Сипахи пришли к султану и потребовали выдать им семнадцать чиновников, в том числе визиря Хафиза Ахмед-пашу и муфтия. Мурад был дружен с Хафизом и велел тому бежать. Сипахи стали угрожать физической расправой самому Мураду. Реджеб-паша, новый визирь, уговорил султана выдать Хафиза и остальных: "Лучше голова великого визиря, чем голова султана". Мурад послал за Хафизом, а сам пытался убедить бунтовщиков не проливать крови. Хафиз все понял и, смирившись с судьбой, сказал Мураду: "Великий падишах, позволь тысяче рабов, подобных Хафизу, умереть ради безопасности твоего трона! Но не наноси мне удар, отдай меня этим безумцам, чтобы я мог умереть смертью мученика". Его убили на глазах у Мурада. Разъяренный султан догадывался, кто стоит за бунтом сипахов. Однажды Реджеб-пашу пригласили во дворец, где его встретили "черные евнухи" и отрубили голову по приказу Мурада, а тело выбросили за ворота дворца. Это произвело сильное впечатление на мятежников.
Мурад IV был готов к самостоятельному правлению. Эвлия Челеби, лично знавший Мурада и пользовавшийся покровительством двора, сообщает о большой физической силе султана. Он отлично стрелял из лука и ружья, владел саблей и дротиком, был ловким наездником и борцом "подобно самому пророку Мухаммеду". Позже Эвлия писал, что еще не было султана, "столь атлетичного, так хорошо сложенного, столь деспотичного, столь страшного для своих врагов или столь возвеличиваемого". И как итог наблюдений: "Мурад был наиболее кровавым из всех османских султанов".
После казни Реджеба Мурад собрал на берегу Босфора открытый Диван, на котором потребовал от янычар и сипахов принести клятву на верность, что те и сделали. Затем он говорил с судьями о восстановлении законности. Судьи жаловались ему на насилие и произвол армии. Один из них сказал: "Мой падишах, единственным лекарством против всех этих злоупотреблений является ятаган!" Мурад согласился.
В Стамбуле стали наводить порядок. Силами янычар и при поддержке жителей столицы было организовано массовое уничтожение вооруженных банд. По приказу султана шпионы выслеживали вожаков мятежников, казнили их на месте, а тела выбрасывали в Босфор. Ходили слухи, что переодетый султан лично участвует в кровавых казнях. Мурад избавился от наиболее скандальных советников и министров, замешанных в коррупции и заговорах. Янычары и сипахи, лишившись вожаков и покровителей, были напуганы и вели себя тихо, почтя за благо подчиниться султану. Был установлен тотальный контроль за населением. Мурад IV не любил сборища праздных людей и поэтому запретил под страхом смерти пить вино, кофе и курить табак. Все кофейни и питейные заведения были закрыты – как рассадники вредного свободомыслия. Султан лично проверял исполнение своего указа. Рассказывают, что по ночам он ходил по Стамбулу, переодевшись бродягой, и упрашивал торговцев продать ему табак. Того, кто соглашался, Мурад убивал лично.
Однажды он застал садовника и его жену за курением кальяна. Мурад приказал отрубить им ноги и выставить, истекающих кровью, на публичное обозрение. В правление Мурада IV за распитие вина сажали на кол, за курение отрубали нос, за слушание "непристойных песен" отрезали уши. Пикантность момента заключалась в том, что сам Мурад IV был пьяницей.
Постепенно от казней виновных и подозреваемых султан перешел к террору. Его жестокость стала легендой. Он приказал утопить нескольких женщин за то, что те громко веселились на берегу; обезглавил придворного музыканта за то, что тот играл персидскую мелодию; убил одного из своих врачей, заставив его принять сверхдозу опиума; планировал резню стамбульских армян, а для начала приказал задушить константинопольского патриарха. Наверное, для равновесия Мурад казнил шейх-уль-ислама, став первым султаном, казнившим высшее духовное лицо Османской империи.
