Разговор шел короткими фразами, постоянно обрываясь. Минута была очень тяжелая. В такие моменты испытываешь только зародыши чувств и глушишь их в самом зачатке. Меня душили подступавшие к горлу слезы, но я сдерживался, так как во всякую минуту мог кто-нибудь войти и обратить внимание на нашу группу. Студент С., очень скрытный и сдержанный человек, не проронил за все время ни слова.
Перовская передала мне потом маленькую подробность о Гриневицком. Прежде чем отправиться на канал, она, Рысаков и Гриневицкий сидели в кондитерской Андреева, помещавшейся на Невском против Гостиного двора, в подвальном этаже, и ждали момента, когда пора будет выходить. Один только Гриневицкий мог спокойно съесть поданную, ему порцию. Из кондитерской они пошли врозь и опять встретились уже на канале. Там, проходя мимо Перовской, уже по направлению к роковому месту, он тихонько улыбнулся ей чуть заметной улыбкой. Он не проявил ни тени страха или волнения и шел на смерть с совершенно спокойной душой.
По словам Емельянова, Тимофей Михайлов должен был бросить первую бомбу, но он будто бы почувствовал себя не в силах это сделать, и у него хватило характера вернуться домой, не дойдя до места. Вследствие этого номера метальщиков перепутались, и около кареты царя первым очутился Рысаков.
Про себя Емельянов рассказывал, что за несколько дней до 1 марта он изучал расположение и внутреннее устройство плавучих прачешен-купален на Екатер[ининском] канале. Он говорил, что, если бы ему пришлось бросить бомбу и его захотели бы арестовать, он постарался бы скрыться в одной из купален, забаррикадироваться и защищаться до последней возможности, так как не намерен был добровольно отдаваться в руки жандармов. Когда Гриневицкий упал, он подскочил к нему, желая узнать, жив ли он и нельзя ли его спасти в суматохе, но было уже поздно. Тогда Емельянов подошел к царю и помог уложить его в сани.
После 1 марта я виделся часто с Перовской. 27 февраля был арестован Желябов, лично близкий ей человек. Сама она, как говорили, была больна все эти дни и с трудом ходила. Она переживала целый ряд крупных потрясений и личных и общественных, но оставалась все такой же тихой, сдержанной и спокойной на вид, глубоко храня в себе свои чувства. Кажется, 3 марта мы шли с ней по Невскому. Мальчишки-газетчики шныряли и выкрикивали какое-то новое правительственное сообщение о событиях дня: "Новая телеграмма о злодейском покушении…" - и т. д. Около них собралась толпа и раскупала длинные листки. Мы тоже купили себе телеграмму. В ней сообщалось, что недавно арестованный Андрей Желябов заявил, что он организатор дела 1 марта. До сих пор можно было еще надеяться, что Желябов не будет привлечен к суду по этому делу. Хотя правительство и знало, что он играет крупную роль в делах партии, но для обвинения по делу 1 марта у него не могло еще быть улик против Желябова. Из телеграммы было ясно, что участь Желябова решена.
Даже в этот момент, полный страшной для нее неожиданности, Перовская не изменила себе. Она только задумчиво опустила голову, замедлила шаг и замолчала. Она шла, не выпуская из нерешительно опущенной руки телеграммы, с которой она как будто не хотела расстаться. Я тоже молчал, боялся заговорить, зная, как она любит Желябова. Она первая нарушила молчание. На мое замечание: "Зачем он это сделал?" - она ответила: "Верно, так нужно". Не знаю, в этот ли день или раньше у нее явилась мысль спасти Желябова. Намерение, разумеется, несбыточное, но в Перовской говорила страсть, и, как человек, не привыкший опускать руки, она хотела испробовать все средства. Она искала лазейки в Окружной суд, где должно было происходить заседание суда. Мы искали свободной квартиры около III отделения на Пантелеймоновской. Тут она имела в виду устроить наблюдательный пункт и, вероятно, при выезде Желябова из ворот здания III отделения надеялась организованным нападением освободить его. Не помню, что она еще придумала. Нигде ничего не устраивалось. Отговаривать ее было совершенно бесполезно - она все равно стала бы делать по-своему. В этих поисках и суете она хоть немного забывалась. Поэтому я беспрекословно исполнял все ее поручения, ходил с ней всюду, куда она меня вела.
