– Еще раз – и я тебя выгоню, – сказал Лэйн Тайсону и скомандовал: – "Бокс!"
Трудно понять, что происходило в эти мгновения с экс-чемпионом. Может быть, действительно ему требовалась помощь психиатра, как предположил один из телекомментаторов? А другой потом шутил, что "голодного Майка можно выпускать лишь против не менее голодного медведя гризли". Но факт остается фактом: в оставшиеся полминуты при ближайшем же клинче Тайсон вновь укусил Холифилда, теперь уже за другое ухо.
– Это самое невероятное, что я когда-либо видел в боксе! – воскликнул тренер Холифилда Дон Тарнер.
Но и после второго укуса Лэйн не решился немедленно остановить бой и объявить Холифилда победителем. Это было сделано уже после гонга, возвестившего об окончании третьего раунда.
– Один укус уже был плох сам по себе. Но второй укус на десерт – это уж слишком, – неудачно пошутил Лэйн после матча.
После объявления Холифилда победителем разъяренный Майк стал прорываться к чемпиону через толпу секундантов, тренеров и судей, заполнивших ринг, и ударил подвернувшегося под руку по лицейского. Беспорядки перекинулись с ринга в зал, а затем толпы возбужденных зрителей высыпали из отеля на улицу, где устроили массовую потасовку. Той ночью больницы Лас-Вегаса работали с полной нагрузкой: в них поступили сотни раненых. Истерия захватила весь город. То тут, то там вспыхивали беспорядки, раздавались выстрелы. Это фаны Холифилда и Тайсона сводили друг с другом счеты.
В этот вечер в Лас-Вегасе был корреспондент "Известий" Мэлор Стуруа. Вот несколько перлов, подслушанных им на улице:
– Люди Майка требуют реванша. Чего они еще хотят? Чтобы Эвандер намазал нос кетчупом, а уши горчицей для большей съедобности?..
– Майк после сегодняшнего дня должен выходить на ринг толь ко против тех, кто умеет больно кусаться, например, бульдогов и доберман-пинчеров…
– Реванш может состояться лишь при одном условии – если Майк станет стопроцентным вегетарианцем…
– В случае реванша Холифилд уже не сможет победить нокаутом. Единственный шанс для него отстоять титул – это заставить Майка подавиться его ушами…
…Когда зал наконец опустел, убиравший ринг работник отеля нашел под канатами клочок уха Эвандера. Холифилд в это время был уже в госпитале, где его приводили в порядок. Кусок уха срочно доставили туда, и хирурги успели приладить его на место.
Как же объяснял Тайсон свой странный поступок и как реагировал на все это Холифилд? Еще не остывший от боя Майк довольно незамысловато объяснил свою манеру рвать зубами соперника.
– Он ударил меня головой сначала в первом, потом во втором раунде. Что же мне было делать? Холифилд не такой твердый орешек, как он это о себе думает. Он струсил от небольшого укуса в ухо. Он просто не хотел боксировать. Он бил меня головой весь второй раунд и продолжал делать то же самое в третьем. И никто не наказал его. Что мне оставалось делать? Ведь бокс – моя карьера. Мне надо воспитывать детей. Посмотрите на меня! Посмотрите на меня! – по вторил он. – Когда я вернусь домой, дети испугаются моего вида!
Для окружающих было ясно, что у Тайсона попросту сдали нервы: ни физически, ни психологически он не был готов к реваншу.
Холифилд прокомментировал ситуацию так:
– Тайсон саморазрушался. Он искал легкий путь, чтобы закончить поединок. На такие отчаянные поступки людей толкает страх. Тайсон был в состоянии полной фрустрации, ибо понимал, что не может победить меня. Он оказался просто трусом. Его укусы – при знак не только отчаяния, но и трусости. Проигрыш в честном поединке оказался ему не по зубам. Когда ты натыкаешься на медведя или леопарда, ты пытаешься защититься от их зубов. Но как защититься от противника, который вошел в клинч и, вместо того чтобы кормить тебя кожей своих перчаток, сам лакомится кожей твоих ушей?