Рассказывают, что султан многие часы проводил, осуществляя свое право на десять невинных душ в день, т. е. стреляя из аркебузы по прохожим, оказавшимся слишком близко от дворца. В 1635 г. Мурад казнил своего брата, а в 1638 г. приказал убить еще двоих. Только заступничество матери не дало ему убить последнего брата Ибрагима. Но "братская" любовь не прошла бесследно, Ибрагим тронулся умом, и впоследствии Кесем-султан благополучно правила империей за него. За 5 лет наведения порядка было казнено до 25 тыс. человек, многих султан убил сам. При приближении Мурада IV, окруженного немыми телохранителями, люди разбегались, как от чумы.
Для империи в тирании Мурада IV были и положительные стороны. Его невероятно жестокое правление парализовало волю чиновников всех рангов и вселило в них страх. Мздоимство и своеволие уменьшилось, в армии появилась дисциплина. В 1636 г. Мурад IV сделал попытку восстановить систему тимаров. Он изгнал из Стамбула крестьян-бродяг, устранил злоупотребления в феодальном землевладении. Были приняты законы по защите крестьян, проведена реформа суда. Доходы страны увеличились.
Весной 1635 г. Лн начал персидскую кампанию. Пока он двигался по мятежной Анатолии, усмиренной недавно, каждая его остановка заканчивалась резней местных чиновников. В первом походе Мурад захватил Эривань. Летом того же года он начал второй поход на Персию. Теперь его целью был Багдад, ибо тот, кто владел этим городом, считался первым в исламском мире. Багдад был хорошо укреплен и готов к обороне, а его гарнизон укомплектован обученными мушкетерами. Осада продолжалась почти 40 дней. По легенде, перед решающим штурмом богатырь-перс вызвал на поединок богатыря-турка. Вызов принял Мурад IV и одним ударом меча раскроил голову богатырю-персу. Султан приказал уничтожить весь гарнизон и не жалеть мирных жителей. В результате было вырезано 60 тыс. человек.
В мирные дни он поощрял строительство мечетей и школ, покровительствовал ученым. Сообщают, что при поддержке Мурада изобретатель Ахмед Челеби первым совершил полет на крыльях. Султан взялся за модернизацию флота, так как его раздражала Венеция со своим мощным флотом в Эгейском и Средиземном морях и большими доходами от торговли. Да и северные соседи доставляли неприятности. 18 июня 1637 г. донские казаки без ведома русского царя, при поддержке 4-тысячного отряда запорожцев штурмом взяли Азов. Момент был выбран удачно. Мурад готовился к войне с Персией и пришел в ярость от этого известия. Он послал в Москву посла с жалобой. Михаил Федорович был полностью согласен с Лном: "Мы за них не стоим, хотя их воров всех в один час велите побить". Казакам же, приславшим послов с известием о победе, царь попенял за горячность, но велел прислать опись трофеев. Царь, состоявший в мире с турками, официально отмежевывался, а неофициально посылал деньги и порох.
Флот Мураду IV был нужен, но построить его он уже не успел. Жестокий ревнитель исламских традиций, страж нравственности был очень терпим к собственным слабостям. Он пил, и чем дальше, тем больше. В начале 1640 г., предчувствуя свой конец, Мурад IV решил остаться последним Лном династии Османов (все его сыновья умерли детьми) и приказал убить бедного Ибрагима. Кесем опять спасла сына, сказав Мураду, что Ибрагим умер. Мурад не поверил, но проверить уже был не в состоянии. Семнадцатый Лн Османской империи Мурад IV умер в 1640 г. от цирроза печени.
ЦЫСИ
(род. в 1835 г. – ум. в 1908 г.)
Маньчжурская императрица, фактически стоявшая у власти в Китае в 1861–1908 гг.
