Когда журналисты спросили режиссера, какой из его фильмов является "ключевым" или таким, который он бы "бросился спасать в первую очередь", Феллини ответил: ""Дорога" – поистине каталог всего моего мифического мира, выраженного в соответствующих зрительных образах без предосторожностей, раскованно. Маловероятно, чтобы мне когда-либо представился более счастливый момент. "Дорога" останется для меня точным выражением моих нравственных интересов, моих эстетических требований, моего восприятия окружающего – это самый важный этап моей жизни, быть может, ее заключение".
В Англии после премьеры этой картины Мазину назвали "Чаплином в юбке", а сам великий комик увидел в актрисе достойную продолжательницу его излюбленной темы "маленького человека". Предприниматели спешили использовать имя Джельсомины в рекламе своих товаров: в магазинах можно было купить похожих на популярную героиню кукол, а на обертке конфет красовалось имя наивной и необыкновенно трогательной клоунессы. Морские просторы бороздил названный ее именем пароход.
В 1956 г. фильм "Дорога" получил "Оскара" и в придачу пятьдесят международных наград, что означало мировое признание для супружеской пары. Через год – "Оскар" и шестьдесят международных наград за "Ночи Кабирии", где главную роль опять же играла Джульетта, уже получившая Гран-при Каннского кинофестиваля за эту ленту. Следом за премиями, полученными на кинофестивалях в Сан-Себастьяне и Москве, на нее посыпались приглашения сниматься в Голливуде. Но Мазина отказалась: все ее время и весь талант принадлежали одному человеку – ее мужу. Она считала, что у гения должна быть муза, которая верно служит ему, забывая о своих желаниях и потребностях. У Федерико была его верная Джульетта, благодаря которой он прожил весьма приятную и беспечную жизнь – в красивом мире своих фантазий.
Уже после их смерти стала известна тайна Феллини. Оказывается, еще в 1957 г. он познакомился с молодой и красивой Анной Джованнини, которая стала его любовницей и самой настоящей рабыней. Он не мог никого видеть рядом с ней. Сначала потребовал, чтобы она ушла из аптеки, где работала фармацевтом, а потом постепенно отлучил ее от приятелей и знакомых. Федерико тщательно скрывал свой роман, но Джульетта знала обо всем и терпеливо ждала, когда ему это надоест. Но Феллини до самой смерти вел двойную жизнь: одну – рядом с Джульеттой, другую – при безгранично преданной ему Анне…
Феллини получал определенный творческий заряд и от Аниты Экберг, Анук Эме, Клаудии Кардинале, Сандры Мило. Он не мог равнодушно проходить мимо красоты, вызывающей чувство восхищения и изумления. Истину же он всегда находил в своем доме. Общаясь с женой, он не скрывал своих недостатков, зная, что она всегда поможет ему их преодолеть. Смущаясь, признавался публично: "Я не знаю, что надо делать, чтобы на газовой плите вспыхнуло пламя… У меня не хватает терпения, даже чтобы сварить яйцо… Для меня также несколько рискованное дело включить телевизор. Если я остаюсь один в доме, то отказываюсь от этого намерения…"
Единственное место, где Федерико чувствовал себя "в своей тарелке", был павильон номер пять на киностудии "Чинечитта". В нем он превращался в фантазера, мага и волшебника: "Там я знаю, где нахожусь. Кинематограф – мое убежище: он оправдывает мое существование. Когда я снимаю, то забываю о всех невзгодах, даже учащенное сердцебиение проходит, ибо я делаю то, что должен делать. Это и есть счастье. Счастье дерева, которое пустило листву и просто хочет быть деревом…" В мире киноискусства нет другого режиссера, который был бы награжден таким количеством призов: сто национальных и международных премий и пять призов американской киноакадемии "Оскар"…
Немного можно назвать художников, чья судьба претворялась бы в их творчестве столь непосредственно, как у Феллини. Сюжеты, темы, мотивы фильмов этого режиссера, начиная с его первых работ, взяты из личного жизненного опыта: "Если бы я ставил фильм о рыбе, то он тоже был бы автобиографичен". "Импровизация" при разработке сценария и при работе на съемочной площадке, о которой обычно говорят, пытаясь проникнуть в творческую лабораторию киномастера, в действительности также оказывается плодом жизненных наблюдений режиссера, дождавшихся своей очереди в кладовой его памяти.
Супруги прожили вместе целую жизнь, хотя он не был легким партнером, а она – покорной тихоней. "Маленькая женщина с глазами потерявшейся собаки" – так говорил он о ней, и она не обижалась на своего гениального мужа. У Мазины никогда не было драгоценностей и нарядов, как у других кинозвезд. Она говорила, что "они ей не нужны, ведь они не сделают ее красивее". Будучи всемирно известной актрисой, женой великого режиссера, она всю жизнь экономила – чтобы Федерико мог позволить себе все, что он хотел. Она мечтала о загородном доме, но всю жизнь прожила в городской квартире, потому что мужу нравилась городская суета. Каждое лето она проводила с Феллини в его родных местах – Римини, где муж черпал вдохновение, а она всегда болела, не перенося тамошний климат.
