Поначалу все будет идти гладко. До тех пор, пока престарелый, но еще жовиальный Иван Охлобыстин не взберется на трибуну, не поднимет в руке наперсный крест и не возопит в зал: валяйте, оттянемся, братия, теперь опять можно, аминь! И тогда начнется. Жертвы захлебнувшейся оттепели 1986–2000 гг. потянутся на сцену демонстрировать гнойные раны, трясти рубищем и перечислять погубленные проекты. Десять лет пылится на полке шедевр Охлобыстина "Приход" - киноэпопея о молодом священнике, практикующем героин. Зарублены этической цензурой под руководством депутата Чуева второй и третий фильмы кинотрилогии Ивана Дыховичного ("Вдох-выдох" еще как-то проскочил, а "Взад-вперед" и "Вниз-вверх" пылятся в Белых Столбах). Так и не вышли к зрителю "Лед" И.Хржановского и В.Сорокина, "Вагина, или Как я разлюбила" Ренаты Литвиновой, "Бобруйская элегия", "Токийская трилогия" и "Арабская симфония" Ю.Арабова и А.Сокурова, "Упал самолет" и "Утоп пароход" В.Абдрашитова и А.Миндадзе, "Еще история", "Другая история" и "А вот еще тоже было" неутомимо снимающей Киры Муратовой, удостоенной к 80-летию ордена (бывшей) Дружбы народов пятой степени… Из-за хронического противодействия бюрократических структур не может завершить работу над эпопеей "Трудно быть богом" классик нашего кинематографа Алексей Герман, приславший съезду видеописьмо с проклятиями… Письмо привез Алексей Герман-младший, прибывший в Россию после 20-летнего перерыва: из-за нечеловеческого цензурного прессинга прославленный мастер вынужден был после успеха "Гарпастума" работать за рубежом, главным образом в Италии и Франции. Его последний фильм "Совсем как папа!" удостоен приза ФИПРЕССИ на Каннском кинофестивале, а самого режиссера зал встретил десятиминутной овацией. К сожалению, не смогли прибыть занятые в голливудских проектах Чулпан Хаматова, Павел Санаев, Константин Хабенский, Михаил Пореченков, Евгений Миронов, Петр Буслов. Все они прислали в адрес съезда приветственные письма с выражением самой искренней надежды на то, что очередной съезд Союза кинематографистов примет очередные судьбоносные решения и что их лично все это уже никак не коснется.
С приветственным словом выступил на съезде Никита Михалков, согнанный с трибуны свистом и улюлюканьем. "Что вы делаете! - воскликнул Николай Бурляев. - Вы сгоняете с трибуны гения отечественного кинематографа, постановщика таких картин, как "Утомленные солнцем-2", "Сибирский цирюльник-2", "Окончание пьесы для механического пианино", автобиографического цикла "Как на духу", документальной дилогии "Ваше высокопревосходительство" и "Ваше высокопреосвященство"!" Слова Бурляева потонули в ропоте зала. Такой же обструкции подвергся и Федор Бондарчук. "Это с твоей "Роты" все началось, Федька!" - отважно бросили ему в лицо товарищи по бывшей золотой молодежи. "Братцы, да я разве нарочно? Я же чисто по заказу!" - виновато оправдывался кумир московской тусовки. "Все по заказу! - жестко заявили коллеги. - Но зачем ты старался, скотина?!" Единогласно исключены из Союза кинематографистов В.Лукин (постановщик фильма "Прорыв", 2006 г.), А.Балабанов (постановщик фильма "Гнида", 2007 г.), Ю.Грымов (признанный основатель стиля "патриотический гламур") и В.Манский (автор документального цикла "Кремлевская летопись"). Овацией встречены делегаты Пятого ("судьбоносного") съезда Союза кинематографистов СССР. Сергей Соловьев, которого вкатили на сцену восторженные молодые поклонники, не мог сдержать слез.
