектакль как раз такой памятник и есть, памятник и прошедшему, и настоящему, и грядущему:
Возложите на Время венки.
В этом вечном Огне мы сгорели.
Из жасмина, из белой сирени
На Огонь возложите венки.Андрей Вознесенский
Из ристалища - на позорище
Когда-то, в очередном пароксизме евразийства, славянофильства, почвенничества, фундаментализма или еще черт знает чего, славные предшественники наших "новых правых", "старых правых", "Памяти", Национальных соборов и неприсоединившихся империалистов всех фасонов и расцветок решили не только отказаться от иностранных кушаний, манер, теорий и импортных товаров, но и перейти на чисто славянскую речь. Тогда один крупный лингвист, умница и насмешник, перевел им на будущий новояз банальную фразу: "Франт идет из цирка в театр по бульвару в калошах". И получилось следующее жуткое изречение: "Хорошилище грядет по гульбищу из ристалища на позорище в мокроступах". Попытки вернуться к истокам в родном языке были временно оставлены. Но я имею в виду совсем другой сюжет. А ссылку на первоисточники пришлось сделать, дабы избежать прямого перевода. Речь пойдет о злополучной идее прав человека, которая в последние годы в буквальном смысле слова пошла из ристалища безнадежных, но славных политических процессов (где диссидентские Дон Кихоты с медными тазиками на голове пытались в одиночку сразить великанов Системы и получали за это чувствительные наказания) на позорище общественной пошлости и общественного равнодушия. Я это все говорю по поводу грандиозного телемарафона "Новой студии".
Называлось все это "моралите" "Шаг к свободе". И это было гораздо хуже, чем у Владимира Ильича "Шаг вперед и два шага назад", потому что все шаги были мимо и в сторону. Хотя передача была декларирована как правозащитная, ни один нормальный диссидент на нее не пришел, памятуя о жанровых особенностях советских новых и старых студий и руководствуясь убеждением: "Из Галилеи может ли быть что доброе?" И, как выяснилось, не ошибся, потому что права человека и советское телевидение - две вещи несовместные. Я же по наивности и из-за неистребимой жажды просветительства попалась в эту ловушку, забыв, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. То, что худо-бедно смотрелось в пресс-клубе, где весело тусуются свои люди - зубастые и циничные профессионалы, - в правозащитной передаче приобрело отчетливые формы глумления как над человеком, так и над его правами. Во-первых, был отлично подобран состав участников: Сергей Бабурин, Олег Румянцев, Дмитрий Рагозин, про которых всем точно известно, что они во глубине сибирских руд хранили гордое терпенье именно за идею прав человека, о которой впервые услышали от Глеба Якунина на съезде нардепов, за что его и побили в знаменитой драке у хасбулатовского подножия. Причем и Бабурин, и Румянцев понимают права человека очень своеобразно, им Декларацию этих самых прав никогда не приходилось открывать, в отличие от Гдляна и Калугина, которые были обязаны хотя бы давать отпор идеологическим противникам. Сергей Бабурин говорил о праве человека на Империю, а Олег Румянцев - об аналогичном праве его же на Федерацию. Последний ухитрился даже пожертвовать 5 тысяч на "финансирование" федералистских тенденций в Чечне и Татарстане. Очень пикантно было свалить эти пять тысяч в общий стеклянный аквариум пожертвований на "права человека". Недоставало только, чтобы встал какой-нибудь чеченец и бросил от себя пять тысяч на "сепаратизм", вот был бы общий котел правозащитного капитала, и как бы несчастные устроители этой абракадабры делили потом собранные средства между сепаратистами и федералистами и кого бы обвинили во вмешательстве во внутренние дела суверенной Чечни - Румянцева, Конституционную комиссию, ВСРФ или "Новую студию"? Но сепаратисты оказались умней и не пожертвовали ничего, а пяти румянцевских тысяч не хватит даже на то, чтобы выделить по 30 сребреников каждому Иуде.
