Начало работы со взрывчатыми веществами
Тот, чья жизнь бесполезно разбилася,
Может смертью еще доказать,
Что в нем сердце неробкое билося,
Что умел он любить…Н. А. Некрасов. "Рыцарь на час".
На Украине Кибальчич пробыл недолго, и уже в июле 1878 года приехал в Петербург, где занялся литературной деятельностью и изучением химии. Он изучил большое количество литературы по химии и проводил дома опыты по изготовлению взрывчатых веществ.
Это решение было принято еще в тюрьме: "Даю слово, что все мое время, все мои силы я употреблю на служение революции посредством террора. Я займусь такой наукой, которая помогла бы мне и товарищам приложить свои силы самым выгодным для революции образом. Очень может быть, что целые годы придется работать над тем, чтобы добыть нужные знания, но я не брошу работы, пока не буду убежден в том, что достиг того, чего мне надо…"
Николай начал заводить знакомства среди революционеров. В 1879 году Тютчев, товарищ Кибальчича по Медико-хирургической академии, познакомил его с руководителем боевой группы народнической организации "Земля и воля". Кибальчич стал членом этого общества и возглавил группу техников, в которую также вошли Исаев и Ширяев.
4 августа 1878 года в Петербурге был убит главный жандарм полиции Мезенцев. Ответственность за его убийство взяли на себя революционеры. Причиной их мести стало то, что Мезенцев своевольно отправил в ссылку оправданных на суде по "процессу о 193-х".
В связи с этим ужесточились меры безопасности. Из Петербурга высылали всех, кто был причастен к политическим преступлениям.
Кибальчич, вначале живший в Петербурге под своей фамилией, переехал на другую квартиру под чужим именем, назвавшись Василием Агатескуловым. Под своим же именем он выписался и якобы уехал в Москву. Так как в Москву он не прибыл, то всем губернаторам было разослано предупреждение о том, что Николай Кибальчич, находившийся ранее под следствием по делу о революционной пропаганде, выехал из Петербурга, но в Москву не прибыл.
А Кибальчич тем временем в Петербурге продолжал изучать взрывчатые вещества и практиковаться в их изготовлении.
2 апреля 1879 года произошло покушение А. К. Соловьева на царя. Соловьев несколько раз выстрелил в Александра Второго, когда тот был на прогулке, но все пули прошли мимо цели. Соловьев был казнен. Вследствие этого покушения усилились полномочия генерал-губернаторов и создались новые генерал-губернаторские места. Соловьев не был связан с организацией "Земля и воля".
Кибальчич был вторым агентом Исполнительного комитета "Народной воли", что означало, что с ним могут связываться только два человека из организации в целях конспирации. Он занимался чисто техническими мероприятиями, а не организацией деятельности. Техников было мало, и их берегли.
Кибальчич поддерживал связь с революционной группой "Свобода или смерть", появившейся в мае 1879 года секретной террористической группой, в которую входило не более пятнадцати человек. Вместе с ее членами Кибальчич начал изготавливать на конспиративной квартире нитроглицерин и динамит. Для этого террористы оборудовали лабораторию и мастерскую. Кибальчич руководил изготовлением динамита на квартире в Троицком переулке.
В конце 1878 года Кибальчич познакомился с обер-фейерверкером Охтенного порохового завода Филипповым, который был народовольцем. Тот стал помогать Кибальчичу, давая ему специализированную литературу и образцы взрывчатых веществ.
Динамит изготавливали только на заводах Нобеля, а в России – в Николаеве. Филиппов для Кибальчича проделал лабораторный анализ нобелевского динамита.
Кибальчич понял, что можно увеличить его взрывное действие, увеличив содержание в нем нитроглицерина. Для того чтобы проверять свои образцы, Кибальчич уезжал подальше от Петербурга, бывало, что и в Финляндию.
Впоследствии он занялся и подпольными типографиями, и написанием статей для газеты организации. Кибальчич писал рецензии по философии и общественным наукам.
Осенью 1879 года народовольцы готовились к убийству царя в нескольких городах одновременно. Кибальчич отправился для подготовки покушения в Одессу. Он приехал туда в августе и поселился на Молдаванке.
Вскоре в помощь к нему приехала Вера Фигнер. В начале своей революционной деятельности она занималась хождением в народ. Позже – участвовала в убийстве Александра Второго и единственная из убийц смогла скрыться.
Фигнер привезла 18 кг динамита. Они с Кибальчичем сняли квартиру под видом супругов Иваницких. Эта квартира стала мастерской по изготовлению взрывного устройства и местом сбора всех народовольцев, причастных к готовящемуся одесскому покушению.
Фигнер сумела устроить Фроленко железнодорожным обходчиком. Он поступил на эту должность под именем Семена Александрова. В его обязанности входила охрана, и поселился он в сторожевой будке вместе с революционеркой Лебедевой, изображавшей его жену.