Тогда говорили: "Соня потеряла голову". Она действительно потеряла всякое благоразумие. Ее уговаривали уехать из Петербурга, скрыться куда-нибудь на время. Она никого не хотела слушать. Она вилась, как вьется птица над головою коршуна, который отнял у нее птенца, пока сама не попала ему в когти.
Гельфман, арестованную на Тележной улице, в квартире, где хранились бомбы, я видел чуть не накануне ареста, во всяком случае уже после катастрофы 1 марта. Обыкновенно веселая и приветливая, она была пасмурна, расстроена, мало говорила. Я встретил ее у знакомых курсисток, у которых скопилась нелегальная литература. Полиция обыскивала тогда целые дома, особенно населенные студенчеством. Они боялись обыска и хотели сбыть куда-нибудь литературу. Гельфман взяла себе весь сверток со словами: "Ну, у меня этого добра так много, что мне все равно". Мы вышли с ней вместе и скоро разошлись. При прощании она крепко пожала мне руку и с тяжелым чувством сказала: "Прощайте. Увидимся ли?"
Я не знал, что у нее в квартире бомбы, и не понимал, почему она волнуется больше других. Помимо этого она готовилась, как потом обнаружилось, сделаться матерью, и в ней зарождалось совсем новое для нее чувство, которое заставляло ее беспокоиться за себя. При аресте ей пришлось быть свидетельницей сцены нервного, торопливого самоубийства Саблина. На суде она вела себя с достоинством, как говорилось в заграничных отчетах. Но она не выдержала потери ребенка. Я слышал, что к ней в камеру, в Дом предварительного заключения, вошли неожиданно жандармы, взяли ребенка и унесли. Вскоре после этого она умерла.
Всякий, кто знал Гесю, скажет, что роль террористки была совсем не по ней. Не потому, что террор требовал какой-то свирепости, которой вовсе не было и в других, но все-таки таких простых, самоотверженных и добрых людей, какой была Геся, эта шапка должна слишком давить.
После 1 марта Исполнительный комитет выпустил ряд прокламаций к крестьянам, рабочим, обществу. Было организовано целое бюро, располагавшее грудой адресов, по которым оно рассылало эти прокламации во все концы и закоулки России. В самом Петербурге прокламации расклеивались на улицах: в центральных кварталах - с обращением к обществу, в рабочих - к рабочим.
В этом бюро работала и Перовская. Как-то она приходит и рассказывает о настроении рабочих, с которыми она вела сношения. Рабочие ей говорили: "Что нам теперь делать? Веди нас куда хочешь". Перовская была, может быть, и довольна их обращением, но была поставлена в большое затруднение. Что им было в самом деле ответить!
Печатается по: Былое, 1906, № 5, с. 144–152.
НАДЕЖДЫ И ОЖИДАНИЯ
ОТ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА
Сегодня, 1 марта 1881 г., согласно постановлению Исполнительного комитета от 26 августа 1879 г., приведена в исполнение казнь Александра II двумя агентами Исп[олнительного] ком[итета].
Имена этих мужественных исполнителей революционного правосудия Исп[олнительный] ком[итет] пока не считает возможным опубликовать.
Два года усилий и тяжелых жертв увенчались успехом. Отныне вся Россия может убедиться, что настойчивое и упорное ведение борьбы способно сломить даже вековой деспотизм Романовых.
Исп[олнительный] ком[итет] считает необходимым снова напомнить во всеуслышание, что он неоднократно предостерегал ныне умершего тирана, неоднократно увещевал его покончить свое человекоубийственное самоуправство и возвратить России ее естественные права. Всем известно, что тиран не обратил внимания на все предостережения, продолжая прежнюю политику. Он не мог воздержаться даже от казней, даже таких возмутительно несправедливых, как казнь Квятковского. Репрессалии продолжаются. Исп[олнительный] ком[итет], все время не выпуская оружия из рук, постановил привести казнь над деспотом в исполнение во что бы то ни стало. 1 марта это было исполнено.
Обращаемся к вновь воцарившемуся Александру III с напоминанием, что историческая справедливость существует и для него, как для всех. Россия, истомленная голодом, измученная самоуправством администрации, постоянно теряющая силы сынов своих на виселицах, на каторге, в ссылках, в томительном бездействии, вынужденном существующим режимом, - Россия не может жить так долее. Она требует простора, она должна возродиться согласно своим потребностям, своим желаниям, своей воле. Напоминаем Александру III, что всякий насилователь воли народа есть народный враг… и тиран. Смерть Александра II показала, какого возмездия достойна такая роль.
