Мне кажется, что в ближайшее время Зине в Москве делать совершенно нечего. Питание плохое, служить она не сможет, поехать к Платону – тоже нет. Потом вопрос квартирный, в Зининой комнате сейчас живет жена Захара Борисовича, которая из-за переезда туда лишилась своей комнаты. Удержать в Москве две комнаты невозможно. Кроме всего этого, если у ней здесь повторится какое-нибудь нервное заболевание, то ни о санатории, ни о особенно хорошей врачебной помощи не может быть и речи.
Я около месяца тому назад послал Леве несколько открыток Люлика и письмо. Открытки он получил, а письмо я недавно нашел у себя на столе в куче бумаг, я его забыл вложить в конверт.
Крепко вас целую.
Скоро будет три года как мы не видимся. Привет от Лели.
Сергей
11/IV 32 г.
Дорогие мама и папа!
Получил вчера мамино письмо от 29 марта, из которого заключил, что моих последних двух писем вы, очевидно, не получили.
Мамины письма, по-моему, до меня доходят почти все. Для лучшей ориентации в ходе нашей дальнейшей переписки я решил свои письма нумеровать, то же предлагаю делать маме, тогда по крайней [мере] будет ясно, кто что получил.
У меня сейчас чрезвычайно много работы, тружусь по 12–14 часов в сутки. 10 марта истек срок сдачи в печать нашей книги (по договору), а у нас и по сей день не написана еще целая глава.
Новая служба моя, хоть и не совсем подходит мне по специальности, все же интересна, и я постепенно начинаю втягиваться в работу. Публика довольно тихая, так что, даст Бог, и не выгонят.
Люлик с Аней находятся сейчас в доме отдыха. Дифтеритом он не болел, у него была ангина в острой форме, предположение врача о дифтерите было опровергнуто первым же анализом – через день. К моменту своего выздоровления Люлик заразил ангиной Аню, этим и объясняется их совместное пребывание в доме отдыха.
Посылки (две) мы получили, большое вам спасибо.
Как у меня только будет больше свободного времени, напишу обо всем подробней.
Пока крепко вас целую. Привет от Лели.
Сергей
16/VI 32 г.
Милые мама и папа!
Наконец-то я покончил со своей проклятой книгой и могу свободно вздохнуть. Очень давно я вам не писал, последнее время был чрезвычайно занят. Последние два месяца и сейчас у меня рабочий день начинается в 8 часов утра и заканчивается в 2 часа дня без перерыва. Вообще говоря, особенно летом, это довольно удобно. С другой стороны, ввиду того, что я с двух часов уже свободен, на меня свалилась почти вся работа по одной части нашей книги, которую (часть) мы должны были писать вдвоем. Редко приходилось ложиться раньше часу, т. е. редко приходилось спать больше шести часов. Таким образом, под конец я совсем выдохся.
Сейчас я сдал работу уже три дня тому назад, удалось отоспаться и немного отдохнуть. По инерции как-то хочется продолжать работать. Я так привык за последние два – два с половиной года по возвращении со службы садиться за работу, что мне даже как-то странно прийти домой и сесть "просто так" читать беллетристику.
Службой моей новой я доволен не слишком. Публика там приятная и условия довольно хорошие, но сама работа не очень мне по душе. Работать приходится в области так называемых стационарных двигателей (это не совсем так, ибо они проектируются для тепловозов), моя же специальность – так называемые легкие двигатели (автомобильные, авиационные и тракторные). Думаю, что через некоторое время, может быть, удастся перейти в Институт гражданской авиации. Профессор, у которого я делал свой дипломный проект, предложил мне свою протекцию, но этого, конечно, мало. Вообще у нас сейчас довольно трудно перейти с одной службы на другую. Поживем – увидим.
