Хизер О’Донохью - ученый, специалист по скандинавской мифологии (ее главной работой является книга "От Асгарда до Валгаллы" (From Asgard to Valhalla)), однако кроме этого она пишет великолепные критические эссе на тему детективного жанра для литературного приложения "Таймс": "Я восхищаюсь трилогией Стига Ларссона "Миллениум", хотя "восхищаюсь" - слабо сказано. Поскольку я читаю очень много детективов, как для рецензий, так и в роли эксперта Ассоциации писателей детективов, на определенном этапе я обнаружила четкое различие между успешными романами, которыми открыто восхищаются, и теми, что можно назвать "тайным удовольствием", - книгами, которые вам нравятся, но похвалить которые вам может быть стыдно. Думаю, корень успеха Ларссона кроется в сочетании достоинств серьезной литературы - его романы хорошо написаны, интересно придуманы, в них имеются оригинальные, великолепно обрисованные персонажи и тщательный, достоверный анализ современного сообщества, - и управления сильными, базовыми, даже примитивными эмоциями читателей: он умеет вызывать ужас, жалость, моральное возмущение и глубинное удовольствие от того, что добро в конечном итоге победило зло. Прекрасный критик и теоретик английской литературы Фрэнк Кермод называет роман "смесью мифа и скандала". То же сочетание общего и частного представляют книги Ларссона.
Писатели детективного жанра часто завоевывают авторитет, раскрывая перед читателями новый, обычно весьма узкоспециализированный мир, о котором всем очень хочется узнать. Героиня Ларссона Лисбет Саландер - компьютерный специалист с талантами, о которых большинство людей и мечтать не может, однако все эти технические детали не произведут на нас большого впечатления без дополняющих друг друга личностей Саландер и Блумквиста. Саландер - мрачное, дикое дитя-панк, травмированный гений. Блумквист - порядочный, умный, сомневающийся человек, стремящийся делать правильные вещи, въедливый до упрямства.
На мой взгляд, успех трилогии "Миллениум" в Швеции означает, что читателей убедило представленное Ларссоном описание шведского общества. Зарубежным читателям доставят удовольствие знакомые детали и антураж: мебель из ИКЕА, демократический социализм и все то, что они себе воображают о Швеции. Даже секс отвечает их ожиданиям: Саландер бисексуальна, у замужней любовницы Блумквиста - понимающий муж, и в этих отношениях нет сенсации или восторга от нарушения запретов.
Хотя преступление и коррупция ("скандал" Кермода) вставлены в реалистический контекст шведского общества, в произведениях Ларссона есть и удивительный мифологический аспект. Саландер - архетипическая жертва, которая в конце побеждает. Во втором томе есть эпизод, где Саландер, безоружная, маленькая, оказывается лицом к лицу с глупым, неуклюжим расистом и женоненавистником, полностью уверенным в себе байкером. Если бы такую сцену показали в фильме, аудитория была бы в восторге. Злодеи Ларссона взяты прямо из голливудских хоррор-фильмов; это шведская версия Невероятного Халка - "Человека, который не чувствует боли", - и жестокость там просто невероятная. Только благодаря серьезному фундаменту в виде реалистической, но не менее мощной силы - государственной службы безопасности, судебного корпуса, полиции и врачей, - Ларссону сошло с рук то, что, вырванное из контекста, выглядит чересчур экстравагантно. Успех кроется в равновесии, и справиться с этой задачей - настоящее литературное волшебство.
Развязка третьего романа - суд над Лисбет Саландер - воплощает изобретательность Ларссона, демонстрируя все его таланты: он умеет увлечь, риторически убедителен и в то же время изображает современный архетип вечной битвы добра со злом, правильного с неправильным".
