Относительно влияния самой Марии Федоровны на российскую политику есть множество разных мнений. Граф Сергей Витте, например, считал, что дипломатические способности императрицы – главное достояние империи. Именно она склонила императора подписать союз с Францией – давним союзником Дании. Другие считали, что Минни больше интересуют балы. Настоящая женщина, она любила светскую жизнь, приемы – в отличие от своего мужа, который с трудом их терпел. Когда бал, по его мнению, слишком затягивался, Александр потихоньку выгонял музыкантов одного за другим; а если гости не расходились, то просто выключал свет. Но они были прекрасной парой, идеально дополняя друг друга: ведь официальные приемы составляли необходимую часть жизни императорского двора.
В чем, однако, не сомневался никто и никогда, так это в огромных заслугах императрицы в области благотворительности. Все российские императрицы, начиная со второй жены Павла I, тоже Марии Федоровны, занимались богоугодными делами. Это входило в неписаный круг обязанностей супруги императора. И вторая Мария Федоровна чувствовала необходимость соответствовать своему имени и положению. Уже в 1882 году – сразу после фактического восшествия на престол – Мария Федоровна организовала женские училища для малообразованных девушек из бедных семей. Она была почетным членом Казанского университета, взяла на себя опеку Женского патриотического общества, помогала Обществу спасения на водах и Обществу покровительства животным. Она была бессменной главой Ведомства учреждений императрицы Марии (названных так в честь первой Марии Федоровны, их основательницы), куда входили разнообразные учебные заведения, детские приюты, воспитательные дома и богадельни. Во время войн – Русско-турецкой, Русско-японской, Первой мировой – Мария Федоровна была сестрой милосердия. Императрица была шефом нескольких армейских полков, в том числе Кавалергардского и Кирасирского, – и все, начиная от высшего командного состава и заканчивая рядовыми, обожали ее.
Императрица пользовалась любовью и уважением Александра. Ее такт и политическая интуиция очень помогали императору. В высшей степени светская (ее собственная дочь говорила, что Мария Федоровна оставалась императрицей даже в детской), она могла разрешить любые конфликты в большой семье Романовых, которых было немало. Брат Александра, Владимир, а точнее, его властолюбивая супруга Мария Павловна являли собой потенциальный рассадник оппозиции в семье. Но император, придававший огромное значение семейным узам, держал всю семью в кулаке.
Однако не все было подвластно его воле. Случайности всегда играли немалую роль в истории. И смерть императора тоже во многом была следствием несчастливой случайности.
17 октября 1888 года поезд, в котором находилась вся императорская семья, потерпел крушение на перегоне между станциями Борки и Тарановки Курско-Харьковско-Азовской железной дороги. В момент крушения почти вся царская семья находилась в вагоне-ресторане. От удара вагон соскочил с тележек – пол оказался на земле, стены рухнули, убив стоящих у окон лакеев. Крыша стала оседать, грозя упасть, и один угол зацепился за металл колес, на секунду задержавшись. Это спасло Романовых: император успел подхватить крышу и удерживал ее, пока все не выползли наружу. Потом он помогал спасать остальных; Мария Федоровна, хотя ее руки и ноги были изранены стеклом, оказывала раненым первую помощь. Свое нижнее белье она изрезала на бинты.
Всего в катастрофе погиб двадцать один человек, пострадали больше двухсот. До сих пор неясно, было это крушением или покушением. Но именно от того чудовищного напряжения, как считали современники, у Александра III началось заболевание почек.
Его несокрушимое, как казалось, здоровье буквально рухнуло в 1892 году. Из-за болезни отменили ежегодную поездку в Данию; вместо этого решили отвезти больного царя в охотничий дворец в Беловеже. Но уже через две недели ему стало хуже, и семья переехала в Спалу – охотничье имение под Варшавой. Туда вызвали врача, который поставил диагноз: водянка; никакой надежды на выздоровление. Но может помочь пребывание в теплом климате.
Греческая королева Ольга Константиновна предложила свою виллу на острове Корфу. Туда поехали через крымское имение Ливадию, но по дороге Александру стало настолько хуже, что дальнейшая дорога была невозможна.
В Ливадии собралась вся семья. Из Дармштадта вызвали принцессу Алису-Викторию, невесту наследника Николая – Александр хотел благословить их брак. 20 октября 1894 года император умер на руках у Марии Федоровны.