Мамино письмо № 1 я не получал, № 2 и открытку получил. Леля послала дней пять тому назад маме письмо. Она сейчас не работает, и возможно через несколько дней ей удастся уехать под Москву в дом отдыха. Мой отпуск начинается не то с 15-го июля, не то с первого августа. Как мне удастся его использовать, пока еще неизвестно. Отдохнуть мне не мешает, т. к. я три года подряд фактически работаю без всяких перерывов.
От Зинуши я получил две открытки, обе в игривом и бодром тоне. Сегодня или завтра напишу ей.
Недели две тому назад Леля отправила Леве порцию книг по электротехнике, не знаю, получил ли он их и пригодятся ли они ему, если они дошли.
Крепко вас целую, Леля шлет привет, соберусь с мыслями – напишу еще.
Сергей
P.S. Милая мамочка, я получил твою открытку относительно посылок. По-моему, вышло какое-то недоразумение, мы все получили, очень довольны, очень благодарны и просим не беспокоиться. По тону твоей открытки и по ее содержанию я никак не могу понять корней этого недоразумения, но, ей-Богу, не стоит ни огорчаться, ни беспокоиться. Крепко тебя целую.
Сергей
9/VIII 32 г.
Дорогие мои!
Пишу вам снова с берега Черного моря – из Алушты. Я восьмой день здесь, в доме отдыха. [Несколько строк нрзб.] Дом наш стоит в двух шагах от моря, так что даже не приходится утруждаться на ходьбу. Хотя я три года не купался, с 1929 г., но сейчас опять вошел во вкус и с молодыми татарчатами (их у меня тут двое приятелей) плаваем на такие дистанции, что, по слухам, с берега еле видно. Я ходил с экскурсией на одну из ближайших гор, прекрасный вид на море, [великолепный горизонт, [но не видно Константинополя.
Весьма сильное впечатление произвел на меня экскурсовод – юноша, [много знающий и не менее изобретательный].
Он начал рассказывать нам о горе, на которую мы поднялись. Легенда относится к истории древнего Рима и излагается им примерно таким образом: "Древние римляне вышли с рабочего уголка, взобрались на гору, спустились в пещеру, замуровали в нее вход, забрали свои вещи, затем вышли из дачи Голубева, сели на ялик и уехали".
[Несколько строк нрзб.]
По возвращении в Москву буду пытаться перейти в Научно-исследовательский институт Гражданского флота. Надеюсь, что это мне удастся.
Незадолго до моего отъезда было получено мамино письмо к Леле. И Леля отправила на него ответ.
Платон пропал с моего горизонта. Я ему отправил две телеграммы в Енисейск и ни на одну не получил ответа. От Зинуши получаю изредка открытки или письма.
Крепко вас целую.
Сергей
[Август 1932] [99]
Дорогой Лев!
Получил несколько дней тому назад твою открытку. Тебя интересует ряд вопросов:
1). Имеется ли твое удостоверение об окончании рабфака. Его нет. Справку об окончании получить можно, но без всякого перечисления предметов, только: имярек окончил в таком-то году такой-то рабфак.
2). Ты интересуешься техническими книгами. К сожалению, с книгами дело обстоит довольно плохо, они из-за недостатка бумаги выходят малыми тиражами и их сейчас же расхватывают. Если ты напишешь, какие именно тебе книги нужны (не по авторам, конечно, а по темам – электрические станции, сильные токи и пр.), то я, может быть, смогу купить часть у перекупщиков, а остальное постепенно по мере [появления] на рынке. Сам [по себе] ассортимент технической литературы у нас довольно велик.
3). Вопрос о посылках. Ты пишешь, что посылал Ане деньги. Она говорит, что никаких денег не получала. Зина писала мне, что на мое имя посылала для ее девочки деньги. Я тоже ничего не получал.
Посылка, которую ты послал нам, пришла, но мне сообщили, что т. к. она послана фирмой (ты, очевидно, отправлял через фирму), а не частным лицом, то ее мне не выдадут, а отправят обратно.
