Зинаида Григорьевна увлекалась светской жизнью, салонами, гостями, а Савва Тимофеевич проводил время в маленькой, скромно обставленной комнатке на втором этаже их прекрасного особняка, одного из красивейших в Москве (дом сразу же после постройки стал столичной достопримечательностью; сейчас он находится в ведении МИД РФ). Вообще-то Савва Морозов был крайне неприхотлив, даже скуп – дома ходил в стоптанных туфлях, на улице мог появиться в заплатанных ботинках. Зинаида Григорьевна, напротив, старалась иметь только "самое-самое" (во многом это был ответ на пренебрежение, с которым даже самые бедные дворяне относились к купечеству). Вскоре Савва Второй разочаровался в семейной жизни – супруги оказались чужими друг другу людьми. Бешеная обоюдная страсть скоро переросла в равнодушие, а потом и в полное отчуждение. Они жили в одном доме, но практически не общались, несмотря на то, что у них было четверо детей: два сына и две дочери.
После смерти Саввы Тимофеевича Зинаида Григорьевна покровительствовала Левитану, Чехову, Поленову, Серову, поддерживала МХТ. В возрасте 37 лет она в третий раз вышла замуж за Анатолия Анатольевича Рейнбота, генерал-майора свиты Его Императорского Величества, московского градоначальника. В этом браке Морозова наконец-то осуществила свою старинную мечту – стать дворянкой и официально войти в высший свет.
Морозов ворочал большими капиталами, но его влекли и другие люди – творческие, одержимые. Отличаясь эрудицией и широтой кругозора, Савва Морозов с удовольствием читал Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Чехова, Бунина, Леонида Андреева, Горького, наизусть знал многие пушкинские стихи и "Евгения Онегина".
Когда К. Станиславский и В. Немирович-Данченко, задумавшие открыть новый драматический театр, обратились к нему за помощью, Савва Тимофеевич взял на себя не только финансовую сторону дела (уже в первый год его затраты составили 60 тысяч рублей), но и всю хозяйственную. Он, став содиректором театра, вникал в мельчайшие подробности его жизни и отдавал ему все свободное время. Морозов не только щедро жертвовал деньги, но и сформулировал основные принципы деятельности театра: сохранять статус общедоступного, не повышать цены на билеты и играть пьесы, имеющие общественный интерес.
Он решил подарить Московскому художественному театру зал в центре города, в Камергерском переулке, и профинансировал все строительные и отделочные работы, которые были выполнены в очень сжатые сроки – с апреля по октябрь 1902 г. Строительство нового здания обошлось Морозову в 300 тысяч рублей, а общие расходы мецената на Художественный театр составили приблизительно 500 тысяч рублей.
Савва Тимофеевич был натурой увлекающейся и страстной. Недаром побаивалась матушка Мария Федоровна: "Горяч Саввушка!.. Увлечется каким-либо новшеством, с ненадежными людьми свяжется". Став завсегдатаем Художественного театра, Морозов сделался поклонником Марии Федоровны Андреевой – самой красивой актрисы русской сцены. Завязался бурный роман. Савва восхищался ее редкостной красотой, преклонялся перед талантом. Но только обычного театра ей было мало, она была связана с большевиками и добывала для них деньги. Позже охранка установит, что Андреева собрала для РСДРП миллионы рублей. "Товарищ феномен", как называл ее Ленин, сумела заставить раскошелиться на нужды революции крупнейшего российского капиталиста.
Савва Тимофеевич пожертвовал большевикам значительную часть своего состояния. При его поддержке издавалась ленинская "Искра", газеты "Новая жизнь" в Петербурге и "Борьба" в Москве. Он сам нелегально провозил типографские шрифты, прятал у себя наиболее ценных "товарищей" (например, Л. Б. Красин работал у него на фабрике инженером), доставлял запрещенную литературу на собственную фабрику.
Но можно ли объяснить помощь, оказываемую им большевикам, только готовностью бросить все сокровища мира к ногам любимой? Наверное, нет. Савва был умным и расчетливым человеком и только из-за любви давать большевикам деньги, скорее всего, не стал бы, считает Н. Вико. Пожалуй, стоит вспомнить, что Морозовы – старообрядцы, а они всегда были в оппозиции к преследующей их власти. Морозов, получивший образование в Англии, чувствовал необходимость демократических свобод. Он интересовался новыми идеями, и Андреева познакомила его с новыми людьми, у которых их было в избытке, – большевиками. Как писал Марк Алданов, "Савва субсидировал большевиков оттого, что ему чрезвычайно опротивели люди вообще, а люди его круга в особенности".