В Одессе Кибальчич привлек к народовольческому движению нескольких молодых людей. Среди них был студент Василий Сухомлин. В дальнейшем он стал известным народовольцем, тогда же мечтал уехать в Женеву, чтобы изучать там историю Интернационала. Кибальчич отговаривал его от этого шага, говоря, что революцию нужно познавать на практике. Сухомлин все-таки уехал и, вернувшись в 1881 году, очень жалел о своем уезде, осознав, что важнее было остаться и продолжить революционную деятельность в России.
В Одессе Кибальчич продолжил общение с Львом Дейчем, с которым познакомился во время своего двухлетнего заключения. Дейч собирался выпускать в Одессе местную народовольческую газету. Они с Кибальчичем спорили по поводу ее направленности. Кибальчич считал, что партия должна учитывать интересы и провинции, а не только диктовать свою центральную линию, в отличие от Дейча, который хотел уйти от "провинциализма".
Агент Курицын, бывший революционер, перевербованный полицией, сообщил властям о том, что Кибальчич в Одессе. В 1877 году Курицын был арестован по делу о покушении на агента полиции Н. Е. Гориновича. В обмен на свободу Курицын сдал полиции многих революционеров. Полиция искала Кибальчича, но найти его было крайне затруднительно, так как он жил под чужим именем.
Крымское покушение
Кибальчич изготовил мину. Ее отнесли в будку Фроленко на железной дороге. На железную дорогу ее пока не закладывали, так как не было известно точно, как будет возвращаться царь из Ливадии.
Вскоре стало известно, что царь поедет не через Одессу, а через Симферополь. Тогда динамит, находившийся в Одессе, решили отправить в Москву, чтобы увеличить мощность взрывного устройства, подготавливаемого для теракта там.
Для устройства покушения в Крыму туда из Харькова отправился Желябов. Андрей Иванович Желябов в 1870-х активно ходил в народ, а позже занялся организацией покушений на императора. Как организатор убийства Александра Второго был казнен с другими первомартовцами.
Желябов, изображая купца-промышленника, взял в аренду участок земли возле железной дороги якобы для строительства завода. Мины закладывали в насыпь на этом участке. Возникли проблемы, когда начались сильные ливни и понемногу начали размывать насыпь.
В начале ноября в крымский городок Александровск приехал Кибальчич. Теракт в Одессе отменялся из-за изменения маршрута царя, и нужно было задействовать все силы на крымском направлении. Кибальчич вез с собой индукционную катушку, позволяющую сохранить магнитное поле во взрывном устройстве.
18 кг динамита, которые привезла в Одессу Вера Фингер, были там уже не нужны, но очень пригодились бы в Москве. Так что за ними отправился Гольденберг. Кибальчич отправил Колодкевичу зашифрованную телеграмму, чтобы тот выдал Гольденбергу динамит. Телеграмма гласила: "Не посылайте напрасно вина – подождите моего поверенного завтра утром приедет".
Николай Иванович Кибальчич.
В Александровске Кибальчич дал советы по поводу лучшей организации взрыва и передал индукционную катушку, так как катушка Желябова работала действительно плохо. После этого Кибальчич сразу уехал в Харьков, а затем вернулся в Одессу.
На Харьковском вокзале Кибальчича встретил Дейч. Он увидел, что Николай преспокойно спит на вокзальной скамье прямо на глазах у полицейских, притом что был уже тогда разыскиваемым.
Когда Гольденберг пытался вывезти динамит из Одессы, его арестовали. Его чемодан привлек внимание жандармов на вокзале. При осмотре багажа Гольденберга и обыске его самого подозрения в неблагонадежности подтвердились. Гольденберг пытался бежать, но был задержан. На допросе он назвался чужим именем и отказался сотрудничать со следствием.
18 ноября 1879 года должно было произойти крымское покушение на императора. Желябов, Окладский и Тихонов отправились на железную дорогу. Услышав приближение царского поезда, Желябов соединил батарею с индукционной катушкой, но они не сработали.
Ненужные теперь мины так и оставили в александровской насыпи. Оставалась надежда только на московское покушение.
Тихонова, Окладского и Преснякова – участников попытки александровского покушения – в течение следующего года арестовали и приговорили к смертной казни. Окладский избежал исполнения этого приговора, став предателем. На суде он показал, что взрыва не произошло, так как один из проводов оказался перебит лопатой. Возможно, это сделал один из сторожей, как и заявлял Окладский, а возможно, что взрыву помешал и он сам. Есть версия, что слабовидящий Желябов неправильно соединил провода. Также говорили, что провода могли порвать коровы, случайно пришедшие к насыпи.