Валерий Тодоровский в своем выступлении убедительно обосновал необходимость повернуться лицом к зрителю. "Довольно лакировки!" - поддержал друга Д. Месхиев, вынужденный в последние годы зарабатывать учебными фильмами для московских школ, поскольку после принципиального отказа снять фильм "Наши" - победоносное продолжение фильма "Свои" - он был фактически вытеснен из профессии. На экране практически не получают отражения такие темы, как криминализация общества, тотальная коррупция, насилие в органах, нищета населения и анальный секс. Съезд торжественно завершился обращением к правительству с требованием снести Кремлевскую стену, в которой, несмотря ни на что, все еще покоится прах Сталина. Вместо государственного гимна делегаты завершили съезд коллективными плясками и садомазохистской оргией на сцене Кремлевского дворца. Есть основания полагать, что эта оргия продлится теперь еще 10 лет, после чего Федор Бондарчук примет извинения коллег и возглавит конфедерацию союзов кинематографистов Москвы, Петербурга, Татарии и вольного города Пскова.
16 мая 2006 года
Прошкин сделал Живаго и настоящаго
С этим можно только поздравить и канал НТВ, и всех, кому близок и дорог настоящий Борис Пастернак
"Если сериал раздражает - значит, попали в нерв"
Первый признак серьезного кризиса в стране - когда люди перестают отличать хорошее от плохого. Все начинается с вкуса, с эстетики. Когда всей страной любят Петросяна - это еще не та беда. Но это, оказывается, "не проходит бесследно", о чем лет 30 назад так громко кричал Градский. Привыкнув потреблять гнилье, утрачиваешь вкусовые рецепторы как таковые.
Страна восторженно обсуждала более чем посредственный и вполне рабский сериал "Идиот" - но у "Доктора Живаго" Александра Прошкина и Юрия Арабова оказался низкий рейтинг и неважная пресса. Рядовому зрителю скучно. Высоколобый ищет заимствования из других текстов, самовольные отходы от канона и анахронизмы. Лара не такая, Юра не такой, Громеко слился с Веденяпиным, Дудоров вообще куда-то делся. Христианский пафос Пастернака, пишет одна умная женщина, подменен интеллигентским пафосом Арабова. Вместо религиозного мыслителя, поэта, мечтателя - перегоревший скептик в исполнении Меньшикова. Народ какой-то не такой. В общем, опошление и нудь зеленая.
Всем этим людям никогда ничего не объяснишь. Хотя мне кажется, что Меньшиков с Прошкиным должны радоваться такой реакции. Если их сериал так раздражает современников - значит, они попали в нерв. Значит, перевод "Доктора" на современный язык следует признать столь же удачным, сколь и перевод "Гамлета" на язык русской драматургии и философии, осуществленный Пастернаком в 1938 году.
"Герой Арабова - человек нашего времени"
Начнем с дежурного упрека в вольностях. Роман Пастернака имеет с Библией немало общего, и Борис Леонидович ничуть не хвастался, позволяя себе подобные заявления: он обозначал метод. А метод действительно общий: "Доктор" - книга не показывающая, а рассказывающая. События не предъявляются читателю, а излагаются с вольным авторским комментарием.
Экранизировать такую книгу - значит насытить ее живым и плотным содержанием, диалогами, которых у Пастернака мало (все больше докторские монологи), реалиями (у Пастернака они увидены близоруко или сквозь слезы - расплывчато, избирательно), приметами времени (на них интеллигентный человек по идее вообще не должен обращать внимание, и Живаго замечает их лишь когда они уж слишком навязчиво лезут в его жизнь). Роман надо было написать заново с начала до конца. Арабов умудрился это сделать. Он предъявил зрителю такую Шуру Шлезингер, такого Громеко и такую Тоню, каких Пастернак описал, но не показал.
А теперь о пафосе книги. Он тот же, что и всегда, и вполне революционен. Долгое время многие (в том числе и сам Пастернак) противопоставляли историю и природу: природа развивается циклически и о морали ничего не знает ("состав земли не знает грязи"), а история - совокупность "работ по преодолению смерти", дело человеческое, живое и нравственное.