Что касается дальнейшего, ты спрашиваешь, посылать ли посылки, то в случае, если это не несет никаких финансовых трудностей, посылать можно. Предпочтительно что-нибудь из вещей, носить мне абсолютно нечего, а купить очень трудно.
Если будешь посылать, то посылки небольшие, конечно, – пару рубашек или несколько пар чулок.
Твои толстые письма к Люлику доходят. Его я недавно видел, был у него на даче. Он немного подрос, рожица у него стала еще лукавей, потом, он загорел и сильно окреп.
Его недавно снимали, у Ани есть хорошие его фотографии, и она обещала послать тебе несколько штук. Мне самому трудно его снять, т. к. после переезда на новую квартиру [100] у меня не осталось никаких принадлежностей. Кроме того, я сейчас очень много работаю, днем на службе, а по вечерам сверхурочно работаю дома или часто остаюсь на работе до 10 ч. вечера.
Привет от Лели. Жму руку.
Сергей
8/Х 32 г.
Милые мои!
Давно вам не писал, ждал все обещанного ответа на мое крымское письмо. 5-го октября письмо пришло (от 12-го сентября!), очень уж долго тянется перевозка письма из Турции в Россию.
Я после отпуска немного замотался, набрал работы для расплаты с отпускными и курортными долгами и сразу окунулся в житейские невзгоды.
Сейчас самые грозные часы расплаты остались уже позади, остались еще пустяки, так что можно приостановиться и перевести дух.
Отдохнул я в Алуште, в общем, хорошо, только маловато мне показалось.
Кормили довольно сносно, но самое главное, что почти целый месяц я абсолютно ничего не делал. За последние три года я так наработался, что с удовольствием продолжил бы такой паразитический образ жизни еще месяца на два.
Работаю на старой службе и начал сейчас готовиться к экзамену на аспиранта в университет на физико-математическое отделение – это последняя idee fixe вашего сына.
Объяснения этому намерению дать нетрудно. Первое – это то, что, занимаясь научной работой, я чувствую пробел в своих физико-математических познаниях; второе, и основное, заключается в том, что я человек по характеру своему целеустремленный и не могу существовать без какой-нибудь idee fixe, которую всяческими мерами стараюсь осуществить.
Когда я писал, что вторично шлю вам письмо из Крыма, то имел в виду 1924 г., когда, так же, как в 32 г., нас разделяло лишь море.
Леля поступила на службу на секретарскую работу, по коммерческим соображениям, т. к. это оплачивается выше, чем библиотекарский труд.
Служба ее, так же, как и моя, находится в Лефортове, т. е. около часу (немного больше) езды. Это обстоятельство, при перегрузке наших трамваев, ее сильно утомляет. Сама по себе работа не утомительна.
От Зины и от Левы писем не получаю вовсе, очевидно, они не пишут.
Крепко вас целую. Леля шлет привет.
Сергей
[Начало ноября 1932] [101]
Дорогой Лев!
Я уже давно получил твою открытку и до сих пор не отвечал на нее, т. к. надеялся достать нужную тебе книгу.
Ни Жуковского, ни векторального анализа я не нашел, старого нигде нет, а очередное издание только готовится к печати.
Я на днях вышлю тебе механику некого Розе и К.
Книгу эту очень хвалят, сам о ней сказать ничего не могу [потому что, во-первых, я ее не читал, а] во вторых – вообще слаб в этой области. В ней, кстати, страниц 100–150 посвящено векторальному анализу. Может быть, она тебя устроит.
Я начал преподавать термодинамику в Московском авиационном институте (последний получился из авиационного факультета МВТУ и Ломоносовского института). Пока приходится массу времени тратить на подготовку.
Сын твой растет и крепнет. Леля тебе кланяется, жму руку. Крепко целую Зинушу.
Сергей
P.S. Достал еще Кочина "Векторальные исчисления", 9-го высылаю.
Сергей
[Ноябрь 1932]
Милые мама и папа!
Получил вчера мамино письмо от 17 октября, в котором есть ряд справедливых ламентаций по поводу того, что я стал редко писать.
