V
Пока Плевицкая медленно угасала в стенах каторжной тюрьмы, а вне этих стен происходили события мирового масштаба.
Началась Вторая мировая война.
РОВС переживал краткий период процветания, ибо "…бытовая обстановка военного времени, продовольственные, квартирные, трудовые и служебные ограничения и ряд других обстоятельств, связанных с войной, вызвали необходимость для значительной части русских эмигрантов во Франции получения различных справок: об участии в войне 1914–1918 годов, о наличии офицерского чина, о наградах, прохождении военной службы в старой армии и т. д. Французское правительство в официозном порядке считалось с этими справками и признавало их юридическую силу. В канцелярию РОВСа бросились тысячи эмигрантов, никогда не состоявших в РОВСе. Захиревшая канцелярия ожила. В ее прихожей, комнатах и на лестнице ежедневно толпились сотни людей. Защелкали пишущие машинки, штат канцелярии временно был увеличен в несколько раз. За каждую выдаваемую письменную справку канцелярия взимала 20 франков. Дела ее пошли недурно" (Б.Н. Александровский).
Но летом 1940 года немцы оккупировали всю Северную Францию и торжественным маршем прошли под Триумфальной аркой в Париже.
И на рю Колизе воцарились запустение и тревожная тишина…
Лозунг РОВСа, сохранявшийся еще с деникинских времен: "Великая, единая, неделимая Россия" - не мог понравиться оккупационным властям, которые признавали только одну "великую и неделимую": Германию.
Правда, первые два месяца РОВС еще как-то существовал.
Пока 22 июня 1941 года немецкие войска не перешли границу Союза Советских Социалистических Республик…
Именно в этот же день - 22 июня 1941 года - но всей территории русского эмигрантского рассеяния гестапо была проведена массовая карательная акция, в ходе которой оказались арестованы те русские, которые показались немцам хоть сколько-нибудь подозрительными, то есть возможными тайными агентами советской разведки. Сотни русских эмигрантов были арестованы и казнены или отправлены в концентрационные лагеря. Тысячи напуганных ринулись на юг Франции, на территорию, официально контролировавшуюся "правительством Виши", хотя и там немцы были полноправными хозяевами. Тогда же, летом 1941 года, большинство русских эмигрантских организаций были запрещены, а место многочисленных газет и журналов, выходивших на русском языке, занял профашистский "Парижский вестник".
РОВС прекратил свое существование.
VI
Генерал Кусонский быстро забыл свое заявление "о недопустимости дальнейшего занятия мною каких-либо должностей в РОВСе". На место исчезнувшего Миллера пришел генерал Архангельский, а Кусонский, "потрясенный трагедией", спешно переехал из Парижа в Брюссель. Где стал начальником канцелярии РОВСа… До лета 1940 года, до вступления немцев в Брюссель и Париж… Брюссельская канцелярия РОВСа закрылась сразу же - "временно прекратила деятельность". Кусонскому оставался еще год жизни…
22 июня 1941 года в ходе вышеозначенной акции гестапо в Брюсселе было арестовано 33 человека. Большинство бывшие офицеры. Одним из них был генерал Кусонский.
