Тоби отличалась от Трэйси: если Трэйси ухаживала за Куртом, Тоби считала себя равной, если не главнее. Для Курта, который до этого момента полностью разделял навязанное обществом мнение, что роль лидера отводится мужчине, а женщина должна за ним ухаживать, это стало настоящим откровением.
Нет ни тени сомнения, что Курт на сто процентов принял позицию Тоби – она и вызвала впоследствии чувство неполноценности (которое, по правде говоря, возникало у певца практически ко всем людям, кого он считал равными себе, – именно эта неуверенность в себе питала его творчество). На самом деле он вскоре почувствовал некие трудности с пониманием просвещенных взглядов Тоби на "отношения" – хотя в Олимпии такого понятия вовсе не существовало. Ты зависал с кем-нибудь, кто тебе нравился,и спал с этим человеком, если он казался тебе привлекательным.
Никто никому не принадлежит.
Но не все воспринимали это так прямолинейно.
– То, как Курт говорил о Тоби … – качает головой Кэрри.Казалось, он у нее окончательно под каблуком. Он считал ее очень клевой. Боготворил ее и думал, что она для него слишком хороша. Тоби заставляла его чувствовать себя ущербным. Мне это не нравилось. Я не понимала, что он в ней нашел. Мне она казалась плохо воспитанной. Но – опять же – я ее почти не знала...
– Во время существования "The Go Team" Кэлвин или Тоби втянули Курта в свою орбиту, – говорит Слим Мун. – У Курта была в проекте группа с Тоби под названием "The Bathtub Is Real". у меня где-то была кассета с одной-двумя песнями.
я: И как они?
– Это было не похоже на те минималистские, спокойные поп-номера, которыми славится Олимпия. Они оба пели, и песни были очень хорошими, – отвечает Слим. – Курт В течение шести месяцев или даже на протяжении года обещал Тоби сделать запись этого проекта, хотя все мы знали, что Кортни ни за что ему не позволит. Он напивался, звонил Тоби и говорил: "Нам нужно записать диск "The Bathtub Is Real"
– Деятельность нашей "группы" заключалась в том, что мы просто вместе играли свою музыку, – объясняет Тоби. – Курт играл песни, которые написал он, я играла свои песни, и мы записывали их на магнитофон моего отца. Иногда я пела и играла на ударных на песнях Курта. Некоторые риффы и текстовые идеи позднее стали песнями "Nirvana". Он никогда не пел на моих треках, но это нормально, это всего лишь мои одноразовые песни! Он играл на барабанах на нескольких моих гитарных номерах и помог понять, какие из них чего-то стоят. Он действительно считал, что я талантлива, и он действительно был целиком погружен в музыку.
у Курта было много отличных идей о том, как писать песни,продолжает Тоби. – Он объяснил мне, что сначала нужно выбрать манеру вокального исполнения. Для меня это было откровением. Я поняла, что голос можно использовать как инструмент и необязательно довольствоваться только тем звуком, который выходит естественным образом. До этого я слушала Йоко Оно, "Frightwig", ранних "В-52", "The Slits", поэтому мой певческий – панковский - стиль формировался на этой основе. До этого я пела как Хизер из "Beat Happening", не попадающая в ноты. Я не понимала, что форму звука, производимого голосом, можно изменять, как будто голос – это та же гитара. Несколько раз меня звали в "Nirvana", я отказывалась. Мы говорили об этом с Куртом, но на барабанах я играла не очень агрессивно. У него были и не очень тяжелые песни, и мы с Куртом работали над ними. В конце концов он понял, как интегрировать поп-элемент в творчество "Nirvana",вроде "The Velvet Underground", "The Vaselines", "Beat Happening" и все такое.
Мы многое получили, играя вместе, – добавляет Тоби. – До этого я практически все время играла с людьми, которые толком не владели своими инструментами – в "The Go Теат" и "Doris" [молодежная панк-группа Тоби, где она играла вместе с Тэм Ормунд], – И это было клево. Но я училась управлять звуками, пыталась совместить эстетику панка с женской чувственностью. Курту это очень нравилось, и он говорил, что мне нужно играть в группе с девушками.
На кассете мы написали "The Bathtub Is Real" ("Ванны – это круто"), И многие посчитали это названием группы, – вспоминает она. – Еще нас называли "Israeli Donkey" … Не знаю почему! Я думаю, что сначала мы придумали "Bathtub", но потом поняли, что уже есть группа "Steel Pole Bathtub". В то время у большинства людей, живших в даунтауне, в квартирах не было душа, и на одной из песен ["The Go Team"] была такая глупая строчка: "В Олимпии не ходят в душ, там принимают ванну". Я думаю, что это пошло оттуда.
