22 июня 1958. Воскресенье
"Видишь войтам средних лет гражданина…"
Видишь вон там средних лет гражданина
С бледным лицом не от мира сего,
Что грациозно подсел к пианино, -
Ты как огня опасайся его.Коль он прикинется страстно влюбленным,
Будет галантностью всех изумлять, -
Знай: это значит запахло паленым
И по ночам с ним не вздумай гулять.Он не глаза, а пальто твое ценит,
Хочет он фарс завершить барышом,
Он тебя в сквере как куклу разденет,
До дому пустит бежать нагишом.Ведь не одна уж девица и дама
После прогулки с ним, даже зимой,
Только в костюме супруги Адама
За полночь с плачем являлась домой.23 июня 1958. Понедельник
"Вы воркуете нежно, вы – два голубка…"
Вы воркуете нежно, вы – два голубка,
И любовь ваша словно тетрадка без клякс,
Но ведь это сегодня, ведь это пока
Вас районный не зарегистрировал Загс.Что же ждет вас в дальнейшем? Что будет потом?
Журавлей променяете вы на синиц,
И прочтете любовь как растрепанный том,
Где во многих местах не хватает страниц.Следом главк или трест… Дальше в лес – больше дров!
Тут уж дочиста вытопчут ваши мечты
Грубость завов, истерика бухгалтеров
И подвохи усердствующей мелкоты.Дома, справа сосед – лютый ваш супостат,
Слева – фурия мать и мегера жена,
В кухне гвалт и угрозы и как результат -
За камфорки захватническая война.Ну, а что же, как лампа, в содоме таком
Вам осветит на час постоянную тьму?
Ей – пикантные фильмы и сплетни с душком,
А футбольные матчи и водка – ему.Так и будет крутиться, отсель и досель,
Вкруг да около, жизнь ваша день ото дня
Под шарманку и бубен, точь-в-точь карусель,
Где вы – два деревянных бесхвостых коня.<24 июня 1958. Вторник>
"Снова в сердце умиротворенье…"
Снова в сердце умиротворенье,
Снова как не раз за много лет
Очаровывает слух и зренье
Самый поэтический балет.Снова в той же самой колыбели
Музы танца грезу создают,
Снова скрипки и виолончели
Музыку Чайковского поют.Снова ждут над озером рассвета
Юный принц и коршун-чародей,
И порхает лебедем Одетта
В стае белоснежных лебедей.25 июня 1958. Среда
"Запутался совсем ты в доводах и датах…"
Запутался совсем ты в доводах и датах,
Пропагандируя теорию свою,
И бритых, и в усах, и даже бородатых
Пытаясь одолеть в решительном бою.Гудели голоса из дерева и стали,
Ехидничал доцент, плевался генерал,
Одни ругались вслух, другие хохотали,
А некто без волос все руки потирал.Давно уж сказано: "Один не воин в поле!"
(Я переставил здесь в пословице слова.)
Что ж прешь ты на рожон, с нелепицей тем боле,
Подумай-ка о том, с прической голова?На подвиги твои глаза бы не глядели:
Ты даже здравый смысл в докладе опроверг,
Но если у тебя семь пятниц на неделе,
То ведь у большинства бывает и четверг!26 июня 1958. Четверг
"Блат использовав папашин…"
Блат использовав папашин,
Ты поедешь, мой дружок,
Или в Главжелезо в Кашин,
Или в Центроспирт в Торжок.Там средь всяческих пернатых
И собак, держа фасон,
Ходит много неженатых
С положением персон.Нет сомнения, что там уж
Палец вденешь ты в кольцо,
То есть скоро выйдешь замуж
За почтенное лицо.И с культурою знакома,
С разрешения властей,
Свой салон откроешь дома
Для талантов всех мастей.Всем глаза коля столицей,
Ты почти наверняка
Будешь кашинскою львицей,
Иль гетерою Торжка.27 июня 1958. Пятница
Американец – американке ("Давно мы с тобой не видались…")
Давно мы с тобой не видались,
Почтенная миссис Эдит,
Теперь мир не тот уж и Даллес
Как будто теряет кредит.Катали на Спутнике Лайку,
Ван Клиберну славу поют,
В ООН сладко спят, а вот Айку
Паломники спать не дают.Сэр Антони после афронта,
Не тратя ни слов, ни чернил,
Бесследно исчез с горизонта,
Макмиллан его заменил.К порядку себя приневоля,
Избрав себе новый удел,
Французы призвали де Голля,
Чтоб крепко у власти сидел.Топорщится в НАТО датчанин,
К тому же, прибавлю еще, -
В России премьер не Булганин,
А друг его бывший – Хрущев.Да, все изменилось на свете!