К 50-м годам, однако, у Пастернака не осталось этой иллюзии - по крайней мере относительно российской истории. История предстала ему лесом, который мы застаем в определенный момент развития, но изменить его роста или увядания не вправе. Мы ни на что не влияем в мире, и от нас зависит одно: беречь ближних и сохранять лицо. Чем дальше от всеобщих воодушевлений и разочарований, тем лучше.
Пастернаковскому интеллигенту пришлось дойти до этого ценой долгих мук, очарований и разочарований. Но Арабов пишет, а Прошкин снимает о сегодняшнем дне и для сегодняшнего интеллигента. Юрий Живаго - изначально скептик, он все понял еще до расстрела царской семьи, ставшего последней каплей в его отношениях с революцией, да и с народом.
Живаго у Пастернака - человек безусловно волевой, но его волевое начало проявляется именно в стоической, гефсиманской готовности не избегать судьбы. Арабов подчеркивает это, заставляет доктора лично руководить операцией по извлечению осколка из собственного бедра, - у Пастернака герой такого не делал, но делать мог.
Герой Арабова - не интеллигент Серебряного века. Это человек нашего времени, повидавший куда больше, выжженный, наперед видящий тщету любого идеализма и энтузиазма (вот почему такую серьезную роль в фильме играет едва намеченный в романе комиссар Гинц). Этот Живаго давно "превозмог обожанье".
"Хаматова сыграла лучшую женскую роль пятилетия"
Меньшиков с великолепной точностью, которой мы давно у него не видели и даже, признаться, устали ждать, играет этот ранний скепсис и пресыщенность, тоску при виде пошлости, иронию, презрение ко всякого рода "борцам" и "деятелям". Достигает ли он пастернаковской цели? Безусловно. Но так, чтобы это поняли наши современники. Да и вся основная коллизия романа перенесена на экран с уникальной бережностью. Ведь коллизия эта - борьба нескольких сил за Россию, олицетворяемую Ларой.
Лара - действительно Россия, взбалмошная, легко наводящая уют в любых руинах, но превращающая в руины любой чужой уют, любую чужую жизнь. Современная Россия стократ пошлей, примитивней, взбалмошней России Серебряного века. Но она и опытней, и трезвей, и решительней, и умеет множество разных вещей, которым научило ее страшное столетие, и храбрости в ней больше, чем в мягкой и женственной Ларе; и Чулпан Хаматова играет именно ту Лару, которую нам сегодня легче представить и понять. Это Россия наших дней, и именно такую Россию может любить ненасытной, мужской и вместе братской любовью иронический и мужественный поэт.
Я не поклонник Хаматовой, но не могу не признать, что она сыграла лучшую женскую роль последнего пятилетия - показав, на что способна сильная актриса, когда в руках у нее качественный драматургический материал, а процессом руководит умный режиссер.
"Наши красавицы стали глупей, зато подонки - умней"
Две другие силы, претендующие на Россию, - принципиальный комиссар и беспринципный пошляк, сделанный в сериале не просто демоническим соблазнителем, но и политиком, депутатом Государственной думы, поигрывающим в революцию, спонсирующим смутьянов… И поэт, и комиссар остаются ни с чем, Лару всегда увозит Комаровский, уж такая это Лара, кому не нравится - любите другую.
Комиссар у Арабова - типичный романтик 90-х годов, не забывающий и о комфорте, и о плодах победы (как, собственно, и все наши олигархические революционеры, тоже ведь поначалу идеалисты и романтики в душе). Гениальная работа Олега Янковского позволила превратить Комаровского из опереточного злодея в настоящего, не лишенного даже мужского обаяния. А в том и грех, что он грамотно, точно и без комплексов ПОЛЬЗУЕТСЯ всем, чем Живаго БРЕЗГУЕТ.
