Отец рассказывал мне про одну забавную сценку, которая произошла на главной трибуне, где в день торжественного открытия мемориала находились руководители партии и правительства во главе с Л.И. Брежневым, министр обороны и большое количество высших военных чинов. Отец стоял на трибуне в одном из первых рядов, как вдруг его стал активно оттеснять и закрыл своей фигурой один известный маршал авиации, с которым отец был хорошо знаком. В ответ на такое не очень вежливое поведение отец, обратившись к нему, шутливо заметил: "Вот если бы ты меня так в Сталинграде прикрыл, как сейчас!" Авиатор обернулся, узнал отца, оценил его шутку и подвинулся, давая ему возможность встать рядом.
В послевоенные годы отец четыре раза приезжал на родину – в Шарлык. В свой приезд в 1947 г. он подарил колхозу им. Калинина Шарлыцкого района грузовой автомобиль, который в те годы для хлеборобов был большим подспорьем. Он побывал во многих селах, беседовал с колхозниками, интересовался результатами их работы и бытом. Связь с земляками он не прерывал даже в годы войны, а они слали в его дивизию, в Сталинград, теплую одежду и продовольствие. Отец говорил, что таких теплых полушубков, рукавиц и валенок, как в его дивизии, ни у кого в Сталинграде не было.
До последних дней отец не прекращал участвовать в различных мероприятиях, встречаясь с самыми разными аудиториями. Но, конечно, самыми дорогими для него были встречи со своими однополчанами – бойцами и командирами в Москве, Волгограде, Киеве и в других местах.
Об одной из таких памятных встреч отец в своих воспоминаниях писал: "Мы, ветераны, ежегодно 2 февраля съезжаемся сюда, в Волгоград… Вот и сейчас мы собрались у мельницы. Она такая же, какую мы оставили, покидая Сталинград четверть века тому назад. И хорошо, что она осталась в прежнем виде; пусть напоминает о том, что несла с собой война. Как всегда, первым мы встретили нашего седоусого друга Василия Сергеевича Глущенко, защитника "Дома Павлова", ветерана трех войн… Говорит Илья Васильевич Воронов: "Многовато железа вколотили в меня гитлеровцы. Спасибо врачам – спасли, хотя и сами не верили, что выживу".
Якова Федотовича Павлова мы называем по-сталинградски "гвардии сержантом". Его след затерялся по госпиталям и фронтам. Простой советский человек, он не придавал особого значения своему подвигу и скромно продолжал выполнять свой долг. Только в конце войны удалось разыскать героя Сталинграда, и в апреле 1945 года ему присвоили звание Героя Советского Союза. Под руку с Зиной, той самой, что родилась в "Доме Павлова", подходит Иван Филиппович Афанасьев, бывший начальник гарнизона этого дома. Трагичной была судьба этого человека. После тяжелых ранений Афанасьев ослеп на целых двенадцать лет. Профессор Волгоградского мединститута Водовозов вернул ему зрение…
Сзади слышен знакомый голос: "Наконец-то догнал!" Командир передового отряда гвардии старший лейтенант Захар Петрович Червяков, как и всегда, весел и жизнерадостен. Почти двадцать лет мы ничего не слыхали о нем. И вдруг его письмо: "…После ранения на привокзальной площади я был на излечении. Выздоровев, вновь командовал батальоном, опять первым, в 26-й стрелковой бригаде. В октябре 1953 года демобилизовался… Живу и работаю в Харькове". Скупые строки, скромные слова. А ведь этот человек под сплошным огнем врага первым переправился через Волгу и первым вступил в бой, который со временем вылился в наступление дивизии, армии, фронта, в то, к чему стремился и во что верил Захар Червяков, – в победу. Воспитанный им батальон на две недели сковал столько сил противника, уничтожил столько его живой силы и техники, что сорвал планы Паулюса захватить центральную часть города и пробиться к Волге".