Мария Федоровна была убита горем. Она была не в состоянии даже разговаривать. Все необходимые распоряжения отдавал принц Уэльский – он приехал в Ливадию вместе с сестрой Марии Федоровны принцессой Александрой через два дня после смерти Александра III. Тело императора было доставлено на крейсере из Ялты в Севастополь, оттуда поездом в Санкт-Петербург. Его похоронили 19 ноября в Петропавловском соборе – родовой усыпальнице всех Романовых, начиная с Петра I. На похоронах присутствовали правители практически всех европейских государств.
Всего через неделю, 26 ноября, император Николай II обвенчался с гессен-дармштадтской принцессой Алисой-Викторией-Еленой-Бригиттой-Луизой-Беатрисой, принявшей в православии имя Александры Федоровны. Это был день тезоименитства Марии Федоровны, и поэтому стало возможным небольшое ослабление траура. 14 (26) мая 1896 года Николай и Александра Федоровна были коронованы в московском Успенском соборе.
Николай и Алике познакомились в Санкт-Петербурге в 1884 году – во время бракосочетания ее старшей сестры Елизаветы и его дяди Сергея Александровича. Они полюбили друг друга с первого взгляда, но Алике долго отклоняла предложение Николая, не соглашаясь переходить в православие. Родители наследника тоже были против: Александр не хотел усиления влияния Англии (Алике была любимой внучкой королевы Виктории и воспитывалась при английском дворе), его жене не нравилась замкнутость и сдержанность принцессы. Однако в конце концов их согласие было получено, и весной 1894 года в Кобурге, сразу после свадьбы принцессы Виктории Эдинбургской и великого герцога Гессенского Эрнста, они обручились. Но отношения двух императриц, не сложившиеся с самого начала, дальше только портились.
Молодые поселились вместе со вдовствующей императрицей в Аничковом дворце. Николай не хотел оставлять мать в такое тяжелое для нее время. Она долго не могла оправиться от своей утраты; траур по мужу она носила очень долго. Николай оставил за вдовствующей императрицей многие привилегии: она была хозяйкой во дворце, первой – под руку с Николаем – выступая на всех приемах (в то время как Алике следовала за ними, в сопровождении одного из Великих князей); в ее распоряжении оставались все драгоценности короны, она по-прежнему руководила Ведомством учреждений императрицы Марии и обществом Красного Креста, за ней было право назначать фрейлин и статс-дам и для себя, и для молодой императрицы. Она же заботилась о гардеробе Александры Федоровны, заказывая ей платья по своему вкусу. Марии Федоровне нравились платья яркие, с разнообразными отделками. У нее был превосходный вкус, позволявший даже строго регламентированные протоколом придворные наряды сделать интересными и индивидуальными. Ее любимыми портными были сначала парижский модельер Чарльз Ворт, затем петербуржец Август Бриссак (Бризак), а с середины 1890-х годов – знаменитый московский модельер Надежда Ламанова. Алике же любила более строгие фасоны, а всем драгоценностям предпочитала жемчуг.
Оправившись от потери мужа, Мария Федоровна словно обрела второе дыхание. Она стала открыто интересоваться политикой – в некоторой степени это было необходимостью, вызванной неопытностью нового императора. Александр оставил после себя крепкую, влиятельную державу, но ее надо было уметь держать в руках. Осознание того, что наследник оказался не готов к роли правителя, очень угнетало Марию Федоровну, и она как могла старалась компенсировать его слабость. Она много работала, утомляя секретарей и поражая придворных работоспособностью и умением вникать в сложные политические вопросы.
Молодая императрица тяжело переносила свое положение "второй скрипки". Но у Марии Федоровны было все то, чего недоставало Алике: светскость, любезность, общительность, умение нравиться и обаяние старой императрицы не оставляли никаких шансов замкнутой, нелюдимой и холодной Александре Федоровне. С годами их противостояние только усугублялось. С весны 1895 года, когда император с женой переехал из Аничкова в Александровский дворец, влияние Марии Федоровны на сына заметно ослабело, хотя она все равно продолжала играть заметную роль в государственной политике.
А беды в семье продолжались. В 1899 году умер третий сын Марии Федоровны Георгий – он уже семь лет страдал от туберкулеза и поэтому постоянно жил на Кавказе, в имении Аббас-Туман. Катаясь на мотоцикле, он перевернулся и умер от легочного кровотечения. Георгий был наследником престола – ведь в семье Николая пока не было сына. В мае 1901 года младшая сестра императора Ольга вышла замуж за принца Ольденбургского, сына близкой подруги Марии Федоровны, но брак оказался крайне неудачным. Жених был гомосексуалистом, к тому же картежником и мотом, и фактически брак так и не состоялся. Ольга влюбилась в адъютанта своего супруга Николая Куликовского, но замуж за него смогла выйти только в 1916 году, когда ее первый брак был признан недействительным.