Сначала их допрашивали в здании гестапо на Рон Пуан до л’Авеню Луиз, после, ничего толком не добившись, посадили в крытые грузовики и отправили тех, кто уже не мог двигаться после допросов, в концентрационный лагерь, а тех, кто еще держался на ногах, - в замок Брендонь, где теперь располагалась каторжная тюрьма. Кусонский оказался среди тех, кто на ногах держался, а потому ближайшие два месяца ему пришлось вместе с другими узниками с утра до ночи грудиться на земляных работах. Ему было уже шестьдесят лет, к физическому груду он был непривычен, но "лентяев" отправляли в концлагерь, поэтому он из последних сил орудовал лопатой… К счастью, у него в тюрьме появился друг: молодой офицер Колоколов, сочувствовавший знаменитому в эмигрантских кругах генералу и помогавший ему в отсутствие надзирателей справляться с дневной нормой. Но - уже к несчастью - именно известность Кусонского, его благородное происхождение, изысканные манеры и речь, не изменявшие ему даже в тюрьме, вызывали бешеную ненависть немцев из охраны. Пожилой, ослабевший от непосильного труда аристократ подвергался ежедневным избиениям… Особенно усердствовал некий лейтенант Штраус, бивший Кусонского по лицу всякий раз, когда оказывался рядом: его забавляло возмущенное, оскорбленное выражение, невольно появлявшееся на лице узника после удара, и то, что Кусонский все равно пытался не терять чувства собственного достоинства… Даже тогда, когда это было уже вовсе невозможно. Именно этот лейтенант Штраус 26 августа 1941 года, при очередной "встрече" с Кусонским, направлявшимся вместе с другими узниками к месту работ, неожиданно впал в такую ярость, что сбил генерала с ног и на глазах у сотен потрясенных людей буквально затоптал его сапогами.
За всем творящимся кошмаром история с похищением генерала Миллера и сама преступная Надежда Плевицкая были забыты - на много-много лет вперед…
VII
По многочисленным свидетельствам других арестанток, в тюрьме Плевицкая была тиха и покорна. Безропотно исполняла все, что от нее требовали. Никогда ни на что не жаловалась. Все время тихо напевала что-то. В хор ей действительно очень хотелось поступить - ей это напомнило бы юность, монастырский хор, в котором она пела, ради которого чуть клобук черный не надела, - но даже этой последней радости она была лишена.
"Далеко меня занесла лукавая жизнь.
А как оглянусь в золотистый дым лет прошедших, так и вижу себя скорой на ногу Дёжкой в узеньком затрапезном платьишке, что по румяной зорьке гоняется в коноплях за пострелятами-воробьями.
Вижу, как носится Дёжка-игрунья в горячем волнении карагодов, - от солнца, от пляски льют вишневый блеск шелка полушалок, паневы да кички кипят огненной пеной.
И вижу, как плавно ступает по монастырскому двору, что красным кирпичом в елочку вымощен, тоненькая, словно березка, тихая монастырка Надежда, и строгий плат до бровей.
С обрыва видна дальняя даль: синеют леса святорусские, дым деревень, пески, проселки-дороги, хлеба. Вот облака-паруса осветило кротким румянцем - зоря, моя зорюшка, нежная, алая, свет тишайший над Русью.
Поднять бы к ней руки, запеть, позвать бы дальнюю даль.
Недруг поплыл гул, бархатистый, дрожащий, отдался в ушах щекоткой и звоном: Чудо-Колокол к Ранней ударил. Аминь".
Аминь.
Надежда Плевицкая умерла 5 октября 1940 года - после двух лет заключения, через четыре месяца после захвата немцами Франции.
О ее смерти разное говорят.
Борис Прянишников утверждает, что Плевицкая предчувствовала свою смерть и якобы повинилась во всем содеянном духовнику и комиссару Белену: Прянишников досконально изучил дело Плевицкой, говорил со многими свидетелями, и вряд ли он стал бы что-либо утверждать, не опираясь при этом на факты. Другое дело - насколько эти факты были проверенными, насколько они действительно были фактами, а не досужим вымыслом все тех же свидетелей. Прянишников представляет происходившее так:
"Был ясный майский день. Полицейский комиссар Белен, сидя в своем кабинете в здании Сюртэ Насиональ, занимался текущими делами. В дверь постучали.
- Войдите.
- Я - духовник мадам Плевицкой, - сказал вошедший русский священник.
