К тому времени я набил на лбу достаточно шишек, приобретя некоторые знания юридических тонкостей в составлении договора. Провести меня, как случалось раньше, было довольно трудным делом, тем более что я все чаще и чаще стал прибегать к услугам юристов. Я чувствовал, что Юлий Любимов кроме желания вернуть вложенные в фильм деньги, и, естественно, с прибылью, имеет и какие-то другие интересы, но не очень придавал этому значения. Ведь параллельно мне приходилось отбиваться от пиявок, которые пытались присосаться ко мне и в Центре Ролана Быкова, и в "ТАМПЕ", и в других фирмах, с которыми я общался.
Мне хочется обратиться ко всем талантливым людям, отдающим все силы, знания и энергию созданию своих произведений. Присматривайтесь к тем льстивым пиявкам, которые любыми путями жаждут присосаться к вашему творчеству, чтобы, выбрав удобный момент, задвинуть вас в дальний угол и выдать вами рожденное за свое. Гоните от себя прочь этих кровососущих тварей!..
Юлий Любимов не планировал присвоить мой труд: согласившись участвовать своими капиталами в создании фильма, он и не думал всерьез снимать его. Просто бизнесмену, занимающемуся не вполне легальным бизнесом, гораздо легче отмывать деньги через кинопроизводство. Скорее всего Юлий так и рассуждал. Будучи неглупым человеком, он знал, что деньги, вложенные в производство фильма в нашей стране, вернуть очень трудно или вовсе невозможно.
Но Юлий Любимов не учел определенные свойства моего характера. К тому времени я стал не только подкованным юридически, но и приобрел терпение, а также научился просить. Я был так настойчив, столько раз надоедал звонками, встречами, что в конце концов Юлий сдавался и подписывал очередное финансовое вливание в производство фильма. В какой-то момент, просчитав, что в фильм уже вложено достаточно много денег, чтобы забыть о них, но одному производство не вытянуть, Любимов приглашает к себе в партнеры московский филиал СВАК-банка (сам банк находился в Магадане). Дела пошли чуть успешнее, но не так, как хотелось бы…
Кто не знает, что порой начать большое дело гораздо труднее, чем продолжить его. Сложности начались еще до съемок. Долго я не мог утвердить актера на главную роль. Наконец остановился на двух претендентах: Александре Илюшко и Игоре Талькове. Сначала Игорь прочитал сценарий, который ему очень понравился, потом мы встретились, поговорили. Эта встреча придала мне оптимизм: Игорь занимался боевыми искусствами, хорошо двигался, был контактен. После кинопроб я еще более убедился, что он ближе к образу моего героя. Я встретился с Илюшко и объяснился с ним. Саша очень талантливый актер, прекрасно сложен, отлично владеет телом, но он относится к категории актеров типа Сталоне, Шварценегера, а мне нужен был актер с более скромными внешними данными. Я рад, что Саша меня понял и даже согласился сыграть яркую, но менее объемную роль Икс-2. Я ему искренне благодарен.
С Тальковым подписали договор, назначили дату съемок, как вдруг за несколько дней до первого съемочного дня он звонит и сообщает, что уезжает на гастроли. Мы в шоке: летит весь график съемок, картина подвисла. Что делать? Тут Аристарх Ливанов, утвержденный на одну из главных ролей, предлагает взглянуть на своего младшего брата, актера из театра Василия Ливанова, их однофамильца. Встречаюсь с Игорем. Он мне сразу пришелся по душе: именно таким виделся мне Савелий Говорков. Неприметный, невысокий, особо не накачанный. Да еще серьезно увлекается восточными единоборствами. Короче говоря, я утвердил его даже без кинопроб и никогда не пожалел о своем решении.
А Игорь Тальков… В тот злополучный день мы снимали в Казахстане, на Капчагае, и вдруг получаем сообщение: Игорь Тальков убит во время концерта. Страшная судьба! Невосполнимая утрата для российского искусства! Мелькнула мысль: не откажись он от съемок, остался бы жив… Вновь сослагательное наклонение, которого, увы, не имеет история…
Трудно сказать, сколько времени ушло бы на производство этого сложнопостановочного фильма, но однажды в бане я познакомился с Анатолием Тихоновичем Васьковым, в то время он был помощником члена Политбюро А. Дзасохова. Именно Васьков и дал толчок, приведший весь механизм к более ритмичной работе. Узнав, что он трудится на Старой площади, я предложил ему стать одним из консультантов фильма. Дело в том, что действие одного из эпизодов происходит в кабинете высокого чиновника на Старой площади. Большой любитель правды деталей в кино, я загорелся желанием снять этот эпизод в реальном месте. Задача была из самых сложных: снимать в здании ЦК было запрещено - снимать даже у ворот не пустили Евгения Матвеева, такого заслуженного режиссера, а что говорить обо мне…
Тем не менее я обратился за помощью к Анатолию Тихоновичу, объяснив важность съемок. Ничего не гарантировав, он пообещал что-нибудь придумать. Через несколько дней звонит: получил разрешение только для двух человек - режиссера и оператора. И без какой-либо осветительной аппаратуры, да и съемочная должна уместиться в небольших кейсах.
Первым делом разговариваю с оператором-постановщиком Николаем Олоновским, одним из старейших и опытных операторов "Мосфильма".
- Другой же альтернативы нет… - поморщившись, проговорил он, - Что-нибудь придумаем… А снимать кого будем?
- Сложный вопрос, - вздохнул я. - Но над ним буду думать сам.
Это действительно был сложный вопрос: актера в кофр не упакуешь. Оставался только один шанс, но о нем я пока не стал никому говорить…
Анатолий Тихонович сам встречал нас у поста, и все прошло без запинки, труднее проходили у последнего поста, ведущего к кабинету Дзасохова, но и там справились. Хозяина кабинета не было: Васьков специально выбрал время, когда тот был в Кремле. Наметили точку съемок, Олоновский молча и быстро поставил камеру, портативный свет:
- Можем снимать, Виктор Николаевич…
И только тогда я взглянул на Васькова:
- Выручайте, Анатолий Тихонович…
- Что?
- Вы же сами сказали, что пропуск только для двух людей: без режиссера нельзя, без оператора - тоже, но снимать-то нужно актера… Вы же читали сцену…
- Ну и загнали вы меня в угол… - Он хмыкнул. - Какой из меня актер?
- Доверьтесь мне, Анатолий Тихонович!..
Он решительно махнул рукой:
- Что я должен делать?
На мой взгляд, он вполне органично выглядел в роли мафиози. А дотошному зрителю, пожелавшему убедиться, когда снимался этот эпизод, даю главную "улику". Обратите внимание на красные флаги за окном кабинета и поймете, что снимался этот эпизод в советское время…
Мне кажется, главная черта характера Васькова - быть нужным людям, а еще про Анатолия Тихоновича можно сказать, что он верный друг. Когда я подарил ему свой первый роман, он вдруг улыбнулся:
- А у меня тоже есть книга! - вытащил ее из стола, подписал и вручил мне.
Книга называется "На пути к территориальному хозрасчету" и написана на основе его докторской диссертации.
"Мужественному, с твердым характером, человеку - Виктору с наилучшими пожеланиями благополучия, счастья и везения в жизни.
С уважением Ан. Васьков. 16.03.90".
Мы оба обожаем баню: именно там человек более всего расслабляется и открывается. С первого же дня знакомства я почувствовал к нему не только симпатию, но и доверие. Как-то Анатолий предложил познакомить меня со своим приятелем, который был в то время заместителем командующего Воздушно-десантными войсками России. Этим приятелем оказался генерал Павел Грачев.
Мы прониклись друг к другу взаимной симпатией: он трепетно относится к бывшим афганцам, а обо мне и говорить нечего. Я подарил ему свой сценарий, прочитав который он охотно согласился на мое предложение стать главным консультантом фильма. С этого времени у нас возникли доверительные и теплые отношения, которые продолжаются до сих пор.
На Павла Сергеевича было вылито много грязи, особенно моей любимой газетой, которую я читаю несколько десятков лет, - "МК". Более того, однажды пострадал от "МК" и я как человек, считающийся другом Павла Сергеевича. Это произошло в девяносто пятом году, когда впервые в нашей стране праздновался день рождения вымышленного героя - Савелия Говоркова, его тридцатилетие. В мире такое было единожды: когда отмечался день рождения Шерлока Холмса. К этому событию приурочили важные даты моей творческой биографии: тридцатилетие работы в кино и тридцатилетие литературной деятельности. Прекрасный певец Никита Джигурда, ведущий вечер, открывая его сказал:
- Дорогие друзья, сегодня отмечается "девяностолетие" писателя и режиссера Виктора Доценко…
Издательство "ВАГРИУС" взялось провести это уникальное мероприятие в содружестве с журналистами "Московского комсомольца", на которых возлагалось информационное обеспечение этого действа и распространение гостевых приглашений. Каким-то образом узнав, что я пригласил Павла Грачева, "МК" задумал сорвать мероприятие, не разослав приглашения (их замысел оказался бессмысленным: Павел Грачев не смог прийти на это торжество). Таким образом, в зале на тысячу мест оказалось не более трехсот человек: приглашенные мною и издательством и те, кто, прочитав крохотную заметочку в "МК" и несмотря на предупреждение, что вход только по пригласительным билетам, на свой страх и риск приехали и получили удовольствие от выступлений ведущих артистов эстрады и кино.
Популярная тогда телепрограмма "Намедни", нередко эксплуатировавшая мое имя в своих передачах, не зная о кознях "МК", не преминула уколоть мое самолюбие, заметив, что поклонников моего Савелия Говоркова на столь знаменательном событии оказалось не так уж много…
Вы не представляете, сколько звонков раздавалось после этой передачи: люди были обижены, что их не пригласили. А некоторые, узнав, кто виноват, хотели принять активные меры по отношению к "МК", но я остановил их, заметив, что в "МК" много талантливых и честных журналистов, которые не несут ответственности за некоторых своих злобных коллег…
Когда Павел Грачев стал консультантом фильма, оказывая всяческое содействие в его создании, мои продюсеры воодушевились. Они поняли, что наличие заместителя командующего ВДВ в качестве главного консультанта существенно удешевит производство, что - правда.
Много разного писали и говорили о Павле Грачеве. Но я вижу этого человека по-своему, и признаюсь, что так, как помогал мне он, не всегда поможет даже близкий родственник. Доброта и отзывчивость этого человека спасали меня и мое кровное дело не раз, за что я храню в своем сердце вечную ему благодарность.
Судите сами…
Съемки завершились, и вдруг при проявке пленки обнаруживается технический брак! А этот эпизод принципиально важный и снимался в Афганистане. Что делать? Без этого эпизода я не мог обойтись: он точно раскрывал психологию двух главных героев. Обращаюсь к Павлу Сергеевичу, уже командующему ВДВ. Честно рассказываю - и о браке, и почему этот эпизод так важен. Несколько секунд размышлений, и неожиданное предложение:
- Послезавтра лечу в одну часть в горах Казахстана, если устраивает, могу вас взять с собой…
- А когда вы возвращаетесь? - машинально спрашиваю, все еще не веря, что появилась надежда.
- На съемки будет не более четырех…
- Дней? - радостно восклицаю я.
- Часов! - охлаждает он мой пыл, добавляя: - Ну пять часов! Согласен?
- Конечно! - кивнул я, скрывая неуверенность.
Объявляю киногруппе срочный вылет через день на досъемки. К счастью, люди, окружавшие меня, вникли в ситуацию и собрались к назначенному часу. Летели долго и трудно: в то время уже начались волнения в азиатских республиках и над Таджикистаном наш самолет даже был обстрелян. Правда, отделались мы одним пулевым отверстием в крыле и благополучно приземлились около двенадцати часов ночи.
