...
"Обстановка очень загадочная… Опознанного трупа Гитлера мы не нашли. Сказать что-либо утвердительно о судьбе Гитлера я не могу. В самую последнюю минуту он мог улететь из Берлина, так как взлётные дорожки позволяли это сделать".
Такое заявление могло, конечно, лишь подлить масла в и так уже жарко горящий огонь ошеломляющих слухов.
И подлило.
А что же Сталин?
Сегодня иногда утверждается, что он-де, хотя и был уверен в смерти фюрера, "не торопился с обнародованием выводов", поскольку "рассчитывал свои политические ходы на много лет вперёд". Мол, на встрече с представителем американского президента Гарри Гопкинсом 26 мая 1945 года Сталин, всё уже зная, заявлял, что "Борман, Геббельс, Гитлер и, вероятно, Кребс бежали и в настоящее время скрываются".
Не уверен, что источники, сообщающие это, правдивы или, во всяком случае, полностью точны. Однако не надо забывать, что 26 мая 1945 года Сталин ещё не имел достоверной оперативной информации о судьбе фюрера – Серов направил официальное письмо Берии только 31 мая, Берия адресовал его Сталину и Молотову 7 июня, и вряд ли Сталин прочёл это письмо ранее 9 – 10 июня 1945 года.
При этом, даже прочтя его, Сталин, конечно же, не бросился тут же к аппарату ВЧ, чтобы немедленно известить Жукова о достоверно установленных фактах относительно Гитлера.
Поэтому и Сталин 26 мая 1945 года, и Жуков 9 июня 1945 года, не утверждая относительно Гитлера ничего наверняка, отнюдь не лукавили.
Они были всего лишь осмотрительны и выражались, как и следовало быть тогда, предположительно.
"Но почему же Сталин всё не обнародовал потом?" – может спросить читатель. Ведь даже в январе 1946 года агентство "Франс Пресс" распространяло информацию газеты "Франс суар" о том, что "труп Гитлера якобы обнаружен 19 декабря русским командованием, но этот факт сохраняется в тайне для того, чтобы не помешать аресту нацистов, принимавших участие в погребении".
И ТАСС 2 января 1946 года сообщал об этом.
А член Нюрнбергского трибунала, офицер американского флота капитан Майкл Мусмано в конце 1948 и начале 1949 года опубликовал в швейцарской газете "Ди национ" серию статей под заголовком "Жив ли Гитлер?".
Точные причины молчания советских властей я указать не могу. Хотя сегодня можно оспаривать само утверждение о том, что Советский Союз очень уж скрывал свою убеждённость в смерти фюрера.
В частности, можно говорить, что если некий "заговор молчания" и имел место, то вовлечён в него был не только Сталин, но и, например, Черчилль и ряд близких к нему лиц. И вот почему…
Черчилль прибыл в Берлин – на начинающуюся Потсдамскую конференцию – не позднее 16 июля 1945 года и сразу же совершил поездку по разрушенному Берлину. В своих мемуарах о войне, впервые изданных в 1950 году, в главе "Потсдам" Черчилль описывает, в том числе, и эту свою "экскурсию" победителя по столице побеждённых.
В то время разведение союзных и советских войск по обусловленным зонам ещё не было произведено, да и с зонами было не всё ясно. Соответственно, союзники не были пока впущены нами в Берлин. Мы тогда были полными и единовластными хозяевами в германской столице и всё и везде Черчиллю могли показывать лишь советские представители.
Они Черчилля всюду и сопровождали.
Так вот, Черчилль вспоминал, как он и его спутники долго бродили среди полуразрушенных коридоров и залов имперской канцелярии, а потом, продолжает Черчилль, "сопровождавшие нас русские повели нас в бомбоубежище Гитлера".
Черчилль спустился в самый низ и увидел комнату, в которой покончили с собой Гитлер и Ева Браун, а когда он поднялся наверх, ему "показали место, где сожгли его труп".
...
"От осведомлённых людей мы услышали самый подробный рассказ, какой можно было услышать в то время ( выделения везде мои. – С.К. ) об этих финальных сценах", – заключал сэр Уинстон.
Английский премьер – не сотрудник советского "СМЕРША", он подписки о неразглашении военных и государственных тайн СССР не давал. Так что Черчилль, узнав от русских о сожжении трупа фюрера, мог бы тут же оповестить о сенсации прессу.
Однако не оповестил.
С другой стороны, среди сопровождавших Черчилля русских не было ни одного, кто неоднократно не ставил бы свою подпись под разного рода подобными обязательствами. И почём зря болтать языком с Черчиллем – чтобы получше угодить ему и понравиться – никто их его сопровождавших русских не стал бы.