Казалось, что после смерти Александра III Романовы пустились во все тяжкие. Несколько громких скандалов, морганатические браки – заключенные, в нарушение всех законов, против воли императора. Престиж монархии падал на глазах. Последний удар нанес младший брат Николая Михаил – он вступил в связь с дважды разведенной Натальей Шереметьевской-Вульферт (получившей потом титул графини Брасовой), на которой тайно женился, вопреки прямому запрету брата. Неудивительно, что монархию перестали уважать.
6 января 1905 года во время церемонии водосвятия на Николая было совершено покушение – заговорщики зарядили боевыми снарядами орудия, отдававшие традиционный салют. А меньше месяца спустя великий князь Сергей Александрович был взорван в Москве. Россия вступала в тяжелейший период своей истории.
Первая русская революция, неудачная война с Японией, усиливающийся разлад в стране – все это Мария Федоровна перенесла очень тяжело. Она, по сути дела, оставалась единственной хранительницей семейных и династических ценностей, но к ее мнению Николай уже не прислушивался. Она убеждала сына ввести в России конституционную монархию, в то время как его жена была ярой сторонницей самодержавия. Конфликт между двумя императрицами становился все глубже: Мария Федоровна решительно не одобряла Распутина, обижалась на Алике за то, что та старается ограничивать ее общение с сыном и внуками. Мировая война сблизила их – все женщины императорской семьи работали в госпитале, помогая раненым, – но сближение было недолгим. Алике особенно раздражало то, как выглядит вдовствующая императрица: она сама от постоянных тревог за больного сына, за мужа заметно постарела, а Мария Федоровна продолжала выглядеть очень молодо, свежо, без единого седого волоса.
В 1916 году вдовствующая императрица уехала в Киев, там же она узнала об отречении Николая. Это невероятно поразило ее – рухнуло то, чему Мария Федоровна отдала всю свою жизнь, частью чего она стала… Она не могла ни понять, ни простить. Ей советовали уехать, но она отказывалась, хотя жить стало тяжело – революционно настроенные люди смеялись над ней прямо на улицах. В феврале 1918 года прямо перед престарелой бывшей императрицей захлопнули дверь госпиталя, где она работала, заявив, что в ее услугах больше не нуждаются.
На следующий же день Мария Федоровна уехала в Крым, в поезде, который каким-то чудом достал один из Великих князей. В Крыму же оказались ее дочери: Ксения с мужем, великим князем Александром Михайловичем, и беременная Ольга, с морганатическим супругом полковником Куликовским, – через два месяца она родила сына Тихона. В соседних имениях жили еще несколько великих князей. Всех их через некоторое время собрали в имении Дюльбер, где они фактически оказались под домашним арестом. Всех Романовых собирались расстрелять – но, как это ни странно, спас Марию Федоровну Троцкий: в телеграмме он назвал ее "никому не нужной старой реакционеркой" и велел отпустить. Но все же как-то ночью большевики собрались штурмовать Дюльбер – Романовых спас только приход немецких войск, которые, согласно условиям Брестского мира, в ту самую ночь начали оккупацию Крыма.
Крымские узники получали вести о печальной судьбе своих родных – расстреле Николая и его семьи, гибели великих князей в шахте под Алапаевском, расстреле в Петропавловской крепости… Мария Федоровна не хотела верить в гибель сыновей – до самой смерти она считала, что Николай с семьей и Михаил спаслись, и не разрешала служить по ним заупокойные службы.
Судьба Романовых, как это ни странно, мало волновала их родных в Европе. Ни Виндзоры, ни датский король, ни кто-либо из немецких родственников не пытались спасти членов российской императорской фамилии. Георг V, двоюродный брат и близкий друг Николая, не сделал ничего для облегчения его участи, опасаясь возможных политических осложнений. Однако его мать, королева Александра, родная сестра Марии Федоровны, очень переживала за сестру и уговаривала сына спасти "несчастную Минни". Но только в конце 1918 года командир английской эскадры, стоящей в Стамбуле, получил распоряжение вывезти императрицу и двух ее дочерей из Крыма. Мария Федоровна отказалась: она вообще не хотела покидать Россию и уж тем более не собиралась бросать в Крыму своих родственников и приближенных, о которых в приказе не упоминалось. Разрешение взять их на борт было получено только в конце марта 1919 года. 4 апреля царица, ее родственники и свита поднялись на борт дредноута "Мальборо".