Настоящее свое имя – Ланьэр, что означает Орхидея, – она носила только в юности. Поскольку подлинные имена китайских императоров запрещалось произносить, даже под страхом смерти, она навсегда вошла в историю под именем Цыси. Происходя из знатного маньчжурского рода желтого знамени (этот цвет считался императорским), Орхидея была старшей дочерью. Кроме нее в семье имелось еще четверо детей: трое сыновей и дочь. Родители не отличались богатством. Отец, Хой Чжен, учил старшую дочь грамоте, но гораздо больше она преуспела в пении – у нее был прекрасный голос. Дома часто разыгрывались театральные спектакли. Когда отец получил должность таможенного инспектора, семья переехала в Уху, где Орхидея приобщилась к театру. Однако отец на новой должности рьяно брал взятки, творил произвол, за что вскоре лишился места и вынужден был уехать в город Аньцин. С помощью взяток ему удалось сблизиться с губернатором провинции Аньхой, своим дальним родственником, и казалось, дело пошло на лад. Но губернатор внезапно умер, а новый даже имени Хой Чжена слышать не хотел. С горя отец пристрастился к курению опиума, стал брать в долг, закладывал вещи и довел семью до нищеты. Вскоре он умер. По конфуцианской традиции семья повезла его тело в столицу, в Пекин. Это случилось в 1853 г., в самый разгар восстания тайпинов, на третьем году правления императора Сяньфэна. В этом году начался набор наложниц для императорского гарема. Как оказалось, Орхидея еще до приезда в Пекин была зарегистрирована кандидаткой в наложницы. Для этого требовалось быть дочерью чиновника не ниже 4-го ранга, а ее отец имел 2-й ранг и принадлежал при этом к наследственной знати. Да и по возрасту она подходила – ей не было еще 20 лет. Так она появилась при императорском дворе. Ее поселили в доме в платановой роще летнего императорского парка. Поначалу девушка играла во дворце незначительную роль: дом она делила еще с одной наложницей, и у них были только четыре служанки. Ведя уединенный образ жизни, Орхидея занялась живописью и каллиграфией, стала писать стихи, а во дворе посадила орхидеи, надеясь на скорую встречу с императором. О каждом его шаге она узнавала от евнухов, которых подкупала на деньги из сумм, которые Управление двора ежемесячно выдавало наложницам. Вскоре встреча состоялась. От Павильона воды, деревьев и чистого цветения, где любил после обеда отдыхать Сяньфэн, в спальный дворец вели две дороги, одна из которых проходила через Тень платанов. Подкупив главного управляющего, Орхидея упросила его проносить носилки с императором именно там. Однажды, услышав ее пение, император велел остановиться, а увидев девушку, остался с ней на целый день. Уже к вечеру она получила титул "драгоценного человека", и с тех пор ее каждую ночь стали относить в спальный дворец Сяньфэна. Перед новой фавориткой начали заискивать, считая, что, родив наследника, она может стать императрицей. Стремясь упрочить свое положение, Орхидея была готова на любое преступление. Каждый раз, когда император отсутствовал, по ее приказу пытали и топили в пруду возможных соперниц из наложниц-китаянок. Некоторые девушки, боясь пыток, подкупали евнухов и бежали из дворца; другие – сами вешались или топились. Узнав об этих зверствах, Сяньфэн даже хотел казнить фаворитку, но она сумела довольно ловко оправдаться.
Вскоре Орхидея забеременела. Поскольку Сяньфэн уже давно охладел к императрице Цыань, а детей у них не было, возможное появление наследника от Орхидеи стало важнейшим событием. Император еще больше полюбил фаворитку и исполнял все ее прихоти. А тем временем ей часто начали сниться кошмары – тени убитых китаянок. Она стала бояться привидений. В марте 1856 г. на свет появился престолонаследник – будущий император Тунчжи. Теперь положение Орхидеи при дворе окончательно упрочилось. Во время аудиенций, совещаний, приемов она стала появляться рядом с императором, начала приобщаться к ведению государственных дел. Кроме того, Сяньфэн выдал ее младшую сестру за своего брата. От этого брака родился еще один будущий император – Гуансюй.
Есть, правда, и другие версии рождения наследника. По одной из них, отцом Тунчжи являлся офицер дворцовой стражи Жун Лy. По другой – настоящей матерью была служанка, китаянка Чу Ин. Орхидея же, сделав себе фальшивый живот, только имитировала беременность. Император к этому времени был уже наполовину парализован. После рождения ребенка Чу Ин сразу убили, а Орхидея выдала мальчика за своего сына.