Процитируем еще раз Мэлора Стуруа:
"Не успели прирасти уши у Холифилда, как табуны психологов и социологов начали фрейдистские раскопки в душе Тайсона, реконструируя его психоаналитический профиль и "подкорковые им пульсы" его чудовищного поведения на ринге. Портрет каннибала от бокса выглядит в общих чертах следующим образом.
Паренек из бруклинских подворотен Нью-Йорка мощью своих брутальных кулаков стал мультимиллионером, перепрыгнув не только через головы своих соперников, но и через все стадии вызревания мужа из тинейджера. Большой ребенок с большими кулаками оказался одиноким в большом мире. Он не доверял никому, кроме своих кулаков, и не знал ничего, кроме бокса. "Мой бизнес – кулачный бой, вы что, хотите, чтобы я переквалифицировался в нейрохирурга?" – говорил Тайсон.
Непобедимость на ринге порождала вседозволенность за его канатами – в жизни. За изнасилование участницы конкурса красоты на титул "Мисс Черная Америка" Тайсон угодил в тюрьму. Три года, проведенные за решеткой, лишь усугубили в нем чувство одиночества. Люди называли его "неистовствующим быком", а сам он считал себя дойной коровой – у него крали деньги, а затем украли и свободу. Вера в людей и добро окончательно улетучилась из голо вы "нейрохирурга". Остались одни кулаки. Выйдя на свободу и по колотив несколько третьеразрядных соперников, он вновь сколотил гигантское состояние и купил себе огромный дворец.
…И в нем он был абсолютно одиноким. Его богатство только усугубляло его неверие в людей и одиночество. И потерянность. "Я действительно не знаю, кто я есть. И пусть никто от меня ничего не ожидает", – говорил Тайсон".
Экстренно собравшаяся на следующий же день после матча Атлетическая комиссия штата Невада (именно в этом штате находится Лас-Вегас) рассматривала вопрос о пожизненной дисквалификации Тайсона. На этом настаивали потрясенные специалисты. По их мнению, всякая терпимость к происшедшему может похоронить бокс как вид спорта. Правда, накануне заседания комиссии раздавались и другие мнения. Кое-кто считал, что ничего страшного не случилось и Тайсона следует снова выпустить на ринг против Холифилда, так как достойных соперников у чемпиона пока нет. "Вот если бы он, скажем, пырнул его ножом – тогда совсем другое дело, – заявил в телеинтервью один из неунывающих поклонников Майка. – В край нем случае перед боем ему можно удалить все зубы".
– Или надеть намордник, – добавил бы я.
В итоге комиссия проявила благосклонность, лишив "ухоеда" боксерской лицензии всего на один год.
Жертва в роли героя
Как уже не раз случалось в карьере Эвандера Холифилда, в первые минуты и даже дни после безобразного происшествия в время матча-реванша с Тайсоном, когда чемпион мира во мгновение ока лишился части собственного уха, внимание и публики, и прессы было направлено не на пострадавшего, а на его обидчика.
Героем дня стал Майк Тайсон, и по мере развития событий он продолжал оставаться в центре внимания. С самого начала Майк повел себя недостойно, пытаясь свалить вину на Холифилда, затем выступил по телевидению с лицемерными извинениями, продолжая в то же время обвинять Холифилда в том, что тот якобы нанес ему удар головой, чем спровоцировал дикий поступок Тайсона. В конце концов, когда согласно решению Атлетической комиссии Тайсон был лишен боксерской лицензии на год, страсти вокруг его имени несколько улеглись.