Как я вам писал, я имел намерение устроиться аспирантом при МГУ. Затея эта потерпела неудачу по двум причинам: первая – оказалось, что нельзя совмещать работу с аспирантурой, препятствие, в конце концов, преодолимое; вторая причина – та, что меня бы туда наверняка не приняли, т. к. там весьма свирепые анкеты и столь же строгий отбор.
Я сейчас уже около месяца преподаю термодинамику в Московском авиационном институте.
При этом я, конечно, продолжаю свою работу на службе. По постановлению ВСНХ все инженеры, занимающиеся преподавательской деятельностью, имеют право использовать для этих целей 12 часов в декаду из служебного времени.
Начал я совершенно экспромтом без всякой подготовки, поэтому приходится массу времени тратить перед каждым занятием на решение задач, подготавливание материала и проч. Так что сейчас все мое свободное время уходит на термодинамику. Сижу и корплю.
Люлику, как вам известно, исполнилось шесть лет. За то время, что я его не видел – он был на даче, – он сильно вырос и окреп.
В детский сад он пока не ходит.
Погода у нас стоит мерзкая – дожди, дня два подряд идет уже снег, который тут же тает и превращается в слякоть. Особенная грязь – провинциальная – стоит у нас на дворе. Уже начинаем немного мерзнуть, т. к. до сих пор не начинали топить. А вы жалуетесь на жару!
Крепко вас целую. Леля вам кланяется.
Ваш Сергей
6/1 33 г.
Дорогие мама и папа!
Давно не писал вам. Очень горячее было время, много работы на службе, и потом, к 1-му январю я закончил ведение занятий по термодинамике, так что конец месяца и последние несколько дней были особенно перегружены – зачеты! зачеты!
Сейчас, несмотря на то, что я уже полностью закончил курс, мне все же еще приходится много заниматься термодинамикой дома, т. к. параллельно с теми двумя группами, которые я вел до января в Московском] авиационном] ин[ститу]те, я веду еще группу в бывшем МВТУ, где объем предмета значительно шире.
Преподавательской своей деятельностью я, в общем, доволен, когда кончились занятия к 1-му январю в Московском] ав[иационном] ин[ститу]те, то было как-то даже жаль расставаться со студентами – за три месяца я уже их всех изучил и даже как-то привык к ним.
На 33 г. у меня очень неравномерное распределение занятий. Всего мне дали по Моск. ав. ин-ту около трехсот часов на год, из них на апрель и май падает, кажется, по 70 ч, а [на] январь-февраль ни одного часа. Что будет по МВТУ – еще неизвестно. Если там удастся нагрузить январь и февраль, то я думаю совсем бросить службу, т. к. мне нужно все-таки много заниматься, а сейчас я работаю в среднем не менее 12–14 часов в день, включая выходные дни. Последние дни даже начались бессонницы!
Ну вот, теперь вы имеете исчерпывающие сведения о моих делах.
Забыл я поздравить вас с новым годом, что и исполняю сейчас с некоторым запозданием.
Напишите, получено ли вами письмо к маме от Лели? Оно было послано недели три тому назад. Мы за последнее время кроме двух маминых открыток с парохода ничего от вас не имели (одну открытку, кстати сказать, даже при помощи лупы мы разобрали только процентов на 70).
Я думаю, что вам уже известно, что Аня уехала на три года в Воронеж, а Люлик пока остался со мной и с Лелей. Няня пока осталась старая, сейчас очень трудно найти подходящего человека, и потом, он так избалован, что далеко не каждый с ним согласиться работать.
Аня в Воронеже устроилась очень хорошо со службой, получает больше, чем получала в Москве, и больше, чем получаю я.
Первое время у ней были затруднения с комнатой, теперь, кажется, и с этим вопросом все улаживается.
