ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно
культивировать, все это расцветет махровым цветом..."
Я хорошо помню свое смятение, когда ознакомился с этой
инструкцией руководителя ЦРУ, датированной концом сороковых годов. Было это
в 1968 году, когда после трех лет службы в одном из районных отделов КГБ
Московской области мне предложили работу в центральном аппарате и поручили
заниматься организацией контрпропагандистских мероприятий против
идеологических диверсий. При этом, конечно, учитывалась моя журналистская
подготовка.
Цели идеологических диверсантов мне поначалу казались
надуманными, нереальными. Разве можно заставить кого-то поверить в
"фальшивые ценности"? Неужели найдутся в России "союзники и помощники" в
этом? Реально ли внедрить "вражду и ненависть к русскому народу",
возглавившему борьбу против фашизма и спасшего от "коричневой войны"
человечество? Действительно ли столь опасен национализм? И можно ли
"культивировать" все эти "ценности" незаметно?
Но по мере знакомства с фактами и документами западных спецслужб
эти вопросы отпадали. Я все больше убеждался, что Аллен Даллес, когда
излагал свою программу, опирался на конкретные научные разработки и
секретные инструкции, утвержденные на правительственном уровне. Основной и
массированный удар он направлял против социалистической идеологии. А для
достижения поставленных целей, как полагали американские специалисты,
необходимо было прежде всего разрушить в умах советских людей так
называемый "комплекс Ленина". Атаке на него предшествовал ряд специальных
научных проектов, щедро финансируемых ЦРУ США. Один из таких самых
засекреченных спецпроектов носил название "Гарвардский" и осуществлялся в
Мюнхене. О нем стало известно почти полстолетия спустя. С.П. Новиков,
профессор Стратфордского университета, составил его довольно подробное
описание.
Об этом Гарвардском проекте известно, что в нем содержится
обширное психологическое исследование новой эмиграции из СССР, так сказать,
гомо советикус, что над ним работали лучшие американские советологи, что на
этот проект было ассигновано несколько миллионов долларов и что он был
подготовлен в 1949-57 годах в основном в Мюнхене. В процессе работы над
этим проектом сотни советских беженцев подверглись специальным
психологическим исследованиям. Для этого использовались так называемые
Роршах-тесты, тесты с чернильными пятнами, тесты с незаконченными
предложениями, вплоть до интимнейших интервью на сексуальные темы, где
каждое слово записывалось на магнитофон. А также другие тесты, где с
помощью психоанализа выясняли различные щекотливые психологические
комплексы. Одним из таких комплексов, как обнаружили эксперты-гарвардцы,
был какой-то таинственный "комплекс Ленина".
Как писала американская пресса (в том числе "Новое Русское
Слово"), в подготовке Гарвардского проекта главную роль играл профессор
Натан Лейтес, автор книги "Московские процессы 1935-37 годов". Составители
проекта использовали материалы тех самых "процессов, которые поголовно
уничтожили всю ленинскую гвардию, называя ее борцов бешеными собаками".
Пресса тоже указывала, что Гарвардский проект базируется на таинственном
"комплексе Ленина". Кстати, небезынтересно отметить, что в кругах русской
эмиграции Гарвардский проект почему-то пользовался весьма дурной славой.
Некоторые, качая головами, сокрушались: "Эх, хотят спасти матушку Россию от
большевиков при помощи троцкистов и меньшевиков!" А остряки шутили: "Ведь
русские эмигранты давно твердят: "Против большевиков - хоть с дьяволом!"
Ну, практичные американцы и решили взять себе в союзники этого самого
дьявола". Именно о таких настроениях в первой волне русской эмиграции
сообщала наша разведка.
Если же говорить всерьез, то, судя по всем данным, в Гарвардском
проекте были изложены научные планы и соображения о подготовке
соответствующих кадров для начинавшейся в то время психологической войны
между Западом и Востоком. Этот проект как бы стал ее отправной точкой.
Кроме того, информация о нем позволяет сделать вывод, что именно этот
проект явился началом антиленинианы - своего рода философии мещанства,
приобретшей в России 80-х годов чуть ли не государственный статус, когда
многие средства массовой информации стали поощрять разрушение памятников
вождю Октября, уничтожение его собраний сочинений. Антилениниана заполнила
прессу, радио, телевидение и кино. Разного рода "энтузиасты" от
журналистики, литературы, искусства и науки с мазохистским удовольствием
бросились низвергать своего бывшего кумира. Другие, мнящие себя
государственными мужами, в спешном порядке начали разрабатывать
правительственные решения о закрытии Мавзолея, ленинских музеев. Наконец,
был поднят вопрос о том, чтобы предать земле останки Ленина. Об этом едва
ли не первым заявил "искусствовед в штатском" от Агитпропа ЦК КПСС
литературный критик Юрий Карякин, который многие годы тесно сотрудничал с
отделом агитации и пропаганды ЦК и был подручным Александра Яковлева.
Конечно, немедленно подключился к теме о захоронении Ленина и Собчак,
известный своей беспринципностью.