К отцу приезжали в гости со всех концов Советского Союза. В квартире на Ленинском проспекте побывали, без преувеличения, сотни людей, желавших просто увидеть своего командира, которого они помнили и любили так же, как и он их. Почтальоны приносили пачки писем, а я часто ходил на почту за посылками – из Сибири, Карелии, с Урала и Украины, из Волгограда, Оренбурга, Шарлыка, Средней Азии. Ветераны, а иногда их дети или родственники слали генералу Родимцеву, а порой приносили прямо домой, бывая проездом в Москве, варенья и соленья, фрукты и мед, рыбу и сало, теплые вещи, связанные своими руками, книги и фотографии.
Отец старался отвечать на письма и знаки внимания, как мог. Но он сполна воздал всем однополчанам своими книгами, героями которых были именно они, участием в решении их жизненных проблем, восстановлением честного имени, получением ими заслуженных наград, не дошедших до своих владельцев в суматохе войны, своими усилиями по увековечиванию памяти героев и прославленного имени 13-й гвардейской и других соединений, которыми он командовал, скрепив все это крепкими солдатскими объятиями в дни встреч на местах былых сражений.
Память
Отца не стало 13 апреля 1977 года. В течение нескольких следующих дней в нашей семье решался вопрос о месте захоронения. Представитель Минобороны сообщил нам, что есть предложение похоронить Александра Ильича Родимцева на Мамаевом кургане в Волгограде, которое поддерживают городские власти и многие ветераны. Во время обсуждения этого вопроса с мамой я понял, что, хотя она и понимает, что у такого решения есть резон и к памяти отца проявлено большое уважение со стороны военного ведомства и волгоградцев, она хочет, чтобы отца похоронили в Москве. Она сказала: "Как же я буду к нему ездить, если он будет там, ведь это далеко…"
Мне кажется, что отец ушел из жизни слишком рано. Но, как видно, ничто не проходит бесследно. Хранимый Богом в невероятных ситуациях, сотни раз рисковавший жизнью, он вернулся со всех войн невредимым. Но невидимый молох войны не останавливается и в мирное время. Слишком много человеческого ресурса, отпущенного ему, было отдано годам войны.
Похоронили отца на Новодевичьем кладбище. Мама пережила его на шестнадцать лет, и все эти годы каждый месяц, а иногда чаще я приезжал с ней к Москва-реке, за стены Новодевичьего монастыря, на могилу к отцу. И душа ее была спокойна. Я понимал, что поступить иначе в те дни, когда решался вопрос, где будет его могила, она не могла.
Но наша семья отблагодарила за память о генерале Родимцеве и главный город в его воинской биографии – Волгоград. Все награды отца переданы в Государственный историко-мемориальный музей-заповедник "Сталинградская битва". Я признателен сотрудникам музея за то, что они не лежат в запасниках, а выложены для обозрения в одном из центральных залов. Интересно, как по-разному воспринимают награды отца представители нынешнего поколения, обращая внимание на интересующие их детали. Заведующая отделом музея С.А. Аргасцева в своей статье об А.И. Родимцеве в сборнике "Полководцы Сталинградской битвы" пишет: "В наше время в музее-панораме "Сталинградская битва" сегодняшние десантники с особым почтением выделяют из всех наград полководца знак инструктора-парашютиста (225 прыжков с парашютом), понимая, какой риск и труд за этим стоит". И это при том, что в витрине лежат две Звезды Героя Советского Союза! Значит, в каждой даже не очень броской на первый взгляд награде те, кто понимает, могут разглядеть героизм.
Поэт Александр Афанасьев написал стихотворение на смерть генерала Родимцева, в котором есть такие строки о его вечной связи с непокоренным Сталинградом:
Но другая земля генерала зовет,
И ему нескончаемо помнится, снится,
Как над огненной Волгой в разрывах встает,
Покачнувши кресты самолетов, зарница.
Как восходят солдаты его к рубежам,
Где и смерть, и бессмертие – кровные сестры,
Где Мамаев курган, правосудье верша,
Поднимает железом искромсанный остов.
Генерал, этот город в тебе и с тобой,
Гимнастерки от пота и крови наволгли,
Но последние роты встают – и собой
Заслоняют страну и горящую Волгу.
