Биография отца Бешеного - Виктор Доценко 33 стр.


- Георгий Михайлович, добрые люди сказали мне, что только вы можете мне помочь! - чуть не плача, начал я. - Я очень люблю кино и уже несколько лет отдаю ему свои силы и знания… Помогите мне, я очень хочу учиться во ВГИКе…

- Господи, всем нужен Алешечкин… - Он всплеснул руками. - Чуть что - Алешечкин, помоги, Алешечкин, спаси! - Он выразительно покачал головой.

Тут я подумал, что настала пора "крупнокалиберных".

- Георгий Михайлович! - воскликнул я, - Чуть не забыл, я ж только что из Болгарии вернулся и вам в подарок привез… прямо с завода… - Я вытащил из портфеля две бутылки болгарского коньяка "Слънчев бряг" и поставил перед ним.

- Та-а-ак, - протянул он, и в его глазах промелькнул веселый огонек. - Никогда не пробовал… - Встал из-за стола, подошел к дверям, выглянул в приемную. - Наденька, ни с кем не соединяй: я занят с товарищем по очень важному делу! - Затем закрыл дверь, повернул ключ и вернулся на свое место.

Я уже откручивал пробку. На соседнем столе увидел графин с водой и стаканы. Взяв один, поставил перед хозяином кабинета и принялся наливать. Алешечкин не проронил ни слова до тех пор, пока до края стакана не осталось чуть менее пальца.

- Достаточно! - сказал он, взял стакан. - Попробуем, что за дрянь… - Залпом опрокинул содержимое стакана в рот, крякнул от удовольствия, зажевал протянутой мной шоколадной конфеткой и произнес, как-то странно взглянув на бутылку, - Что-то не распробовал…

Я налил ему еще стакан, который он уже выпил не торопясь, с чувством, но вновь смачно крякнул, поставил стакан, закинул в рот конфетку и в упор взглянул на меня, словно только что заметив:

- А ты чего не пьешь?

- У меня сегодня тренировка, - не моргнув глазом, схитрил я.

- Спортсмен? Понятно! - кивнул он. - Так о чем мы с тобой говорили?

Поняв, что раньше он меня не слышал, я ему все подробно повторил.

Не успел я закрыть рот, он сказал:

- У тебя очень большая разница в предметах со ВГИКом, не подведешь?

- Не подведу! - твердо ответил я.

- Давай заявление! - Он быстро начертал на нем свою резолюцию и протянул мне. - Декану я позвоню… Учись, Виктор!

- Спасибо, Георгий Михайлович, я ваш должник!

- Пустое… - отмахнулся он и подмигнул. - А коньяк-то приличный братья славяне варганят!..

Кое-кто из читателей может подумать, что этот славный человек был алкоголиком или злоупотреблял своим служебным положением. Грешен: в первый момент это мне тоже пришло в голову, однако чем больше я узнавал его, тем больше мне нравился этот человек. Господи, скольким он пришел на помощь! К сожалению, меня не было в Москве, когда он умер, но я слышал, что проститься с ним пришло огромное количество народа. Уверен, что это самый объективный критерий того, насколько человек был добр и нужен людям!..

На следующий день я вошел в кабинет декана экономического факультета ВГИКа. К удивлению, я увидел перед собой миловидную даму с очень доброй улыбкой.

- Доценко, Виктор… - скромно назвался я и тихо добавил: - Вам должны были звонить…

- Жукова, Маргарита Сергеевна, - представилась она. - Да, мне звонил Георгий Михайлович… Давайте ваши бумаги…

Я протянул заявление, академические справки: из МГУ и болгарскую. Внимательно изучив их, она заметила несоответствие дат:

- Вы что, одновременно учились и в Москве, и в Софии, судя по числу получения академической справки в МГУ?

Я честно рассказал об этом казусе, и Жукова догадливо спросила:

- За "аморалку" из-за женитьбе на болгарке?

- Угу, - вздохнул я.

- Ладно, это меня не касается… - Она еще раз просмотрела список сданных мною предметов, покачала головой, - Некоторые предметы придется сдавать даже за первый курс…

- Я справлюсь, Маргарита Сергеевна, поверьте!

