...
"И вот наши "грозные мстители" накидываются на эскадронца, успокаивают женщин, детей. Я взял за руку маленькую девочку, хотел приласкать. Она задрожала, как в судороге. Страшно стало. Привыкнув к смерти, убивая и сам рискуя быть убитым, не могу осознать, как это можно простым нажатием курка умертвить живого, безоружного притом, человека…"
А вот батарейцы нашли в пустом доме брошенного плачущего грудного ребёнка и передали немке, хозяйке дома, где остановились, приказав накормить подкидыша.
Опять прямая запись:
...
"Шутим между собой, не вырастет ли из младенца новый Гитлер. Неожиданно появляется его мать – молодая, худенькая, с распухшим от слёз лицом. Говорит быстро, глотая слёзы: она оставила своего Вольфганга на чьё-то попечение, но тот куда-то отлучился, а в дом, ей сказали, вошёл русский солдат и унёс ребёнка. Она думала – он его понёс убивать… Плачет, смеётся, благодарит"…
Родин вспоминает, что в те дни его товарищ Бережко заметил как-то:
– Знаешь, старший сержант, я раньше думал, что на войне люди звереют, а теперь мне кажется, мягчеют они на войне, очищаются…
Что тут сказать? Люди , да – очищаются. Звереют выродки. Но ведь на то они и выродки рода человеческого, ничтожное меньшинство, недостойное называться людьми.
Книгу Родина можно цитировать и цитировать. Это не обобщающая оценка, а моментальный снимок, но снимок – "с натуры". Однако у меня другие задачи. Тем не менее, я не могу удержаться и не познакомить читателя с ещё одной честной, приведённой А. Родиным, "фотографией" эпохи, нравов и подлинного облика тогдашнего русского человека.
Вскоре после войны часть Родина какое-то время стояла в Будапеште, и ребята – хотя и были, как напоминал сам Родин, "молодыми, физически здоровыми и была естественная тяга к женщинам", больше из любопытства, чем по нужде – зашли однажды в публичный дом.
Купив билетик, Родин, как и его товарищи, уединился-таки с молодой женщиной, которая, как он пишет, "без всякого, как говорится, "разгона" стала изображать ( выделение здесь и ниже А. Родина. – С.К. ) невыразимую, пылкую любовь…"
...
"Не тогда, не в тот момент, – признаётся Родин, – а позже, после ухода возникло отвратительное, постыдное ощущение лжи и фальши, из головы не шла картина явного, откровенного притворства женщины…
Интересно, что подобный неприятный осадок от посещения публичного дома остался не только у меня, юнца, воспитанного к тому же на, так сказать, "принципах" типа "не давать поцелуя без любви", но и у большинства наших солдат, с кем приходилось беседовать…"
Могло ли это большинство, имея подобные внутренние моральные установки, насиловать направо и налево кого-либо вообще – хоть немок, хоть эфиопок?
Александр Родин, продолжая тему, привёл также другой пример, которым я свою тему закончу. В том же Будапеште он познакомился с красивенькой мадьяркой, знающей русский, и на её вопрос, понравилось ли ему в Будапеште, ответил, что понравилось, только вот смущают публичные дома.
– Но почему? – спросила девушка.
– Потому что это противоестественно, дико, женщина берёт деньги и следом за этим тут же начинает "любить"…
Мадьярка какое-то время подумала, потом согласно кивнула и сказала:
– Ты прав. Брать деньги вперёд некрасиво…
Уж не знаю, согласится ли читатель с тем, что этот полузабавный, полугрустный невыдуманный диалог русского "варвара" и "цивилизованной" европейки очень подходит для того, чтобы завершить им тему о том, как русские "изнасиловали два миллиона немок".
Впрочем, возможно, кто-то недоумённо пожмёт плечами – мол, что всё-таки автор имел здесь в виду?
Что ж, могу пояснить ещё раз …
В приведённом выше незатейливом и простодушном житейском диалоге ярко отразились две морали: уродливая, исковерканная капитализмом "мораль" в кавычках европейца (в данном случае – европейки), развращённого настолько, что он, по меткому выражению, разврат уже не считает развратом, и мораль нормального, душевно и духовно здорового молодого советского парня – не очень интеллектуально развитого, но человечески вполне сформированного духовно здоровым, новым советским обществом.
Иными словами, если говорить о той солдатской массе, которая в составе советских войск пришла в Европу и в Германию, то в массе своей (прошу прощения за каламбур) она была воспитана в духе весьма высокой общественной морали.
И уже в силу своего общественного и национального воспитания типичный воин Красной Армии органически не был способен на насилие над беззащитными.
Тем более – над женщинами.
