Я отстегнул кобуру револьвера, чтобы скорей его вытащить в случае чего, и пошел крупным шагом по шоссе, внимательно осматривая кусты. Потому что в горах водились "зеленые", род бандитов, которые нападали на одиночек. По обочине дороги лежали недвижные тела солдат, только следы блевотины указывали, что это не трупы, а пьяные. Их было десятка с два. Вдруг я увидел всадника, который сильно качался в седле. Присмотревшись, я с радостью узнал Леню Александрова.
- Леня, как я рад, что тебя встретил.
-Я тоже, Сережа, рад тебя видеть.
Он расчувствовался и чуть не упал с седла.
-Слушай меня внимательно. Я остался без лошади.
-Возьми мою.
- Нет, но поезжай в батарею и пришли мне Андромаху с солдатом, который не очень пьян. Это очень важно. И не свались.
Он пошел крупной рысью, и я с беспокойством следил за ним глазами. Но он не упал, и через некоторое время Половинкин привел мне Андромаху. Как я ей был рад! Я присоединился к батарее, которая с эскадроном гвардейской кавалерии стояла на громадном обрыве, доминирующем над дорогой, долиной и местечком Гурзуф, там, у моря, между двумя скалами. Одну из скал звали Аю-Даг. Вся же дивизия ушла в Ялту грузиться на пароход.
ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ
К моему удивлению, Александров и все офицеры батареи были уже трезвы, чего нельзя было сказать про солдат.
Поставили мою пушку на шоссе. Это была прекрасная позиция с обстрелом всех подходов и обходов. Таким образом, моему орудию выпала честь стоять на последней позиции. Мы послали одного офицера вниз, в большую виллу, и он нам принес пять жареных гусей и два ящика прекрасного вина. Мы поделились с солдатами.
Мы не спали эту последнюю ночь в России. Сидя на обрыве около орудия, мы обменивались с Александровым мыслями. Что делают наши родители в Москве? Как известить их о нашей судьбе? Завтра уедем. Куда? Что мы будем делать за границей? Как нас там встретят? Нужно будет начинать жизнь с самого начала. Вернемся ли мы в Россию или это навсегда? Что станется с Россией под коммунистами? Что станется с народом?
Мы написали открытку домой и отдали жителям, прося отправить ее немного позже, когда все успокоится. В ней было лишь две фразы: "Мы живы, здоровы и едем в далекое путешествие. С нами Леня". Подписал я "Сима", это значило Сергей Иванович Мамонтов. Открытка дошла и очень обрадовала мать. Она известила отца Лени.
Иногда проезжала повозка, нагруженная телами мертвецки пьяных. Сердобольные крестьяне нагружали их и везли. Мы осматривали пьяных и вытаскивали из кучи наших солдат. Клали их на травку, и на следующее утро вся батарея была в сборе и протрезвленная.
ПО ЗЕМНОМУ РАЮ
Рано утром явился из Ялты ротмистр Чичерин с волнующим известием. Оказалось, что через гору существует "царская тропа", дорога, которая вела в удельное имение Массандру, находившееся у нас в тылу. Красные могли нас отрезать от пароходов. Мы забеспокоились и тотчас же двинулись к Ялте. Опасения наши были излишни, красные ничего не предприняли.
В Массандре мы взяли несколько ящиков очень хорошего вина. Директор хотел нам воспрепятствовать, но нам было некогда.
- Отчитаетесь завтра с большевиками.
- Что это значит?
-А то значит, что мы уходим и завтра придут большевики и все тут разнесут. Он страшно растерялся.
- Берите все, что хотите.
На этот раз шоссе шло высоко в горах над морем. Солнце сияло, море блестело, было тепло, и горы как-то светились. Кругом стояли зонтичные сосны, красиво вырисовываясь на небе. Там, далеко внизу, совсем маленькие домики в садах. И синее море до горизонта. Казалось, что Россия улыбалась нам при нашем уходе. Решили уничтожить мою пушку, чтобы она не досталась красным. Выбрали глубокое ущелье. Сняли прицел и замок, подкатили к самому краю и по команде столкнули вниз. Орудие ударилось о скалу, перевернулось в воздухе, отскочило, ударилось о противоположную скалу и упало на дно пропасти. В бинокль мы не заметили сломанных частей. Хорошо сконструировано орудие. Прицел и затвор кинули дальше в другое ущелье. Сердце сжималось при виде идущего одного передка в запряжке.
Мы дошли до предместья Ялты и остановились. Испортили орудия, распрягли лошадей. Расседлали. По тревожному гудку парохода мы должны были идти на пристань. Нас предупредили, что, возможно, местные коммунисты будут в нас стрелять.
ПРОЩАНИЕ
Я обменял подошвенную кожу у жителей на чашку и ложку, которые мне очень пригодились в Галлиполи.