- Значит, так, вы ж понимаете, что зачислить вас на дневное отделение я не могу: не все экзамены сданы за первый курс, а потому предлагаю заочное отделение…

- Я согласен! - обрадовался я: на дневном мне и самому не хотелось - сиди там среди детишек.

- Вот и хорошо! - Она что-то написала на заявлении и протянула мне.

Написала следующее:

"Зачислить на первый курс заочного отделения - условно! Декан Жукова".

- Маргарита Сергеевна, может, на второй? - со вздохом попросил я.

- Сдашь хвосты за первый, переведу на второй…

- А если сдам сразу и за второй?

- За первый сначала сдай! - усмехнулась она и заполнила мне четыре отрывных талончика: три на экзамены и один на зачет.

Через две недели я снова явился к Жуковой.

- В чем проблема? - спросила она.

- Пришел за отрывными второго курса. - Я был сама скромность.

- Уже сдал? - Жукова искренне удивилась и проверила мои отметки: все три экзамена я сдал на "пять". - Молодец, поздравляю! - Она стала выписывать мне новые отрывные талончики на сдачу зачетов и экзаменов.

- Переведите сразу на третий курс, - нахально попросил я и, перехватив взгляд Жуковой, добавил: - Я к тому, чтобы у вас меньше писанины было…

- Ох и самоуверенный ты, Доценко!

- Я не самоуверенный, Маргарита Сергеевна, я в СЕБЕ уверенный! - Я с улыбкой протянул ей коробку конфет "Птичье молоко".

- Надо же, самые мои любимые… - Она улыбнулась. - Ладно, Бог с тобой: на третий так на третий!

- А может, сразу на четвертый? - Я скорчил хитрую рожицу.

- Не зарывайся, Доценко… - Маргарита Сергеевна погрозила пальчиком…

Короче говоря, прошло еще месяца четыре, а я уже сдал все экзамены по программе, догнав выпускников текущего года. У некоторых из них еще оставались хвосты, и на своем семинаре Маргарита Сергеевна принялась их стыдить и как пример привела меня. Вот, мол, всего полгода назад пришел на факультет Виктор Доценко из болгарского института - хвосты были даже за первый курс, - так он уже все досдал и даже перегнал вас: ему остались только госэкзамены и диплом. И заключила свою речь так:

- Доценко промелькнул на нашем факультете "как мимолетное видение"!..

В июне 1971 года мне выдали диплом ВГИКа с квалификацией "экономист кинематографии и телевидения".

К этому времени я всерьез, до фанатизма увлекся кинематографом, причем не как актер, а работник режиссерской группы… Снимаясь в массовках и эпизодах в Москве, и даже в большой роли в Софии, я относился к этому как к развлечению, за которое еще и платят. Тогда я еще не понимал, что уже "серьезно болен" болезнью под названием "кино". Но когда я закончил ВГИК, работая во время учебы на съемках разных фильмов, причем в любой должности, я ощутил, что все больше и больше увязаю в "мохнатых лапах" кинематографа.

В мире кино бытует такая поговорка: "Стоит протянуть в кино мизинец, оно из тебя вытащит весь скелет!"

Можно привести тысячи примеров, когда кино безжалостно отвергало даже талантливых людей, но я ни разу не слышал, чтобы кто-то по собственной воле отказался от работы кино…

Почему так притягивает кино? Что это за феномен? Мне кажется, я ответил себе на этот вопрос. Главное, сначала понять, что такое кино. На мой взгляд, КИНО - ЭТО ОДУХОТВОРЕННОЕ ВИДЕНИЕ МЫСЛИ И ОБРАЗОВ!..