О "бездарном" Василии Сталине в боях под Берлином и не только там…
В ФЕВРАЛЕ 1945 года 286-я истребительная авиационная дивизия 16-й воздушной армии, действовавшей на Берлинском направлении, получила нового командира. Молодого, энергичного, но – не совсем обычного.
Во-первых, он был очень уж молод – молод даже для той войны, на которой Иван Черняховский за три года прошёл путь от полковника до генерала армии и командующего фронтом и которую, весьма вероятно, закончил бы маршалом, если бы не немецкий осколок, оборвавший его жизнь зимой 1945 года.
Новый командир 286-й ИАД эту войну полковником заканчивал. Впрочем, и начинал он её тоже полковником. Бывает на войне и так. Особенно, когда твоя фамилия – на особом счету и на особом контроле.
Фамилия молодого комдива была Сталин.
Имя и отчество – Василий Иосифович.
Год рождения – 1921.
Место рождения – город Москва.
Последнее воинское звание – генерал-лейтенант авиации, 1947 год.
Сын Сталина сегодня оболган в России так же, как и его отец. В лучшем случае сына подают как недалёкого рубаху-парня и щедрого выпивоху, с которым отец ничего поделать не мог, но карьеру всё же какую-никакую обеспечил. Но, мол, если бы не отец, эта "бездарь" и эскадрильи под командование никогда не получила бы.
И это – тоже один из недобросовестных мифов. А поскольку существенная часть его относится к 1945 году, я решил коснуться в своей книге также личности и судьбы необычного "берлинского" комдива. И чтобы лучше понять – что и к чему, начать придётся издалека.
Собственно – с начала.
С осени 1923 года до весны 1927 года Василий Сталин жил в детском доме. Там же жили приёмный сын Сталина Артём Сергеев, Тимур и Татьяна Фрунзе, сын наркома юстиции Курского – Евгений, дети наркома продовольствия Цюрупы. Всего – 25 детей руководителей партии.
Плюс – 25 беспризорников с улицы.
У Артёма Сергеева об этом доме остались самые лучшие воспоминания. Как и у всех других его воспитанников. Интересный пример…
Прививки детям делал доктор Натансон. И дети решили, что когда вырастут, Натансона убьют. Так "достали" их эти прививки, делать которые никто не хотел.
Но врача сменили. И новый врач заявил, что прививки будут делать не всем, а только тем, кто хочет пойти в армию.
И вот тут не только мальчики, но и девочки побежали на уколы наперегонки. С криком: "И мне укол!"
Их спрашивают:
– Зачем тебе укол?
– А я же в армию хочу! Я буду красноармейцем…
Вот так.
Вряд ли не то что нынешние "россиянские" детишки, но и многие взрослые полностью поймут, о чём написано выше. Но так было. И в такой атмосфере воспитывался сын Сталина.
Автор биографического справочника "Империя Сталина" Константин Залесский утверждает, что после смерти матери Василий Сталин "воспитывался начальником охраны Н.С. Власиком". Это, конечно, чепуха!
Во-первых, основы характера закладываются в очень раннем детстве, а оно пришлось у Васи на очень толковый "детдом", пройти через который было для развития незаурядной личности благом.
Во-вторых, далее Василий учился в нормальной школе, и его воспитывали школа и учителя – в отличие от Владимира Путина, который гордится тем, что его воспитала ленинградская улица. Известен случай, когда учитель математики Мартышин писал Сталину о недостатках его сына, и отец отвечал, рекомендуя быть с Василием построже.
В-третьих, сына воспитывал и сам отец – не нотациями, а личным примером, хотя мог и жёсткий выговор сделать. Воспитывал Сталин сына и его названого брата Артёма Сергеева и повседневными беседами по ходу домашней жизни… Она ведь и у Сталина была. И Сталин говорил с мальчиками как со взрослыми. И затрагивал самые разные темы. Например в 1930 году после смерти Репина он говорил с ними о Репине.
Кроме того, внука воспитывал и его дед по матери – Сергей Яковлевич Аллилуев.
И все воспитывали неплохо. Вот ситуация, описанная Артёмом Сергеевым. После смерти Надежды Аллилуевой Артём и Василий в день её рождения на даче в Зубалово наловили карасей.
Василий говорит:
– Отцу пошлём, он любит карасей.
Артём спрашивает:
– Сам отвезёшь рыбу.
– Нет, отец меня не вызывал.
На капризного отпрыска всесильного "тирана" не похоже, не так ли?
Потом Василий взял ведро с крышкой, положил туда рыбу, ведро опломбировал и сказал:
– Это порядок. Осторожность не помешает.
То есть Василий Сталин уже подростком вполне понимал, что такое самодисциплина – тогда, когда это было действительно жизненно важно.