А раз так, сообщать англичанам о смерти фюрера, указывать место его сожжения и рассказывать "о финальных сценах" они могли только с санкции вышестоящего руководства.
Учитывая ранг "экскурсанта", исходную санкцию на откровенность с ним советских "гидов" мог дать лишь Сталин.
Но Черчилль, повторяю, почему-то не стал сразу "звонить" о том, что ему сказали русские, на всех углах Берлина, на пресс-конференциях и в лондонском Гайд-парке.
Далее… Уже в ходе Потсдамской конференции, на её 11-м заседании 31 июля 1945 года, при обсуждении вопроса о суде над главными военными преступниками произошёл интересный обмен репликами между Сталиным и сменившим Черчилля новым английским премьером Эттли.
Молотов сообщил, что советская делегация согласна принять за основу английский проект документа, но предложил дополнить его после слов "главные военные преступники" словами: "такие, как Геринг, Гесс, Риббентроп, Розенберг, Кейтель и другие".
Эттли затруднился ответить положительно, и началось обсуждение.
Далее – по стенограмме:
...
"Эттли . Я не думаю, что перечисление имён усилит наш документ. Например, я считаю, что Гитлер жив, а его нет в нашем списке.
Сталин . Но его нет и в наших руках.
Эттли . Но вы даёте фамилии главных преступников в качестве примера.
Сталин . Я согласен добавить Гитлера (общий смех), хотя он и не находится в наших руках. Я иду на эту уступку (общий смех)…"
Смех-то был общим, но вряд ли все присутствующие понимали всю тонкость и юмор ситуации.
К тому времени Сталин знал, что Гитлер мёртв. И поскольку фюрер находился уже в руках Господа Бога, в русских руках он находиться не мог. О чём Сталин всем открыто и заявил.
Да, Сталин не стал прямо разубеждать Эттли относительно его уверенности в том, что Гитлер жив, но Эттли – если бы обладал острым умом – мог бы и сам сообразить, что если Гитлера нет в предлагающемся русскими списке, то в СССР не считают, что Гитлер жив .
Фактически Молотов, оглашая наш список, дал прямое основание для такого, например, вопроса Эттли, или нового президента США Трумэна, или государственного секретаря США Бирнса, или английского министра иностранных дел Бевина: "Маршал Сталин, а почему в Вашем списке нет главного военного преступника – Гитлера? Не означает ли это, что у Вас есть точные сведения о том, что Гитлера уже нет в живых?"
Я уверен, что сам Сталин в подобной ситуации тонкий момент уловил бы и напрашивающийся на язык вопрос задал бы. Сталин ведь был редким умницей. Он, вероятно, такого вопроса от "коллег" и ожидал. Он, скорее всего, и дополнение к английскому документу устами Молотова предложил для того, чтобы провести своего рода тест мыслительных способностей нового английского премьера, нового американского президента и их ближайших сотрудников.
А при этом, как я догадываюсь, Сталин и позабавиться был не прочь. Он ведь не просто обладал чувством юмора. Он обладал этим чувством во всех его нюансах, не понимая шуток лишь тогда, когда они задевали его достоинство как вождя и главы России.
Если бы его собеседники "соль" ситуации уловили и нужный вопрос задали, не думаю, что Сталин начал бы уклоняться от прямого ответа.
Он бы его дал. А почему бы и нет?
Но коль уж вы, ребята, туповаты, то не товарищу Сталину вас просвещать.
Из военной "Большой Тройки" к тому времени лишь сам Сталин сохранил свой статус. Рузвельт умер, Черчилля англичане "прокатили" на выборах. Новые главные партнёры Сталина по сравнению с усопшим Рузвельтом и ушедшим Черчиллем были людьми настолько меньшего калибра – во всём, что Сталин не мог не относиться к ним именно с юмором.
И этот момент тонко и скрыто проявился в описанной выше коллизии.
Есть и ещё одно обстоятельство, позволяющее предполагать, что те, кому надо на Западе, в реальном масштабе времени были извещены нами о смерти Гитлера, пусть и в неофициальном – чтобы не вызывать ажиотажа – порядке. Доказательством является то, что "неотысканный" Гитлер так и не фигурировал в "нюрнбергском" списке главных военных преступников, хотя тоже "не отысканный" Борман туда попал, потому что его судьба была неизвестна тогда и нам, в СССР.
Напомню, что главными обвиняемыми на Нюрнбергском процессе были присутствовавшие на нём и приговорённые к смертной казни Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль, Зейсс-Инкварт, а также отсутствовавший на процессе и приговорённый к казни заочно Борман.