Что меня больше всего бесит в панк-музыке 70-х и особенно в истории "The Sex Pistols": те, кто пишет об этой музыке, зациклив-аются на одном временном отрезке и тормозят развитие своих героев – они постоянно возвращаются к одному-единственному моменту в прошлом, когда все для них было ясно. Критики пишут о том, какими уникальными были "The Sex Pistols", какими особенными по сравнению с теми, кто появился после них. "Они оказали просто невероятное влияние на всю последующую музыку, особенно если учесть, как мало времени им было отведено" – вот стандартная фраза. Нет. Что по-настоящему невероятно – это внимание, которое уделяется вещам, безусловно когда-то важным, но не имеющим сейчас и сотой доли того значения, которое придают им кретины из СМИ. То же самое касается "Nirvana" и "последней великой революции в рок-музыке".
Главное в жизни – это восприятие. Люди зачастую формируются в момент их первого соприкосновения с внешним миром - и дальше ни отношение к ним, ни они сами не изменяются. Дети 60-х и спустя двадцать лет говорили о парижском восстании и о том, как это было круто и неповторимо – хиппи и "Sgt Pepper". (Поворотным моментом стал 1985 год. Новое поколение хипстеров говорили друг другу: ""Sgt Pepper"? Хрен знает"). Теперь пришел черед Стюарта Макоуни, Джули Берчил и прочих британских журналистов, которым перевалило за 40, – теперь они упиваются своими юными годами и мешают жить нынешней молодежи.
Что же произошло, какие метаморфозы пришлось претерпеть словосочетанию "независимая музыка", чтобы оно стало обозначать дисгармоничную гитарную музыку, которую играют белые парни? В этом нужно винить запуганных менеджеров лейблов, которые распихивают друг друга локтями, чтобы подписать контракт с "прорывом прошлого года". В этом нужно винить журналистов и критиков, которые гордятся своей объективностью. Каждое объективное решение принимается на основе субъективного по своей сути суждения – как правило, не своего, – о том, что на гитаре можно играть "правильно" и "неправильно". Или рисовать картину, или читать книгу. Нет такого понятия, как хорошее искусство, есть только плохие или хорошие исполнители. Не стоит стыдиться того, что вам нравится "плохая" музыка вроде "The Strokes" или "The Doors". Если что-то вас трогает, то уже не важно, почему это вас трогает. Не важно, насколько это поверхностно, банально или насколько хорошо это сделано.
Известная строчка из классического сингла "Huggy Bear" "Her Jazz" 1993 года – "This is happening without your permission" ("Это случается без вашего позволения") – я клянусь, именно она больше всего раздражала их противников. "Face it, you're old and out of touch" ("Пойми же, ты стар и ты не в теме"), – кричала Ники с ожесточением. Никому не нравится, когда ему так говорят. Критиков это бесит до ужаса. До появления "Riot Grrrl" эти критики были вне подозрения. А после "Riot Grrrl" образовалось множество групп, которые отказывались услаждать пассивных потребителей, которые пытались разобраться в том, что такое "хорошо" И что такое "плохо". Они просто отрывались по полной и в то же время испровергали половые предрассудки, Если ты был не с ними, ты был против них, и – да, ты был стар и не в теме.
Как пела транссексуальная панк-певица Джейн Каунти: "If you don't want to fuck me baby, fuck off!" ("Не хочешь со мной е…ться, детка, – отъ...сь!"),
у "Bikini Kill" была лишь одна идея: "Вдохновлять! Вдохновлять! Дать власть всем женщинам, по крайней мере тем, кто нам нравится!" – но в них было столько злобы, сарказма и ожесточения, что их идеи отходили на второй план. На их живых выступлениях было поровну разрушения и вдохновления. Танцорам-мужчинам не дозволялось выходить на середину сцены, из-за чего группу обвиняли в сексизме (в сексизме наоборот, по-видимому).