В момент отплытия "Мальборо" из Ялтинской бухты выстроившиеся на палубе русские офицеры отдали честь вдовствующей императрице и запели "Боже, царя храни". Мария Федоровна плакала – она покидала страну, где прожила больше пятидесяти лет. Ей было 72 года.
Через Константинополь, Мальту и Лондон бывшая датская принцесса вернулась на родину. Ее сопровождала младшая дочь Ольга с мужем (Ксения Александровна осталась в Англии). Они поселились у племянника Марии Федоровны короля Кристиана X – сначала во флигеле королевского дворца, затем во дворце Видере, принадлежавшем Минни и ее сестрам. Кристиан был невозможно скуп, и это стало поводом необъявленной войны между теткой и племянником. Однажды он велел погасить яркий свет в ее дворце, поскольку счета за электричество его разоряют, – но Мария Федоровна лишь усмехнулась и приказала включить все лампы, что были. Его страшно возмущала манера Марии Федоровны "сорить деньгами": она помогала русским эмигрантам, раздавая почти все имеющиеся у нее деньги; кстати, многие из них приехали к ней в Данию, составив своеобразный "двор" вдовствующей императрицы.
Положение бедной родственницы очень угнетало бывшую императрицу. Она, бывшая повелительница богатейшей страны, жила на пособие от своего племянника, английского короля Георга. Легендарных миллионных счетов Романовых в европейских банках на самом деле не существовало: почти все, что было, Романовы сняли со счетов и пожертвовали на нужды Первой мировой войны; средства остались только в германских банках, но их без остатка съела инфляция…
Как говорили, Георг назначил пенсию своей тетке вовсе не по доброте душевной, а рассчитывая получить взамен шкатулку с коронационными драгоценностями, которую Марии Федоровне удалось вывезти из Крыма.
Время показало, что это было правдой. Императрица умерла 30 сентября (13 октября) 1928 года. Ее еще не успели похоронить, как шкатулку потребовали переправить в Англию. Многие из тех фантастических по красоте и стоимости украшений теперь в коллекции английского королевского дома.
Марию Федоровну похоронили в усыпальнице датских королей – соборе Святого Йоргена – в городе Роскилле под Копенгагеном. На ее похоронах собрались представители всех королевских домов Европы, не потерявшие уважения и любви к этой выдающейся женщине.
Несколько лет назад представители семьи Романовых высказали просьбу о перезахоронении праха императрицы Марии Федоровны в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга, рядом с мужем. Время покажет, удастся ли воссоединиться этой самой любящей паре в истории русского императорского дома…
Инесса Арманд
ТОВАРИЩ ИНЕССА
Женщина-загадка, женщина-идея, женщина-символ. Рано умерев, она породила столько легенд о своей жизни, что теперь крайне трудно отделить истину от вымысла. В ее время люди были другими, и их чувства, мысли и поступки теперь часто трудно понять. Каждый трактует по-своему, каждый видит свое – и получается, что настоящая ее жизнь оказалась скрытой под многочисленными наслоениями человеческих рассуждений. Обаятельнейшая красавица, первая феминистка России, любовница Ленина, пламенная революционерка, любящая мать пятерых детей – кто она, Инесса Арманд?
Ее отцом был известный в свое время французский оперный певец Теодор Стеффен – он выступал под псевдонимом Пеше Эрбанвиль. У него и его жены, актрисы Натали Вильд, полуфранцуженки-полуангличанки, было три дочери. Инесса-Елизавета, старшая, родилась 8 мая 1874 года. Есть данные, что Натали к этому времени еще не была замужем за Стеффеном.
Через несколько лет Стеффен умер, оставив вдову с тремя детьми практически без средств. Натали ушла со сцены и пыталась прокормить семью, давая уроки пения. Но денег все равно не хватало, и тогда двух старших дочерей – Инессу и Рене – отправили к тетке. В Москву.
Тетка была гувернанткой в богатейшей семье обрусевших французов Армандов – преподавала музыку и французский язык.
Семье Армандов, известных московских промышленников-мануфактуристов, принадлежала крупная ткацкая фабрика в Пушкине, поместья и доходные дома. Глава семьи, Евгений Евгеньевич Арманд, потомственный почетный гражданин, относился к высшей промышленной аристократии России. У него было три сына – Александр, Владимир и Борис.