С методологической точки зрения Гарвардский проект, зачатие
которого произошло около 40 лет назад, сработал безукоризненно. Его пик
пришелся на те годы, когда в жизнь вступали новые поколения советских
людей, не располагавших достоверной информацией о вожде Октябрьской
революции. Заведомые фальшивки о "немецком золоте", "пломбированных"
немецких вагонах и "платных агентах" в соответствии с замыслами Аллена
Даллеса стали как бы "запретным плодом", который был сладок для уха многих
людей.
Программа-минимум Гарвардского проекта состояла в том, чтобы
внушить новым поколениям сомнения в ленинизме, который является-де "ошибкой
истории", временным, ненормальным и непрочным общественным состоянием части
человечества. Внушить, что рано или поздно с ним будет покончено ("СССР -
империя зла"!).
Программа-максимум включала в себя еще более широкие цели. Она
ставила задачу разрушения любви к Родине. Патриотизм она жаждала заменить
так называемыми "общечеловеческими ценностями".
Небезынтересно вспомнить, как "шел этот процесс" в нашей стране.
Первоначально в полном соответствии с программой минимум
Гарвардского проекта нам был навязан лозунг так называемой деидеологизации.
Она буйным цветом разрослась на хорошо взрыхленной почве антиленинианы. Все
возможности Запада, начиная с заявлений первых государственных лиц,
многочисленных советников, политологов и заканчивая шумными
целенаправленными передачами радиоголосов, подключились к "деидеологической
кампании", одобряли ее, поддерживали и стимулировали материально.
Деидеологизация методично вносила хаос в партийную работу, особенно в
первичных парторганизациях государственных учреждений, армейских
подразделений. Ее стержнем стал постоянный поиск врагов в лице партократов,
аппаратчиков и "консерваторов"...
Я неспроста говорю о так называемой деидеологизации. В
действительности, никакой деидеологизации не было, а под этим лозунгом
происходила замена одной идеологии на другую, - социалистической на
капиталистическую. Это вообще было одной из самых характерных черт
перестройки - извращались термины и понятия, махровая демагогия служила
прикрытием для разрушения великой державы. Для меня не составляло секрета,
что эта дымовая завеса демагогии, созданная с помощью СМИ, является одним
из тайных приемов зарубежных спецслужб. Анализируя поступавшие ко мне
служебные материалы, я отчетливо видел, что, пожалуй, самым главным
сеятелем вражды между советскими людьми, искусственно поделенными на
"прогрессистов" и "консерваторов", был член Политбюро Яковлев, который
буквально науськивал прессу на неугодных ему политических деятелей, в
частности, создав грандиозный скандал вокруг письма Нины Андреевой "Не могу
поступиться принципами". Но в то же время именно Яковлев без конца давал
интервью, в которых провозглашал себя главным миротворцем и призывал не
заниматься "поисками врагов". Этот прием, повторяю, просматривался очень
отчетливо и не оставлял сомнений в том, что дымовая завеса демагогии была
чьим-то политическим заказом, точнее, одним из методов борьбы против
советского строя.
"Гарвардский спецпроект" каждый год дополнялся новыми научными
разработками. Однако вскоре прояснилось, что для них была характерна одна
четко просматривавшаяся линия - разжигание в СССР национализма и вражды
народов. В этой связи необходимо вспомнить главного антисоветчика Запада
Збигнева Бжезинского. Я читал практически все его труды и должен признать,
что это, пожалуй, один из умнейших и коварнейших врагов нашей страны. Здесь
я хочу вновь сделать оговорку и подчеркнуть, что, в отличие от многих
других аналитиков, вовсе не случайно называю Бжезинского врагом нашей
страны, а не врагом коммунизма, каким он казался на первый взгляд. Борьба с
коммунизмом для Бжезинского была лишь своего рода прикрытием, лишь этапом
его деятельности, нацеленной на разрушение России как таковой. Создав себе
имидж борца против коммунистической идеологии, Бжезинский на самом деле
решал не идеологическую, а геополитическую задачу, стремясь "убрать с
глобуса" сначала Советский Союз, а затем и Россию, - независимо от того,
какой она будет, социалистической или капиталистической. Сегодня, когда
Бжезинский окончательно сбросил свою антикоммунистическую маску и открыто
говорит о дальнейшем расчленении России, мои давние предположения о его
истинным замыслах и намерениях полностью подтвердились.
В начале 80-х годов Бжезинский представил американскому
госдепартаменту "План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы
между США и СССР". "Данный доклад, - указывал он в сопроводительном письме,
- не является просто еще одним аргументом о пороках советской системы, это
практическое руководство к действию". Целесообразно остановиться более
подробно на суждениях Бжезинского, поскольку совершенно очевидно, что, в
отличие от нынешних российских правителей, он скрупулезно проанализировал
русскую историю, в том числе "печальный" опыт масонов, входивших в
Учредительное собрание и не сумевших привести в действие некую программу,
направленную на расчленение России. Бжезинский, разделяя и поддерживая эту
цель, писал:
"Децентрализовать империю (советскую) значит вызвать ее распад...