Р. Дж. Эллори (чью книгу "Молча верить в ангелов" (A Quiet Belief in Angels) называют одним из наиболее удачных современных детективов) искренне восхищается Ларссоном-человеком: "Любого, кто рискует своей репутацией и даже жизнью, чтобы открыть людям глаза на актуальные проблемы, следует хвалить и чествовать как героя. Выступление Ларссона против нацистов, основание шведского фонда "Экспо" - все это были необходимые, важные для общества достижения. Трилогия о Саландер стала его способом выпустить пар, он сам об этом говорил. Он писал книги после работы ради собственного удовольствия и лишь незадолго до смерти решил их опубликовать. Если бы Ларссон не умер, то наверняка уделил бы время редактуре и сократил объем. Думаю, идея романов великолепна, но у Ларссона не было возможности сделать из них то, чем они могли бы стать".
Писатель, редактор и журналист Рейчел Джонсон не стесняется в выражениях, говоря о причинах успеха книг: "Думаю, творчество Ларссона - наглядный пример для писателей в первую, вторую и третью очередь рассказывать историю и не касаться "стилистических изысков", столь же мучительных и помпезных, как "высокая кухня". Книги Ларссона - это главным образом сюжет, насилие и жестокий секс, который сменяется поглощением Саландер и Блумквистом огромных сэндвичей, селедки и литров кофе. Именно этого ожидает читатель, и Ларссон его не разочаровывает, давая то же блюдо во второй и в третий раз. Пусть автор мертв, но его формула работает: создай рынок для продукта, а затем продолжай его поставлять. Джеффри Арчер и Дэн Браун поступают точно так же - никакой работы над стилем; их книги - история в ее чистом (и не слишком элегантном) виде, но любой, кто в наше время хочет быть писателем и состязаться с Интернетом и всем прочим, обязан обращать пристальное внимание на такое положение вещей…"
Невероятный интерес Ларссона к популярной литературе всех видов мог познакомить его с книгами Питера Джеймса, одного из лучших британских авторов детективов, некогда работавшего в жанре ужасов. Автор таких книг, как "Мёртвый, как ты", лично связан с родиной Ларссона: "Моя подруга Хелен - шведка и впервые прочла Ларссона на родном языке еще до того, как о нем узнали за пределами Швеции. Она прочитала все три книги и просто помешалась на них, спрашивая, почему до сих пор никто не перевел их на английский. Мне удалось достать раннюю корректуру перевода первого романа. Трижды я начинал читать и трижды бросал, не заинтересовавшись. Только когда их автор обрел мировую славу, а я услышал неблаговидную и грустную историю о жадности семьи покойного, мой интерес достиг уровня, позволявшего вернуться к романам. Я подумал: действительно ли эти книги достойны такого внимания или все дело в смерти, великом и неподдельном рекламном ходе? Я рад, что решил прочесть их, поскольку постепенно втянулся, а к концу даже увлекся. Что касается первого романа, "Девушка с татуировкой дракона" написана замечательно, однако требует серьезной редактуры и исключения многочисленных и раздражающих компьютерных подробностей, временами похожих на выдержки из учебника. Но несмотря ни на что, это лучший триллер, который я прочел за последние годы. Впрочем, подозреваю, что слухи, ходившие вокруг кончины Ларссона, и посмертные склоки из-за наследства увеличили продажи больше, чем любые маркетинговые кампании издателей".
Карин Альвтеген, одна из наиболее именитых скандинавских писателей детективов, в восторге от сильной героини Стига: "Возможно, Саландер - не совсем реалистичный персонаж, но мне, как и многим другим, нравится читать об аутсайдерах, которые не хотят быть жертвами и побеждают. Уверена, что один из факторов успеха книг Ларссона - его сильные женщины-героини. Он переворачивает традиционные гендерные роли с ног на голову. Лисбет изображается "героем", спасшим жизнь Микаэля Блумквиста. Поскольку книги популярны и среди женщин, и среди мужчин, все мы поддерживаем отношение Стига к социальной несправедливости, ксенофобии и предрассудкам, касающимся гендерных ролей. В этой истории успеха есть лишь один печальный факт: спор о наследстве. Думаю, что в каком-то смысле это урок всем нам: никто не знает, что его ждет впереди, и мы должны быть более внимательными в вопросах завещания и выражения последней воли".