Залесский же пишет, что Василий был якобы "капризным, безвольным, слабым человеком". Но вот фото – мальчишка прыгает с высокого борта баркаса. Пусть это попробует сделать слабый и безвольный человек. С детства Василий увлекался конным спортом и любил прыгать с парашютной вышки – тоже занятия не для слабовольных. Главное же – где это Константин Залесский видел безвольных боевых лётчиков?!
Перед войной – после окончания Липецких курсов, Василий был назначен в группу лётчиков-инспекторов, с началом войны он – командир эскадрильи в истребительном полку, а потом – некоторое время – начальник инспекции ВВС РККА.
Имеется сделанная под Сталинградом летом 1942 года фронтовая групповая фотография лётчиков 434-го истребительного авиационного полка, которым командовал Герой Советского Союза (с 5 мая 1942 года) Иван Клещев. Осенняя степь, под копной – девятнадцать человек, седьмой справа – Клещев, а по левую руку от него – Василий Сталин.
434-й ИАП был в подчинении инспекции ВВС. Командовал им Клещев, но курировал, так сказать, с 13 июля 1942 года Василий Сталин. В конце октября 1942 года 434-й ИАП переименовали в 32-й гвардейский, а 31 декабря 1942 года Клещев погиб в авиационной катастрофе.
Командиром полка стал Василий.
Константин Залесский пишет о нём: "В январе 1943 года переведён в Действующую армию и назначен командиром 32-го гвардейского истребительного полка. 26.5.1943 приказом отца снят с поста комполка "за пьянство и разгул".
Но всё было не так. Точнее – не совсем так.
32-й ГВИАП Василия Сталина перевели на Калининский фронт, а в марте 1943 года он вошёл в состав авиационной группы Резерва Главного Командования под командованием генерала Сергея Игнатьевича Руденко.
Официально гвардии полковник Василий Сталин совершил 27 боевых вылетов за всю войну, но, скорее всего, их число было бо́льшим. Хотя лётная книжка и строгий документ, некоторые одиночные вылеты командира полка могли и не фиксироваться – по ряду причин.
5 марта 1943 года в бою над Сёмкиной Горушкой Сталин сбил один самолёт – ФВ-190. Кому-то это может показаться невеликой победой, но Сталин ведь всегда вылетал в группе, как командир полка, и его первой задачей было не сбивать самолёты противника, а не терять управле-ния боем. Это – во-первых.
Во-вторых, надо знать характер Сталина. В воздушном бою не всегда поймёшь – кто сбил, и лётчики порой записывали личные победы, чуть ли не на пальцах бросая – кому засчитывать очередную. Надо ли много доказывать, что Сталин скорее им сбитый самолёт отдал бы подчинённым, чем взял бы у них хоть один для себя?
Думаю, этот один лично сбитый самолёт Василия Сталина очень хорошо показывает и доказывает, каким он был человеком и как он берёг честь имени. И своего, и – ещё больше – отца.
Василий мог попасть под недоброе влияние, но это – в быту, в мирное время. Он мог допустить серьёзный грех – он его, как мы увидим, и совершил. Но – не в бою, не тогда, когда под сомнение была бы поставлена его боевая честь!
Собственно, уже когда всё давно прошло, однополчанин Василия Сталина, боевой лётчик Фёдор Прокопенко вспоминал: "Василий сбил четыре самолета… В одном бою я лично видел, как он поджёг "фоккера"… Как-то я его выручил – могли и сбить его…"
Прокопенко за время войны совершил 126 боевых вылетов, имел 9 личных побед. Его иногда ошибочно представляют Героем Советского Союза, но это – не так. Прокопенко имел орден Ленина и два ордена Красного Знамени.
В официальном документе 1945 года за Василием Сталиным числится два сбитых самолёта. При этом не все рядовые строевые лётчики времён войны могли похвалиться хотя бы одним лично сбитым самолётом.
Между прочим, командуя 32-м полком, Сталин мог погибнуть – причём с гарантией, в точно обозначенный день 2 марта 1943 года. В тот день при предполётном осмотре командирского самолёта Як-9 техник самолёта обнаружил в соединении первой от хвоста тяги рулей глубины воткнутое шило, которое заклинивало управление. Последний вылет был 26 февраля, после чего самолёт поставили на проверку шасси и бензобаков.
Если бы не тщательность старшего техника-лейтенанта Поварёнкина, всё могло бы закончиться плохо.
А вот как Сталина снимали с полка…
23 марта 1943 года полк должен был перелететь на подмосковный аэродром Малино для доукомплектования людьми и техникой. Но когда полк сел по пути на промежуточном аэродроме, произошло ЧП. Сталин, четыре Героя Советского Союза – подполковник Власов, капитаны Баклан, Котов, Гаранин, командир звена Шишкин и инженер по вооружению полка инженер-капитан Разин отправились на реку Селижаровку – глушить рыбу гранатами и реактивными снарядами.