В 1861 г. Сяньфэн умер – то ли от простуды, то ли отравленный Цыси, которой хотелось стать регентшей при сыне. Однако согласно закону, принятому маньчжурами еще в XVII в., императрицы не могли быть регентшами. Цыси и императрице Цыань удалось добиться только почетного звания Великих императриц, т. е. матерей царствующего монарха. Править же стал регентский совет из князей и сановников. С этого момента началась борьба за власть. Сначала власть захватил министр налогов Су Шунь, опиравшийся на двух своих сводных братьев из Управления царствующей фамилии. При помощи князей Гуна и Чуня дуэту Великих императриц удалось добиться ареста и казни Су Шуня и его сторонников. Но и после этого власть Цыси не была прочной: даже ее любимца евнуха Ань Дэхая казнили "за бесчинства". Кроме того, произошло событие, несколько отодвигавшее Цыси от трона: Тунчжи исполнилось 17 лет. Мать он не любил, поскольку воспитала его не она, а императрица Цыань. Молодой император сам стал подписывать указы, что очень не нравилось Цыси. Ей так же стало известно о причастности Тунчжи к казни Ань Дэхая. Теперь императору полагалось жениться и брать правление в свои руки. В жены ему выбрали дочь сановника Алутэ, хотя Цыси настаивала на другой кандидатуре. Кроме жены, Тунчжи получил еще трех наложниц. Вскоре после женитьбы сына в 1873 г. Цыси вынуждена была отказаться от регентства, но ненадолго: уже в следующем году император заболел, детей у него не было, и под предлогом его болезни Цыси восстановила регентство. А через месяц Тунчжи умер. Официальной причиной смерти объявили оспу. Но есть и другие мнения: одни историки считают, что император умер от сифилиса, которым заразился в публичных домах Пекина; другие – что его отравили; третьи видят причину в том, что, почувствовав ухудшение здоровья, Тунчжи подписал указ, по которому назначил наследником принца Цзай Шу (что стоило тому жизни). Указ принесли Цыси, и она в ярости разорвала его, запретив давать своему сыну лекарства. Вскоре после смерти мужа скончалась при невыясненных обстоятельствах и Алутэ: она была беременна, а новый наследник Цыси был не нужен. По ее требованию на трон посадили ее 4-летнего племянника Гуансюя, но фактически царствовать "из-за опущенной занавески" стала Цыси. Самого Гуансюя тетя ограничивала во всем: он должен был подолгу стоять перед ней на коленях, ему подавали несвежую пищу, не разрешали встречаться с родителями. Он даже зависел от главного евнуха Цыси – Ли Ляньина. В 1889 г., когда императору исполнилось 17 лет, Цыси женила его на дочери своего младшего брата. После свадьбы она формально передала ему власть, но фактически, окружив императора шпионами, продолжала следить за его деятельностью, вмешиваясь даже в личную жизнь, вплоть до того, что заставляла Гуансюя жить со своей женой, которой он терпеть не мог.
Несмотря на то что Гуансюй давно достиг совершеннолетия, Цыси не собиралась передавать ему власть. Мало того, она стала приучать его к опиуму, распространяя при этом слухи о том, что император "утратил добродетель" и его надо сместить. Но в это время шла война с Японией (1894–1895 гг.), и ей не удалось это сделать. Однако от своих планов Цыси не отказалась. Поражение Китая заставило Гуансюя и его сторонников провести ряд либеральных реформ. Это привело к открытому столкновению с Цыси, в результате чего она в 1898 г. решилась на переворот. Реформаторы были арестованы, шестерым отрубили головы, многих посадили в тюрьму или отправили в ссылку. Но попытка сместить Гуансюя не удалась: против выступили и некоторые китайские генерал-губернаторы, и иностранные державы. Не осмелившись убить императора, Цыси довела до самоубийства его любимую наложницу, вынудив ее броситься в колодец на глазах Гуансюя.
Годы шли, Цыси старела. Во время японо-китайской войны ей исполнилось 60 лет. Всем крупным чиновникам было предложено пожертвовать в ее пользу четверть жалования. Стоимость преподнесенных подарков составила несколько миллионов лянов. Кроме того, императрица никогда не стеснялась для своих развлечений брать деньги из казны. Постоянно плетя интриги, Цыси опасалась надолго отлучаться из дворца. Только раз, в 1857 г., она съездила к матери. С помощью евнухов она полностью контролировала двор. Во дворце все следили за всеми, даже молодая императрица за своим мужем. Стареющая Цыси очень боялась покушений. Поэтому к ее постели была проведена слуховая труба, позволяющая слышать любой звук более чем за 100 шагов. Императрицу окружала многочисленная вооруженная охрана. Ей было чего опасаться, ее постоянно преследовал страх перед возмездием.