- Несколько раз в год я навещаю ее в тюрьме и стараюсь облегчить ее душевные страдания. Она очень больна. Конец ее близок. Она знает об этом. Прежде чем предстать перед Богом, она очень просит вас повидать ее. Вы - единственный полицейский, кому она доверяет. Прошу вас побывать у нее, и пусть она спокойно закончит свои земные дни. Очень прошу вас сделать это поскорее.
На следующее утро Белен, инспектор Баску и переводчик сели в поезд и выехали в Ренн. Это было в судьбоносный день 10 мая 1940 года, когда армии Гитлера начали свой неудержимый победный марш по полям Голландии, Бельгии и Франции.
Выйдя на вокзале в Ренн, Белен и его спутники вошли в расположенное вблизи громадное серое здание каторжной тюрьмы. Директор тюрьмы разрешил Белену свидание с Плевицкой.
Исхудавшая, постаревшая на двадцать лет, вся в морщинах, Плевицкая несколько часов подряд рассказывала о своей жизни, начиная с детства и кончая днем похищения Миллера.
- Я люблю генерала Скоблина. Он моя самая большая любовь. Жизнь мою отдала бы за него. Три года не вижу его, умираю от тоски по нему. Его нет, нет, нет, ничего не знаю о нём, и это убивает меня. Я скоро умру. Не знаю, где он находится, как, поклявшись, сказала вашим судьям. Но вам одному, миленький мой, хочу открыться, чтобы вы знали, что я утаивала от суда до сих пор.
Мой дорогой муж, генерал Скоблин, был очень честолюбив. Вы знаете, был он властным человеком. Его власть на себе знаю.
Чуть что, спрашивала о его делах, так он сразу начинал орать на меня. И я была ему покорна, никогда не перечила.
Верьте мне, крест святой, верно служил он генералу Кутепову. Несколько лет верен он был и генералу Миллеру. А потом, как пришел Гитлер к власти в 1933 году, так с Колей приключились перемены. Стал он тогда насмехаться над Миллером и захотел занять его место, возглавив РОВС. А врагом Миллера стал он в 1936 году. Тогда правительство Народного фронта захотело подружиться с СССР. Наперекор Миллеру Коля мой ратовал за союз белых русских с немецкими вождями, он-то надеялся, что силой восстановят царский строй в России. Тогда же он рассказывал о встречах и разговорах с советскими деятелями. И идеям СССР стал сочувствовать. Ну тут я и поняла, что Коля изменил генералу Миллеру. А Коля жил на деньги от моих концертов. Я купила ему автомобиль и дом в Озуар-ля-Феррьер. Когда исчез генерал Миллер, в тот страшный день 22 сентября 1937 года, были мы вместе в Париже. Чудилось мне, что муж мой в опасности. Не спалось ему сперва, едва забылся к 11 часам. А потом, вздрогнув, словно душил его кошмар, весь в поту, он пробудился. Я нежно обняла его, приласкала. Он плакал, говоря: "Прости меня, Надюша, я несчастный человек. Я - предатель". И стал мне рассказывать: "Я обманул Миллера, сказав, что везу его на политическое свидание. Я отвез его в Сен-Клу, в указанный мне дом, а там он попал в руки врагов. Миллер спокойно сидел в моей машине. Мы въехали в Сен-Клу, вошли в указанную мне виллу. Нас приняли трое мужчин, хорошо говоривших по-русски и по-немецки. Генерала Миллера провели в соседнюю комнату а я остался в передней. Прошло минут десять, мне предложили уйти. Я спросил: "Могу я повидать генерала Миллера?" Меня ввели в небольшой салон. Миллер лежал на диване. Он не шевелился. "Что вы с ним сделали?" - спросил я. "Он спит, ваше превосходительство, мы сделали ему укол", - ответил по-французски один из этой тройки".
- Я рассказала вам всю правду. И больше я ничего не знаю, - закончила Плевицкая свое длинное, обильно политое слезами повествование.