"Bikini Kill" хотели устранить неравноправие, с которым женщины встречались на концертах до этого; без сомнения, это была феминистская группа, Девушки, приходившие на их выступления, поднимались на сцену и рассказывали, как они становились объектами надругательств или использования со стороны мужчин, Основу бешеной музыки группы составляли тяжелые монотонные ударные Тоби и бас-гитара Кэти Уилкокс. Единственный – как символ – мужчина в группе, Билли (фамилию свою он часто менял), играл на лид-гитаре целеустремленно и жестко; но центром группы была вокалистка Кэтлин Ханна – ее голос напоминал о молодежном панке 70-х, о Поли Стирен из "X-Ray Spex" – вкрадчивый и раздражающий, дразнящий и умоляющий, властный и всегда требующий уважения,
Я никогда не рассматривал участниц "Riot Grrrl" в контексте их сексуальности. Не знаю почему, ведь это одно из самых очевидных их сильных качеств, В самых первых статьях о "Bikini Kill" все только и талдычили о том, что Кэтлин работала стриптизершей, что роднило ее в какой-то степени с Кортни Лав. Я знаю, что подобное бесполое восприятие вредило этим женщинам, но, возможно, таким образом я боролся со своим врожденным сексизмом … или, по крайней мере, так я тогда думал.
"Bikini Kill" играли хардкор, а не панк. То есть их музыка задавалась жесткими правилами и идеологией, в которых не допускалось никаких отклонений. Лишь позднее Кэтлин запустила собственный блестящий проект – импровизационный, малобюджетный даб-поп, группу "Julie Ruin". Это было предметом постоянных споров: Олимпия – это хардкор или панк? Хардкор до мозга костей. Именно к хардкору у Олимпии лежало сердце. "Beat Happening" можно счесть конфликтной – и поэтому панковской – группой, но все, кто были после них, играли для новообращенных. Олимпия задала всем программу, как нужно жить. Хардкор – это альтернативные общественные нормы, это контркультура. Панк более противоречив: это андеграунд и мейнстрим одновременно – "The Sex Pistols" у Билла Гранди, "Nirvana" на шоу "Saturday Night Live".
Но Джек Эндино не согласен с подобной точкой зрения.
– "Nevermind" можно назвать панк-музыкой так же, как первый альбом группы "Boston" [группа 70-х, игравшая стадионный рок] можно назвать панком, – говорит продюсер. – А если "Bleach" - панк, то тогда и альбом "Deep Purple" "Fireball" – тоже панк. Тексты песен "Nirvana" – до "In Utero" - были не более панковскими, чем "American Pie" Дона Маклина. Они были классической рок-группой. И панк никогда не играли. Мне кажется, было очень удобно причислять их к панку. Но если бы они действительно играли панк, то никогда не прекратили бы свое существование. Единственный альбом, который можно назвать панковским, – это "In Utero" в том смысле, в каком песню Джона Леннона "Cold Turkey" можно считать панком. Живые выступления "Nirvana" можно назвать панковскими – но тогда и концерты "The Who" это панк. И "The Who" были, по общему признанию, панк-группой. Но разве панк-музыка появилась в Америке в 1971 году – после выхода альбома "Who's Next"? Нет. Панк "появился", как это ни прискорбно, только с приходом групп вроде "The Offspring" и "Green Day".
Возможно, Курт и испытал влияние Тоби, но это не значило, что он стал разделять ее идеи. Разочаровавшись в "Sub Pop", а особенно – в постоянной игре на грани фола, которую вели Джонатан и Брюс, которые часто не платили денег группам, а чеки из студий просто выбрасывали, – Курт с Кристом начали подыскивать себе другой лейбл. Они не хотели больше связываться снезависимыми компаниями вроде "Touch And Go" или "SSТ ". Они проста не видели в этом смысла. Напротив, воодушевившись примерами своих коллег из "Soundgarden" и "Sonic Youth" (подписавших недавно контракт с "Geffen"), они обратили свои взоры в стоPolly мейджоров.
"Sub Pop" также работал над проектом заключения контракта с крупным лейблом.
В мае 1990 года, ожидая выход второго альбома, "Sub Pop" предложил "Nirvana" новый контракт – в нем было зо страниц, и он серьезно закреплял права лейбла. Курт не хотел его подписывать, и они с Кристом обратились за советом к менеджеру "Soundgarden" Сьюзан Сильвер. Она была шокирована негативными эмоциями, которые группа испытывала по отношению к лейблусреди прочих жалоб упоминались плохая рекламная кампания в поддержку "Bleach", отсутствие банковских счетов и плохое распространение дисков. Сьюзан предложила им найти себе адвоката.
– Курт был очень начитанным, – замечает бывший пиар-менеджер "Nirvana" в Великобритании Антон Брукс. – Он прочел множество книг о рок-н-ролле. Можно сказать, что он занимался самообразованием – учился быть рок-звездой. Помню, как я ходил с ним на несколько встреч – тогда они все еще искали менеджера, а я разругался с "Sub Pop", потому что был полностью. На стороне "Nirvana". Мы побывали в нескольких лейблах и у одного издателя – они вели себя с ним очень высокомерно и снисходительно.