Под огнем непреклоннее камня стоят,
Не уронят меча. Не опустят забрала.
Нет за Волгой ни пяди земли для солдат,
Нет за Волгой земли и для их генерала.
Память о генерале Родимцеве живет и в нашей стране, и за рубежом. Он почетный гражданин Волгограда, Полтавы, чешского города Литомиржице. Его именем названы улицы, школы, музеи, установлены памятники, стелы в Шарлыке, Оренбурге, Волгограде, Москве, Курске, Киеве, Чернигове, Черемисинове, в других городах и поселках России, которые освобождали гвардейцы Родимцева. В 1978 г. из Николаева вышел в плавание большой рыболовный траулер "Генерал Родимцев", который провожали в путь ветераны 13-й гв. дивизии и мы – его дети. Вместе с первым капитаном Юрием Прутковым я поднял флаг корабля. А через полгода вместе с сестрой Наташей я приехал в Мурманск в разгар заполярной зимы встречать рыбаков из первого рейса. Это удивительное чувство – видеть, как к причалу медленно подходит корабль с именем отца на борту.
На первую годовщину со дня кончины отца в нашу семью пришел, чтобы вместе помянуть и вспомнить о нем, Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков, прославленный командарм легендарной 62-й армии, в рядах которой сражалась в Сталинграде 13-я гвардейская дивизия.
После кончины моего отца В.И. Чуйков написал о нем очень емкие и искренние слова, вспомнив при этом не только комдива Родимцева, но и его гвардейцев:
"Когда меня просят рассказать о Сталинградской битве, в памяти часто всплывают кадры военной кинохроники – приезд в Москву Уинстона Черчилля. Это было вскоре после разгрома гитлеровцев на берегах Волги.
Впившись удивленно растерянным взглядом в подтянутых русоволосых солдат, обходит строй почетного караула британский премьер. "В чем сила этих людей? Смертны ли они?" – мечутся вопросы в его глазах.
Шестой армии Паулюса потребовалось три дня для взятия Парижа. И этой же армии не хватило двух месяцев, чтобы сокрушить гарнизон одного обыкновенного четырехэтажного Дома сержанта Павлова.
Я познакомился с Александром Родимцевым 15 сентября 1942 года в Сталинграде, когда решалась судьба города. Он пробыл в Сталинграде до 2 февраля 1943 года. На левый берег не уходил и все время находился в ста-ста пятидесяти метрах от переднего края.
Родимцев был обыкновенный, как все, и чуточку необыкновенный. Добрый к друзьям, но непримиримый к врагам своего народа. Бесхитростный и смекалистый, вокруг пальца не обведешь. Простодушный, сердечный, кремень, хоть огонь высекай. Покладистый и гордый, обидишь зря – не простит. Это был самородок народный! И неудивительно, что многогранье таланта комдива засверкало в окружении таких же стойких, волевых, непреклонных ратников, как и он сам. Ведь правильно говорят, что в Сталинграде не героев не было".
Имена Чуйкова и Родимцева неотделимы в памяти народа и олицетворяют подвиг бойцов и командиров, отстоявших Сталинград. Известный журналист Максим Соколов в газете "Известия" образно заметил, что мир спасли именно солдаты Чуйкова и Родимцева в Сталинграде, а не рядовой Райан и его товарищи, хотя об этом и создан хороший фильм "Спасти рядового Райана".
На протяжении всей своей жизни я был тесно связан с военной средой, общался со множеством военных людей – от прославленных генералов до рядовых солдат. Хорошо помню, что отец подолгу находился в командировках в войсках, лишь на несколько дней приезжая домой. Но он находил время и для своих детей. Отец научил меня плавать и хорошо стрелять, обязательно заниматься спортом и больше читать. В отношениях с нами, его детьми, любил розыгрыши и сюрпризы.
Отец любил книги и постепенно собрал большую библиотеку, в которой были собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков, мемуары и историческая литература, прекрасная подборка детско-юношеской литературы.
Мой отец никогда не ругался нецензурными словами. Те, кто был с ним на войне, рассказывали, что даже в минуты отчаяния или нервного напряжения он находил другие выражения. Самым сильным ругательным словом у отца было "разгильдяй". В его устах оно действительно звучало порой уничижительно и даже презрительно. Во всех остальных случаях ему хватало любимого выражения "шайтан побери". Те, кто знал отца, хорошо понимали значение этой поговорки, сказанной с разной интонацией.
Не только близко знавшие моего отца, но и многие однополчане и сослуживцы отмечали его чувство юмора. И в мирное время, и на войне он любил шутку, меткое слово.
Непререкаемый авторитет отца в нашей семье сосуществовал с большой ролью в ней нашей мамы Екатерины Осиповны. Она не только воспитывала своих детей, но и отдала много сил заботе о родственниках и их детях, многим из которых, выросших без родителей, она заменила мать. В том, что мы, ее дети, получили высшее образование, есть большая заслуга мамы, которая всегда была рядом, следила за тем, чтобы мы хорошо учились. На протяжении всей жизни она была настоящей женой офицера, без раздумий ехала туда, куда отправлялся служить отец. Он говорил: "Минимум половина моих наград принадлежит Катеринке".
Моя жена Ира тоже из военной семьи. Ее отец Юрий Михайлович Сервианов во время войны был командиром танковой роты, получил тяжелое ранение, стал впоследствии генерал-майором, служил в разных уголках страны, был военным советником на Кубе и в Южном Йемене.
Я могу сказать о себе, что хорошо знаю, что такое воинский труд и жизнь семьи военного, безгранично уважаю профессию офицера и считаю, что это самая трудная и ответственная мужская профессия.
Отблеск известности моего отца ложился и на нас, его детей. Я знаю немало примеров, когда дети известных родителей использовали это обстоятельство, но зачастую их судьба бывала не очень благополучной. В детстве я не пользовался никакими привилегиями, учился в обычных школах, участвовал во всех школьных делах наравне со всеми. Насколько помню, никто из одноклассников не считал меня "генеральским сынком". Так же было и в период учебы в институте.
Отец не очень любил рассказывать о войне нам – его детям. Но одну важную мысль, которую отец вынес для себя после войны в Испании, он постарался до нас донести – это необходимость учить иностранные языки. Незнание иностранного языка было главной его проблемой в Испании. Он корил себя за то, что мало уделял этому внимания во время учебы. Это пожелание отца в моей семье выполняется. Я свободно владею английским языком, знаю немецкий. Иностранные языки стали основой моей профессии, позволили заниматься интересной работой и много бывать за рубежом. Моя дочь Таня и внук Артем, которому семнадцать лет, владеют несколькими европейскими языками.
А что касается рассказов о войне и о своих боевых товарищах, то отец все написал в своих книгах: "Под небом Испании", "Твои, отечество, сыны", "Гвардейцы стояли насмерть", "Машенька из Мышеловки", "На берегах Мансанареса и Волги", "Волонтеры свободы", "На последнем рубеже", в многочисленных статьях и интервью, на встречах с молодежью, курсантами, в других аудиториях.
Имя генерала Родимцева широко известно в нашей стране и за рубежом. Его биография и необычная судьба привлекали внимание писателей, кинематографистов, журналистов и при его жизни, и после кончины. Об отце написаны книги, его имя звучит в стихах известных советских поэтов – Долматовского, Межирова, Казаковой, Афанасьева и других. Многие факты легендарной биографии и черты характера Александра Родимцева, и даже его знаменитое "Шайтан побери!", вошли в образы героев художественных произведений: поэмы "Добровольцы" Евгения Долматовского и его песен, а также стихов и пьес Константина Симонова, романов – Михаила Шолохова "Они сражались за Родину", Василия Гроссмана "Жизнь и судьба", Виктора Некрасова "В окопах Сталинграда", книг Бориса Полевого, киноэпопеи "Освобождение", "Сталинград" и других.