Везде саботаж и борьба,
Сукарны и Насеры эти,
А многим персонам судьбаКоленом под зад надавала,
Лишь сидя у моря, в тиши,
Все ждет как ни в чем не бывало
Погоды наш друг Чан Кай-Ши…28 июня 1958. Суббота
"О ты, моя классическая Муза…"
О ты, моя классическая Муза,
Воспой сии колхозные поля,
На коих королева-кукуруза
Растет сердца и взоры веселя.А там, за насажденными садами,
Поэтому невидимый и днем,
Отмеченный учеными трудами,
Колхоз-миллионер "Ударник", в немТучны коровы, плодовиты ярки,
Страшны быки, свирепы жеребцы,
В нем все без исключения доярки
Ядрены и свежи как огурцы,А трактористы – греки из-под Трои,
Им нипочем ни солнце, ни вода,
Тем более, что часть из них – герои
Социалистического труда.<29 июня 1958. Воскресенье>
"Мы все в этой жизни к чему-нибудь слабы…"
Мы все в этой жизни к чему-нибудь слабы:
Кто любит поесть, кто доносы кропать,
А ты любишь спать; сколько ты ни спала бы,
Тебе все равно вечно хочется спать.На днях у тебя институтский экзамен,
Теперь бы учить за билетом билет,
А ты только спишь как ребеночек мамин,
Иль как старушня – в девятнадцать-то лет!Такой никудышной, такой залежалой
И то не под силу, и это не в мочь;
Коль выйдешь ты замуж, так муж твой, пожалуй,
Прогонит тебя на вторую же ночь.Тебе бы трапецию, кольца и брусья,
Тебе бы плясать кэк-уок и матчиш,
А ты спишь да спишь и, ей Богу, боюсь я,
Что ты и приход коммунизма проспишь.30 июня 1958. Понедельник
"Свет погас… Платья дам поблекли…"
Свет погас… Платья дам поблекли,
Но заискрились кисти рук,
И к глазам поднялись бинокли,
И лорнеты раскрылись вдруг.Только что в белоснежной пене
Ветер с озера колебал
Перья птиц, а теперь на сцене
В замке юного принца бал.И смычки все смелей дерзали,
И от лож до последних мест
Заполнял все пространство в зале
Упоительный вальс невест.1 июля 1958. Вторник
"Ты всегда, везде во всем на страже…"
Ты всегда, везде, во всем на страже,
Пашут ли, иль водят хоровод,
Птицевод, животновод и даже
Счетовод и кукурузовод.Ты и с общего собранья тягу
Не задашь вслед за секретарем,
Вообще такого работягу
Не отыщешь даже с фонарем.Почему ж колхозникам ты тошен?
Потому, что слишком уж речист,
До невероятности дотошен
И прилипчив словно банный лист.Для тебя во всем колхозе только
Существует собственное я,
Да, пожалуй, взбалмошная полька -
Щуплая супружница твоя.2 июля 1958. Среда
"Скоро, девка, скоро, так и знай…"
Скоро, девка, скоро, так и знай,
Подадут студенческий состав,
И ты двинешься на Кустанай,
А быть может и на Кокчетав.Хоть дорога в Казахстан длинна,
Но зато поездка весела,
А приедешь – будет целина
За сто километров от села.Там всегда с открытою душой,
Среди Свет, Алл, Галь, Юр, Толь и Мить,
Ты работай только на "большой",
Чтоб свой институт не посрамить.И в порядке, так сказать, вещей,
Там себе и славу ты стяжай
Лучшей разливательницы щей,
И сними обильный урожай.3 июля 1958. Четверг
"Не вспоминай, не сетуй, не зови…"
Не вспоминай, не сетуй, не зови…
Воспоминанье только растревожит: -
Что прежде было сказкою в любви
Теперь нам сказкой быть не может.Она прошла – та светлая пора,
А память в сердце чувства не пробудит,
И то, что радовало нас вчера,
Сегодня радовать не будет…4 июля 1958. Пятница
"Ты, живущий с поэтическим клеймом…"
Ты, живущий с поэтическим клеймом,
Не чуждающийся впрочем благ земных,
Проповедник в дифирамбах аксиом
И глашатай в одах истин прописных.По стандартной лире двигая персты,
Только по ветру ты звуки издаешь,
Если ветер переменится и ты
По другому направлению поешь.Для тебя давным-давно протоптан путь,
Воспеваешь ты архангелов и рай;
Хоть в стихах твоих таланта ни чуть-чуть,
Но зато в них подхалимства через край.