Одна из наиболее активных пропагандисток скандинавского детектива в Британии - Энн Кливс, автор таких атмосферных триллеров, как "Голубая молния", книг со скандинавским подходом к пейзажам и описаниям. У нее неоднозначное отношение к Ларссону. "Мне нравится скандинавский детектив, - говорит она. - Наверное, это как-то связано с пустынными пейзажами и с тем, что писатели не боятся затрагивать серьезные социальные и семейные проблемы. Тема может быть жестокой, но авторы редко описывают откровенное насилие только ради развлечения или, например, потому, что сюжет начинает провисать. Больше всего мне нравится ясность их слога. Лучшие скандинавские романы рациональные и сжатые, как хороший рассказ.
Поэтому я с огромным интересом ждала первый роман Стига Ларссона. Издатель Кристофер Маклеоз отзывался о нем с восторгом - тот самый великий Маклеоз, который открыл Хеннинга Манкелля и основал издательство, делающее для переводных детективов больше, чем любое другое. Я ожидала чего-то совершенно потрясающего.
Вероятно, мои ожидания оказались чересчур завышены, поскольку "Девушка с татуировкой дракона" мне понравилась, но не поразила. Я не говорю, что книга плохая. Просто мне нравятся спокойные, домашние произведения. Я читаю переводную литературу, чтобы ощутить атмосферу других мест, узнать простые человеческие заботы, запахи, еду. Ларссон же - откровенно политический писатель, его темы более широкие и менее личные. Интересно, что оригинальное название "Девушки с татуировкой дракона" - "Мужчины, которые ненавидят женщин". Гендерная политика даже в названии!
Остров, описанный в первой книге, не похож на настоящий. Я не знаю, как там живется людям, в отличие, например, от острова Эланд Юхана Теорина. Остров Ларссона - метафора, лукавый намек на загадки запертых комнат золотого века детектива. Как читатель, я получаю удовольствие от конкретики и взаимоотношений, мне хочется с головой погрузиться в историю.
Во второй книге читатель думает и сомневается. По профессии и призванию Ларссон был журналистом. Меня оттолкнули детальные описания насилия и жестокости, и под конец я уже просто листала страницы. Мне хотелось знать, чем закончится история, но это было интеллектуальное любопытство, а не эмоциональная увлеченность. Книги, которые мне нравятся, я читаю медленно, наслаждаясь каждым словом.
Почему трилогия "Миллениум" оказалась такой успешной? И почему я не с большинством? Отчасти все дело в трагической смерти автора и его роли в шведском обществе. Его считали героем, это печальная история. Но в основном книги обязаны своим успехом поразительной, ошеломляющей оригинальности главного героя. Я имею в виду не журналиста Микаэля Блумквиста, занимающегося расследованиями, а Лисбет Саландер, которая быстро завоевывает наше внимание и становится центром всех событий. Это великолепный математик, компьютерный гений, почти аутист в эмоциональном плане. Неслучайно в английском переводе книг она фигурирует во всех названиях. Ларссон создал уникальную героиню: бисексуальная женщина-панк, пережившая насилие, жестокая и абсолютно независимая. Я ни на секунду не верила в ее реальность, но именно благодаря ей дочитала первые два романа и сейчас пытаюсь прочесть третий".