Гесс, Функ и Редер были приговорены к пожизненному заключению, Ширах и Шпеер – к 20 годам, Нейрат – к 15, Дёниц – к 10 годам тюрьмы. Лей покончил самоубийством, дело разбитого параличом Круппа было приостановлено, Фриче, Папен и Шахт были оправданы.
То есть на скамье подсудимых побывала вся наличная "головка" Рейха, включая считавшегося "в бегах" Бормана, "сидевшего" на этой скамье символически. Но тогда логично было бы судить заочно и Гитлера, если бы он тоже числился руководством , а не прессой, союзников "в бегах", как и Борман.
Гитлер возглавлял Рейх, он должен был возглавить и список главных военных преступников.
Но, как видим, не возглавил.
Судя по всему вышеизложенному, Сталин поделился-таки имеющейся информацией с компетентными западными кругами, но поделился не в официальном, а в "рабочем" порядке, не считая нужным подыгрывать падкой до сенсаций западной публике и той западной журналистской братии, которая, учуяв "жареное", теряла всякое достоинство и в поисках "клубнички" лезла на столы, под столы и чуть ли не в трусы.
Вся эта шушера уважения не заслуживала, и Сталин не мог не относиться к ней с глубочайшим презрением. Так зачем тогда, спрашивается, Советскому Союзу надо было потрафлять склонности кое-кого на Западе к нездоровым "сенсациям"? Тем более, что особого-то секрета судьба Гитлера не представляла. Мы, по признанию самого Черчилля, сообщили о ней Черчиллю прямо на месте событий. В реальном масштабе времени.
А то, что не стали об этом "звонить" на весь свет?
Ну, в то время у советских была собственная гордость, и вряд ли надо было уделять много внимания такому мелкому – к тому времени – вопросу.
В СССР ведь за сенсациями не гнались.
В СССР их предпочитали создавать: выстояв в 1941-м и 1942-м, единолично взяв Берлин в 1945-м, в считаные годы восстановив разрушенную страну, взорвав первую атомную бомбу в 1949-м и водородную – в 1953-м, запустив в 1957 году первый в мире искусственный спутник Земли и первого в мире космонавта в 1961-м…
Вот почему без лишнего шума, без репортёрских блицев и без сенсационных шапок в газетах оперативная группа КГБ СССР 4 и 5 апреля 1970 года провела в районе города Магдебург мероприятие "Архив".
В соответствии с планом мероприятия, утверждённым в Москве 26 марта 1970 года, на территории военного городка на улице Клаузенерштрассе (бывшая Вестендштрассе) возле дома № 36 в ночь с 3 на 4 апреля было произведено "вскрытие захоронения останков военных преступников".
До утра 5 апреля 1970 года ящик с останками находился под охраной оперативных работников, а утром останки были уничтожены.
В рукописном акте, подписанном начальником Особого отдела КГБ воинской части полевая почта 92626 полковником Коваленко, было сказано:
...
"Уничтожение останков произведено путём их сожжения на костре на пустыре в районе г. Шенебек в 11 км от Магдебурга.
Останки перегорели, вместе с углем истолчены в пепел, собраны и выброшены в реку Бидериц, о чём и составлен настоящий акт".
Так была поставлена последняя точка в истории, которая началась 30 апреля 1945 года в подземном бункере имперской канцелярии концом жизни фюрера.
Был ли Гитлер антибольшевиком 29 апреля 1945 года?
НА ПЕРВЫЙ взгляд, такой вопрос может заставить читателя задуматься – а в своём ли уме уважаемый автор? И, тем не менее, сегодня – через десятилетия наслоений лжи – вопросом, вынесенным в заголовок раздела, стоит задаться.
Впрочем, пусть читатель судит сам.
В 1964 году Издательство политической литературы (Политиздат) выпустило небольшую книгу Льва Безыменского "По следам Мартина Бормана", где были и такие строки: "В первые послевоенные годы во всех странах мира думали и гадали: существует ли завещание Гитлера? Сначала ответ на этот вопрос был неясен. Теперь положение стало более чем ясным. Да, завещание есть, вдобавок их несколько…"
У Льва Безыменского неопределённое числительное "несколько" почему-то становится синонимом точного числительного "два", поскольку далее Безыменский сам же сообщает о наличии всего двух завещаний Гитлера – личном и политическом.
Вот о втором документе мы сейчас и поговорим. Безыменский безосновательно называет его "бездарным и фанфаронским" и утверждает, что "из "завещания" мир должен был узнать, что, оказывается, Гитлер войны не хотел, что он пал "жертвой международного еврейства" и "большевиков"…"
Однако последнее утверждение – не более чем ложь!
