В 1919 году она поступила в театральную студию ХПСРО – Художественно-просветительного союза рабочих организаций; во главе студии стоял Федор Федорович Комиссаржевский – брат великой Веры Комиссаржевской, один из самых образованных и энергичных театральных деятелей того времени. Занятия шли в здании театра "бывшего Зон" на Триумфальной площади; целью обучения было воспитание "универсального актера", поэтому студийцы занимались и словом, и пением, и движением. Балетным отделением руководил известнейший танцовщик Михаил Мордкин, в студии занимались многие будущие знаменитости: великолепная певица Валерия Барсова, известный танцор Большого театра Асаф Мессерер, знаменитые артисты Игорь Ильинский и Михаил Жаров… Бабанова и Ильинский вместе сыграли в спектакле "Свадьба Фигаро" по Бомарше: она играла Фаншетту, он – ее дядю, садовника Антонио. Игра ее, как вспоминают, уже тогда была безупречна.
Вскоре Комиссаржевский уехал в Англию на театральную выставку и не вернулся. Студийцы разбежались кто куда, кое-кто остался в здании студии. Ждали чего-то… И дождались. Из освобожденного Новороссийска в Москву вернулся Всеволод Эмильевич Мейерхольд, известнейший театральный режиссер. Уже тогда его имя было окутано легендами: в день его премьеры лермонтовского "Маскарада" – пьесы, по всеобщему убеждению, проклятой – пала царская Россия: император Николай II отрекся от престола. Мейерхольд сразу же возглавил театральный отдел Наркомпроса (ТЕО), "Театральный Октябрь" и Театр РСФСР Первый, который получил здание "б. Зон" – вместе со всеми, кто там обретался. Поначалу Бабанова была в массовках: только один раз ей доверили произнести реплику; но все смеялись, хотя слова была трагические, и реплику отняли. Так и продолжалось: днем Наркомпрос, вечером массовка. Вскоре она ушла из Наркомпроса, чтобы последовать за Мейерхольдом. Дома, как обычно, она ничего никому не сказала.
К 1922 году Мейерхольд постепенно растерял все свои должности: он ушел из ТЕО, Театр РСФСР Первый был закрыт, а к "Октябрю" он охладел. И он перешел в Государственные высшие режиссерские мастерские – ГВЫРМ. Бабанова пытается поступить туда – и поначалу ее не хотят принимать: на том основании, что ее… нечему учить. Но ее все-таки приняли. И сразу же дали главную роль Стеллы в студийном спектакле "Великодушный рогоносец" по пьесе Фернана Кроммелинка. Ее партнером был Игорь Ильинский.
Время диктовало свои правила: спектаклю не должны требоваться здание, сложный реквизит, масштабные декорации; ничего нельзя было достать. Поэтому спектакль игрался на специальном станке, сделанном из подручных материалов: площадки, скаты, три колеса, покрашенные театральным гримом и сажей, вращающиеся двери. Актеры были одеты в "прозодежду" – одинаковые синие рабочие комбинезоны. Вся постановка обошлась в 200 рублей.
Главной идеей театра Мейерхольда была биомеханика; он сделал из актеров механических кукол, а из спектакля – акробатический этюд. Движение доминировало над переживанием, успешно заменяя смысл. Сейчас это трудно себе вообразить; тогда это было революцией. Первое представление "Великолепного рогоносца", состоявшееся 25 апреля 1922 года, совершило переворот в представлении публики о театре. На следующее утро Бабанова проснулась знаменитой.
А накануне вечером она, заплаканная, шла после премьеры домой, желая броситься под трамвай, но трамваи тогда в Москве ходили очень редко…
Единственным, что выбивалось из общей механистичности постановки, была Стелла – она была живой, полной нежности, наивности и почти детской легкости. Ее душа пробивалась к зрителю сквозь точно выверенный рисунок движения труппы. Мейерхольд счел это недостатком, но потом понял, что это было главной удачей его спектакля, потому что Стелла одухотворяла мертвую машину "Рогоносца". Постановка имела феерический, скандальный, грандиозный успех.