Трое старых солдат орудия, линейные казаки братья Шакаловы и Бондаренко подошли ко мне.
- Что вы будете делать, господин поручик?
- Я уезжаю.
- А что вы нам посоветуете?
- Я не знаю. Мы поедем за границу. Там жизнь будет трудной. Без языка. Кто знает, сможем ли мы вернуться.
- В том-то и дело. У нас семьи. Мы решили остаться. Но мы не хотели уйти, не простившись с вами. Ведь так много пережили вместе.
- Спасибо. Не забудьте, что красные вам не простят. Но если вы думаете, что сможете выкрутиться, ступайте. Я ничего против не имею... Возьмите с собой Андромаху. Советую вам идти по "царской тропе" из Массандры - там будет меньше встреч. Возьмите консервов в обозе. И дай вам Бог удачи.
- Спасибо. Дай Бог и вам счастья.
Мы пожали крепко руки. Я долго гладил Андромаху. Они пошли. Повернулись.
- Если вернетесь с армией, мы вас отыщем.
С тяжелым сердцем я смотрел им вслед.
ОТЪЕЗД
На этот раз эвакуация была хорошо организована. В Ялте нас ждал большой пароход "Сарыч". На него из войск грузились только регулярная кавалерия и конная артиллерия, и, конечно, беженцы из Ялты. Никакой толкотни не было.
Мы оставили на границе города орудия (испорченные) и лошадей.
К нам пришел офицер с парохода и сказал, что тревожного гудка решили не давать, чтобы не вызывать паники. Все готово, и мы можем идти. Как только мы подымемся на пароход, он отойдет. Молчаливая цепочка солдат с винтовками за плечами пошла к пристани. Последние белые, оставляющие Россию. Побежденные.
На душе было тяжело. Но было гордое сознание, что мы честно исполнили свой долг. Никто в нас не стрелял. Мы пересекли часть города и поднялись на пароход, который тотчас же отошел. Мне кажется, что это было 3/16 ноября 1920 года.
Генерал Врангель подошел к нам на своей яхте "Кагул" и сказал нам несколько слов. Борьба не кончена. "Ура" было ему ответом. Люди гвардии запели национальный гимн. Это было волнующе.
Крым исчезал в вечернем мареве.
Мы покинули Россию навсегда.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В период между 1917 и 1920, а в Сибири даже до 1922 года было четыре антибольшевистских армии:
1. Армия адмирала Колчака в Сибири.
2. Добровольческая Армия на юге европейской России.
3. Армия генерала Юденича у Петрограда.
4. Армия генерала Миллера у Архангельска.
Была у большевиков и польская война, и много внутренних восстаний. Главные из них в Ярославле, в Кронштадте, в Тамбове, на Урале, в Туркестане, в Сибири и много мелких. И конечно, в Петрограде и в Москве.
Взглянув на карту, можно заключить, что мы были очень близки к победе. Но не нужно заблуждаться. У антикоммунистических движений не было координации. Они возникали не одновременно, а одно после другого. Особенно местные восстания - без всякой связи с нами, армией.
Когда мы достигли Орла, Воронежа, Царицына, армия Колчака уже отступала. Армии Юденича и Миллера не были многочисленны и были вскоре ликвидированы красными. Но армии Колчака и наша Добровольческая представляли реальную опасность для коммунизма.
Первой причиной нашего поражения была неодновременность возникновения восстаний. Второй причиной я считаю то, что мы не сумели убедить западные страны в опасности коммунизма. Они почему-то думали, что коммунизм чисто русское явление, поэтому они нас плохо поддержали. Как они ошибались! Третья причина и, пожалуй, самая главная: мы слишком поздно объявили земельную реформу: "Земля народу", предоставляя это сделать Учредительному Собранию. Это была ошибка. Народ, крестьяне не были с нами, а реформа могла бы их привлечь. Практически нам всегда не хватало снарядов и патронов, не хватало резервов. Боеприпасы мы получали с Запада, и недостаточно, а резервы могли быть созданы земельной реформой, то есть крестьянами.
Мы наивно надеялись на помощь "союзников". Помощь эта была недостаточной и неискренней. Все лимитрофные, вновь образованные государства - Польша, Прибалтийские, Грузия и Азербайджан - были нам враждебны. Мы не сумели наладить внешнюю политику...
Во всяком случае наша борьба была крестовым походом против дьявольского наваждения, но нас не поддержали, за что все виновные теперь горько расплачиваются, в особенности русский народ, крестьяне и интеллигенция. А мы исполнили свой долг, хоть и были побеждены.
Примечания
1
Инсп. Арт. - высшая должность артиллериста.
2
самовнушение
3
Так на юге называют имение.
4
Пусть Поэтому, Саша, вы знаете, она будет мочиться от страха (фр.)