Мне посчастливилось поработать с таким режиссером, как С. А. Герасимов, в фильме "Журналист", где я, снимаясь в массовке, словно губка впитывал все, что видел на площадке, - бережное общение с актерами, скрупулезное отношение к деталям - к декорациям и к реквизиту. Именно Сергей Аполлинариевич открыл для меня простую, но принципиальную истину: в кино нет НЕ ВАЖНЫХ вещей и в нем нельзя идти на компромиссы, которые противоречат твоим замыслам, твоей творческой индивидуальности…

Всех "киношников" объединяет одно главное качество - они беззаветно преданы своей профессии. И мне кажется, что любая профессия в кино - это не специальность, а это ДИАГНОЗ…

Что подтолкнуло меня к профессии режиссера? Думаю, первые симптомы моей "болезни" проявились еще на фильмах Сергея Герасимова и Ролана Быкова, а осознание "ДИАГНОЗА" пришло в работе с Владимиром Беренштейном. Пришел я к нему в качестве "актера окружения" для руководства массовкой, но уже через месяц Владимир Борисович оформил меня сначала своим ассистентом, а еще через месяц - и. о. режиссера.

На каждой картине возникают смешные ситуации. Снимали мы эпизод в Московском Дворце пионеров, что на Ленинских горах. И вдруг хлынул ливень. Все попрятались от дождя кто куда: некоторые юркнули под тенты над столиками, а некоторые, в том числе и я, укрылись под весьма коротенькими козырьками крыши. Потоки воды, низвергаемые с небес, обрушивались на крышу, с которой текли настоящие водопады. Козырек спасал нас только от прямого попадания сверху, но ручьи, текущие с крыши, бились об асфальт, брызги разлетались в стороны и обдавали нас, заливая обувь и брюки. С завистью взглянув на тех, кто стоял под тентами, я со вздохом заметил:

- Им под тентом хорошо!

А теперь вслух быстро повторите эту фразу. Повторили? Вы понимаете, почему вся съемочная площадка взорвалась громким хохотом?..

Или еще. Снимаем мы большую массовку в Артеке. По сюжету фильма это - международный детский лагерь. Режиссерской группе нужно распределить детей Артека "по национальностям". Эти - французы, эти - немцы, эти - китайцы, арабы, испанцы и так далее. Организовывать массовые сцены в Артеке нам помогал коллега с Одесской студии - украинец с чудовищным акцентом по имени Грицко!

Отобрали мы несколько "национальных групп", отправили одеваться к костюмерам. Осталось несколько ребятишек, которые ну никак не могли быть отнесены к каким-либо "иностранцам". А каково ребенку, пришедшему со своим отрядом сниматься, оказаться забракованным? Обида на всю жизнь! Ну куда их деть? И вдруг наш Грицко, задумчиво глядя на несчастных ребятишек, со всей серьезностью, глубокомысленно говорит:

- Та не хай вони будуть голандци!

Окружающие просто лопнули от смеха. Получилось, что образ любой нации худо-бедно имелся, а о бедных голландцах вспомнил лишь Грицко, да и то от полной безнадеги!

С этого дня на картине все лишнее либо ненужное определялось данной колоритной фразой: "Та нехай будуть голандци!"

Получив диплом экономического факультета ВГИКа, я счел, что этого мало, и задумал поступить на режиссерский факультет. Первым делом я обратился к С. А. Герасимову, заведующему кафедрой режиссуры. Сергей Аполлинариевич сразу меня вспомнил и, внимательно выслушав мою страстную речь, дал согласие на мою учебу на его курсе, при условии, если я получу в Госкино официальное направление.

Окрыленный, я вылетел из его кабинета: половина дела сделана! Осталась вторая половина: мой "старый добрый волшебник" - Алешечкин. Но тот оказался в отпуске, и пришлось ждать его возвращения около двух недель.

Наконец он вернулся и через пару дней выкроил время для встречи. Прихватив "проверенное средство", я вошел к нему в кабинет как к доброму знакомому и с порога доложил:

- Георгий Михайлович, я выполнил данное вам обещание и получил диплом за полгода!

- Знаю и от души поздравляю тебя! - Он крепко пожал мне руку.

- Такое событие положено отмечать… - Я простодушно вытащил две бутылки коньяка "Слънчев бряг" и кивнул в сторону дверей: - Закрыть?

- Так… - Он вдруг нахмурился. - Думаешь, я алкоголик? Или задабриваешь?.. Да в тот раз у меня просто голова болела: накануне гулял на дне рождения племянника! - Его тон не предвещал ничего хорошего.