Ниже приводимые выдержки из политического завещания Гитлера, составленного им в бункере рейхсканцелярии накануне самоубийства, я буду цитировать по тексту, помещённому в томе 15 (4–5) издания 1995 года "Русский архив: Великая Отечественная: Битва за Берлин (Красная армия в поверженной Германии)", издательство "ТЕРРА" совместно с Институтом военной истории МО РФ.
Источник, как видим, солидный.
Так вот, в политическом завещании Гитлера слова типа "евреи", "еврейство" и т. д. встречаются 7 (семь) раз. Слово "большевики" – ни разу.
Прошу читателя подумать…
Вот самый трагический момент судьбы Гитлера – он диктует своё политическое завещание. Момент, когда бумаге поверяются самые заветные – в буквальном смысле слова – мысли и чувства. И в этот момент истины Гитлер о большевизме не упомянул даже намёком .
За сутки до смерти, 29 апреля 1945 года, в 4.00 утра, при свидетелях Йозефе Геббельсе, Мартине Бормане, Вильгельме Бургдорфе и Гансе Кребсе Адольф Гитлер скрепил своей подписью политическое завещание.
Привожу его фрагмент:
...
"Это неправда, что я или кто-то другой в Германии хотели войны в 1939 году. Её хотели и её устроили исключительно те международные государственные деятели, которые или были еврейского происхождения, или работали в интересах евреев. <…> Пройдут столетия, но из руин наших городов и исторических памятников будет возрождаться ненависть против того, в конечном счёте, ответственного народа, которому мы всем этим обязаны: международному еврейству и его пособникам. Ещё за три дня до начала немецко-польской войны я предложил британскому послу в Берлине решение немецко-польских проблем…. Но оно было отвергнуто, так как круги, задающие тон в английской политике, желали войны, частично из-за выгодных сделок, частично подгоняемые организованной международным еврейством пропагандой. Но у меня не осталось никакого сомнения в том, что если народы Европы будут опять рассматриваться только как пакеты акций этих денежных и финансовых заговорщиков, то тогда к ответу будет привлечён и тот народ, который является истинным виновником этой убийственной войны: еврейство!.."
Последними словами завещания были:
...
"Я обязываю руководство нации и подчинённых прежде всего к неукоснительному соблюдению расовых законов и к беспощадному сопротивлению мировому отравителю всех народов – международному еврейству".
Столицу Рейха штурмовали люди, осенённые знаменами Ленина. Именно Россия большевиков привела фюрера к последнему росчерку пера. Тем не менее у него, отринувшего общий с ними путь противостояния силе Капитала, не сдержавшего договора с ними, обвиняющих слов для большевиков не нашлось. Их за него дописали послевоенные "стенографы" типа Безыменского.
"В своём завещании Гитлер поминает не только международное еврейство, но и его пособников! – может заметить читатель. – Под пособниками он и имел в виду большевиков".
Однако это не может быть так, во-первых, потому, что если бы фюрер имел в виду большевиков, то он бы прямо о том и написал – чего ему было стесняться!?
Во-вторых, из контекста ясно, что под пособниками здесь имеются в виду круги, задающие тон в английской политике, которые желали войны.
И ведь таковые круги действительно имелись по обе стороны океана. И по ту сторону океана они были даже многочисленнее, сплочённее и могущественнее, чем по эту . И упомянутое фюрером предвкушение "выгодных сделок" эти круги не обмануло. В ходе Второй мировой войны над Америкой постоянно шёл второй в двадцатом веке золотой "дождь" из "туч", собиравшихся в Европе из слёз, крови и дыма пожарищ.
Первый такой "дождь" пролила над Америкой Первая мировая война, как и Вторая мировая война, организованная всё той же Америкой.
Так что заменять слово "пособники" словом "большевики" мы не вправе.
И вот тут начинается самое интересное! Далее я буду цитировать ряд показаний высокопоставленных деятелей Рейха или лиц, самим служебным положением близко поставленных к личности фюрера и попавших в советский плен.
Я буду цитировать, а читатель, надеюсь, по мере знакомства с этими показаниями будет удивляться.
Потому что удивляться здесь есть чему!
Вначале я приведу – практически полностью, кроме уже приведённого мной ранее постскриптума, заявление личного представителя гросс-адмирала Дёница при ставке Гитлера вице-адмирала Фосса.
Напоминаю, что оно было передано Фоссом 2 мая 1945 года командующему 3-й ударной армией генерал-полковнику Кузнецову.