При броске последнего РС капитан Разин ошибся – поспешил вывернуть "ветрянку". Результат: один человек убит, один ранен тяжело, один – легко.
Тяжело раненным был сам Василий – крупный осколок РС попал в левую стопу, повредил кость. Второй осколок легко задел левую щеку.
4 апреля 1943 года Василия доставили в Кремлёвскую больницу, оперировал его под общим наркозом профессор Очкин – тот, что через три года оперировал Калинина с раком желудка, странным образом "не замеченным" терапевтами "Кремлёвки". Но это – к слову.
Что интересно! Иосиф Сталин о ЧП узнал не сразу, а узнав, приказал командира полка полковника Сталина В.И. с должности снять с формулировкой: "За пьянство и разгул". Сказано жёстко, но тут уж ничего не поделаешь – так приказал Верховный! Он приказал также без его распоряжения никаких командных постов сыну не давать.
После госпиталя Василий Сталин был назначен рядовым лётчиком-инструктором 193-го авиаполка. Причём длительный перерыв в его боевой биографии – с апреля 1943 года по январь 1944 года – был так велик потому, что ранение оказалось непростым, со сложной травмой пятки.
16 января 1944 года он приступил к исполнению обязанностей инспектора-лётчика по технике пилотирования в том же 1-м гвардейском истребительном авиакорпусе, в котором воевал до ЧП. То есть "отбояриться" от него его бывшее командование не стремилось.
В представлении Василия Сталина к выдвижению на должность командира дивизии командир 1-го ГвИАК генерал Белецкий написал:
...
"В должности лётчика-инспектора с января 1944 года. За это время проявил себя весьма энергичным, подвижным и инициативным командиром…
Обладает отличной техникой пилотирования, лётное дело любит…
Тактически грамотен, боевую работу авиационных полков и дивизии может организовать хорошо.
С людьми работать умеет, но иногда проявляет излишнюю горячность, вспыльчивость…"
18 мая 1944 года полковник Василий Сталин вступил в командование 3-й гвардейской истребительной авиационной Брянской дивизией.
К этому времени он имел 3105 часов налёта. Для 23 лет – огромный налёт. И одно это делало Василия опытным лётчиком.
Тогда росли быстро. Вот три фото Артёма Сергеева: апрель 1943 года – капитан; июнь 1943 года – майор; октябрь 1943 года – подполковник, командир артиллерийского полка.
И это при том, что Сергеев в 1941 году попал в окружение, был пленён, бежал и до сентября 1941 года командовал партизанским отрядом в Белоруссии. Потом, после ранения, его эвакуировали на "Большую землю". Причём участие Сталина-отца в судьбе названого сына было нулевым – во время войны Артём, находясь в боях, практически выпал из поля зрения Верховного Главнокомандующего, что было вполне объяснимо.
Другой пример… Блестящий воздушный боец и пилотажник Евгений Савицкий стал командиром авиадивизии в 28 лет – в 1938 году. В 1942 году он уже был генералом и командиром авиакорпуса.
Василий же Сталин стал генерал-майором авиации лишь в 1947 году – после трёх представлений, которые заворачивал назад Иосиф Сталин.
Иногда утверждают, что Василий Сталин "не обладал никакими способностями командира". А вот это уже, пожалуй, попросту ложь!
О том, был ли Василий Сталин компетентным командиром авиадивизии, можно судить по его донесению 1944 года командиру корпуса о действиях в условиях угрозы дивизии на аэродроме Слепянка со стороны прорывавшейся на запад в районе Минска группировки немецких войск.
Сталин оперативно приказал эвакуировать материальную часть, гвардейские знамёна и секретные документы штаба на северо-восточную окраину Минска, поручил начальнику штаба дивизии организовать наземную оборону и готовить ночной старт, а сам на У-2 улетел на аэродром Докуково – организовать ночной старт и там. Затем вернулся в Слепянку и утром повёл дивизию на штурмовку прорывающихся немцев, а после штурмовки посадил дивизию в Докуково, чем вывел её из-под удара. Действовал он вполне компетентно, причём – не имея навыков организации наземного боя.
К концу лета 1944 года дивизия Сталина к наименованию "Брянская" прибавила "Краснознамённая ордена Суворова II степени". А с февраля 1945 года, как уже было сказано, Василий Сталин командовал 286-й истребительной авиадивизией, входившей в состав корпуса генерала Савицкого.
То, что Савицкий и Василий дружили и после войны, позднее зафиксировали воспоминания (но – не Савицкого) и фотографии, где оба сняты в обстановке однозначно неформальной. Увы, в одной из книг о Василии Сталине мне попались "воспоминания", которые приводятся по номеру "Московской правды" от 29 января 1989 года и подаются от имени маршала авиации Савицкого: