Сельма Лагерлёф - самая знаменитая женщина Швеции конца XIX - начала XX века.
Она прожила долгую жизнь, пятьдесят лет из которой отдала творчеству, став автором двадцати семи крупных произведений. И любая из самых знаменитых ее книг могла бы обессмертить ее имя.
В первый том Собрания сочинений лауреата Нобелевской премии, шведской писательницы Сельмы Лагерлёф, вошли произведения, основанные на легендах и преданиях провинции Вермланд - родины Лагерлёф: всемирно известный роман "Сага о Йёсте Берлинге", а также повесть "Деньги господина Арне" и новеллы.
Содержание:
Сельма Лагерлёф и мир ее творчества 1
― САГА О ЙЁСТЕ БЕРЛИНГЕ ― - (перевод Л.Брауде, Н.Беляковой) 6
― ДЕНЬГИ ГОСПОДИНА АРНЕ ― - (перевод М.Тевелева) 88
― СКАЗКА О СКАЗКЕ ― - (перевод А.Савицкой) 102
Из цикла "НЕВИДИМЫЕ УЗЫ" 104
Из цикла "КОРОЛЕВЫ ИЗ КУНГАХЭЛЛЫ" 123
Примечания 130
Сельма Лагерлёф
Сельма Лагерлёф и мир ее творчества
- Ваша излюбленная добродетель?
- Милосердие.
- Ваше излюбленное качество у мужчин?
- Серьезность и глубина.
- Ваше излюбленное качество у женщин?
- То же самое.
- Ваше излюбленное занятие?
- Изучение характеров людей.
- Что вы считаете величайшим счастьем?
- Верить в самое себя.
- Что вы считаете величайшим несчастьем?
- Ранить чувства других людей.
- Ваш любимый цвет?
- Цвет солнечного заката.
Из интервью Сельмы Лагерлёф (1890-е гг.)
Поразительно сложилась судьба замечательной шведской писательницы Сельмы Оттилии Лувисы Лагерлёф (1858–1940), самой знаменитой женщины Швеции конца XIX - начала XX века. Она прожила восемьдесят два года, из них пятьдесят отдала творчеству. Лагерлёф стала автором двадцати семи крупных произведений. И любая из самых знаменитых ее книг могла бы обессмертить ее имя. В молодости Лагерлёф создала уникальный в своем роде роман "Сага о Йёсте Берлинге" (1881–1891). В годы зрелости - замечательную сказочную эпопею "Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции" (1906–1907). В старости - трилогию о Лёвеншёльдах: романы "Перстень Лёвеншёльдов" (1925), "Шарлотта Лёвеншёльд" (1925) и "Анна Сверд" (1928). Перу Лагерлёф принадлежат также многочисленные повести, новеллы, предания, литературные сказки, эссе и т. д.
Уже "Сага о Йёсте Берлинге" и "Удивительное путешествие Нильса…" (в дальнейшем мы будем его так называть) принесли писательнице славу. В 1907 году она стала почетным доктором Упсальского университета, в 1909 году - лауреатом Нобелевской премии, а в 1914 году - одним из восемнадцати "бессмертных" - одним из восемнадцати членов Шведской Академии.
Пятидесятилетие сказочницы отмечалось в 1908 году в Швеции как народный праздник. Ее буквально засыпали цветами и подношениями.
Куда девались все цветы?
Кто разорил оранжереи?
Во всей стране не сыщешь ты
Ни лилии, ни орхидеи, -
писал анонимный автор стихотворения, напечатанного в одной из шведских газет.
Любопытно, что вокруг имени Лагерлёф уже в начале XX века начала складываться легенда. Ее называли самой счастливой женщиной в мире. Ее жизнь сравнивали с триумфальным шествием. Были и попытки превратить писательницу в несложную, добрую сказочницу с общепризнанным христианским образом мыслей. "И эти попытки нанесли ей вред значительно больший, нежели критическое доброжелательство. Из нее хотели сделать гипсовый бюст", - писал Н. Афселиус. "Горечь и отрицание ей абсолютно чужды", - сказал о писательнице шведский литературовед Ф. Бёёк. Между тем даже "Сага о Йёсте Берлинге" - тот же Афселиус называл ее "самой примечательной книгой дебютантки", которая когда-либо издавалась в Швеции, - пробудив интерес и восторг одних, вызвала сопротивление других.