Для Бабановой началась новая жизнь: репетиции, спектакли, гастроли… Тихо распался ее брак: мужа командировали в Семипалатинск, а она осталась с театром. Театр был ее главной страстью, а ее божеством был Мейерхольд, в котором воплотились для нее все мечты о театре. Когда он в 1922 году принял на себя руководство Театром Революции, Бабанова перешла в труппу этого театра. Вместе с ней в труппе были Дмитрий Орлов, многолетний партнер Бабановой, и Николай Охлопков, ее партнер по "Рогоносцу" (он играл Волопаса) – будущий глава этого театра. Театр отвоевал себе здание бывшей Оперетты Потопчиной близ Никитских ворот. Именно на этой сцене Бабановой суждено будет провести большую часть своей долгой театральной жизни.
Первой постановкой нового театра была пьеса Островского "Доходное место". Бабановой была поручена роль глуповатой и наивной Поленьки Кукушкиной. В этой роли Бабановой пригодилось ее замоскворецкое прошлое – говор, поведение, мысли Поленьки были безупречно подлинны. После премьеры 15 мая 1923 года "Доходное место" стало на долгие годы самым популярным спектаклем театра. Мастерство, талант Бабановой были сразу же оценены и критикой, и зрителями. Ее приветствовали как новую актрису – носительницу новой техники и новых идей. Имя Бабановой засияло над театральной Москвой.
В августе 1923 года Мейерхольд с женой Зинаидой Райх уехали отдыхать за границу, и Театр Революции начал репетировать мелодраму Алексея Файко "Озеро Люль". Режиссером был Абрам Роом – будущий известнейший кинорежиссер. Бабановой досталась небольшая роль шантанной певички и содержанки Жоржетты Бьенэмэ. Несмотря на маленький размер роли, ходили на спектакль в основном ради Бабановой – ее игра вывела Жоржетту в центр спектакля; на всех афишах рисовали только Бабанову. На "Озеро Люль" зрители валили валом… А над Бабановой нависла угроза "сужения амплуа" – ей стали одну за другой поручать роли развращенных женщин. И она с блеском их играла. Секрет был в том, что Бабанова как никто другой умела передать не только и не столько внешний блеск подобных героинь, но и их внутренний мир – опустошенность, нравственную и духовную неразбуженность, даже детскость. Ее куртизанки и шансонетки были, по сути дела, девочками, которых жизнь слишком рано заставила быть женщинами. Зрители это чувствовали и любили их так же сильно, как саму Бабанову.
В своем следующем спектакле-обозрении "Д.Е." ("Даешь Европу!") Мейерхольд задействовал Бабанову в нескольких подобного рода танцевально-вокальных эпизодах: в "Чонге", танце апашей и танцевальном номере "Лесбос" – в нем Бабанова впервые встретится с Зинаидой Райх, своей будущей партнершей и соперницей; Мейерхольд понемногу начал занимать свою обожаемую жену в своих спектаклях. Звездой спектакля был молодой Эраст Гарин – впоследствии знаменитый актер; он сыграл в этом спектакле сразу семь ролей. И, конечно, Бабанова – публика ждала каждого ее появления на сцене.
Такой успех ее мучил: ей казалось, что если хлопают ее "разложившимся" героиням, это общественно вредно. А зрители понимали совсем другое: если общество не способно достойно обращаться с такой чудесной, нереальной женщиной, которую играла – и которой была – Бабанова, это общество не имеет права на существование…
Так же спокойно, как развелась, Бабанова снова вышла замуж за своего партнера по "Д.Е." Давида Яковлевича Липмана, очень доброго и милого человека. Он был ей рыцарски предан, обожал ее, а она это позволяла. Они были на "вы". Он сознательно взял на себя роль "мужа знаменитости" – лишь бы быть рядом с нею, помогать ей жить, идти вместе с нею в театр и домой…
Следующие роли Бабановой – соблазнительница Рита Керн в "Воздушном пироге" Бориса Ромашова, сыгранная в Театре Революции, миллионерская дочка в фильме "Сердца и доллары" Николая Петрова – были такого же плана. Сниматься она больше не хотела – боялась, что свет юпитеров сожжет ей глаза.
Такой же была и роль Tea в "Учителе Бубусе" Файко. Драматург, очарованный Бабановой, написал эту пьесу специально для нее: ей предназначалась главная роль Стефки. Но роль понравилась Райх – и Бабановой досталась эпизодическая роль Tea, одной из развратных сестер Баазе…
Но успех Бабановой затмевал Райх. И началось постепенное выживание "ненужной примы" из театра Мейерхольда – ТИМа. В один прекрасный день обнаружилось, что "Бубус" внезапно перенесли: на тот день, когда в Театре Революции идет "Воздушный пирог". Бабанова в истерике бегала из одного театра в другой, пока "Пирог" не согласились заменить. В конце концов она ушла из Театра Революции. Она решила остаться с Мейерхольдом, предпочтя играть эпизоды, но зато быть рядом с обожаемым Мастером.
Она участвует в спектакле "Рычи, Китай!" по пьесе Сергея Третьякова; ставил спектакль В. Федоров. Сначала ей опять дали такую же роль – глупой туристки Корделии. Но она впервые взбунтовалась и получила роль Боя – китайского мальчика на теплоходе. Роль крошечная, всего три эпизода… Но Бабанова смогла сделать из нее стержень, на котором держался весь спектакль. Во многом благодаря Мейерхольду – накануне премьеры он зашел на репетицию и за сорок минут сделал всю роль заново.
Премьера состоялась 23 января 1926 года. Роль Боя считается одной из вершин театрального искусства.
Бабанова была невероятно популярна – и это в то время, когда на московских сценах блистали Алиса Коонен, Софья Гиацинтова, Цецилия Мансурова, Вера Пашенная… Но в Бабановой новое, нарождающееся поколение видело свой идеал: маленькая, хрупкая девушка с хрустальным голосом воплотила в себе все ожидания времени. Это была тайна, волшебство, легенда…
И в это время Мейерхольд начинает репетировать один из своих лучших спектаклей – "Ревизора" Гоголя. Центром его должна была стать Зинаида Райх – Анна Андреевна; Бабановой досталась роль Марьи Антоновны. Хлестакова играл Гарин. Бабанова играла девочку-подростка, которой властная, ревнивая мать, "гвардейская тигресса", не дает повзрослеть. Вне пьесы все было точно так же: ревнивая Райх тоже не давала Бабановой развернуться. По ее настоянию были убраны выигрышные для Бабановой сцены. Романс, который удивительно пела своим чистым голосом Марья Антоновна, был сначала сокращен – от первоначальных четырех куплетов за несколько репетиций остался всего один, да и тот Бабанова была вынуждена петь в глубине сцены. Стоило Андрею Белому прийти на репетицию и похвалить Бабанову, как ее роль снова сократили… Бабанова терпела: для нее превыше всего – всех обид, унижений, синяков от щипков Райх – была возможность быть рядом с Мейерхольдом. А он винил ее во всем. Например, на премьере у Гарина от волнения сел голос, и он попросил оркестр играть потише; разъяренный Мейерхольд за кулисами обвинял дирижера в том, что тот сорвал спектакль, потому что его подкупила Бабанова. Она написала Мейерхольду и Райх письмо, где униженно оправдывалась за несуществующие грехи… Но финал был неизбежен.
В 1927 году ТИМ поехал на гастроли в Тбилиси. Это был триумф. В местной газете появилась статья, восхваляющая театр и между прочим требующая дать Бабановой больше ролей. На следующий день Мейерхольд публично объявил Бабанову "вне ансамбля". На представление "Д.Е." темпераментные грузины начали с утра свозить корзины чайных роз для Бабановой. Мейерхольд счел это подготовленной демонстрацией и в гневе уехал из города. В Ростове-на-Дону история снова повторилась… Наконец, в Харькове, после последнего представления "Ревизора", Бабановой передали записку от Мейерхольда: "Товарищ Бабанова, в дальнейшем не считаю возможным работать с Вами. Вс. Мейерхольд".
Если противник не сдается – его уничтожают.
Бабанова мешала Зинаиде Райх царить на сцене Мейерхольда. Она мешала самому Мейерхольду, который не смог полностью подчинить себе ее талант. А она поклонялась ему, как Богу – богу театра, который был смыслом всей ее жизни…
Итог этой истории Бабанова подвела в 1972 году. Театральный музей имени Бахрушина отмечал 50-летие постановки "Великодушного рогоносца". Пришли все, кроме Бабановой. Она прислала фотографию, на которой было написано: "Время сгладило горечь жестоких несправедливостей, пережитых мною в его театре. Осталась бесконечная благодарность судьбе за встречу с гениальным Мастером".