Мазину сравнивали с волшебной лампой, которая умела самостоятельно включаться и выключаться. Когда она была рядом с Федерико, выключалась и становилась скромной, несмелой женщиной неопределенного возраста, когда же была одна – все в ней менялось: изящная фигурка, легкая походка, прекрасная прическа. Она казалась даже сантиметров на 10 выше, нежели была в действительности. О себе говорила, что некрасива и никогда не была красивой. Звучало это так, будто бы ее это и не волновало. Утверждала, что если кто-то хочет выглядеть красивым, должен зависеть от чужого мнения, а это слишком мучительно. "Своему успеху как актрисы я обязана исключительно мужу, – с удивительной искренностью признавалась звезда. – Без него у меня не было бы в кино никаких шансов".
Между тем, Мазина могла бы сделать блестящую творческую карьеру, но вместо этого она делала карьеру для него. Она осталась актрисой четырех ролей – все в его фильмах ("Дорога", "Ночи Кабирии", "Джульетта и духи", "Джинджер и Фред"). А Феллини продолжал получать "Оскары" и другие почетные награды от многочисленных поклонников его таланта по всему миру. Он принимал награды, а она сидела в зале и плакала, и он кричал ей в микрофон: "Джульетта, прекрати плакать!" – и все камеры направлялись на нее, а она не могла сдержать слез…
Он был ее любимым режиссером, а она – его любимой актрисой. Он говорил о ней: "Джульетта – актриса, как нельзя более полно отвечающая моим замыслам, требованиям моего вкуса, отвечающая всем – и внешностью, и манерой держаться и выражать свои чувства, и характером. Она… актриса мимики, интонации, клоунских повадок. И еще, пожалуй, даже прежде всего, она – загадочное существо, способное вносить в наши отношения горячее стремление к чистоте, более высоким нравственным принципам. Вне съемочной площадки она, дискутируя о фильме, часто спорит со мной, выражая свои взгляды, а перед камерой она абсолютно послушна. И, вдобавок, не перестает быть женой. Спрашивает, не холодно ли мне, не промочил ли я ноги, не хочу ли я капуччино". Все эти годы она была энергична, молода в мыслях и разговоре, полна задора и по-детски непосредственна.
Надолго исчезнув с экрана, Мазина, будучи сильной и цельной натурой, не оставалась без дела. В начале 1960-х гг. она получила ученую степень за диссертацию "Социальное положение и психология актера в наше время". Ее привлекали журналистика и издательское дело. В 1970 гг. Мазина много работала на телевидении в качестве ведущей программ, а позже снялась в телевизионной пьесе "Элеонора" и сериале "Камилла". Отвечая на письма телезрителей, она не одной семье помогла разрешить внутренние конфликты. Ее советы и статьи также печатались в газете La Stampa, а потом были изданы отдельной книгой. Читателей интересовало, как ей, такой известной женщине, удалось около полувека прожить с одним мужем, что она думает о жизни и о любви. "Нас ничего не принуждало к такой длинной совместной жизни, – отвечала она. – У нас нет детей, и то, что мы вместе, – это только наше желание". Когда у Джульетты спрашивали, есть ли у нее секрет, как быть счастливой, она отвечала, что не знает такого рецепта.
Она всегда скрывала от мужа проблемы и недуги, которых за всю их совместную жизнь было немало. Узнав о своей смертельной болезни, Джульетта, чтобы не тревожить мужа, лечилась амбулаторно, хотя врачи настоятельно советовали ей пройти курс лечения в клинике. Она прислушалась к их мнению только тогда, когда Феллини лег на операцию в своем родном Римини. Мазина уехала в Рим, как будто по каким-то бытовым делам, чтобы дать согласие на хирургическое вмешательство, но было уже поздно.
Федерико случайно узнал от знакомого, что жена находится в госпитале. Он вызвал машину и, не слушаясь врачей, отправился в Рим, где обосновался в соседней палате с Джульеттой. И в этот раз ей удалось скрыть правду от мужа – он так и не узнал, что она обречена. Супруги выписались из больницы в один день в конце октября 1993 г. – Феллини торопил врачей, поскольку хотел пышно отпраздновать свою золотую свадьбу.
31 октября, в день юбилея, Федерико уговорил Джульетту отправиться в тот самый ресторан, куда он пригласил ее в день знакомства. За столом она вдруг расплакалась. Феллини всегда сердился, когда она плакала, но сейчас неожиданно мягко сказал: "Не плачь… Джельсомина". Он назвал жену именем ее первой экранной героини. И это были его последние слова – через несколько минут он умер от сердечного приступа.
Спустя пять месяцев умерла и его верная жена. Старинный друг семьи Феллини, Тонино Гуэрра, установил надгробие над их общей могилой в Римини и приказал выбить на плите странную фразу, которая удивляет любопытных туристов, не слишком знакомых с творческой и личной биографией прославленного режиссера: "Теперь, Джульетта, ты можешь плакать…"
ВЛАДИМИР МЕНЬШОВ И ВЕРА АЛЕНТОВА
Они считаются одной из самых блестящих и преуспевающих пар российского кинематографа. Глава семейства снимает суперпопулярные фильмы. Мать, хранительница очага, исполняет в них главные роли. Красавица-дочь – признанная телезвезда. Но, оказывается, было время, когда в этой семье протекала другая, далеко не радужная и не такая уж счастливая жизнь…
Это одна из самых блестящих супружеских пар российского кинематографа. Талантливый режиссер и яркая актриса известны всему миру – достаточно только произнести магические слова "Москва слезам не верит". Этот фильм некоторые называют нереальной сказкой, но он во многом похож на жизнь, которую они прожили. Счастливые родители преуспевающей дочери-телезвезды. Бабушка и дедушка любимого внука. Два абсолютно полярных человека, проживших не один десяток лет под одной крышей. Несмотря ни на какие бури и грозы…
Вера Алентова родилась 21 февраля 1942 г. в Котласе на берегу Северной Двины в семье актеров Валентина Михайловича Быкова и Ирины Николаевны Алентовой. Ее родители заканчивали там театральную художественную школу, по словам дочери, "почти МХАТ. Не помню, как она называлась. Ведь в этих краях было очень много ссыльных актеров. Они-то и преподавали. А потом мы кочевали по советским республикам вместе с родителями".
Семья Алентовых принадлежала к аристократическому роду. Правда, в одном из поколений их дворянство было утеряно, но со временем вновь возобновлено. Поэтому аристократизм и интеллигентность Верочка получила как бы по наследству.
Отец умер, когда девочке не было еще 4 лет, и вскоре они с мамой уехали на Украину, навсегда оставив родной Север. Детство Веры, как всех послевоенных детей, не было легким: еды – мало, из одежды – одно фланелевое платье, из жилья – подвальное помещение гримуборной театра, без дневного света. В первый класс она пошла на Украине, училась в Узбекистане, окончила десятилетку на Алтае. Там же поступала в медицинский институт, но, мечтая стать актрисой, одновременно решила показать свои актерские данные в Барнаульском драмтеатре, и сразу была принята в труппу на должность актрисы вспомогательного состава.
Медицинский был забыт навсегда, но дома разразился невероятный скандал. Не помогло и заступничество отчима Веры, тоже актера, под крылом которого она и затеяла это сказочное превращение обычной школьницы в актрису. Мама негодовала не только потому, что не была посвящена в "тайну", а и потому, что не признавала на сцене любительщины. Она предложила дочери поехать в Москву и поступить в театральный институт: "Талантливая – возьмут, бездарная – нечего делать в театре". Ни о какой работе актрисой, разумеется, не могло быть и речи. Вместо театра она посоветовала Вере устроиться на завод "поизучать жизнь".
Проработав год на Барнаульском меланжевом комбинате чернорабочей, следующим летом Вера отправилась в Москву с твердым намерением доказать, что она талантлива и что ее желание стать актрисой не блажь, а вполне осознанное чувство правильно выбранного пути.
В 1961 г. она с лету поступила в Школу-студию при МХАТе и блестяще училась. А в начале 3-го курса неожиданно для всех вышла замуж за студента Володю Меньшова: "Свадьбу в общежитии устроили скромную – за 30 рублей (полторы стипендии). Колбаса на газете да водка с шампанским. Но был приглашен весь курс. Расписываться поехали на трамвае. И фаты у Веры не было. А в загсе по нашему бюджету нанесли удар: после регистрации подали шампанское, а потом оказалось, что за него надо платить. И было только одно кольцо – у Веры. У нее от мамы остались какие-то крошки золота, его перелили, и получилось у нее это колечко рублей за десять, которое она до сих пор не снимает".
Замужеством Алентова подписала себе "приговор". Учителя недоумевали и даже пытались удержать девушку от этого безрассудного шага. Студент Меньшов, по мнению большинства педагогов, был бесперспективен. Вслух об этом, конечно, не говорилось, но всем было ясно, что ее столичная карьера закончена. Новоявленные супруги ни о чем подобном даже не задумывались, Вера была уверена в таланте своего мужа, до окончания института было далеко, и ей казалось, что у педагогов еще уйма времени, чтобы рассмотреть Меньшова поближе и убедиться в своей неверной оценке его дарования…
Родители Владимира были родом из Астрахани. Его отец, Валентин Михайлович, рано остался сиротой, кроме младшего брата, погибшего впоследствии на фронте, никакой родни у него не было. Мать – Антонина Александровна Дубовская – росла в многодетной "кулацкой" семье, образование ее не пошло дальше церковно-приходского. Вершиной ее карьеры стала должность горничной на судне, совершавшем пассажирские рейсы из Баку в Иран, где она и познакомилась с помощником капитана Меньшовым. В 1938 г. они поженились, и 17 сентября 1939 г. у них родился первенец – Владимир, а через два года – дочь Ирина. Мать до конца жизни была домохозяйкой, а отец вскоре переквалифицировался в чекисты – ему предложили работу в НКВД, от которой было не принято отказываться.
В школу Володя пошел в Архангельске, куда отца перевели в 1947 г. После знойного, шумного Баку степенный, незамутненный ничьими нашествиями русский Север произвел на него ошеломляющее впечатление… Когда сегодня говорят о "русскости" фильмов Меньшова, его точной национальной интонации, то он неизменно вспоминает этот период своей жизни: стук каблуков по деревянным мостовым на сваях, собирание морошки и клюквы на болотах и людей – основательных, немногословных, доброжелательных.
В 1950 г. отца перевели на работу в Астрахань, и отрочество Меньшова прошло на берегах Волги. В семье считалось, что сын выберет военную карьеру, но Володя мечтал пробиться в кино и стать артистом. Основания для этого были более чем зыбкие: участие в школьных драмкружках никогда не перерастало в серьезное увлечение, оно, скорее, было разновидностью общественных поручений. Окончив школу с серебряной медалью, он отправился в Москву. Вскоре выяснилось, что к экзаменам на актерский факультет он абсолютно не подготовлен, но полмесяца, проведенных среди абитуриентов театральных институтов, подействовали на него совершенно гипнотически: юноша понял, что эта жизнь – его.
Вернувшись в Астрахань, в сентябре 1957 г. Меньшов пошел работать на завод учеником токаря, чтобы за год основательно подготовиться к экзаменам и набраться жизненного опыта. Набирался он его 4 года – на столько лет растянулась эпопея поступления в институт, за это время Володя поработал и на шахте в Воркуте, и матросом на катере в Баку, и числился в труппе Астраханского театра имени Кирова актером вспомогательного состава. Только в 1961 г. он стал студентом актерского факультета Школы-студии МХАТа.
К концу третьего курса Меньшов понял, что режиссура ему интереснее, чем актерство, и даже хотел перевестись на режиссерский факультет ВГИКа, но педагоги посоветовали закончить театральное образование, оно, мол, и в режиссуре не помешает. Супруги ждали окончания института в уверенности своей нужности МХАТу, но жизнь оказалась суровее ожиданий. В момент выдачи дипломов выяснилось, что все студенты взяты на работу – кто в родимый МХАТ, кто в "Современник", а Вера, Володя и еще парочка студентов не нужны решительно никому. Выяснилось также, что поступить сразу к своему любимому режиссеру Михаилу Ромму, который набирал курс во ВГИК, Меньшов не может, так как по закону нужно было отработать по специальности 3 года.
В 1965 г. Меньшов уехал в Ставрополь, а Алентова была принята в труппу Московского театра имени А. С. Пушкина. Немногим из студентов их курса, взятым на работу в престижные театры, удалось сыграть большие роли и стать популярными. Вера же считала, что ее "пролет" мимо "главного" театра страны – к лучшему. МХАТ всегда был переполнен талантами, так как вбирал в себя лучших из своей школы, но этих лучших за время существования Школы-студии накопилось так много, что они годами простаивали без работы, теряя квалификацию иверу в себя.
В Театре имени Пушкина она благополучно трудится и по сей день. Здесь у нее случались и проходные роли, и главные, играла она в пьесах Островского и Бернарда Шоу, Булгакова и Шиллера, не было только громких работ, заинтриговавших столичную театральную общественность.
Меньшов, проработав год в Ставрополе и попробовав там себя в качестве режиссера, не оставил надежды на учебу во ВГИКе у Ромма. Он привез свои работы ему на суд и так понравился мэтру, что тот взял его сразу на 2-й курс, придумав специально для Владимира "аспирантуру по режиссуре". Он был, вероятно, единственным в мире аспирантом, который на протяжении всех трех лет обучения боролся за то, чтобы перейти в студенты и иметь право на диплом и на съемку учебных работ. Но борьба эта оказалась безуспешной, Меньшов так и выпустился лишь со справкой об окончании аспирантуры ВГИКа.