На стенке Останкинского концертного зала сияло золотой фольгой заглавие: "Шаг к свободе". Но, как известно, не все то золото, что блестит. Под заглавием на эстраде суетились эстрадные дивы, кто без юбочек, а кто без кофточек. Конечно, каждый человек имеет право ходить без юбки или без кофты, но желательно права такого рода защищать отдельно от политических прав - по крайней мере, так у правозащитников было принято. Один ансамбль, видимо символизируя нашу потребность в гласности, даже выступил в масках. Под громыхание литавр и всхлипы саксофона к аквариуму выходили сияющие спонсоры и бросали свою золотую рыбку, называя фирму погромче, чтобы все услышали и изумились. Здесь уместнее всего было бы вспомнить притчу о фарисеях, потому что Мамонтов и Третьяков, да и великая княгиня Елизавета пожертвовали побольше, чем нынешние 10 или 200 тысяч, однако на вернисажи не лезли и перед репортерами не позировали. В качестве кого же на это шоу пригласили меня, единственного правозащитника среди собравшихся? Видимо, в качестве коверного клоуна, чтобы позабавить телезрителей. По-моему, даже следователи КГБ, допрашивавшие меня в тюрьме, больше уважали права человека, чем ведущие этого телемарафона. Они аккуратно вырезали весь мой текст, который не гармонировал с их золотыми блестками. Все то, что я по простоте душевной принесла в это капище. Слова о независимой и дерзновенной газете "Хозяин", которую за несколько дней до этого выбросили на снег, обрезав телефоны и украв ксерокс, выбросили именно за стойкость в демократии и либерализме, совершенно излишних для коммуниста-президента, коммуниста - премьер-министра и коммунистического съезда. Разговор о том, как российские власти продолжают подкидывать поленья в пожар грузино-абхазской войны, ублажая хунту военного преступника Шеварднадзе; о том, как 201-я российская дивизия помогла коммунистам Таджикистана, усиленным уголовниками, взять Душанбе и расправиться с исламской и демократической оппозицией, расстреляв сотни людей и раздавив гусеницами тысячи. О том, как Россия потворствует деспоту Исламу Каримову, пересажавшему всех диссидентов. Но на таком шоу это не прозвучало бы. Недаром с TV убрали "Взгляд". Замены ему нет. Ведущих больше бы устроило, если бы мы с Александром Кабаковым, которому тоже было явно не по себе, выкупались в шампанском. Пригласить правозащитника на роль букета в вазе! Чисто советское коварство. Права человека "Новая студия" поняла так же, как и советские идеологи 70-х годов. Право на труд, на отдых, на охрану материнства и детства и т. д. То есть чистая благотворительность. Но при чем здесь "шаг к свободе"? Ведь жертвовать на детские дома и в СССР никто не запрещал. Особенно красиво смотрелся сюжет, взятый из времен холодной войны. "Новая студия" решила на свой страх и риск возобновить борьбу с империалистами и публично обвинила западных усыновителей, спасающих от нужды и одиночества советских сирот, зачастую серьезно больных, в добывании дефицитных органов из живых советских младенцев (чем не дело Бей-лиса, обвиненного в заклании в ходе иудейского ритуала христианских детушек). С идиотской торжественностью устроители шоу объявили, что ввиду таких прецедентов ВС распорядился отдавать на Запад только больных детей (их не жалко?). И призвали спонсоров пожертвовать столько, чтобы спасти наших сирот от лап классового врага. То есть "советская малина врагу сказала: нет". После чего вся затея предстала не только глупой, но и провокационной. Не знаю, кто разрабатывал этот сценарий, но явно не ЦРУ. Скорее КГБ с Фронтом национального спасения в виде консультанта. Таким же манером, как меня, в мышеловку заманили двух серьезных бардов: Кочеткова и Мирзаяна. То, что спел Кочетков, имеет прямое отношение к ближайшему будущему демократов в стране, где возможны подобные шоу: "Здесь не ножом из подворотни - на Красной площади убьют".
Мирзаяна обрезали беспощадно, но именно то, что вырезали, символизирует положение с правами человека и в России, и на телемарафоне: "У нас не только прав человека - у нас самого человека нет".
О, Запад есть Запад!
Как говорится, беда не приходит одна. Не успела несчастная Россия переварить старых правых (от Пуришкевича до Шафаревича), как завелись "новые правые". Это, кажется, последний гвоздь сезона. Откуда же к нам пожаловали евразийские гости? Поверхностные умы скажут, что с Запада. Тириар явно не из-под Костромы, да и остальные затейники говорят по-французски, а не по-нижегородски. Скажем, Ле Пен. Но ежели копнуть поглубже, этих евразийцев мы уже на своем веку повидали. С X века до н. э. Киммерийцы, скифы, сарматы, хозары, печенеги, половцы, монголо-татары, опричники, черносотенцы, большевики. Теперь вот евразийцы завелись.
Говорили же нам: "У тебя от сырости может плесень вырасти". Причем евразийцы (Александр Дугин и журнал "Элементы") утверждают, что у нас много общего. Мондиалисты-атлантисты, мол, все буржуи, скучные и заурядные. Обыватели, бюргеры и филистеры. Едят ананасы и рябчиков жуют. А евразийцы - ребята отважные, бескорыстные, собираются делать великие дела в крови по пояс. Вроде бы во всем дээсовском вкусе. А тут еще вышла в "Веке XX и мире" моя "Кастовая республика". Так бывший диссидент, а ныне смиренный затворник В. Ронкин до того на меня за эту статью обиделся, что прислал в редакцию письмо, что некоторых диссидентов и впрямь следовало удержать в психиатрических застенках, чтобы они такие статьи не писали. Приятно видеть, что иные бывшие правозащитники стали бдительней КГБ! А евразийцы прочитали, и им понравилось.
Видя такое родство душ, взяла я в охапку евразийские первоисточники и стала разбираться. Но дальше "Дня" и "Элементов" не пошла, потому что каждый раз после прочтения очередной статьи чувствовала себя, как шпион, вернувшийся с холода. Суммарное впечатление от евразийства у меня в плане живописи как от сочетания колорита Рембрандта и фактуры Иеронима Босха, а в смысле обстановочки мне сразу представился мрачный подвал, прикованный в углу скелет, под ногами - экскременты и человеческие черепа. И крапива. Как говорится о евразийстве у Бодлера: "Там раскинет паук паутину, и змеенышей выведет мать". А мондиализм у меня ассоциируется с калифорнийским пляжем. Машина у тебя самая модная, одежда - самая элегантная, проглотишь дюжину устриц (теперь вы поняли, что "Независимая" - мондиалистская газета!), запьешь хорошим шабли, подпишешь договор с Голливудом об изготовлении для них нового сценария - и катайся себе на водных лыжах по морю-океану. Атлантисты, как наследники Эллады, очень любят плавать и часто дома, на своей вилле, имеют бассейн.