Во время всей этой шумихи Холифилд держался мужественно и с достоинством. И это не случайно: он научился стойкости за годы, проведенные в тени чужой славы. Тридцатичетырехлетний чемпион давно открыл для себя истину, которую массовый зритель вряд ли осознает: зло производит на публику более сильное впечатление, чем добро, так что кумиром публики становится мастер эффектных нокаутов, способный одним ударом уложить противника, а не вышколенный профессионал, побеждающий за счет выдержки и виртуоз ной техники.
Умение Холифилда изматывать противника проявилось в первом бою с Тайсоном, когда он упорно сохранял преимущество вплоть до одиннадцатого раунда, а потому в матче-реванше Тайсон, проигрывая в первых двух раундах, к концу третьего сорвался и вцепился в ухо Холифилда. Но даже после такого зверского нападения чемпион реагировал не так, как ожидала публика. Холифилд не растерялся и не впал в ярость. Напротив, он продолжал бой, пока это было необходимо, а после боя продолжал жить обычной жизнью.
От большинства спортсменов нашего времени Холифилда отличало именно умение контролировать и дух, и тело. Это и помогло ему бить в одну точку, когда он поставил своей целью перейти из полутяжелого веса в тяжелый, хотя никто не верил, что он сумеет стать полноценным боксером-тяжеловесом. В этом секрет его превращения из претендента в чемпиона, которому удалось, вслед за Мохаммедом Али, выиграть чемпионское звание три раза.
Кредо Холифилда сформулировать несложно. Он верит в Бога и в самого себя – именно в таком порядке, и вряд ли к этому можно добавить что-то еще. Твердая вера помогла ему противостоять Тайсону перед их первым боем, хотя весь мир смотрел тогда на Тайсона как на своего рода непобедимого монстра.
Тайсон, несокрушимый, как монолит, и обладающий убийственным ударом, казался непобедимым. И все же Холифилд отколотил его почти до потери сознания во время первого боя. После того матча многие утверждали, что все дело в том, что Тайсон просто недооценил силу противника. Говорили, что Тайсон доверился журналистам и экспертам по боксу, которые утверждали, что Холифилд не представляет серьезной угрозы, а потому не был готов к этому поединку.
Именно поэтому Тайсон предпринял вторую попытку 28 июня, заявив, что на этот раз он подготовился более серьезно и полон решимости победить. Однако к третьему раунду стало ясно, что второй поединок становится воспроизведением первого. Холифилд продемонстрировал большую силу тела и духа. Он теснил Тайсона к канатам, не давал ему маневрировать, сам при этом не отступая, смягчал его мощные удары, осыпал ударами правой в голову, отчего у того подкашивались ноги.
После трех минут боя Рэй Шугар Леонард, стоявший у ринга, сказал: "Тайсону не поздоровится. У него нет плана". По-видимому, он был не совсем прав. Когда начался третий раунд, у Тайсона во рту не было загубника, пока Холифилд не подал ему знак, а судья Миллз Лэйн не заставил положить в рот загубник. Не прошло и трех минут, как Тайсон отхватил кусок правого уха Холифилда.
Затем в течение четырех минут секундант Холифилда Томми Брукс пытался его убедить, что Тайсон должен быть дисквалифицирован, однако чемпион мира стоял на своем: "Дай мне загубник, я продолжу бой и нокаутирую этого парня". В его реакции проявились удивительное (учитывая обстоятельства) мужество, самообладание и здравый смысл, достойные настоящего чемпиона. Но всего лишь через 23 секунды Тайсон вцепился в левое ухо Холифилда. В это трудно поверить, но Холифилд не растерялся и довел раунд до конца. Большинство боксеров на его месте бросились бы на обидчика, задали ему трепку, может, и покусали бы в отместку. Не сдержись Холифилд – каковы были бы последствия? Тут же сквозь канаты полезли бы на ринг люди Тайсона. Так же поступили бы люди Холифилда, и началась бы такая заваруха, что вряд ли с этим справилась бы полиция Лас-Вегаса в полном составе.