Не остались в стороне от сохранения памяти об отце и члены нашей семьи, написав о нем книги, стихи, статьи, выпустив фотоальбомы и видеодиски, передав в различные музеи многие документы и личные вещи отца. В 2005 году на родине отце в Шарлыке и в Оренбурге торжественно отмечалось 100-летие со дня его рождения. К этой дате наша семья выпустила в свет фотопоэтический альбом, в котором собраны уникальные фотографии из жизни отца и стихи советских поэтов – участников войны и молодых, написавших о генерале Родимцеве. Я тоже, как мог, выразил в стихах свои чувства к отцу:
Я разговор, отец, наш вспоминаю,
Про то село, на стыке трех дорог,
Где ты родился, и про степь без края,
И как сказал тебе отец: "Учись, сынок!"
Ты сам не знал, что станешь генералом,
Готовился к боям, не на парад.
Испания на прочность проверяла,
"Салют! – тебе кричали. – Камарад!"
Закончена загранкомандировка,
Звезды Героя вспыхнул огонек.
И всесоюзный староста, негромко,
Сказал, вручив ее: "Гордись, сынок!"
Здесь я спросил: "Скажи, отец, а все же,
Какому дню ты в жизни больше рад?"
И он сказал, подумав: "Тот дороже,
Когда мы отстояли Сталинград".
С Мамаева кургана, не смолкая,
Неслись раскаты и горел закат.
Ты в аппарат хрипел, виски сжимая:
– Резервов больше нет. Держись, комбат!
Когда осталась за спиной лишь Волга
И до врага всего один бросок,
Ты шел окопом, повторяя только:
– Они здесь не пройдут! Огонь, сынок!
Он помнил все – друзей, войну и детство,
Промчалась жизнь и подошел ей срок.
Он подарил мне книгу, как наследство,
Сказав: "Прими от автора, сынок".
А в год столетья прадеда, смущаясь,
Мой внук пошел на первый свой урок.
Я на ступенях школьных, с ним прощаясь,
Шепнул ему завет: "Учись, сынок!"
Мои родители принадлежат к тому поколению, о котором можно сказать словами из известной песни современника и друга отца Евгения Долматовского: "Только нам по душе непокой, мы сурового времени дети". Мой отец ненавидел фашизм. Он посвятил свою жизнь беспощадной борьбе с этой чумой и вместе со своей страной одержал в ней историческую победу.
В лучшем, на мой взгляд, романе американского писателя Эрнеста Хемингуэя "По ком звонит колокол", посвященном событиям гражданской войны в Испании 1936–1939 гг., есть очень важные слова, которые произносит главный герой этого произведения, о том, как должно человечество относиться к фашизму: "…Можно воспитывать людей так, чтобы они боялись фашизма и сумели распознать его, когда он проявится, и выступить на борьбу с ним".
"Не забывайте, ребята, истории…" – так порой говорил мой отец, обращаясь к молодежи. Мир, за который отдано столько жертв, оказался не навсегда. Бессчетное количество раз уже нашему, послевоенному, поколению выпало сражаться.
В течение последних десяти лет я принимаю участие в деятельности Фонда памяти полководцев Победы, который объединяет потомков – детей, внуков, близких родственников широко известных советских маршалов и генералов, творцов великой Победы. Фонд проводит разностороннюю работу по сохранению памяти и правды о военной истории нашей страны, патриотическому воспитанию молодежи, ознакомлению общества с интересными фактами биографии прославленных защитников Отечества.
Да, советский солдат – главный герой Великой Отечественной войны. Но вели войска в бой полководцы, взявшие на себя колоссальную ответственность за солдат, за страну, за Победу. Большинство из них вышли из глубин нашего народа, и за плечами у каждого к 1941 году уже была война, иногда не одна. Согласно последним данным, около пятисот человек из этой плеяды талантливых и мужественных военачальников – генералов, адмиралов, маршалов – пали на фронтах или скончались от ран и болезней, погибли в плену или уходили из жизни сами, не желая попасть в руки врага, были замучены в концлагерях, стали жертвами репрессий, пропали без вести. Они неотделимы от тех, кого вели в бой, потому что все они "войны шальные дети, и генерал, и рядовой".