Белен хотел верить ей, ведь они перила в Бога! Но сомнения не покидали Белена. Он хотел проверить "исповедь" Плевицкой. Но стремительное наступление немецких армий, нежданный обвал Франции и ее капитуляция не позволили Белену обследовать таинственную виллу в Сен-Клу, где трагически оборвалась жизнь генерала Миллера".
VIII
Сейчас уже доступна информация о том, что генерал Миллер был привезен на Лубянку, многократно допрашиваем, был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и расстрелян во внутренней тюрьме НКВД 11 мая 1939 года.
Генерал Скоблин добрался до Мадрида, где погиб во время бомбардировки.
IX
Никому точно не известно и то, как и от чего умерла Надежда Васильевна Плевицкая.
Точнее, кому-то, конечно, известно, но не нам, потому чти сюда в девяностые из тех страшных, воистину роковых сороковых годов дошло очень немногое. Или - слишком многое.
Три разных версии смерти русской певицы Надежды Плевицкой. Только одна из этих версий - правдивая. Две - вымысел: подобный тому, что сопровождает жизнь и особенно смерть всех знаменитых людей.
Версия первая - официальная: Плевицкая тихо умерла в тюрьме. От тоски, незаметно точившей ее все время после отъезда из России, но особенно навалившейся после суда, после страшных обвинений, после предательства любимого. Певчие птицы редко приживаются в клетке. Чтобы пойманный соловей выжил, нужны особый уход и забота. А какой уж уход и забота во французской каторжной тюрьме, где и по-русски-то никто не говорил! Вот и зачахла русская соловушка. Не вынесла неволи и безнадежности.
Памятник Надежде Плевицкой в с. Винниково. Скульптор В.М. Клыков
Версия вторая - детективная: Плевицкая была отравлена по приказу НКВД. Потому что действительно была тайным агентом. Потому что много, а главное - многих, знала. Захватившие Францию фашисты не могли в конце концов не заинтересоваться делом "советской разведчицы". Как разведчицей, Плевицкой мог заняться абвер; а как "коммунисткой" - даже гестапо. А допросов, проведенных со свойственной немцам изощренностью, она бы просто не выдержала - и без того уже раздавленная скандальным процессом и предательством "товарищей", измученная тюремным заключением.
О том, чтобы устроить ей побег, речи, разумеется, не шло: разоблаченная и развенчанная в кругах русской эмиграции, Плевицкая уже не представляла никакой ценности для НКВД, тем более что главную свою функцию они со Скоблиным успешно исполнили, - хлопотать о свободе для нее теперь не имело смысла. Да "товарищи" и не пытались ей никогда помочь. Но оставить ее в живых тоже не могли. Это было бы неразумно и опасно. Плевицкая была тем "следом", по которому немцы могли бы выйти на других советских агентов. "Товарищи" предпочитали не оставлять следов. И Плевицкой поднесли яд.
В пользу этой версии говорят два факта.
Во-первых, смерть Плевицкой была достаточно неожиданной: по словам надзирателей, "она плохо чувствовала себя последние месяцы", но не настолько плохо, чтобы быть помещенной в тюремную больницу, и скончалась в своей камере. Можно, конечно, говорить о невнимании тюремного начальства, но Надежда Плевицкая все-таки была знаменитостью, хоть и иностранкой, ее процесс привлек к себе всеобщее внимание, и о ее смерти в женской каторжной тюрьме писали многие французские газеты. Вряд ли тюремные власти позволили бы себе такую халатность и проигнорировали бы её жалобы, ежели бы таковые были. Наверняка ее бы поместили в больницу. Таков был порядок. А в большинстве дошедших до нас отчетов говорится о том, что Плевицкая умерла не в тюремной больнице, а в своей камере - причем именно скоропостижно и неожиданно для всех. Заснула и не проснулась. Так умирают от старости, но ей было пятьдесят шесть лет, и она была физически очень здоровой женщиной.