Это и есть истинно христианская коллизия - идея отказа от жизни, ее благ, ее соблазнов ради соответствия собственным правилам и вкусам; Комаровский воплощает идею власти, экспансии, неразборчивой и бессмысленной жадности, идею смакования, наслаждения, самоутверждения - все то, чего так много сегодня вокруг нас; и в этом смысле роман опять безупречно перенесен на экран, хотя пошляк Серебряного века сильно отличается от пошляка-2006. Наши красавицы стали глупей, что поделаешь; но наши подонки стали умней. И это важная констатация.
Прошкин - один из самых точных режиссеров российского кино: "Холодное лето пятьдесят третьего" было великим диагнозом, до которого в 1987 году мог додуматься только настоящий мастер. Не менее точна и сегодняшняя картина, в которой много неожиданной и свежей иронии. "Доктор Живаго" - книга человека, безумно уставшего от ВСЕГО ЭТОГО. Фильм Прошкина - исповедь человека, страшно уставшего от соблазнов, посулов, лжи, умолчаний, полуправд и полуудач, мерзостей под предлогом великих переустройств и т. п.
Четкий ритм, динамизм, блестящее знание эпохи, точное и личное понимание истории, безжалостная насмешка над штампом и пошлостью - в "Докторе Живаго" режиссер показал свой максимум. Это же касается и операторов: Геннадий Карюк с сыном не первый раз работают в паре и отлично понимают друг друга. Превосходные роли Кирилла Пирогова, Владимира Ильина, Варвары Андреевой, Сергея Гармаша, Сергея Горобченко - тема отдельного разбора.
Пока же я могу с уверенностью сказать одно. Не знаю, насколько благотворны для искусства эпохи заморозков, - серьезные мастера и в промежутки "оттепелей" умудряются не терять критерия. Но впервые за последние 10, а то и 15 лет на российском телевидении появилась экранизация, конгениальная источнику. С этим можно только поздравить и канал НТВ, и создателей картины, и тех немногих, кому близок и дорог настоящий Борис Пастернак.
26 мая 2006 года
Символ рубля
Подражание советской фантастике
Инопланетный корабль, курировавший земную жизнь, облетая планету по неизменной эллиптической орбите, промчался над Россией и ознакомился с проблематикой очередного заседания Государственной думы.
- Что обсуждают? - живо поинтересовался капитан.
- Ищут символ рубля, - доложил радист.
- Рубля? - не понял капитан. - Я бы на их месте обсудил экономическую проблематику, положение с беспризорностью, ситуацию с медициной… Сельское хозяйство, я не знаю… Почему надо обсуждать символы, и что такое рубль?
На корабле знали о каждой стране только самое главное, потому что на остальное никакой памяти не хватит.
- Перестройка, водка, балалайка, медведь - знаю, - перечислял дежурный историк. - Толстой, Достоевский, Ленин, Сталин, Пугачев, Пугачева - знаю. Рубль - не знаю.
- Подождите, - сказал лингвист. - Давайте попробуем по контексту. Введение символа рубля укрепит авторитет России.
- Может быть, это вертикаль власти?
- Скажете тоже. Когда она укрепляла авторитет России?
- По звуку похоже на "рубленый", "рубильник"… Может, это топор?
- Символ топора укрепит власть? Не смешите людей, в смысле - гуманоидов.
- Ну, тогда газ…
- Нет, нет. Он твердый. Они говорили, что твердый рубль способствует экспорту…
- Подождите, - сказал врач. - Значит, он бывает еще и мягкий? Но тогда это…
- Да-да, - с готовностью подтвердил биолог. - Он поднимается и опускается, за длинным им гонятся, в последнее время он хорошо стоит, а тот, у кого их много, пользуется успехом у женщин.
- Бросьте, - поморщился капитан. - Вы тут вдали от семей совсем с ума сошли. Его призывают хранить в банке. Наниматели выдают его гражданам за работу.
- Ну и что? Возможно и такое общественное устройство. Тот, кто плохо работает, не получает этого и не может размножаться.