Увлеченность мецената привела к личной трагедии, которая началась с того, что Станиславский поссорился с Немировичем-Данченко – и как раз из-за Марии Андреевой, которая постоянно устраивала скандалы. В конце концов, в 1904 г. Морозов отказался от своего директорства. Вместе со своим близким другом Максимом Горьким и Марией Федоровной он затеял новый театр. Но тут-то Андреева и Горький полюбили друг друга. Это открытие было для Саввы тяжелейшим потрясением. Но даже после того как Андреева и Горький стали жить вместе, Морозов все равно трепетно заботился о ней.
Таковы были факты личной жизни Саввы Морозова. В общественной же дела обстояли ничуть не лучше.
Всерьез поддавшись идее переустройства государства и под влиянием событий 9 января 1905 г., Морозов написал в Комитет министров докладную записку "О причинах забастовочного движения. Требования введения демократических свобод в России", в которой подробно рассмотрел ситуацию в России, описал причины забастовок и предложил способы их устранения, предполагавшие пересмотр законодательной системы.
Однако прежде чем представлять этот документ в правительство, Савва Тимофеевич ознакомил с ним пайщиков мануфактуры и других промышленников. Купцы, разумеется, записку не одобрили. Более того, Савве Тимофеевичу пригрозили, что если он не прекратит распространять революционные идеи, его признают недееспособным и отстранят от ведения дел. Тем не менее, Морозов выступил в Московской городской думе со своей программой переустройства, но у большинства слушателей его речь вызвала лишь недоумение. Чтение докладной записки совпало с беспорядками в Орехово-Зуеве. Забастовщики требовали выплаты "наградных" дважды в год, увеличения заработной платы, уменьшения рабочего дня до восьми часов.
Столкнувшись с реальной забастовкой, Морозов оказался бессилен воплотить свои идеи в жизнь. Несмотря на то что требования рабочих совпадали с его программой, под давлением пайщиков он был вынужден отказать бастующим по всем пунктам. А после этого его отстранили от управления, воспользовавшись услугами психиатра Г. И. Россолимо и объявив Морозова душевнобольным.
По Москве поползли слухи о нервном истощении Саввы Морозова, вспомнили о самоубийстве его сестры Александры и сумасшествии ее сына. Вняв настойчивым советам матери, Савва удалился в имение Покровское. Он понял, что остался в совершенной изоляции. Талантливому, умному, сильному, богатому человеку не на кого было опереться. Любовь оказалась ложью, светская жена раздражала. В своем кругу друзей у него не было, да и вообще среди купцов было невообразимо скучно. Пришло понимание истинного отношения к нему со стороны "товарищей": большевики видели в нем всего лишь дойную корову и беззастенчиво пользовались его деньгами. В письмах "искреннего друга" Горького сквозил откровенный расчет.
Савва впал в жестокую депрессию. Слухи о его безумии усилились. По настоянию жены и матери был созван консилиум, который поставил диагноз: тяжелое нервное расстройство. Врачи рекомендовали лечение за границей. Перед отъездом Морозов отдал Марии Андреевой оформленный несколько лет назад страховой полис на сумму 100 000 рублей на случай своей смерти, по нему она могла получить эти деньги после его гибели и передать большевикам.
Савва Тимофеевич уехал в Канн, где в мае 1905 г. в номере "Ройяль-отеля" выстрелил себе в сердце. Ему было 44 года.
Это событие возбудило в России массу слухов о причинах самоубийства и привело к судебному процессу из-за страхового полиса. Родственники Саввы стремились добиться признания полиса, находящегося у Андреевой, недействительным, однако он оказался неоспорим. Деньги были выплачены актрисе, и большую часть страховки она передала в фонд РСДРП (бытует недоказуемая версия, что Морозов погиб именно из-за этой страховки – его якобы застрелили агенты большевиков).
Слова "самоубийство" в российских газетах, разумеется, не было – к чему религиозной семье такой позор. Хоронили Савву Тимофеевича Морозова на Рогожском старообрядческом кладбище, где произносить надгробные речи, к радости полиции, было не принято. Лишь мать шептала: "Слабенькое сердечко было у Саввушки, бедного… Вот оно и лопнуло".
У него остались два сына – Тимофей и двухгодовалый Савва и две дочери – Мария и Люлюта. Сын Саввы Тимофеевича Морозова Тимофей рано умер, а его внук, тоже Савва Тимофеевич, стал литератором и написал книгу о своем деде.
НЕРОН
(род. в 37 г. – ум. в 68 г.)
К о р о л ь: Я страшный человек!
Х о з я и н: Ну да!
К о р о л ь: Очень страшный. Я тиран.
Х о з я и н: Ха-ха-ха!
К о р о л ь: Деспот. А кроме того, я коварен, злопамятен, капризен… И самое обидное, что не я в этом виноват.