- Господи, Георгий Михайлович, - чуть не плача, залепетал я. - Вы не так меня поняли… у меня и в мыслях не было ничего дурного… я ж от всей души… - Не зная, что делать с бутылкой, я потянулся к портфелю, чтобы убрать ее.

- Ну, если от души… - Он улыбнулся своей добродушной улыбкой, - Прикрой дверь…

- За твой диплом! - провозгласил Алешечкин, взяв налитый мной полный стакан.

Я молча кивнул головой в знак благодарности, боясь опять что-нибудь ляпнуть невпопад.

- Не журись, хлопче! - Он дружески подмигнул. - Я тебя понимаю… Нравишься ты мне! - неожиданно услышал я.

- И вы мне…

- Вот и хорошо. - Он выпил и привычно крякнул: - Молодцы братья славяне! - потом взглянул мне в глаза и спросил, будто был уверен, что я пришел не просто отрапортовать о сдержанном обещании: - Ну, слушаю тебя, Витя… Какие проблемы?

Меня словно прорвало: я рассказал ему о том, как с дет-ских лет мечтал стать режиссером, как успешно поступал в свое время во ВГИК, как драматические обстоятельства помешали мне учиться, и о том, какой долгий путь я прошел, чтобы заявить о своем праве быть режиссером. В конце речи я сослался на согласие С. А. Герасимова.

- Верю в серьезность твоих намерений… - Алешечкин с сомнением покачал головой. - Дело в том, что по существующему положению о высшем образовании не разрешается получать два диплома одного вуза. - Он развел руками, а у меня сердце упало.

- Неужели ничего нельзя сделать? - едва не со слезами на глазах воскликнул я.

- Я не могу нарушить инструкцию Министерства высшего образования! - Алешечкин разозлился от бессилия, сам вылил в стакан остатки коньяка из первой бутылки и залпом выпил.

Помолчав несколько минут, он вдруг поднялся:

- Стоп! Кажется… - Он подошел к огромному книжному шкафу, вытащил толстенный том и принялся быстро листать его. - Во! - ткнул он пальцем в открытую страницу. - Котелок все-таки варит еще! Нашел!

- Что нашли, Георгий Михайлович? - Я не понял причины его радости, но надежда затеплилась.

- Есть возможность у тебя учиться на режиссерском факультете ВГИКа! - Алешечкин победоносно взглянул на меня.

- Как? С дипломом?

- Считай, что да! Вот циркулярное письмо Министерства высшего образования: ты можешь учиться на втором факультете в ПОРЯДКЕ ПОВЫШЕНИЯ КВАЛИФИКАЦИИ! - едва не по складам произнес он, - Пройдешь полный курс обучения, сдашь все экзамены и получишь соответствующий документ о квалификации, в качестве приложения к уже полученному диплому этого института! Как? Здорово!

- Господи, Георгий Михайлович, вы просто волшебник! А для меня как отец родной! - воскликнул я.

Этот славный человек всегда оставался добрым и чутким, помогая всем, кому он был в силах помочь. Теплее от таких людей! Спасибо ему от всей души! Пусть земля ему будет пухом!

Вечная ему память!..

Как на крыльях долетел я до ВГИКа, имея в кармане направление на режиссерский факультет.

Сергей Аполлинариевич был на съемках, и меня принял его заместитель Тавризян, знакомый мне по давнему творческому конкурсу. Я ему рассказал о моей договоренности с Герасимовым, но он бесстрастно заявил, что Сергей Аполлинариевич ему обо мне никаких указаний не давал, а так как мастерская у них переполнена, то он, как заместитель руководителя кафедры, возражает против моего зачисления в мастерскую. Я умолял его - или зачислить условно до возвращения Герасимова, или пока вообще не зачислять, а дождаться шефа. Герасимов будет отсутствовать несколько месяцев, а по распоряжению Алешечкина я должен быть зачислен в течение недели.