- Бред! - прервал капитан. - Президент в послании призвал выдавать его тем, кто уже размножился. Как они размножились, если это то, что вы думаете?
- Гм, - задумался историк. - Есть пословицы. Его бережет копейка. Им бьют.
- Розга? Хлыст?
- Черт-те что, - вздохнул лингвист. - Недавно академик Велихов призвал чиновников чаще употреблять это слово. Может быть, это некое обозначение Родины? Символа Родины у них ведь тоже нет. Был серп и молот, а стало что?
- Неправда, символ Родины есть. Это Орел, такой город, называемый двуглавым в честь своего многоумного губернатора Строева.
- Интересно, - сказал капитан. - Может, это особый вид сейфа? Некоторая часть политиков призывает население хранить сбережения в рублях…
- Вы всерьез полагаете, будто символ сейфа способен поднять престиж государства? - брезгливо спросил историк. - Может быть, рубль - это милосердие, своеобразный эквивалент сердечного тепла? Недавно очередная премия "Золотое сердце" была присуждена кому-то из миллиардеров, пожертвовавшему три рубля на борьбу с беспризорностью. Вероятно, это очень серьезное душевное движение, нечто вроде катарсиса, если за три рубля можно так прославиться…
- Они утверждают, что рубль остался неизменным с царских времен, что он был всегда и сохранился во всех бурях истории, - добавил лингвист. - Может, это патриотизм? Отвага? Талант?
- Пьянство, разгильдяйство, - проворчал старший механик, известный русофоб. - Равнодушие к интересам личности…
- И вы полагаете, что символ такого равнодушия способствует авторитету государства? - поинтересовался врач.
- А как же! Это государство тем сильней, чем оно равнодушней к личности. По всей видимости, рубль - это некая черта российской власти, ее непременный атрибут. Что-то вроде безразличия к судьбе подданных.
- Да, в последнее время это действительно возросло, - заметил историк.
- Кроме того, это бывает твердым и мягким, - сообразил капитан. - Твердым при Сталине, мягким при Ельцине, жидким сейчас…
- Стоп, стоп! - прервала его робкая стажерка-страноведка. - У меня есть предположение, товарищи! А что, если это просто валюта?
- Не оригинальничайте, милочка, - снисходительно бросил капитан. - Валюта - это доллар, евро, иена… Фунт стерлингов в крайнем случае… Значит, так и запишите, - продиктовал он составителю словаря. - Рубль - характерная черта российской власти, состоящая в безразличии к подданным и умении оказывать на них разнообразное давление. В настоящее время российский парламент ищет символ этой черты, надеясь укрепить таким образом авторитет государства.
- Может, объяснить им, что авторитет зависит не от этого? - предположил историк.
- Вмешиваться нельзя, - вздохнул капитан. - Да и языка мы толком не знаем. Черт ногу сломит с этим языком - говорят одно, пишут другое, подразумевают третье, а вычитывают четвертое.
29 мая 2006 года
Дом Прокофьевой
В Москве идет война. Ее передний край - Южное Бутово, улица Богучарская. Некорректно, наверное, сравнивать дом 19 по этой улице с домом Павлова в Сталинграде, но жилые дома в России нечасто берут штурмом. Дом Юлии Прокофьевой тоже войдет в историю, уверяю вас. Сама владелица - с сердечным приступом. Так что свои раненые уже есть. Сообщается, что в процессе штурма дома ОМОН наломал-таки дров - некоторым выкрутил руки, на других порвал одежду. К вечеру 19 июня все вроде как замирилось, к утру 20-го обострилось опять, жители Южного Бутова возвели на улице палаточный городок и баррикады. А вы как думали? Некоторым казалось, что если нет гражданского общества - так оно даже и спокойнее. Оказалось, только хуже. От смутного ропота, минуя стадию газетного скандала и парламентского расследования, горожане переходят непосредственно к уличным боям. И как обернется дело до среды, когда вы все это читаете, - неизвестно.