Исп[олнительный] ком[итет] обращается к мужеству и патриотизму русских граждан с просьбой о поддержке, если Александр III вынудит революционеров вести борьбу с ним.
Только широкая энергичная самодеятельность народа, только активная борьба всех честных граждан против деспотизма может вывести Россию на путь свободного и самостоятельного развития.
Исп[олнительный] ком[итет], 1 марта 1881 г. Типография "Народной воли", 2 марта 1881 г.
Печатается по: Революционное народничество 70-х гг. XIX в Т. 2. М. - Л., 1965, с. 232–233.
ЧЕСТНЫМ МИРЯНАМ, ПРАВОСЛАВНЫМ КРЕСТЬЯНАМ И ВСЕМУ НАРОДУ РУССКОМУ
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Уже много лет терпит народ русский от малоземелья, голодов, тяжелых податей, кривосудья и всякой неправды. Покойный царь Александр Второй не заботился о своем народе, отяготил его невыносимыми податями, обделил мужиков землей, отдал рабочего на разорение всякому грабителю и мироеду, не слушал слезных мужицких жалоб. Он защищал только одних богатых и сам пировал и роскошествовал, когда народ помирал с голоду. Он погубил сотни тысяч народу на войне, которую затевал без всякой надобности. Другие народы он будто бы защищал от турок, а свой народ отдал на разорение урядникам, становым и полицейским, которые хуже турок мучили и убивали крестьян. Мирских людей, которые стоят за народ и за правду, царь вешал и ссылал на каторгу да в Сибирь. Мирских ходоков к себе не допускал и мирских прошений не принимал. За все это страшная смерть покарала его. Великий грех на душе царя, когда он не заботится о своем народе. Великий грех и на его советниках, министрах да сенаторах: окружили они царя и не допускают до него мужицких слез.
Ныне вступает на престол новый царь Александр Третий. Он должен загладить грех своего отца и облегчить несносную народную тяготу.
Православные крестьяне! Подавайте всем миром Государю прошения, посылайте к нему ходоков, откройте Государю, как на Руси мужик мается хуже, чем в татарской неволе. Собирайтесь всем миром и пишите прошения.
Прошения такие:
I. Пусть Государь прикажет новую нарезку земли без всякого выкупа.
II. Пусть уменьшит подати.
III. Пусть в мирские дела не вступаются ни чиновники, ни полиция.
IV. Пусть Государь призовет в Сенат для совета и указания выборных мирских людей от деревень и от всего народа, чтобы впредь царскими советниками были не господа, а крестьяне; и пусть без совета этих выборных царь ничего не делает - ни податей не назначает, не ведет войн.
Православные! Когда царь уважит эти ваши прошения, воссияет правда на земле, исчезнут кривда и горе.
Сие объявление читать всем миром на сходах и препятствия сему отнюдь не чинить. Решение же мирское посылать с надежным человеком на имя Государя Императора в Санкт-Петербург.
Дано в С.-Петербурге, марта 2-го дня 1881 г.
Комитет "Народной воли"
Печатается по: Революционное народничество 70-х гг. XIX в., т. 2, с. 233–234.
ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ЕВРОПЕЙСКОМУ ОБЩЕСТВУ
1 марта совершена была по постановлению Исполнительного комитета Русской социально-революционной партии казнь над русским императором Александром II.
Долгие годы тиранического правления завершились достойной карой. Исп[олнительный] ком[итет], отстаивающий права личности и права русского народа, обращается к общественному мнению Западной Европы с разъяснением по поводу совершившегося события. Проникнутая идеалами человечности и правды, русская революционная партия долгие годы стояла на почве мирной пропаганды своих убеждений; ее деятельность не выходила из границ, допускаемых для частной и общественной деятельности во всех без исключения государствах Европы.
Поставив себе первою обязанностью труд вместе с русским рабочим и крестьянином, развитие сознания и подъем экономического благосостояния русского народа, рус[ская] револ[юционная] партия закрывала глаза на политический гнет и бесправие, царившие в ее родной стране, и окончательно игнорировала политические формы, политический вопрос. Русское правительство ответило на такого рода деятельность страшными гонениями. Не отдельные личности, не десятки и сотни, а тысячи лиц замучены в тюрьмах, ссылке и каторге, тысячи семей подвергнуты разорению и брошены в омут безысходного горя. Параллельно с этим русское правительство размножило, усилило до невероятных размеров бюрократию и рядом мер, направленных против народа, дало широкое развитие плутократии. Народное обнищание, голод, развращение народа примерами легкой наживы и изменение этим путем народного мировоззрения, основанного на труде, на эгоистически-стяжательное мировоззрение плутократии - все это вместе со страшным пригнетением народного духа было результатом политики правительства.