Помню, мы стояли С Куртом на улице, – продолжает Антон.Он курил и вдруг сказал мне: "Мои песни для следующего альбома – они будут хитами номер один. Они очень доступные, это поп-песни – в нашем понимании этого слова". Он знал. Когда люди спрашивали меня: "Ты знал тогда, что "Nirvana" когда-нибудь станет знаменитой?" – я отвечал: "Да, я знал, что они станут как минимум не менее знаменитыми, чем "Sonic Youth" или "Pixies"". Тогда я надеялся, что когда-нибудь они соберут "Brixton Academy" [4500 человек] и, может быть, через несколько лет станут хедлайнерами на фестивале в Рединге. Они смогут остаться в Сиэтле, они будут хорошо жить, у них будут дома, семьи, но для того, чтобы оставаться на плаву, им придется постоянно ездить в турне. Любой, кто утверждает сейчас, что в то время думал по-другому, – гребаный лжец.
Через Сьюзан "Nirvana" вышла на адвоката Алана Минца из Лос-Анджелеса, юриста, занимавшегося поиском контрактов для новых групп. Он был обескуражен их внешним видом – Минц говорил, что "Nirvana" была самой грязной группой, когда-либо переступавшей порог его кабинета, – но впечатлен их музыкой. Он стал рассылать демо-запись, сделанную Бучем Вигом, в крупные лейблы, подыскивая контракты.
Это было не так трудно сделать. К тому моменту "Sub Pop" был в самом центре внимания СМИ (даже американская пресса стала писать о лейбле).
– Практически все звукозаписывающие компании хотели заполучить "Nirvana" по той же причине, что и мы, – говорит бывший глава "Gold Mountain" Дэнни Голдберг. – "Sub Pop" считался новой модной компанией, а "Bleach" был одним из самых успешных их альбомов. За них боролись пять-шесть лейблов – "Columbia", отделение "Virgin" ("Charisma"), "МСА" и "Atlantic".
– Особенно весело стало, когда группой заинтересовались различные лейблы, – говорит Дебби Шейн, которая к тому моменту встречалась с Дэйлом Кровером. – Началась война контрактов, и это было прикольно – бесплатная еда, напитки, да еще и друзей можно было приглашать. Однажды Курт позвал нас [Дэйла и Дебби] на ужин с менеджером. Мы пошли в таиландский ресторан и реально напились. Чувак из лейбла, по-моему, был жалок – он не разбирался в музыке, не понимал, кто такие "Nirvana", но все равно хотел их подписать.
– Я был очень огорчен и обижен, когда они стали вести переговоры с крупными лейблами, – говорит Брюс Пэвитт, – потому что я был последним, кто об этом узнал. Все говорили мне: "Слушай, Я тут был в Олимпии. "Nirvana" разъезжает в лимузине и все такое". До "Nevermind", да еще в Олимпии – тогда это просто не укладывалось в голове.
Сейчас все становится на свои места, – продолжает бывший глава "Sub Pop", – но в то время очень мало групп подписывали контракты с мейджорами. Это было потрясением. лейбл делал все возможное, чтобы держаться на плаву. Хотя мы и были все время на мели и не всегда выполняли свои обязательства, но я считал, что хотя бы искренность я заслужил. Я вспоминаю Рим, первое турне "Nirvana", когда у Курта случился нервный приступ и он разбил свою единственную гитару. Мы с Джоном достали свои последние деньги, чтобы купить ему новую гитару! Потом у него украли паспорт, и мы помогли сделать ему новый. Вспоминаешь все эти детали, когда ты отдавал все, чтобы помочь кому-то, а потом этот кто-то идет в другой лейбл и даже не говорит тебе ничего об этом --это было не очень приятно. Хреново было.
я: Очевидно, ты в какой-то степени смоделировал "Sub Pop" на основе опыта, приобретенного в Олимпии. И попытался, в частности, привить чувство единства.
– Именно, – соглашается Брюс. – Я не говорил: "Так, это бизнес, мы будем продвигать группы в крупные лейблы и срубать на этом деньги". лейбл в итоге стал заниматься именно этим, но я-то хотел другого. При этом мой бизнес-партнер смотрел на вещи иначе, и именно синергия наших с ним философий делала "Sub Pop" тем, чем он был. Я смотрел на вещи более по-семейному: я хотел построить сообщество, создать систему и помогать друг другу. Поэтому стремление подписать контракт с мейджором … меня очень расстроило. После этого изменилось мое отношение к музыкантам. Я стал держать дистанцию.