Мария Бабанова в роли мальчика Гоги в спектакле "Человек с портфелем"
1 сентября 1927 года Бабанова вновь поступила в труппу Театра Революции. Она была на гребне славы; ее образ – тоненькая, спортивная девушка, одновременно лиричная и задорная, с золотой челкой и небольшим темным бантом под белым отложным воротничком, – будет тысячами гулять по московским улицам. Светлые волосы и челки многих советских актрис – начиная с Марины Ладыниной – будут данью ее, бабановскому, стилю, они разнесут облик Бабановой по стране. Ее любили, перед ней преклонялись и, как это ни странно, перед ней робели. Она, хрупкая, легкая, по-девичьи светлая, внушала своим талантом, своей воздушной красотой робость и благоговение…
Для Бабановой тут же возобновили "Озеро Люль" и "Доходное место", для нее Файко написал новую пьесу "Человек с портфелем". Он видел ее в роли Зины – образцовой комсомолки. Но и режиссер Алексей Денисович Дикий, перешедший в театр из МХАТа Второго, и сама Бабанова предпочли роль мальчика Гоги, вернувшегося из Парижа в Россию. Ее маленький рост, волшебный высокий голос и внутренняя чистота делали Бабанову идеальной исполнительницей подобных ролей. В этой роли Бабанова достигла вершин амплуа травести. Ее исполнение доказало, что Бабанова вполне способна играть и без Мейерхольда; и не просто играть, но играть гениально.
Следующей ее удачей будет роль Анки в "производственной" пьесе Николая Погодина "Поэма о топоре" в постановке Алексея Попова, тоже выходца из МХАТа. Для исполнения этой роли Ба банову вызвали из Ленинграда, где она снималась в кино. Пьеса о буднях Златоустовского завода и выплавке нержавеющей стали сейчас смотрится наивной и во многом смешной; тогда это был неимоверный успех. Поначалу Бабановой была уготована все та же привычная роль "разложенки" – американки Анн, а Анку должна была играть замечательная актриса Юдифь Самойловна Глизер. Но Глизер и Бабанова не поладили, Глизер поссорилась с Поповым, а роль Анн решено было вообще убрать. И "фабричную девчонку" сыграла Бабанова. А вслед за ней – Колокольчикову, крохотный эпизод в пьесе Погодина "Мой друг", одну из четырех инженерских жен в одной-единственной сцене… Но как она сыграла! Ей было неимоверно трудно – привыкшая у Мейерхольда к режиссерскому диктату, к строгому повиновению заданному им рисунку, она оказалась у режиссеров, предоставлявших ей самой решать, как именно выражать то или иное чувство. И она находила – ту единственную интонацию, неповторимый, оттачивающийся с годами жест, заставляющий публику падать к ее ногам…
А в ее личной жизни наступил очередной поворот. За кулисами Театра рабочей молодежи – ТРАМа – она познакомилась с его руководителем Федором Федоровичем Кнорре. И влюбилась. Кнорре, младше ее на три года, был, кажется, единственным мужчиной за всю ее жизнь, которого она действительно любила.
Федор Кнорре начинал как цирковой эквилибрист. Потом он увлекся театром – был актером, режиссером, затем стал драматургом, писал детские сказки. Он был, пожалуй, единственным из поклонников Марии Бабановой, кто никогда не видел ее на сцене. И потом их творческая судьба шла параллельно: в отличие от многих своих коллег Федор Кнорре не писал пьес для своей жены. Писали для нее другие. А они друг для друга жили.
Кнорре тогда жил на Чистых прудах, в бывшей комнате кинорежиссера Сергея Эйзенштейна. Встречаться было негде, и Кнорре и Бабанова часами гуляли по московским бульварам… Вскоре они поженились.
В 1933 году Марии Ивановне Бабановой было присвоено звание заслуженной артистки республики – в связи с 10-летием Театра Революции. Она получила отдельную квартиру в Петровском переулке. В квартире она создала удивительную красоту – старинная ампирная мебель, фарфор, – во всем был виден безупречный вкус. В быту Бабанова была довольно тяжелым человеком – требовательная к себе, она была столь же беспощадна к другим. Этим же объяснялись многочисленные легенды о том, как Бабанова спорит с режиссерами.