Х о з я и н: А кто же?
К о р о л ь: Предки. Прадеды, прабабки, внучатые дяди, тети разные, праотцы и праматери. Они вели себя при жизни как свиньи, а мне приходится отвечать.
Евгений Шварц, "Обыкновенное чудо"
После победы Октавиана Августа над Марком Антнонием и Клеопатрой в Риме воцарилось единовластие. Государство стало империей, или, как говорят современные историки, принципатом (Август настаивал на том, чтобы его называли принцепсом – первым гражданином). Дело в том, что формально государственный строй можно было назвать республиканским. Но на деле отныне Августу и его наследникам принадлежала практически неограниченная власть. После смерти Августа власть перешла к его пасынку Тиберию, от него – к Калигуле. После убийства Калигулы императором стал Клавдий.
Нерон родился в 37 г. н. э. в приморском городе Антии, находящемся в сорока километрах от Рима. Отец, Гней Домиций Агенобарб, был внучатым племянником Октавиана Августа. Его мать, Агриппина Младшая, была сестрой Калигулы. По легенде, после рождения сына астролог сказал ей, что мальчик будет царем, но убьет свою мать. На что Агриппина ответила: "Пусть убьет меня, лишь бы царствовал". При рождении Нерон получил имя Луций Домиций Агенобарб.
Отец мальчика умер в 40 г. В 41 г. к власти пришел Клавдий, дядя Агриппины. Он вернул племянницу из ссылки, куда после смерти мужа ее отправил Калигула.
В 48 г. жена Клавдия, Мессалина, воспользовавшись его отсутствием, попыталась развестись с ним, выйти замуж за своего любовника и сделать того императором. Но осуществить задуманное не удалось, и по приказу Клавдия Мессалина была убита. В 49 г. Клавдий женился на Агриппине, а в 50 г. усыновил Луция, который при этом получил имя Тиберий Клавдий Нерон. Воспитание юноши было поручено знаменитому философу, писателю и политическому деятелю Сенеке.
В 53 г. Нерон женился на дочери Клавдия, Октавии. Как мы уже знаем, Агриппина была готова на все ради того, чтобы ее сын правил Римом. Она опасалась, что Клавдий передаст власть по наследству своему сыну от Мессалины, Британику. Поэтому в 54 г. вместе со своими сообщниками отравила Клавдия. Благодаря поддержке Секста Афрания Бурра, начальника императорской гвардии, Агриппина добилась передачи власти Нерону.
Агриппина и Нерон устроили Клавдию роскошные похороны. Во время церемонии Нерон прочитал написанную Сенекой похвальную речь умершему. По его же настоянию Клавдий был обожествлен, а его жрицей назначили Агриппину.
Нерон был еще чрезвычайно молод, и власть – беспрецедентный случай – оказалась в руках женщины. Агриппина стремилась если не присвоить, то хотя бы разделить могущество, которое она преподнесла сыну. Она принимала активное участие в государственных делах, тайно присутствовала на заседаниях императорского совета, стоя за занавесями. По ее поручению было осуществлено не одно убийство: она без ведома сына расправлялась не только с его реальными политическими противниками, но и с людьми, которые могли стать на пути Нерона в дальнейшем. К периоду возвышения Агриппины принадлежит и еще одно беспрецедентное событие: выпуск монет, на которых были изображены повернутые друг к другу лицом профили Нерона и его матери.
Но власть Агриппины оказалась недолгой. В 55 г. по приказу Нерона был отравлен его сводный брат Брита-ник. Это не входило в планы Агриппины. Она считала, что Британик, как младший наследник Клавдия, может пригодиться ей в том случае, если сын выйдет из-под контроля. Вскоре Нерон отселил мать в отдельную резиденцию.
Большое влияние на молодого императора оказывали упоминавшийся ранее Бурр и его воспитатель Сенека. На первых порах философ смог внушить Нерону необходимость ограничивать свою власть и не злоупотреблять ею. В своей инаугурационной речи император говорил, что не станет единовластным правителем: не будет по собственному усмотрению решать государственные вопросы и не станет единолично принимать решения в судебных разбирательствах. Пусть сенат управляет Италией и провинциями. Сам же он будет заниматься лишь делами провинций, управляемых военной властью.
Казалось, что Нерон начал выполнять свои обещания. В первые годы его правления сенату вернулась власть, которая уже давно была только формальной, и он, как во времена республики, стал решать важные государственные вопросы. Нерон также ввел достаточно полезные реформы в судебном деле. Молодой принцепс пренебрежительно относился к почестям и лести. Например, он отверг два предложения сената: поставить ему статую из чистого золота или серебра и считать началом года не январь, а декабрь, так как в декабре родился Нерон. Речи молодому императору писал Сенека, да и во многих его поступках чувствовалась воля философа.