Многие критики, единодушно признавая своеобразие историй, включенных в роман, сомневались в их правдивости. Известный критик литературы К. Варбург писал, что книга эта - "неудавшееся попурри из фантастических мечтаний, талантливых, подчас почти гениальных описаний, с одной стороны, неестественностей в действии, в стиле и ужасающей наивности - с другой". Трудная судьба выпала и на долю книги "Удивительное путешествие Нильса…". Тем не менее критические отзывы на нее также развенчивают миф о Лагерлёф - миф о безобидной и доброй сказочнице.
Одновременно книга подверглась мелочной критике. Одни находили у писательницы чересчур много сказочного, фантастического. Других раздражал язык Лагерлёф, его зачастую разговорная форма.
Однако "Удивительное путешествие Нильса…" подверглось и более серьезной критике. Первый том книги вызвал резкие нападки зоологов и орнитологов. Специалисты в разных отраслях науки и патриоты отдельных шведских провинций осыпали писательницу упреками. Как же! Ведь ей не удались описания Смоланда, Вестеръётланда и Халланда! Ведь она забыла озеро Венерн и город Гётеборг! Даже в 1954 году шведский географ Г. Йонссон обвинил "Удивительное путешествие Нильса…" в "весьма слабом контакте с научным исследованием" и в необычайной наивности с точки зрения географической.
Особенно враждебно встретили книгу официальные церковники, реакционные педагоги и так называемые "патриоты Смоланда". Церковник Габриельссон напал на "Удивительное путешествие Нильса…" за то, что оно написано "без цели и без плана". Ужасным нашел он рассказ о Боге и святом Петре, рассказ, где "грешный человек был посажен рядом с Богом". И безапелляционно решил: "Книги Сельмы Лагерлёф не следует рекомендовать для чтения детям". Церковник У. Пфафф, собрав школьный совет, доложил:
"Некая учительница младшего отделения народной школы позволила себе читать детям вслух из этой книги, которую следует заклеймить как вредную и пагубную".
Епископ Эклунд из Карлстада объявил:
"Популярность Сельмы Лагерлёф можно расценивать как деградацию педагогов вообще и шведских читателей в частности".
X. Берг усмотрел в книге лишь "странное смешение историй о домовых и описаний ландшафта":
"Будь у меня власть, а желание у меня есть, "Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона" ни одного дня не использовалось бы как учебник, прежде чем "Сказка о Смоланде" не была бы удалена из этой работы либо не была бы полностью переработана".
Многие консервативные школьные деятели были возмущены тем, что Лагерлёф нарисовала Смоланд бедным и убогим.
С годами, по мере того как творчество Лагерлёф подвергалось тщательному изучению в трудах таких шведских исследователей, как Г. Альстрём, Э. Лаггеррот, Н. Афселиус, В. Эдстрём и др., в стране сложилась объективная оценка творчества писательницы. В Германии замечательный талант Лагерлёф высоко оценил Томас Манн, написав: "Лагерлёф - подлинная и великая рассказчица с эпическими первозданными инстинктами, несомненная личность".
Книги Лагерлёф, как и многих других скандинавских авторов, стали известны в России в самом начале XX века. Это было связано, как отмечал и известный русский критик Ю. Веселовский, с возросшей ролью скандинавской и особенно норвежской литературы во всем мире. "Вот уже более 50 лет, - говорилось в 1909 году в журнале "Нива", - как новые викинги Ганс Андерсен, Генрик Ибсен и их собратья: датские, норвежские и шведские писатели завоевывают все более и более широкий круг читателей". Популярность скандинавской литературы в России была связана также с деятельностью таких замечательных переводчиков, как А. и П. Ганзен, М. Благовещенская и В. Спасская. В 1903 году критик Л. Уманец написал, что шведская литература в настоящее время - лучшая из скандинавских литератур, а Лагерлёф - одна из выдающихся шведских писателей. По его мнению, роман "Сага о Йёсте Берлинге" обладает неизъяснимой прелестью, "хотя талант Лагерлёф наиболее ярко проявляется в мелких произведениях, а не в крупных".