Сразу после этого Лэйн дисквалифицировал Тайсона. На ринге все же завязалась потасовка, а Тайсон, окруженный несколькими десятками людей, то кидался на полицейского, то рвался в сторону Холифилда, хотя их разделяла толпа. "У него была возможность по бить Эвандера во время матча, но почему-то он этого не сделал", – сказал Джимми Торни, адвокат Холифилда.
В отличие от Тайсона Холифилд все это время спокойно стоял в своем углу. Его руки были опущены вниз, он смотрел поверх головы своего секунданта, не делая никаких движений в сторону Тайсона. Холифилд понимал, что произошло. Он одержал победу. Схватка закончилась. К чему теперь махать кулаками?
"Не что иное как страх толкает людей искать простое решение, – сказал Холифилд. – Мы и так сошлись на ринге, чтобы драться, так с какой стати пускать в ход зубы? Если он хотел со мной разделаться, он мог это сделать с помощью боксерских перчаток. Чтобы пре рвать бой, нет ничего проще, чем нарушить правила, ведь ясно, что за это тебя дисквалифицируют. Никакой храбрости для этого не требуется. Разные люди по-разному реагируют на напряжение. Очевидно одно: от напряжения можно сорваться".
Холифилд постоянно держал Тайсона в напряжении – физически и морально. И у того отказали тормоза. Задолго до матча-реванша Холифилд упорно твердил, что уверен в победе, поскольку вера в Господа в сочетании с трудолюбием и талантом поможет ему низвергнуть Тайсона, как это было и в первом матче. Мало-помалу эта уверенность подтачивала боевой дух Тайсона. Он начал поговаривать о том, что "даже тигра могут съесть", а Холифилд все увереннее предсказывал свою победу.
– Я хочу доказать Майку, что моя победа не была просто везением, – говорил Холифилд. – В этом и должен проявляться спортивный дух на ринге. Я искренне убежден в том, что мир должен узнать, кто сильнейший. Думаю, мы достойные противники. У всех случаются неудачные дни. Тем более, нужно дать возможность показать себя. Перед первым боем, когда другие не верили, я был уверен, что смогу победить. Многие люди считали это пустыми словами. И на этот раз некоторые верят в меня, но многие все еще сомневаются. Говорят, у него был неудачный день (во время первого матча). Плохой был день или хороший, думаю, это я сделал его черным днем. И смогу сделать это опять. Я не считаю Тайсона извергом. Он выработал такой стиль в боксе, какой ему наиболее выгоден. Это однообразно, зато так удобнее. Но у меня есть подход к его манере. Я буду бить его в каждом бою.
Кое-кто подумает, что это пустое бахвальство, однако Холифилд не из тех, кто бросает слова на ветер. Он не хвастун и не привык блефовать. Он делал ставку только на свое мастерство. У Холифилда не было никаких иллюзий насчет Тайсона. Он понимал, насколько опасен противник. Он учитывал его силу и агрессивный напор в на чале боя. И все же он верил, что победит.
Не следует думать, что эта уверенность Холифилда целиком и полностью основана на его вере в Бога. Да, он регулярно молился о том, чтобы Господь даровал ему силу и решимость. Религия занимает центральное место в жизни Холифилда, но при этом он сумел понять то, что многие скептики недооценивают. Он понял, что одной молитвой победу не завоевать, а потому молитвы Тайсона ему не страшны. Холифилд так и говорил:
– Если только молиться, победы тебе не видать. Я верю в Иисуса Христа, однако молитва помогает, только если ты трудишься не покладая рук. Люди должны понимать, что если ты христианин, это не дает тебе права сидеть сложа руки. Зачем нужен тренер, если ты не выполняешь того, что он требует от тебя? Кто дал им знания? Господь Бог, а уж принять этот дар Божий или пренебречь им, это зависит от меня. Тот, кто знаком со Священным Писанием, знает, как действует Господь. Он действует через людей. Он не маячит у вас за спиной, подсказывая: "А теперь бей левой, Эвандер!" И он не поднимет вашу левую руку вместо вас. Бывает, меня спрашивают: "Почему же Господь не помог Майку Тайсону?" Я отвечаю, что Господь ему помог. Дал ему здоровье и силу. Он позволяет солнцу одинаково согревать праведных и грешных. Мы сами должны выбирать между добром и злом. Я благодарен ему за все, что он мне дал. В Библии сказано, если ты не веришь в то, чего просишь, ты не получишь то, чего просишь. С Тайсоном так и случилось.
