– В первом абзаце надо указать, что производство противотанковых орудий имеет исключительное, подчеркиваю, исключительное значение для нашей армии. Запишите. А поскольку это так, нужно, кроме того, записать, что на привлекаемых к производству пушек заводах должны ежемесячно выделяться дополнительные централизованные фонды на каждого работающего: муки – 10 килограммов; крупы и рыбы по 2 килограмма; сахара – 1 килограмм; табаку – по 100 граммов. В закрытых столовых продавать по 200 граммов хлеба без карточек. – Он прошелся по кабинету, раскуривая трубку, и снова не спеша продиктовал: – Вменить в обязанность секретарям обкомов: Свердловского – Андрианову, Сталинградского – Чуянову, Молотовского – Гусарову, Горьковского – Родионову, Удмуртского – Чекинову, Ярославского – Патоличеву – повседневно заниматься работой заводов, изготавливающих 45-миллиметровые противотанковые и 76-миллиметровые дивизионные пушки УСВ; оказывать всемерную помощь в выполнении указанного постановления и ежедекадно докладывать ГКО о ходе выполнения программы.
Сталин подошел к столу, из-за моего плеча прочитал написанное и продолжил:
– Запишите еще один пункт. ГКО предупреждает всех народных комиссаров и директоров заводов об исключительной ответственности за выполнение указанного постановления и за бесперебойное снабжение артиллерийских заводов Наркомата вооружения и устанавливает, что невыполнение заказов для выпуска 45-мм и 76-мм пушек будет рассматриваться ГКО как государственное преступление.
Постановление было тут же перепечатано на машинке. Подписав его, Сталин сказал:
– Теперь принимайте меры к выполнению постановления. Докладывайте нам, как идет его реализация.
В соответствии с постановлением ГКО был издан приказ по наркомату. Для того чтобы обеспечить выполнение программы выпуска 45-мм и 76-мм пушек, с заводов временно снимался ряд заказов, в том числе на 25-мм и 85-мм зенитные пушки, 57-мм противотанковую пушку, 107-мм горный миномет и некоторые другие. Естественно, все технологическое оснащение, оборудование и полуфабрикаты по этим заказам сохранялись в полной готовности.
В некоторых публикациях вопрос о снятии с производства 57-мм противотанковой пушки (ЗИС-2) в конце 1941 года объясняется чересчур упрощенно, а порой и неверно. Временное прекращение выпуска этой артиллерийской системы было обусловлено критической обстановкой начала войны. Для отпора врагу требовалось большое число противотанковых орудий. Обеспечить выпуск их необходимого количества можно было только по уже освоенной и налаженной технологии. А ее в тот момент еще не было. Вспоминается, как в двадцатых числах июля 1941 года Н.А. Вознесенский поставил передо мной и маршалом Г.И. Куликом, который как заместитель наркома обороны еще продолжал тогда заниматься вопросами вооружения, задачу изучить перспективы организации производства ряда артиллерийских систем, опытные образцы которых, в том числе 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2, были разработаны на заводе, руководимом А.С. Еляном.
На 22 июля был назначен смотр образцов. Он проводился во дворе Наркомата обороны. Присутствовали Н.А. Вознесенский, В.А. Малышев, маршал Г.И. Кулик, руководящие работники нашего наркомата. Пояснения давал главный конструктор завода В.Г. Грабин. После осмотра орудий орудийные расчеты показали боевую работу на них.
Всем нам опытные образцы понравились.
– Скажите, Василий Гаврилович, – спросил маршал Кулик Грабина, – почему выпуск ЗИС-2 идет так туго? Ведь пушка принята на вооружение и пущена в производство еще в мае. А завод выдал пока считаные единицы орудий. В чем дело?
– Основная причина заключается в том, что завод не может освоить как следует изготовление ствола из-за его большой длины. При обточке ствол гнется. Но я уверен, что скоро мы решим эту задачу.
– Ваш ответ, товарищ Грабин, – сказал Н.А. Вознесенский, – еще раз подтверждает, что переход к серийному производству новой системы требует времени. А его-то у нас как раз нет. Как бы не вышло, что в погоне за лучшим мы потеряем имеющееся уже у нас хорошее и оставим армию без нужных ей орудий.
– Да, сейчас надо как можно больше противотанковых пушек. Именно сейчас, а не завтра, не через месяц, – заговорил маршал Кулик. – Ваше "скоро", товарищ Грабин, нас не устраивает. Поэтому к вопросу о производстве представленных заводом систем придется вернуться позже. А сейчас нужно все силы бросить на выпуск освоенных в производстве противотанковых пушек.
– Утвержденная программа должна быть выполнена безусловно, – подвел итог Н.А. Вознесенский.
Мы у себя в наркомате организовали широкий фронт работ и контроль за выполнением программы выпуска 45-мм и 76-мм пушек. На заводы Урала и Приуралья отправились Б.Л. Ванников, И.А. Мирзаханов, В.Н. Новиков. Н.П. Карасев и я выехали в Поволжье. Николай Павлович Карасев ведал в наркомате кадрами. Однако он хорошо разбирался в вопросах производства вооружения. Выходец из семьи ярославских рабочих, Карасев совсем еще подростком стал работать слесарем, одновременно учился на вечернем рабфаке, в 19 лет вступил в ВКП(б). Николай Павлович окончил механико-машиностроительный институт и военно-промышленное отделение Военно-морской академии, был на оборонном заводе мастером, инженером, конструктором, избирался секретарем парткома завода и секретарем райкома партии, а с 1939 года, до перехода весной 1940 года в Наркомат вооружения, работал в аппарате ЦК ВКП(б).
Карасев направился на один завод, а я – на другой. Вместе с директором завода А.С. Еляном, парторгом ЦК ВКП(б) А.Д. Проскуриным и главным инженером М.З. Олевским пошли по цехам.
– Это наш новый механический цех, – сказал Елян, указывая на большой свежепостроенный производственный корпус, расположенный неподалеку от заводоуправления. – Построили за 26 дней. Конечно, сами не управились бы, помог присланный вами, товарищ нарком, строительный отряд. Теперь изготовление противооткатных устройств перестало быть узким местом.
Обошли, осмотрели и этот, и другие заводские цеха. На заводе я находился несколько дней, постарался побывать за это время всюду и в дневное, и в ночное время. Очень многое дали беседы с рабочими и мастерами, руководителями участков и цехов, технологами и конструкторами. Так что, собирая руководящий состав на совещание, я был, как говорится, во всеоружии. Разговор повел о ликвидации отставания в производстве продукции, об улучшении организации всей работы коллектива.
Завод первым среди артиллерийских предприятий наркомата переводил производство орудий на поток, активно внедрял прогрессивную технологию. После откровенного разговора с руководством завода, определения неиспользованных резервов и оказания необходимой помощи со стороны наркомата выполнение ежедневного графика стало нормой.
Очень многое давала производству мысль конструкторов и технологов. Но в условиях войны, когда мера труда и времени стала иной, когда требовалось многократно ускорить производство и увеличить его объем, одного этого оказалось недостаточно. Нужно было мобилизовать творческую мысль, инициативу и энергию самой рабочей массы, воодушевить на поиск путей ускорения выпуска оружия, увеличение объемов производства тех, кто трудился непосредственно у станка, у пресса или мартена. На это мы ориентировали руководителей предприятий, партийные, профсоюзные и комсомольские организации.
Уже первые недели и месяцы войны дали немало примеров рабочей инициативы. В кузнечно-прессовом цехе завода трудился Иван Семенович Курков. Коммунист, кадровый рабочий, из тех, кто составлял костяк промышленности вооружения, кузнец высочайшей квалификации, он обладал неброской, но чрезвычайно притягательной силой, которая невольно привлекала к нему людей, придавала особый вес и значимость каждому его слову. С первых дней войны Иван Семенович Курков стал ковать за смену вместе со своим подручным 800 деталей вместо 350 по норме. А когда задание каждой бригаде молота было установлено свыше двух тысяч деталей орудий за смену, он довел выработку до трех с лишним тысяч.
Мне не раз приходилось видеть работу таких, как Иван Семенович, мастеров своего дела. Их, кстати говоря, было немало на заводах вооружения. Что же отличало мастеров, каким был их почерк? Их действиям на рабочем месте была чужда торопливость, а тем более суетливость или спешка. Напротив, порой казалось, что они даже медлительны – настолько расчетливым, выверенным, точным было каждое их движение. В любую сработанную ими деталь они, можно сказать, вкладывали частичку своей души. Как же щедра должна быть душа рабочего человека, чтобы все выходящее из-под его рук несло на себе печать мастерства!
Таким был Иван Семенович Курков, или, как его уважительно называли, Семеныч. Не случайно он стал на заводе одним из первых рабочих, удостоенных за ударный труд почетного звания стахановца-патриота, высоких наград Родины. В 1942 году он был награжден орденом Трудового Красного Знамени, а затем и медалью "За трудовое отличие". Такими же были коммунист Михаил Иванович Гудков из первого механического цеха, который растачивал за смену десять – одиннадцать стволов вместо четырех по заданию, Иван Аполлонович Лисин, который довел съем казенников за смену до тридцати вместо девяти по заданию. Этот результат так и не был никем превзойден до самого конца войны.