Облачившись в свой лирический салоп,
Не пробьешь ты стену к музам даже лбом,
Был холопом ты и ныне ты – холоп,
И холопом будешь в случае любом!<5 июля 1958. Суббота>
Музе ("Ты от меня готова упорхнуть…")
Ты от меня готова упорхнуть,
И чувствую, и знаю это я…
Куда же ты теперь направишь путь,
Крылатая наперсница моя?Все эти дни тобою лишь дыша,
Я счастлив был, я не был одинок,
Кипели мысли, пенилась душа
И я сплетал лирический венок.Ты двадцать дней со мною пробыла
И каждый день дарила мне цветы;
Ты улетишь и в сердце будет мгла,
А в мыслях ощущенье пустоты.Померкли звезды… Утро… Свежесть… Тишь…
Восток вот-вот готов зарозоветь…
Когда же вновь меня ты посетишь,
Моя золотокрылая, ответь?<6 июля 1958. Воскресенье>
"Это, брат, не женщина, а сказка!.."
Это, брат, не женщина, а сказка!
Ты узнай-ка, кто сия картинка: -
Перуанка или гондураска?
Бразильянка или аргентинка?Сальвадорка или мексиканка,
Из Гаити может быть иль с Кубы,
А быть может и доминиканка,
У Трухильо скалившая зубы?Боливийка или гватемалка?
Колумбийка или костаричка?
Впрочем нам ни шатко и ни валко
Где бы ни родилась эта птичка.Ведь, во-первых, мы не балаболки,
Что нам строить разные догадки!
Все они метиски и креолки,
Или квартеронки и мулатки.Во-вторых, возможности, брат, наши
Не откроют нам путей к роману:
Слишком мало съели мы, брат, каши,
Эта штучка нам не по карману.Для нее, брат, плаваем мы мелко,
Не простая шашка ведь, а дамка
Эта самая венесуэлка,
Никарагуанка иль панамка?Значит не приглядывайся зорко
И ни у кого не узнавай-ка,
Кто она: чилийка, эквадорка,
Уругвайка или парагвайка?..14 июля 1958. Понедельник
"Массне, Россини, Верди и Гуно…"
Массне, Россини, Верди и Гуно,
Пуччини, Вагнер, Глинка и Чайковский
В его репертуаре и давно
Он угождает публике московской.Он не хватает с неба звезд, но ведь
Не всем же быть Карузо иль Мазини,
Во всяком случае он не медведь,
Рожденный в человечьей образине.Певец давно все это осознал,
И, предвкушая гром аплодисментов,
Он тянет "ля" как радиосигнал
Настройки музыкальных инструментов.<15 июля 1958. Вторник>
"Дул ветер… колыхались провода…"
Дул ветер… Колыхались провода…
Качались сосны… Зыбилась вода…
А здесь, за чаем, как обыкновенноТвой муж зевал и морщил брови, но
Мне почему-то вспомнились Равенна
И хмурый Дант, смакующий вино.Уже смеркалось… Где-то за окошком,
Грозя друг другу и взывая к кошкам,
Вопили отвратительно коты…День уходил без всякого изъяна
Для сердца и ума и только ты
Гримасничала словно обезьяна.<16 июля 1958. Среда>
"Не пьяные, не просто бузотеры…"
Не пьяные, не просто бузотеры
Кричат передо мной,
Нет, это современные актеры
Сошлись втроем в пивной.Они жестикулируют и с чувством,
Присущим всем троим,
Клянутся вслух, что живы лишь искусством
И дышат только им.Однако эти деятели сцены
В стенах театра – тля,
Они служители не Мельпомены,
А длинного рубля.И пусть они об Ольридже и Кине
Здесь подняли галдеж, -
Я старый воробей и на мякине
Меня не проведешь!..24 июля 1958. Четверг
Руслан у Финна ("Средь диких скал, в краю тумана…")
(1 картина 2 действия оперы м. И. Глинки "Руслан и Людмила")
Средь диких скал, в краю тумана
Волшебник добрый старец Финн
Встречает витязя Руслана: -
"Добро пожаловать, мой сын!.."И в тишине, в глухой пустыне,
Отрадой путника поя,
Течет как плавная струя
Его баллада о Наине.Расстроит он злых козней план,
Ему известно место плена;
И с благодарностью Руслан
Пред Финном преклонил колено.Скорей на север – обрести
Вновь ту, кто все собой затмила…
И вот – финал: "Там ждет Людмила!.."