Мне пришлось согласиться. Откуда мне было знать, что Тавризян отыгрывался на мне за то, что в их мастерскую навязывают человека, не спросив его мнения. Типичная кавказская гордыня. Учеба оказалась для меня самым настоящим испытанием. Дело в том, что Тавризян подписал приказ о моем зачислении в мастерскую профессора Е. Л. Дзигана, который тоже был на съемках. Ведь личная договоренность с Мастером - одно и совсем другое - получить в мастерскую студента в приказном порядке. Представляете, какую судьбу мне уготовил господин Тавризян?

Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, как я был принят Ефимом Львовичем Дзиганом. Хотя до сих пор сам не знаю, в чем я-то перед ним был виноват? Оспорить приказ профессор не посмел и все свое неудовольствие перенес на меня. Нет, я нисколько не осуждаю Ефима Львовича: кому бы понравилось, если бы его женили без его согласия? Он был по-своему добрый человек, всю жизнь посвятивший кинематографу. Вина в том, что я не прошел школу С. Герасимова, целиком лежит Тавризяне! Однако прощаю и его…

Когда Сергей Аполлинариевич вернулся со съемок, я рассказал ему, как со мной обошелся его заместитель. Герасимов дружески похлопал меня по плечу и высказал очень важную для меня мысль:

- Что поделаешь, дорогой Виктор, порой жизнь выставляет нам такие рогатки, что хоть волком вой, но я уверен, что человека сильного испытания только закаляют, а о слабых нечего и говорить… А на мои занятия ты приходи в любое время…

Удивительный Человечище! Скольким ученикам Герасимов дал путевку в жизнь! Пожалуй, он был единственный Мастер во ВГИКе, который заботился о своих учениках даже после того, как они получали диплом!

Вечная вам память, Сергей Аполлинариевич!..

Мастерская Е. Л. Дзигана была просто уникальной по интернациональному составу. Ирэн Тенес из Франции, работавшая потом с великим Антониони, и рыжий парень Раймо О. Ниеми из Финляндии, ставший впоследствии одним из самых известных в своей стране режиссеров, и Ян Прохазка из Чехословакии, возглавивший одну из программ ТВ в Праге, и немец Ганс Мюллер, ныне вице-президент "Грин пис", и Узад Дахман из Алжира, уверявший нас, что его отец пастух, тогда как на самом деле он был одним из богатейших людей Алжира, и Мурад Оморов и Сергей Шутов из Казахстана, и Джангур Шахмурадов из Таджикистана, Боря Горошко (Беларусь-фильм).

Учились здесь в то время многие будущие звезды и российского кино: Володя Грамматиков, Александр Панкратов (тогда он был просто Панкратов, но когда выяснилось, что есть еще один Александр Панкратов и тоже режиссер, Саша, чтобы не было путаницы, добавил себе определение - Черный и стал Панкратов-Черный), Коля Лырчиков и другие.

С каким энтузиазмом мы ставили спектакль по мотивам пьес Сухово-Кобылина! Роль Тарелкина великолепно играл Володя Грамматиков, уже тогда проявляя недюжинный талант руководителя. Сняв немало интересных картин, он сейчас получил новое поприще, где востребован и второй его дар - возглавил киностудию имени Горького. Я убежден, что ему по плечу любые задачи…

Одного из чиновников играл Саша Панкратов. Настоящая "чума"! Этот парень заводил всех энергией, юмором и неисчерпаемой фантазией. Одно слово: весельчак, балагур, любимец женщин и очень хороший и верный товарищ!.. Таким он остается до сих пор!..

Когда я рассказал, что работаю над этой книгой, он за меня порадовался и напомнил некоторые детали нашей учебы во ВГИКе. Он меня удивил еще одной гранью своего таланта, подарив сборник своих стихов, который подписал так:

"Витя, тебе, как однокурсник однокурснику. Наизусть не учи, но прочитай!

Твой друг Панкратов-Черный.

11.03.99".

Даже здесь чувство юмора не изменило ему. Милый мой Саша Панкратов-Черный, спасибо тебе, друг мой!..

Во время учебы во ВГИКе меня вызвали в райком партии. Вызов меня не удивил, поскольку секретарь комитета комсомола ВГИКа предупредила меня о нем. Она переходила на другую работу и на свое место предложила меня, написав весьма лестную характеристику.

Назад Дальше