Нас отвели в гостиницу, а потом кто захотел пошел в сауну. Там уже был накрыт стол с нехитрой, но сытной едой и красовалась трехлитровая банка чачи. Поначалу меня это не насторожило, но когда содержимое банки стало быстро убывать, я забеспокоился: на восемь утра была назначена съемка, а до того актеров нужно было одеть, загримировать - еще час. Да и позавтракать. Выходило, как ни крути, а в шесть вставать. Более всего меня волновало самочувствие основных героев завтрашней съемки: Аристарха и Игоря Ливановых. На них падала основная нагрузка: эпизод боя с моджахедами или, как их называли в Афгане, "духами", ранение героя Игоря и эпизод, когда герой Аристарха тащит на себе раненого.
Игорь, чуть пригубив чачи, немного попарился и ушел спать. За ним последовал и Анатолий Рассказов, директор нашей картины. А мы с Аристархом, с Павлом Сергеевичем и с двумя полковниками-десантниками продолжили застолье вкупе с хорошим паром. Вскоре удалился и Грачев. Бравые полковники из уважения к большому артисту подливали и подливали Аристарху горячительный напиток. Я вмешался и посоветовал ему остановиться. На что уважаемый Аристарх ответил:
- Знаешь, Виктор, тебе очень повезло с таким артистом, как я: Аристарх Ливанов умеет держать удар! - хвастливо заметил он чуть заплетающимся языком. - Сколько бы я ни выпил накануне, когда бы я ни лег спать, с утра я
- как огурчик!..
Что я мог возразить любимому артисту? Оставалось лишь поверить на слово. Я всегда вожу с собой портативный будильник и ровно в шесть утра был уже на ногах. Принялся будить съемочную группу, хотя по регламенту это обязанность администрации картины. Труднее всех приходил в себя Аристарх, который никак не мог протрезветь. Влив в него несколько чашек кофе, заставили умыться и довели до костюмеров и гримеров. Наконец после сильной нервотрепки летим на двух вертолетах в горы.
Подлетая к месту съемок, видим почти полуметровый слой снега, выпавшего за ночь. На дворе сентябрь, и местные сказали, что в это время года здесь никогда не выпадал снег. Я осмотрелся вокруг, увидел такую красоту и подумал
- вот ведь повезло! Поставили свет, определили точку съемки, и я начал репетировать с актерами. Аристарх еле держался на ногах, и пришлось срочно готовить ему крепкий кофе. Прошли до конца одну репетицию первого эпизода, и я объявил:
- Снимаем эпизод боя! - Я специально начал не с актерских сцен, чтобы дать Аристарху время прийти в себя.
Все заняли исходные позиции. Командую:
- Внимание! Мотор! Начали!
Довольно быстро, почти без дублей, снимаем сложную сцену боя, снимаем крупные планы. Затем черед основной актерской сцены. Командую: "Мотор!". Пленка идет, а Аристарх с "раненым" Игорем на спине из-за скалы не показывается.
- Стоп! - кричу. - Что случилось? - Бегу к ним.
Вижу сцену: Аристарх мирно спит на снегу, а Игорь его тормошит. Прошу принести еще чашку кофе. Пока несут, растираю грудь Аристарха снегом: лицо нельзя из-за грима.
- Виктор, взгляни на него: он же вновь захмелел, - расстроился Игорь.
- Арик, сможешь десять минут пронести Игоря на спине? - спросил я, когда тот осмысленно взглянул на меня.
- Конечно! - Он резко мотнул головой. - Я же тебе сказал вчера: тебе очень повезло с актером - сейчас выпью кофе и буду как стеклышко!
- Надеюсь! - усмехнулся я, не рискнув добавить - "точно - остекленевший", повернулся к Игорю. - Знаешь, его вид полностью соответствует художественной задаче этого эпизода.
- Тебе решать - ты режиссер: через пятнадцать минут его и пушкой не разбудишь! Может, лучше дать ему часок проспаться?