Везде, во всех странах, гибнут личности, но нигде они не гибнут по таким ничтожным поводам, как в России; везде интересы народа принесены в жертву господствующих классов, но нигде эти интересы не попираются с такой жестокостью и цинизмом, как в нашей стране. Гонимая, подвергнутая травле, поставленная при существующих условиях в невозможность проводить свои идеи, революционная партия медленно повернула на путь активной борьбы с правительством, ограничившись сначала отражением с оружием в руках нападений правительственных агентов.
Правительство ответило на это казнями. Жить стало невозможно. Пришлось выбирать между гибелью нравственной или физической. Пренебрегая постыдным существованием рабов, русская социально-революционная партия решилась или погибнуть, или сломить вековой деспотизм, задушающий русскую жизнь. В сознании правоты и величия своего дела, в сознании вреда системы российского самодержавия - вреда не только для русского народа, но и для всего человечества, над которым эта система висит угрозою истребления всех прав, вольностей и приобретений цивилизации, - рус[ская] соц[иально]-рев[олюционная] партия приступила к организации борьбы с основами деспотического строя. Катастрофа с Александром II есть один из эпизодов этой борьбы. Исполнительный комитет не сомневается, что мыслящие и честные элементы западноевропейского общества понимают все значение этой борьбы и не отнесутся с осуждением к той форме, в какой она ведется, так как эта форма была вызвана бесчеловечием русских властей, так как другого исхода, кроме кровавой борьбы, нет для русского человека.
Исп[олнительный] ком[итет], 8 марта 1881 г. Типография "Народной воли", 10 марта 1881 г.
Печатается по: Революционное народничество 70-х гг. XIX в., т. 2, с. 235–236.
ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ИМПЕРАТОРУ АЛЕКСАНДРУ III
Ваше Величество! Вполне понимая то тягостное настроение, которое Вы испытываете в настоящую минуту, Исполнительный комитет не считает, однако, себя вправе поддаваться чувству естественной деликатности, требующей, может быть, для нижеследующего объяснения выждать некоторое время. Есть нечто высшее, чем самые законные чувства человека: это долг перед родной страной, долг, которому гражданин принужден жертвовать и собой, и своими чувствами, и даже чувствами других людей. Повинуясь этой всесильной обязанности, мы решаемся обратиться к вам немедленно, ничего не выжидая, так как не ждет тот исторический процесс, который грозит нам в будущем реками крови и самыми тяжелыми потрясениями.
Кровавая трагедия, разыгравшаяся на Екатерининском канале, не была случайностью и ни для кого не была неожиданной. После всего происшедшего в течение последнего десятилетия она являлась совершенно неизбежной, и в этом ее глубокий смысл, который обязан понять человек, поставленный судьбою во главе правительственной власти. Объяснить подобные факты злоумышлением отдельных личностей или хотя бы "шайки" может только человек, совершенно не способный анализировать жизнь народов. В течение целых 10 лет мы видим, как у нас, несмотря на самые строгие преследования, несмотря на то что правительство покойного императора жертвовало всем - свободой, интересами всех классов, интересами промышленности и даже собственным достоинством, - безусловно всем жертвовало для подавления революционного движения, оно все-таки упорно разрасталось, привлекая к себе лучшие элементы страны, самых энергичных и самоотверженных людей России, и вот уже три года вступило в отчаянную, партизанскую войну с правительством.
Вы знаете, Ваше Величество, что правительство покойного императора нельзя обвинять в недостатке энергии. У нас вешали правого и виноватого, тюрьмы и отдаленные губернии переполнялись ссыльными. Целые десятки так называемых "вожаков" переловлены, перевешаны. Они гибли с мужеством и спокойствием мучеников, но движение не прекращалось, оно безостановочно росло и крепло. Да, Ваше Величество, революционное движение не такое дело, которое зависит от отдельных личностей. Это процесс народного организма, и виселицы, воздвигаемые для наиболее энергичных выразителей этого процесса, так же бессильны спасти отживающий порядок, как крестная смерть Спасителя не спасла развратившийся античный мир от торжества реформирующего христианства.