"Неясно, к какой школе она принадлежит, - заметил критик О. Петерсон. - Это талант оригинальный и яркий и притом вполне национальный и самобытный… Среда Лагерлёф проста и ясна… Искони укоренившиеся устои и традиции, тишина и неподвижность жизни, свойственные местечкам, удаленным от больших и шумных центров, создают среду, в которой долго сохраняются простота и чистота нравов".
Однако Петерсон тут же делает выводы, что писательница эта весьма характерна для своего времени.
"Воспитанная в строгой школе реализма последнего периода европейской литературы вообще и скандинавской в особенности, Сельма Лагерлёф… обнаруживает большую склонность в сторону вновь нарождающегося романтизма. Реальной школе она, несомненно, обязана своей строгой правдивостью и верностью изображения характеров и бытовой жизни, хотя при этом она и остается совершенно чужда крайностей так называемого натурализма. Романтизм же ее литературного темперамента ясно сказывается в ее несомненном стремлении в область легенды и предания".
В начале XX века Лагерлёф оставалась для русских читателей известной шведской писательницей, чьи портреты печатались во многих журналах. А подписи к этим портретам рекомендовали ее даже не столько как автора "Саги о Йёсте Берлинге", сколько романов "Чудеса антихриста", "Иерусалим" и многочисленных новелл. Литератор К. Норов отметил в 1905 году, что имя Лагерлёф все чаще и чаще мелькает среди имен иностранных авторов, чьи произведения усердно переводятся на русский язык и столь же усердно читаются публикою. Тем не менее это казалось ему несколько странным. Ведь шведская писательница "рисует мало, кажется, понятный нам мир шведского крестьянства". Однако, пытаясь честно разобраться в причинах ее популярности, критик приходит к выводу:
"Талант писательницы сумел в этом маленьком мирке найти и изобразить такие черты, которые глубоко заинтересуют всякого интеллигентного читателя, будь он швед, русский, поляк, немец".
Интересна небольшая заметка "Сельма Лагерлёф и сага". Анонимный автор заметки отмечает три основных качества шведской сказочницы: необыкновенную силу воображения, дар плавного изложения и богатство чувств, любовь ко всему живущему на земле.
Книга "Удивительное путешествие Нильса…" большого впечатления, если судить по прессе того времени, не произвела. По-прежнему говорились какие-то общие фразы о том, что в романе "Сага о Йёсте Берлинге" реализм переплетается с фантастикой, что от произведений шведской писательницы веет чем-то "радостным и светлым". О книге же "Удивительное путешествие Нильса…", как, впрочем, и много позднее, не говорилось ни слова или говорилось очень мало. Перевод 1908–1909 годов удостоился лишь одной рецензии В. Величкиной, рассматривавшей только географические вопросы, затронутые в книге.
Тем не менее Лагерлёф в начале XX века была одной из самых известных в России зарубежных писательниц. Именем "Сельма" называли новорожденных девочек. Издавались ее собрания сочинений и отдельные произведения. Публиковались они часто, к сожалению, в переводе с языка-посредника - немецкого, с неточностями, купюрами, элементами контаминации, а иногда и просто с описаниями вместо перевода.
Приходится согласиться с критиком Л. Уманцем, который еще в 1903 году писал:
"Чтобы находить удовольствие в произведениях Лагерлёф, их надо читать в полном виде, без пропусков; они значительно теряют в кратких извлечениях, и самая фабула настолько фантастична, что не поддается пересказу".
Литературный талант шведской писательницы рано отметил М. Горький. Сравнивая Сельму Лагерлёф с итальянской писательницей Грацией Деледда, Горький сказал в 1910 году:
"Смотрите, какие сильные перья, сильные голоса! У них можно кое-чему поучиться нашему брату-мужику!"
В 1912 году С. Груздев в статье "Что читать детям рабочих", напечатанной в газете "Правда", рекомендовал им произведения шведской писательницы.
После 1917 года были опубликованы лишь самые известные произведения писательницы (в переводах со шведского языка): "Сага о Йёсте Берлинге", "Удивительное путешествие Нильса…", трилогия о Лёвеншёльдах, некоторые новеллы и литературные сказки. Правда, критика и литературоведение ограничивались лишь отдельными заметками о писательнице, в частности, в 1940 году, после ее смерти, был опубликован некролог. После 1958 года, когда по призыву Всемирного Совета Мира народы земного шара отмечали столетие со дня рождения Лагерлёф, появились более крупные работы о ней (главы книг, диссертации, статьи, предисловия и т. д.), написанные В. Неустроевым, Д. Шарыпкиным, Л. Брауде.