Что лежало в основе таких поистине феноменальных трудовых показателей? Я думаю, прежде всего – слитые воедино ответственность, рабочая смекалка и высокое профессиональное мастерство. Овладение таким мастерством – дело, конечно, непростое, требующее от человека большой организованности, дисциплинированности, целеустремленности. В этой связи хочу рассказать об одном из замечательных работников, который в годы войны подростком пришел на завод. Вчерашний фэзэушник, Александр Царев был, как говорят, отнюдь не богатырского сложения. Но от рабочих со стажем, тем более от товарищей-комсомольцев, тех, кто был чуть постарше и поопытней его, отставать ни за что не хотел. И там, где недоставало знаний, навыков, а то и просто физической силы, он брал пытливостью, сноровкой. Поначалу Саша постоянно надоедал пожилым рабочим своими вопросами. Те нередко бурчали, внешне будто бы даже сердито, но сами с удовольствием помогали пытливому пареньку. И что же? Очень скоро Царев стал не только выполнять, но и значительно перевыполнять норму, а впоследствии стал бригадиром одной из лучших на заводе фронтовых бригад токарей. Из месяца в месяц она успешно выполняла повышенные социалистические обязательства, вместо 2,2 моноблока орудий в среднем за смену по норме снимала 5, а иногда и больше.
Александр Царев в 1944 году был награжден медалью "За трудовое отличие". В победном 1945 году коммунисты цеха единодушно приняли его в партию. И этот факт представляется мне особенно значительным. Он как бы подытоживает и становление, и профессиональное возмужание, и духовный рост молодого человека – все то, чему суровое военное время придало особое ускорение. Закалка, полученная в трудовом коллективе в годы войны, как правило, определяла и определяет не только духовный облик, нравственную позицию человека, но и всю его последующую линию жизни.
Кстати сказать, в послевоенные годы А.А. Царев без отрыва от производства закончил политехнический институт, стал инженером, работал на родном заводе сначала технологом, затем начальником цеха, начальником отдела подготовки производства, заместителем главного инженера, а в последние годы заместителем директора завода по качеству. К его медали, полученной в годы Великой Отечественной войны, прибавились ордена Октябрьской Революции и "Знак Почета".
Хорошая, правильная линия жизни! Именно такой линии, определяемой честным, ответственным, добросовестным отношением к общественному долгу, к порученному делу, к обязанностям советского гражданина, и придерживаются в своем подавляющем большинстве люди, прошедшие через горнило Великой Отечественной и связавшие свою жизнь с партией Ленина. Ведь судьба Александра Андреевича Царева – это типичная судьба представителей поколения, вступившего в рабочий строй во время войны.
Многие ветераны продолжают успешно трудиться. Иван Семенович Курков – наладчик в кузнице. За годы войны он внес немало рационализаторских предложений, позволивших существенно поднять производительность труда. За свою многолетнюю работу он подал более 400 рацпредложений, которые были внедрены в производство. В 1962 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР И.С. Куркову было присвоено почетное звание "Заслуженный рационализатор РСФСР". Константин Николаевич Гришин, бригадир слесарей-сборщиков, – кавалер ордена Ленина, вступил в партию в суровом 1944 году. Большим авторитетом в коллективе пользовались А.Т. Гордеев, В.Д. Максименко, М.Г. Елисеев, В.К. Крохин, А.Г. Альтерман, В.В. Селихов, В.С. Селиверстов, другие товарищи. Немало представителей этого поколения работает на других заводах и в учреждениях. Это настоящая трудовая гвардия, слава и гордость коллективов!
Что отличает нашу трудовую гвардию? Не просто ответственное, самоотверженное, но и творческое, инициативное отношение к делу. Может быть, правильней было бы сказать, что одно без другого просто немыслимо. И особенно наглядно это проявилось в годы войны.
Еще раз скажу о той огромной роли, которую сыграло проведенное партией в предвоенные годы вовлечение женщин в производство, создание необходимых технико-производственных и других условий для применения их труда. С первых же дней войны это стало давать отдачу. Женщины успешно работали на самых ответственных и сложных участках, овладевали профессиями, которые испокон веку считались мужскими. Но у войны иной отсчет… Мария Николаевна Климова, работница электросилового цеха завода "Большевик", коммунистка, стала одной из первых на заводе, если не во всей отрасли, турбомашинисткой. Старшим кочегаром работала жена фронтовика Клавдия Васильевна Левакова. Профессию газогенераторщицы освоила Августа Григорьевна Соколова, машинистом электропилы по резке горячего металла стала Анна Петровна Андреева… Да разве перечесть всех наших замечательных тружениц, которые в грозный для Родины час встали вровень, плечом к плечу с мужчинами, разделили с ними неимоверную тяжесть военного лихолетья! И при всем том женщины оставались матерями, хозяйками, верными боевыми подругами, нежными, заботливыми, внимательными, добрыми. С ними, с надеждой на то, что они обязательно выдержат, вынесут все, сберегут, поднимут детей, во многом были связаны представления фронтовиков о прочности тыла, их уверенность в том, что тыл не подведет. Не эта ли глубинная, живущая в самых сокровенных уголках солдатского сердца уверенность в своих матерях, женах, сестрах, дочерях питала, подобно животворному ключу, стойкость бойцов, их волю к жизни, их оптимизм, неподвластный даже самым тяжким ударам военной судьбы!