Московское покушение
Организацией теракта в Москве занимался Александр Михайлов. Ему помогали Софья Перовская и Лев Гартман, которые поселились в Москве под видом семейной пары по фамилии Сухоруковы. Они купили дом, в котором участники покушения могли бы укрыться после его совершения. Туда же привезли большой ящик динамита.
Чуть позже из Петербурга приехал Степан Ширяев. Он привез все остальное, необходимое для технической организации взрыва. Степан поселился отдельно от Перовской и Гартмана, чтобы не вызывать подозрений. Так же, как и Сухоруковы, он стал дворянином Севериновым.
Дом Сухоруковых находился недалеко от железной дороги, по которой должен был вскоре проехать император. Подготовить покушение на него с наименьшими рисками для себя можно было, начав выполнять все работы по подготовке к взрыву прямо из дома, через подкоп.
Конечно, это привлекало бы меньше внимания, но все равно можно было легко обнаружить себя. Да, подкопа не видно, но вот выкопанную землю может увидеть кто-нибудь из любопытных соседей, и тогда-то бед не оберешься. Михайлов, Гартман и Ширяев долго раздумывали над этим и решили, что задачу можно немного облегчить, если сделать подкоп в виде треугольной призмы – так уйдет меньше земли.
Но перед началом выкапывания подземной галереи решили посоветоваться с непререкаемым авторитетом – Кибальчичем. Он находился в это время в Одессе, и туда отправился Ширяев. Сначала в Харькове он встретился с Желябовым и Гольденбергом, который тогда был еще на свободе.
Было ясно, что имеющимися в Москве силами организовать покушение к сроку не получится. На помощь московской группе должны были отправиться Гольденберг и Баранников.
Кибальчич, узнавший в Одессе от Ширяева об идее устроить подземную галерею прямо под железной дорогой, высказался против. Галерея легко могла обвалиться. Лучше было просверлить буравом отверстие для мины.
Ширяев передал Кибальчичу просьбу александровской группы приехать к ним.
Рыть галерею было очень сложно. Это мог делать только один человек, так как она была очень узкая. Потолок галереи необходимо было сразу же закреплять досками, так как он постоянно грозил обвалиться. Землю рассыпали во дворе дома ночью, чтобы не заметили соседи, которые могли донести в полицию.
Начались осенние холодные дожди. Галерею стало заливать. Проезд каждого поезда по железной дороге осыпал галерею. Гартман во время работы под землей держал при себя яд, чтобы умереть быстрой, а не мучительно медленной смертью в случае обвала галереи.
Наконец, начали сверлить буравом отверстие для мины. Поместить ее так, чтобы взрыв был мощным, не удавалось. Тогда решено было добавить еще динамита. Гольденберг отправился за ним в Одессу.
Сложно было не вызывать подозрений соседей. По большей части с ними контактировала только Софья Перовская – Мария Сухорукова. В дом соседей не пустили даже тогда, когда начался пожар. Перовская выбежала на крыльцо с иконой и не уходила с него, пока ветер не перекинул пожар в противоположную от дома сторону.
В Третье отделение был внедрен революционер Клеточников, с которым московская взрывная группа поддерживала связь через Михайлова. Но все же риски были слишком велики. Заранее было решено, что в случае прихода полиции Перовская выстрелит из револьвера в банки динамита, находящиеся в доме, и взрыв уничтожит все.
В середине ноября пришло известие, что вскоре царь поедет через Москву в Петербург. В связи с этим полиция обошла все дома, находящиеся рядом с железной дорогой, по которой должен был проехать император. В дом Сухоруковых околоточный тоже заглянул, но никаких подозрений у него не возникло.
Из Симферополя отправилось два поезда – один для царя, другой для его свиты. В Москву к заговорщикам сразу же полетела зашифрованная телеграмма, в которой указывалось, что царь едет в четвертом вагоне второго поезда.
Граф Адлерберг посоветовал Александру Второму в целях безопасности перейти в свитский поезд. Переходить в другой поезд тот не стал, но поезда тайно поменяли местами, и впереди царского оказался свитский поезд, а с царского даже сняли торжественные флаги.
Заговорщикам удалось узнать, что царь прибудет в Москву 19 ноября. Накануне была получена телеграмма, из которой стало ясно, что александровское покушение не удалось.
Александр II и Мария Александровна в санях. Рисунок из Русского художественного листка В. Ф. Тимма.
Главными исполнителями были назначены Ширяев и Перовская: первый должен был сомкнуть провода взрывного устройства по сигналу второй. Условным сигналом был взмах фонарем.
Взмах. Летящая вспышка света в ночном воздухе падает. Взрыв.
Никто не знал о перестановке поездов. В результате пострадал свитский поезд, но по счастливой случайности жертв не было: перевернулись только паровозы и багажные вагоны.