- Через час мы уже будем в воздухе! - Я развел руками и решился. - Снимаем сейчас!
Приносят кофе, Аристарх пьет, не без усилий поднимается на ноги и сообщает, что готов работать. Бегу к камере, командую: "Мотор!" - и с волнением жду появления артистов. Идут! Слава Богу! Только крикнул: "Стоп! Снято!" - как Аристарх повалился в снег и тут же заснул. Мне кажется, что настоящий профессионализм талантливого актера проявляется в умении собраться в нужный момент! В силу стечения обстоятельств эпизод в горах, думаю, сыгран очень точно и удачно.
Когда Грачева назначили министром обороны России, помогал нам заместитель командующего ВДВ - генерал-лейтенант Чиндаров. Александр Алексеевич тоже боевой генерал, прослуживший в Афгане несколько лет под командованием П. Грачева. Солдаты настолько любили его, что сложили про него шутливую песню. Чиндаров тоже очень много полезного сделал для фильма.
Кстати, после фильма по студии ходила шутка: "Берет Доценко человека главным консультантом своего фильма, и тот обязательно станет министром! - И многозначительно добавляли: - Вспомните Силаева, Грачева…"
До сих пор жалею, что не удалось из-за денежных затруднений параллельно сделать документальную ленту о том, как создавалась наша картина. Думается, что и он заинтересовал бы зрителей. Чего стоила хотя бы работа каскадеров, возглавляемых Валерием Кудряшовым. Четыре трюка было сделано впервые в мировой практике. О трех мы догадались сами. Первый - прыжок с моста высотой в двадцать шесть с половиной метров. Прежний рекорд принадлежал также нашим каскадерам: Виктору Иванову и Александру Карину. В Тулузе они прыгнули с двадцатипятиметровой вышки на огромную надувную подушку. К несчастью, в результате прыжка Саша Карин повредил позвоночник и теперь прикован к инвалидному креслу.
Второе достижение заключалось в том, что дублер прыгал не в воду, не на воздушную подушку, а на баржу с песком, да еще и без страховочного троса. Третий трюк состоял в том, что дублер прыгал под идущий железнодорожный состав и в этом же кадре выпрыгивал с другой стороны.
А четвертый рекорд обнаружили американские кинемато-графисты, которым я показывал фильм. Оказалось, что предыдущий рекорд по времени горения человека, полностью охваченного пламенем в одном кадре, перекрыл каскадер нашего фильма. Кстати, несмотря на множество сложнейших трюков, во время съемок не было не только ни одной травмы, а даже простой царапины…
Один американский специалист после просмотра фильма спросил, какую сумму я получил за гэг в кадре, в котором повернул на "УРАЛе" зеркало заднего вида так, чтобы видеть вертолет? ("Гэгом" в кино называют нестандартное решение или действие, в чем Чаплину не было равных.) Оказывается, до меня никто в мире так еще не делал, и в Голливуде за такую находку я получил бы не менее пятидесяти тысяч долларов. А наши специалисты ее даже не заметили.
Время от времени я пытался улучшить свои жилищные условия. А жил я в двухкомнатной коммунальной квартире: в большой комнате семья из трех человек, в маленькой - я.
Первым делом я попробовал действовать официальным путем. Взял от "Мосфильма" взял ходатайство и характеристику и при помощи Васькова попал на прием к Ю. М. Лужкову. Оказалось, что он читал мои книги и они ему нравятся. С признательностью принял только что вышедший новый роман с моей дарственной надписью. Услышав о моих проблемах, обещал помочь.
Юрий Михайлович произвел на меня впечатление очень внимательного и доброжелательного руководителя, презирающего бюрократизм и волокиту. Он человек дела и верен данному слову. Думаю, его отношение к людям характеризует такой эпизод. Во время нашей беседы в кабинет вошел один из министров от Москвы (говорят, он обычно заходит к нему в любой момент без доклада), и Юрий Михайлович говорит ему:
- Извините, я занят: принимаю писателя Доценко…