Кроме того, Нерон много внимания уделял народу. Он устраивал денежные раздачи, с невиданным ранее размахом организовывал многочисленные праздники, зрелища и игры. В начале своего правления Нерон пытался провести несколько полезных реформ: запретить убийства гладиаторов, убрать стражников из цирков и театров, ограничить дань, которую собирали с провинций, был противником смертной казни. Но по тем или иным причинам все его начинания не прижились. Эти неудачи разочаровали императора и привели к тому, что он постепенно утратил интерес к государственным делам.
Нерон был страстным поклонником греческой культуры. Он предпочитал носить греческие одежды и прически. По образцу Олимпийских игр основал в Риме игры Нерона.
Возможно спорный в других случаях тезис о том, что власть портит человека, в случае Нерона оправдался на сто процентов. Он все меньше интересовался проблемами государства и все больше времени уделял всевозможным развлечениям: выступал на соревнованиях певцов, играл в театрах, увлекался скачками и даже участвовал в них в качестве возницы, писал стихи, правда, некоторые источники утверждают, что зачастую он выдавал творчество талантливых молодых поэтов за свое собственное. Но притчей во языцех стали его сексуальные увеселения. Среди развлечений такого рода называют и гомосексуальные отношения (еще одна дань греческим традициям), и связь с собственной матерью. Бурр и Сенека по возможности старались скрыть эту сторону жизни императора.
Вскоре Нерон влюбился в вольноотпущенницу Акте и вознамерился вступить с ней в брак, но этому воспротивилась Агриппина. Боясь в результате такой женитьбы окончательно потерять влияние на сына, она грозила разгласить обстоятельства, благодаря которым он пришел к власти. Но яблочко от яблони недалеко падает. Нерон успел перенять от Агриппины многое, и в 59 г. он с величайшей изобретательностью подготовил убийство матери. Корабль, на котором она должна была плыть, был специально подготовлен к тому, чтобы это плавание стало последним. На покои Агриппины должна была обрушиться кровля, а сам корабль распасться на две части. По случайности женщине удалось спастись и вплавь добраться до берега. Но это ее не спасло: не сумев погубить мать таким оригинальным способом, Нерон банально подослал к ней убийц. Легендарное пророчество сбылось. Конечно, теперь император не мог выдать произошедшее за несчастный случай. Поэтому в сенате он заявил, что Агриппина замышляла покушение на его жизнь.
На беду своих приближенных, Нерон сильно повзрослел. В 62 г. н. э. умер, а по некоторым сведениям – был отравлен Бурр. Новые начальники преторианцев – солдат, охранявших императора, во всем потакали склонностям к развлечениям и безудержному разврату принципата. Сенека, не выдержав такой компании, ушел от дел. В этом же году Нерон развелся с дочерью Клавдия, Октавией, а позже приказал ее убить. Затем он женился на супруге Сальвия Отона (будущего императора), красавице Поппее Сабине, отправив ее бывшего мужа управлять одной из провинций.
В 64 г. произошло еще одно событие, которое вменяют в вину Нерону. В Риме вспыхнул грандиозный пожар. Во время пожара император якобы наблюдал за горящим городом с башни и читал свое сочинение "Крушение Трои". Утверждают, что поджог устроили по приказу Нерона, чтобы освободить место для его нового дворца. Сам император обвинил в поджоге христиан. Многие члены христианской общины были сожжены заживо. Когда был построен новый дворец, то по размерам, богатству и роскоши с ним не могло сравниться ни одно предыдущее здание. Здесь, однако, надо сказать, что о людях, лишенных во время пожара крова, Нерон позаботился. Из своих средств он построил временные жилища для погорельцев.
Между тем недовольство знатных римлян самодурством, преступлениями и образом жизни Нерона росло. В 65 г. раздался первый тревожный звоночек: был обнаружен и раскрыт заговор против императора. Лидеры заговорщиков были казнены или вынуждены совершить самоубийство. Так, по приказу императора покончил с собой обвиненный в причастности к заговору Сенека.
Расправившись с заговорщиками, в 66 г. Нерон отправился в Грецию, где провел два года. Там он участвует во всевозможных театральных представлениях, состязаниях певцов, декламирует стихи, выступает в скачках. Править Римом он оставил своего вольноотпущенника Гелия. Находясь в Греции, Нерон, чтобы компенсировать свои огромные затраты, разграбил казну нескольких городов и казнил, конфисковав имущество, многих богатых греков. В конце своего пребывания в Греции торжественно объявил ее свободной страной.