И второй факт, приводимый в воспоминаниях о ней и тоже говорящий в пользу версии с отравлением: через две недели после кончины немцы эксгумировали тело Плевицкой, провели вскрытие, сделали какие-то анализы и захоронили ее уже в другом месте. Правда, результаты этих анализов неизвестны. Если вообще была эксгумация и было вскрытие.
Потому что есть еще и третья версия смерти Плевицкой.
Трагическая.
Более трагическая, чем все, что случилось с ней в жизни.
"В 1940 году немцы вошли во Францию, захватили каторжную тюрьму, в которой содержали Надежду Васильевну. В яркий солнечный день ее вывели во двор, привязали к двум танкам и разорвали. Служить советской госбезопасности всегда было небезопасно".
Так писал в своей книге "КАК ЭТО БЫЛО" Гелий Рябов, известный писатель-детективщик и кинодраматург, глубоко сведущий во всем, что связано с историей становления советской милиции и КГБ, а также с историей революции, эмиграции, советской разведки. До сих пор популярны сериалы "Рожденная революцией" и "Государственная граница" и недавний, страшный в своей правдивости фильм "Конь белый", о Колчаке и об Анне Тимиревой, - это все Гелий Рябов.
И это именно он (если вдруг кто-то не знает, хотя я сомневаюсь, что хоть кто-то может этого не знать!) спустя шестьдесят лет после убийства в подвале Ипатьевского дома отыскал останки последнего Государя Российского и Его Семьи. Сделал то, что не смог когда-то сделать Николай Алексеевич Соколов.
Я не нашла никаких подтверждений - ровно как и опровержений - его версии гибели Надежды Плевицкой. Но если Рябов выдвинул эту версию, значит, у него были достаточные на то основания. И какие-то иные источники, недоступные мне. Сомневаться в его словах не приходится вовсе.
Остается только надеяться.
Надеяться на то, что на самом деле это было не так. Потому что так - слишком страшно. Слишком жестоко. Она не заслужила такой смерти. Никто не заслужил такой смерти.
Но в любом случае в общем-то не столь уж важно, как именно умерла Надежда Плевицкая.
Важно то, что смерть была для нее не ужасом неизбежным, каким обычно является смерть для людей, а долгожданным избавлением от страданий и позора.
И вечно юная, страстная, несчастная, мятущаяся Дежкина душа покинула измученное тело и отлетела прочь, на крыльях песни, в дальнюю даль - к облакам стыдливо-румяным, к дивным цветам Мороскина леса, к монастырскому Чудо-Колоколу, звонящему к Ранней.
Аминь.
ПЛЕВИЦКАЯ (ВИННИКОВА) НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА, НАРОДНАЯ ПЕВИЦА
Основные даты жизни
Родилась в селе Винниково Курской губернии 17 сентября 1884 года.
1897 год - окончила трехгодичную сельскую школу.
1898 год - поступила послушницей в Девичий монастырь в Курске.
1900 год - сбежала из монастыря и поступила в балаган.
С 1900 по 1901 год - прислуга в семье Гладковых.
С 1901 по 1909 год - поет в труппах Липкина, Штейна и Манкевича.
1904 год - бракосочетание с Эдмундом Плевицким.
С 1909 года - сольные концерты.
1914 год - развод с Эдмундом Плевицким, помолвка с Василием Шангиным.
1915 год - гибель Василия Шангина.
1918 год - бракосочетание с Юрием Левицким.
1920 год - развод с Юрием Левицким.
1921 год - бракосочетание с Николаем Скоблиным.
С 1922 года - заграничные турне Плевицкой, возрождение ее популярности.
1927 год - книга воспоминаний "Дежкин карагод".
1929 год - вторая книга воспоминаний "Мой путь с песней".
22 сентября 1937 года - исчезновение генерала Е.К. Миллера.
23 сентября 1937 года - исчезновение Николая Скоблина.
24 сентября 1937 года - арест Надежды Плевицкой.