Американский писатель Дэн Фесперман пишет книги, полностью отличные от романов Ларссона, но этот автор ему интересен: "С творчеством Ларссона я познакомился через своего американского редактора Сонни Мету, который дал мне корректуру "Девушки с татуировкой дракона", когда в "Кнопф" все еще выбирали обложку для издания. Думаю, он заметил, что в Британии книга стала сенсацией, и подумал, что роман мне понравится. Тем же вечером я открыл ее в поезде, возвращаясь из Нью-Йорка (надо заметить, отличное место для чтения подобных романов - за окном проносятся ночные пейзажи, города и болота, вагон покачивается, постукивают колеса, уютный свет лампы под потолком). Когда через несколько часов мы прибыли в Балтимор, я знал, что прочту все три романа. Нетрудно понять, почему Ларссон нравится. Дело не в стиле, не в ритме его языка - такие тонкости редко заметны, когда вы читаете перевод. В большей степени это связано с тем странным настроением, которое он создает, одновременно доброжелательным и отталкивающим, уютным и тревожным. Открыть его книгу - это как пригласить на ужин интересного, но немного беспокойного гостя. Компания и разговоры увлекательные, даже завораживающие. Но во всем этом чувствуется угроза, которая, разумеется, не отпускает вас от стола. С каждым словом вы понимаете, что этот человек где-то был, что-то видел и может поделиться с вами тайнами, пусть даже мрачными и неприятными. В разгар беседы, когда на улицах становится тихо и смолкает даже шумная соседская вечеринка, вы решаете продлить вечер и начинаете угощать гостя эспрессо, сигарами, портвейном - в общем, делать все, чтобы он остался. Эти книги - состояние ума".
Марсель Берлинс не только искусно определяет достоинства (или недостатки) детективной прозы в своих обзорах для "Таймс", но и раскрывает сложности британской правовой системы в "Гардиан". Как литературный критик, имеющий ограниченный объем колонки, иногда он делает обзоры по исключению, стараясь не слишком ругать дебютные романы писателей. Но если Берлинс одобряет детектив, на книгу обращают внимание. Стиг Ларссон давно снискал одобрение Берлинса, хотя и не без оговорок.
"Я размышлял о своей реакции на Стига Ларссона, - говорит он, - и как ни банально это звучит, если б он не умер, редактор непременно сказал бы ему: "Давай-ка приведем твой роман в приемлемую форму". Когда меня спрашивали о Ларссоне, я приводил этот аргумент; правда, он не всегда уместен: первая книга была отредактирована, хотя, на мой взгляд, все равно нуждается в сокращении, несмотря на многочисленные достоинства.
Интересно поразмышлять о людях, которые читают эти книги. Или о том, как Ларссон достиг такой популярности. Я многих об этом спрашивал, причем не только тех, кто любит детективы, но и просто поклонников популярной литературы, к которой вполне можно отнести и эту трилогию.
Сюжет лихо закручен, от книг не оторвешься, а Блумквист, конечно, вызывает симпатию; Лисбет полностью раскрывается во второй и третьей книгах. В "Девушке с татуировкой дракона" меня поразило то, что роман в общем и целом довольно английский. Попытка раскрыть тайну сорокалетней давности - нечто вроде визитной карточки классического английского детектива с главным героем - журналистом или сыщиком. Безработный сыщик в тяжелой жизненной ситуации - вполне английская фигура для детективного жанра. Поэтому, как мне казалось, англичане и отнеслись к книге с таким энтузиазмом (об американцах и европейцах я тогда не думал). Хеннинг Манкелль и другие скандинавские писатели доказали, что Швеция по своей атмосфере и ощущениям действительно похожа на Британию (да и на Шотландию). Когда я читал первые романы Хеннинга Манкелля (а позже и Стига Ларссона), меня поразило сходство с Норфолком: те же свинцовые небеса, те же взаимоотношения между людьми. Скандинавский детектив одновременно похож и не похож на английский. Это, кстати, объясняет, почему горячие средиземноморские писатели - к примеру, Андреа Камиллери - менее популярны; темперамент англичан не годится для таких книг, в отличие от романов из Скандинавских стран. Я все время рассказываю людям, насколько хороши итальянцы, но отклик на это не слишком живой, и издатели вроде "Биттер Лемон", которые помимо прочего специализируются на переводных итальянских детективах, прилагают большие усилия, чтобы продать их в Великобритании".