Предлагаемое читателям собрание сочинений Лагерлёф в 4-х томах - первая попытка издания ее произведений в СССР в таком большом объеме. В него войдут лучшие произведения, завоевавшие всемирную славу: "Сага о Йёсте Берлинге", "Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции", трилогия о Лёвеншёльдах, другие менее известные романы, новеллы, повести, литературные сказки, поэма "Маргарета Миротворица".
Тома строятся в основном по жанровому признаку. В первый том включены произведения, в основе которых лежат народные предания. Второй том объединяет сказочную эпопею "Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции" и литературные сказки. Третий том занимает трилогия о Лёвеншёльдах - широкая историческая картина жизни Швеции, своего рода семейная хроника. В четвертый том входят отдельные философские произведения писательницы, трансформированные ею легенды, роман "Король Португалии".
* * *
Сельма Оттилия Лувиса Лагерлёф родилась в 1858 году в родовой усадьбе своих родителей Морбакка. Отец ее был отставной военный, лейтенант. Мать - учительница. Величайшее влияние на развитие поэтического дарования Лагерлёф оказала среда ее детства, проведенного в одной из самых живописных областей Центральной Швеции - Вермланде, посреди плодородной, богатой и щедрой долины, окруженной гранитными лесистыми горами. Сама же Морбакка, расположенная на краю дороги, - одно из ярких воспоминаний детства писательницы: она не уставала описывать ее в своих произведениях, особенно в книжках "Морбакка" (1922), "Мемуары ребенка" (1930) и "Дневник" (1932).
Но больше всего она любила живших в усадьбе людей, которые в ее глазах навсегда остались сильными, мужественными и талантливыми. Лагерлёф обожала отца и впоследствии наделяла его портретными чертами своих героев и в первую очередь Йёсту Берлинга. Некоторые биографы писательницы ошибочно приписывали ему большое литературное дарование. Но тем не менее он питал сильную любовь к шведской литературе и фольклору Вермланда. Девочка была очень привязана к бабушке и тетушке Нане. Они знали множество сказок, местных преданий и родовых хроник, которые рассказывали маленькой Сельме, ее братьям и сестрам.
"Я вспоминаю, что бабушка с утра до вечера сидела с нами и без конца рассказывала, а мы, дети, тихонько жались друг к другу и слушали. Вот была чудесная жизнь! Нет детей, которым бы жилось так, как нам", - писала впоследствии Лагерлёф. Вспоминая уже в старости тетушку Нану, она говорила, что в ее ушах до сих пор звучит уверенный голос рассказчицы и она чувствует, как мороз пробегает по коже: это трепет ужаса, который бывает не только от боязни привидений, но и от предвкушения того, что произойдет.
Каких только историй не рассказывали бабушка и тетушка о минувших временах! О прекрасных дамах и кавалерах Вермланда, о злом заводчике, который водился с нечистым, о злых сороках, преследовавших хозяйку дома так настойчиво, что она боялась переступить порог, о привидениях, обитавших почти во всех усадьбах! Особенно жадно прислушивалась ко всем этим историям маленькая Сельма, которую в трехлетнем возрасте разбил паралич. С тех пор мир девочки стал очень ограниченным. Потому-то смерть бабушки-сказочницы пятилетняя Сельма восприняла как величайшую трагедию: ей казалось, будто что-то ушло из жизни, будто захлопнулась дверь в целый мир, прекрасный заколдованный мир, и теперь не было больше никого, кто бы мог отворить эту дверь. Быть может, поэтому, поздравляя много лет спустя М. Горького с днем рождения, Лагерлёф писала:
"В день пятидесятилетия М. Горького я хочу прежде всего поблагодарить писателя за изображение его бабушки, старой женщины с пышными волосами и кротким сердцем, рассказчицы прекрасных легенд, - за самый очаровательный из многих чудесных образов русских женщин, какие я встречала в мировой литературе".
Когда Лагерлёф читала "Детство" Горького, перед ней, несомненно, вставал образ сказочницы ее детства.