Когда Холифилд пытался объяснить, как он понимает веру в Бога и какую роль она сыграла в его жизни вообще и в поединке с Тайсоном в частности, в его словах не было и намека на осуждение. Холифилд просто знал, что произошло, когда они сошлись в бою впервые. И знал, каким образом он достиг победы. Залогом тому был упорный труд и вера в собственные силы и в помощь Провидения. Эту веру разделяли немногие в тот ноябрьский вечер, когда он пролез между канатами с улыбкой на лице и вступил в бой, который продолжался более десяти раундов.
Когда он покидал раздевалку, чтобы выйти на матч-реванш, было то же самое. Холифилд стоял, покачиваясь в такт псалму, который он пел, и, казалось, никто в мире не чувствовал себя в тот момент так спокойно. А Тайсон успел обругать и помощников, и зрителей, пока шел по проходу на ринг. Однако, когда бой начался, сразу стало ясно, что на этот раз все повторится с той разницей, что Тайсону придется сдаться гораздо раньше.
– Мне было предсказано ясновидящими, что схватка будет короткой, но возникнут кое-какие осложнения, – говорит Холифилд. – Я уверен, он понимал, что поражение неизбежно, и единственный способ избежать еще большего позора – нарушить правила. В этом случае можно сказать, что это было не поражение, а дисквалификация.
Тайсон покидал ринг после роковой схватки под свист и улюлюканье той самой толпы, которая приветствовала его перед началом матча. Говорят, кто-то слышал, как он кричит в раздевалке: "Это конец моей карьеры! Я знаю, это конец!"
Тайсон пытался справиться с истерическим припадком, а его жертве тем временем накладывали швы в медицинском центре "Вэлли-Хоспитал" в Лас-Вегасе. Когда врачи отпустили Холифилда, он спокойно побеседовал с толпой журналистов у выхода. Потом позвонил домой, чтобы узнать, как дела у детей.
– Мне действительно жаль Майка, – скажет Холифилд некоторое время спустя. – Ужасно, когда человек с таким талантом сам себе портит жизнь из-за отношения окружающих. В конечном счете он сам себя разрушает, и это отрицательно сказывается и на его личной жизни. Он должен научиться сам отвечать за свои поступки, а не делать то, что скажут другие. Майк хороший парень. Ему только нужно соответствующее окружение. Если его окружают не те люди, он становится таким же, как они. В этом его беда. Я по-прежнему люблю Майка, но ему нужен новый спаситель.
Два дня спустя после боя Тайсон выступил с извинительной речью, которая продолжалась четыре минуты шестнадцать секунд. Он извинился перед Холифилдом и еще перед многими, включая судью, который отвечал за его досрочное освобождение. Он просил дать ему возможность загладить свою вину и пообещал принять наказание "как мужчина". В то же время он опять высказал упрек в адрес Холифилда: "В первом раунде ты ударил меня головой, намеренно или случайно, и я укусил тебя от злости. Остальное известно".
Получается, Холифилд сам себя покусал, ну, во всяком случае, сам привел в движение челюсти Тайсона. Холифилд реагировал на эти обвинения спокойно и вместо того, чтобы огрызаться в ответ, вновь проявил те качества, которые всегда проявлял на ринге: самообладание и умение контролировать ситуацию.