Самоотверженные усилия партии, всего советского народа, планомерное введение в действие мощностей и ресурсов, созданных заблаговременно, целенаправленное использование преимуществ политической и экономической организации советского общества – все это неизбежно должно было принести свои плоды.
И эти плоды стали ощутимыми уже к концу 1941 года, когда в начале декабря советские войска перешли в контрнаступление под Москвой и нанесли врагу крупное поражение – первое для него во всей Второй мировой войне. Одновременно были нанесены удары под Ростовом и Тихвином. Развернулось общее наступление Красной армии. Она очистила от захватчиков Московскую и Тульскую области, ряд районов Калининской, Ленинградской, Орловской и Смоленской областей. Местами враг был отброшен более чем на 400 километров!
Успеху наступления Красной армии способствовали насыщение наших войск противотанковым и стрелковым вооружением, оснащение танков достаточно мощной и надежной пушкой. Только за два последних месяца 1941 года было выпущено 45-мм и 76-мм дивизионных пушек больше, чем за предшествующие четыре месяца войны.
Большую роль в борьбе против танков врага в битве под Москвой и на других участках советско-германского фронта сыграли противотанковые ружья. Развертывание их массового производства осуществлялось в короткие сроки. Еще 16 июня, за неделю до начала войны, Н.А. Вознесенский поинтересовался, как продвигается доработка противотанкового ружья Н.В. Рукавишникова.
– Рукавишников жалуется, что ему ставят палки в колеса, – сказал Николай Алексеевич, – а испытатели будто бы преувеличивают недостатки системы и попросту придираются к ней. Так что разберитесь, Дмитрий Федорович.
Я попросил И.А. Барсукова, который в деталях знал все, что касалось создания противотанкового ружья, подготовить имевшиеся в наркомате материалы, в том числе акты полигонных испытаний и решение Наркомата обороны. Побеседовали с самим конструктором. Выяснилось, что после снятия с производства в конце июля 1940 года противотанкового ружья Н.В. Рукавишников продолжал работу над его усовершенствованием. Но последние полигонные испытания, проводившиеся 23 июня 1941 года, показали все еще значительный процент задержек при стрельбе. Требовалась дальнейшая доработка ружья.
Обо всем этом я доложил Н.А. Вознесенскому. Он попросил оказать Рукавишникову необходимую помощь, чтобы ускорить завершение работ. А вскоре о противотанковом ружье заговорил Сталин. Случилось это в начале июля, после одного из заседаний Государственного Комитета Обороны.
– Тимошенко и Кулик, – сказал Сталин, – обратились с просьбой срочно начать массовый выпуск противотанкового ружья Рукавишникова. – По тому, какой тяжелый взгляд был брошен в мою сторону, чувствовалось, как он сильно раздражен. – Наши бойцы геройски дерутся с фашистскими танками, – продолжал Сталин, – применяя бутылки с горючей смесью и гранаты. Они вынуждены прибегать к таким средствам. Другого оружия ближнего боя у них нет. А оно могло быть! Могло, если бы наши военные в свое время более здраво подошли к оценке противотанкового ружья. Тогда они недооценили его возможности и переоценили броневую защиту немецких танков. Но сейчас мы знаем, что броня у большинства из них не превышает сорока миллиметров. Как раз для противотанкового ружья!
Сталин помолчал, потом обратился ко мне:
– Товарищ Устинов, скажите, можно ли начать выпуск противотанкового ружья Рукавишникова, и если можно, то сколько потребуется времени для налаживания производства?
– Выпуск ружья можно начать, товарищ Сталин, – ответил я. – Но сейчас оно проходит окончательную доводку после испытаний. Одновременно ведется подготовка технической документации и рабочих чертежей для массового производства на двух заводах. На это потребуется не меньше месяца.
– Учитывая важность задачи, – сказал Сталин, – поручите еще одному, а для надежности – двум конструкторам, пусть поработают так, чтобы в самое короткое время мы имели хорошее противотанковое ружье.
Эта задача была поставлена перед конструкторами В.А. Дегтяревым и С.Г. Симоновым. Созданные ими в короткий срок – с момента получения задания и до первых пробных выстрелов прошло всего 22 дня – образцы ружей успешно выдержали полигонные испытания, о чем я и доложил в середине августа Сталину. Он слушал с большим интересом, то и дело уточнял некоторые вопросы.