"Понятно, почему Блумквист нравится английскому читателю, - продолжает Берлинс. - Но Саландер - другое дело, и когда я размышлял о причинах ее популярности, то пришел к интересным выводам. Для начала она очень отличается от персонажей, к которым привыкли наши читатели. Речь, конечно, идет о поклонниках английской детективной прозы, по крайней мере о тех, кто любит Питера Джеймса и Рут Ренделл: их вкусы консервативны (разумеется, консервативны с маленькой буквы "к").
Такие писатели, как Джеймс и Ренделл, в основном рассказывают о статус-кво или о том, как его вернуть. Плохие финалы у англичан не слишком популярны. Можно сказать, что это старомодный стиль, который до сих пор хорошо продается. Почему тогда английские читатели с таким энтузиазмом приняли Лисбет? Она совсем не похожа на тех героев, к которым мы привыкли…
Что касается недостатков Стига Ларссона, тут можно вспомнить его злодеев. По сути, это одномерные персонажи - взгляните, например, на русского бандита и его товарищей. На мой взгляд, определенный элемент комикса и есть подлинная причина успеха книг. Лисбет - не реальная фигура, если взглянуть на нее объективно, но энергия этой героини невероятно притягивает читателей. Со стороны Ларссона очень умно было сделать Блумквиста убедительным и правдоподобным по контрасту с Саландер, поскольку благодаря этому сюжет укореняется в реальности и читатели готовы воспринимать менее вероятные элементы и персонажей. Думаю, что англичанам было не так уж важно убеждаться в ее реалистичности или, если на то пошло, умиротворяться ею или сюжетом, как происходит в большинстве детективов, и они с радостью приняли неестественный, преувеличенный образ Лисбет.
Большинство женщин, с которыми я обсуждал Саландер, не слишком ее любят, но все-таки до какой-то степени она отражает фантазии и мечты женской аудитории.
Подводя итоги, какие бы недостатки критики вроде меня ни находили в писателе, это совершенно неважно, если читатель голосует за книгу своим кошельком и принимает ее, как это произошло с Ларссоном. К примеру, английских читателей не оттолкнул социалист - главный герой трилогии "Миллениум".
Ларссон, конечно, устойчив к критике, как и Дэн Браун. Я не говорю, что Браун - писатель уровня Ларссона; последний конечно же намного лучше. Но общее неодобрение Дэна Брауна критиками ни на йоту не снижает уровня продаж его книг. Ларссон сложным, почти необъяснимым образом задел за живое поклонников детективной прозы. Поэтому он побил (и продолжает побивать) рекорды продаж в этом жанре".
Н. Дж. Купер, признанный британский писатель, автор таких произведений, как "Не спастись" (No Escape) и "Кровь" (Lifeblood), отзывается о Ларссоне без особого пиетета: "Стиг Ларссон написал три огромных романа о Лисбет Саландер, которые странным образом получили международное признание. В них рассказана сильная, трогательная история: девочка становится свидетельницей чудовищного насилия отца над матерью и пытается его убить. Чтобы защитить его (он - наемный убийца на службе у государства), девочку признают умственно отсталой и помещают в психиатрическую лечебницу, где подвергают невероятно жестокому обращению. Освободившись, она попадает под опеку еще одного насильника. Годы спустя, после многих страданий и несправедливостей, она побеждает и видит, как люди, причинившие ей зло (и даже само государство), выставляются на суде к позорному столбу за то, что с ней сделали.
Такая вот картина. Однако Ларссону понадобилось почти полторы тысячи страниц, чтобы ее создать. Его описания людей балансируют между абсурдом и поверхностностью, из-за чего бывает сложно отличить одного персонажа от другого. Жестокость, которая встречается на протяжении всего повествования, настолько откровенна, что выглядит фарсом. Большая часть текста чрезмерно напыщенна и небрежна. Он выливает на читателя огромное количество ненужных деталей - например, перечисляет все, купленное Саландер в ИКЕА, зачастую растягивая такие подробности на несколько страниц, что невероятно скучно.