Я не писал вам раньше, т. к. не видел к тому никакой надобности, что Аня вышла замуж. Я и сейчас пишу об этом потому, что, с одной стороны, Аня совершенно не скрывала от меня этого, и с другой – при теперешней ситуации это известие, может быть, представит для вас некоторый интерес.
Я уже очень давно не имею совершенно никаких вестей от Зинушки, правда, я и сам ей давным-давно не писал.
Сейчас в связи с отъездом Ани у нас начнется (верней, уже началась) тяжба с домоуправлением относительно комнат. В общем, развлечений еще много на нашем жизненном пути.
С нетерпением жду от вас писем, крепко вас целую. Леля шлет свой горячий привет.
Ваш Сергей
Из книги Н. Седовой и В. Сержа "Жизнь и смерть Льва Троцкого"
3 января 1933 г. старшая дочь ЛД Зина Волкова, которой только что исполнилось 30 лет [102] , заперлась в своей берлинской комнате и открыла газовую конфорку. У нее был туберкулез. В крайней тревоге Зина наблюдала, как "коричневые рубашки" заполняли улицы. Она слышала об арестах в Москве, ничего не знала о судьбе мужа Платона Волкова, сидящего в заключении, она не смогла привыкнуть к одиночеству, и лишение ее советского гражданства оказалось последней соломинкой. В Москве осталась дочь Зины Саша, отец которой (Захар Моглин) к этому времени тоже был арестован.
"Последние новости", парижская русскоязычная газета, 12 января 1933 года
Покончила с собой дочь Троцкого
Причины: тяжелая болезнь и отказ в продлении визы.
Берлин, 11 января
Покончила с собой проживавшая в Берлине дочь Троцкого, Зинаида, по мужу Волкова. Она жила при отце в Турции, но затем получила, по болезни, разрешение на временное проживание в Германии. Срок визы недавно истек, и Волковой было предложено покинуть страну.
По словам той же газеты, в Берлине проживает сейчас сын Троцкого, студент политехникума.
Берлин, 11 января
Зинаида Волкова – дочь Троцкого от первой жены, революционной деятельницы A.Л. Вонской [103] , с которой бывший наркомвоен разошелся перед войной. Младшая дочь Троцкого, Нина, скончалась от туберкулеза.
Муж Зинаиды, Волков, сослан в Сибирь. Дочь Троцкого получила в 1930 году разрешение выехать к отцу в Турцию. В 1931 г. она приехала в Берлин лечиться.
Берлинский корреспондент "Пари Суар" посетил квартиру в Керльфорте, близ Берлина, где проживала дочь Троцкого.
1 января Волкова заявила квартирной хозяйке, что должна уехать, так как власти отказали ей в продлении визы.
Оставшись одна в квартире, дочь Троцкого заперлась в своей комнате и открыла газ. В комнате нашли записку следующего содержания: "Позаботьтесь о моем мальчике. Умираю из-за болезни и отчаяния".
Волкова была в России учительницей.
Сын Троцкого, Лев, сообщил корреспонденту, что и ему грозит высылка из Германии.
Из издания "Бюллетень оппозиции" № 64,1938 года Л. Троцкий. "Лев Седов: сын, друг, борец"
…Затем последовало самоубийство в Берлине Зины, старшей моей дочери, которую Сталин вероломно, из голой мстительности, оторвал от детей, от семьи, от среды. Лев оказался с трупом старшей сестры и ее шестилетним мальчиком на руках. Он решил попытаться вступить по телефону в связь с младшим братом, Сергеем, в Москве. Растерялось ли ГПУ перед фактом самоубийства Зины, или же надеялось подслушать какие-либо тайны, но телефонная связь была, вопреки ожиданиям, установлена, и Льву удалось живым голосом сообщить в Москву трагическую весть. Таков был последний разговор наших двух мальчиков, обреченных братьев, над еще неостывшим телом сестры. Кратки, скупы, целомудренны были сообщения Льва о пережитом к нам на Принкипо. Он слишком щадил нас. Но под каждой строкой чувствовалось невыносимое нравственное напряжение.