– "Старец, прости!.." – "Витязь, прости!.."16 августа 1958. Суббота
"Опять я брожу по осеннему саду…"
Опять я брожу по осеннему саду,
Разбросанными лоскутами шурша,
Опять умиленье сменяет досаду
И успокоенье находит душа.На всем обреченность, везде ожиданье,
Повсюду покой и дремота без грез;
Болезненною красотой увяданья
Отмечены платьица лип и берез.Атласное небо особенно сине
И шелковые паутинки висят
На палевом клене и сизой осине,
А рыжий кустарник как шкурки лисят.Опять ощущаю над мыслями власть я
Опавшей листвы и поблекшей травы,
И в сердце моем не предчувствие счастья,
А воспоминанье о счастьи, увы!..10 октября 1958. Пятница
"В старинном парке были мы с тобой…"
В старинном парке были мы с тобой,
Он шелестел листвою в этот час,
И легкий ветер навевал на нас
Дыханье майской ночи голубой.Цвела сирень, луна была ярка,
И вот вполголоса запела ты
Романс "Не ветер вея с высоты",
Слова А. Т., а музыка Р.-К.1958 г. 12 октября. Воскресенье.
Москва
"Нынче долго снилась мне Формоза…"
Нынче долго снилась мне Формоза,
Или просто-напросто Тайвань,
Остров, где китайская мимоза
Заменяет русскую герань.Остров, где, куда не погляди ты,
Воровство, мошенничество, ложь,
Где все обыватели – бандиты,
То есть гоминдановцы все сплошь.Остров, что расцвел бы при поэте,
Мог бы стать убежищем всех муз,
Где живет единственный на свете
В наши дни генералиссимус.Остров, где потерянный был, видно,
Но еще не возвращенный рай…
Вот поэтому мне и обидно,
Что я – я, а не Пынь Дэ-Хуай!..13 октября 1958. Понедельник
"Даже и во сне мне не узреть его…"
Даже и во сне мне не узреть его,
Долго как и сладко как ни спи я,
Папу Иоанна Двадцать Третьего,
Что сменил Двенадцатого Пия.Много было Сикстов, Львов, Евгениев,
Климентов, Урбанов, Бенедиктов,
Меценатов, по распутству гениев,
Авторов зловещих интердиктов.Он же не историями длинными
Донжуанства или донкихотства
Окончательно над гибеллинами
Обеспечил гвельфов превосходство.Нет, во имя славы католичества
И своей – наместника Христова,
Он побил рекорд Его Величества
Людовика Восемнадцатого.<7 декабря1958. Воскресенье>
"Наяву ли это было…"
Наяву ли это было
Или только мне приснилось,
Что каурая кобыла
Нехотя жевала силос.Что кудлатый пес хрипуче
Гавкал, словно был простужен,
А петух в навозной куче
Добывал свой скудный ужин.Что я сам в каком-то раже
Вдруг запел из "Риголетто";
Помню место я и даже
День, когда случилось это.Это было после хмеля,
В шалаше у огорода,
Двадцать пятого апреля
Пятьдесят шестого года.7 января 1959
"Яне в духе нынче и тем более…"
Я не в духе нынче и тем более,
Что не свыкся с запахами псиными;
Небо в мутносерой меланхолии
Низко нависает над осинами.
Палисадник выглядит взъерошенным,
В нем калитка по ветру качается,
И с утра ненастьем огорошенным
Дачникам хорошего не чается.
Дождь заладил дробью барабанною
Нудно словно диктор семилеткою,
И терраса делается ванною,
А в три метра комнатушка – клеткою.
Потное окошко затуманено,
Лезет в щели непогодь холодная;
Рядом у товарища Куманина
Взвизгивает сука благородная.
Мозг тупеет, мысль в недоумении,
Сердце скукой и хандрою саднится,
И хоть киснешь в кресле, тем не менее
К вечеру почувствуется задница.<10 февраля 1959>
"Где-то что-то весьма подозрительно гукало…"
Где-то что-то весьма подозрительно гукало,
Но, состряпанное из тряпья и мочала,
Размалеванное огородное пугало
Вовсе этого, кажется, не замечало.Не знакомо оно с философскими муками,
К объясненью явлений не ищет шпаргалок,
И, не интересуясь какими-то звуками,
От ворон огород охраняет и галок.Это все на меня оказало влияние
И подумал я, легкою завистью мучась:
– "Быть на страже общественного достояния
В наше время – высокополезная участь!.."<12 февраля 1959>
Юноша – девушке ("Я не хочу распространяться длинно…")
Я не хочу распространяться длинно
И кратко заявляю потому,
Что ты, очаровательная Инна,
Весьма желанна сердцу моему.