любая значительная децентрализация - даже исключительно в экономической
сфере - усилит потенциальные сепаратистские настроения среди граждан
Советского Союза нерусской национальности. Экономическая децентрализация
будет неизбежно означать политическую децентрализацию".
Вот так определял стратегические цели борьбы между США и СССР
член совета политического планирования американского госдепартамента
Збигнев Бжезинский.
На чем же он строил свои выводы и расчеты? Прежде всего на
демографических тенденциях, которые показывали ослабление главенствующей
роли великоросов. В семидесятых годах статистика свидетельствовала, что
русские перестали составлять большинство советского народа. Дальнейшее
уменьшение доли русских неизбежно, - считал Бжезинский. В 1980 г. среди
восемнадцатилетних в СССР было 48% русских, 19% других славян, 13%
мусульман, 19% - "прочих". По его прогнозам на 1990 год русские составят
43%, другие славяне - 18%, мусульмане - 20%, прочие - 19%. По заключению
Бжезинского, в долгосрочном плане политические амбиции нерусских народов
будут представлять собой "ахиллесову пяту" Советского Союза. Потому, -
рекомендовал он уже в тот период, - с течением времени надо сделать
нерусские народы политически более активными и всячески поощрять это из-за
рубежа. И, честно говоря, можно лишь поражаться способности этого аналитика
предвидеть будущие события. Хотя надо учесть, что события шли не по воле
рока, а под очень сильным влиянием американской политики "психологической"
войны, разработанной на основе рекомендаций Збигнева Бжезинского, фанатично
ненавидящего Россию.
Хочу еще заметить, что Бжезинский в своих расчетах пользовался
советскими данными, взятыми из опубликованных результатов переписи
населения. Наши же специалисты, а особенно политики, к сожалению, не
предприняли необходимых мер для того, чтобы нейтрализовать эти новые
явления в жизни общества. А может быть, и не захотели предпринимать для
этого нужные меры...
"Где в действительности можно провести разграничительную линию
между великоросами и другими нациями, учитывая, что в последние десятилетия
происходило интенсивное смешение наций?" - задал однажды вопрос Совету
политического планирования Государственного департамента США Бжезинский. И
сам ответил на него, прямо указав те регионы СССР, которые станут ареной
предстоящих национальных конфликтов: "Реальные конфликты прежде всего могут
разразиться в Прибалтийских республиках, густо заселенных непрошенными
великороссами, в близких России в культурном отношении Белоруссии и на
Украине, и особенно на Кавказе и в Среднеазиатских республиках".
Но к подробному анализу событий в этих регионах мы обратимся
позже. А сейчас хочу акцентировать внимание читателей еще на нескольких
ключевых аспектах "психологической войны". Ее цели были настолько
глобальны, что для их реализации нужен мощнейший и дорогостоящий механизм,
на создание которого потребовались годы.
Особо замечу в этой связи, что в отдельную, категорию необходимо
выделить тех работников спецслужб, кто специализировался на подготовке и
осуществлении подрывных акций "психологической войны". В различных
публикациях, в том числе и научных трудах, они получили название
идеологических диверсантов, что очень точно и объективно отражает суть их
деятельности. В документах разведслужб США перед такими подразделениями
были конкретно поставлены стратегические задачи, спланированные на
длительный период и дающие результат лишь по истечении определенного срока.
Если в стратегическом отношении "психологическая война" ставит
своей целью формирование "нужного" общественного мнения в различной
социальной среде, то тактически она предполагает использование
благоприятных политических ситуаций, провокаций, а то и прямых
психологических диверсий. Такого рода пропагандистские акции провоцируют
напряженное настроение у населения, порождая в людях чувство неуверенности,
тревоги, а также дают пищу для недоверия к руководителям страны. В этом
общем смысле "психологическая война" есть не что иное, как постоянное,
провокационное, крикливое, фальсифицирующее события психологическое
давление на общественное мнение.
В Соединенных Штатах "психологическая война" против СССР, как
явствует из приведенных документов, была возведена в ранг государственной
политики. Приведу еще ряд фактов. В 1948 году Совет национальной
безопасности США, наряду с эскалацией военных приготовлений, рекомендовал
предпринять "огромные пропагандистские усилия" против СССР. Планированием
зарубежной пропаганды стал заниматься специальный орган - "Аппарат по
связям с общественностью за рубежом". Из государственного бюджета ему было
выделено в 1949 году 31,2 млн. долларов, в 1950-м - 47,3 млн. Деньги по тем
временам огромнейшие.
Уже из этих цифр явствует, что американские стратеги
рассматривали подрывную пропаганду как одно из главных средств на пути к
поставленной цели - к новому мировому порядку. Действовали они методично,
солидно и расчетливо. "Рыцари" холодной войны накапливали силы,
разрабатывали тактику, создавали мощнейшие наступательные плацдармы.
В 1949 году в США был образован национальный комитет "Свободная
Европа" с собственной радиостанцией. В состав комитета вошли тогдашний
директор ЦРУ Аллен Даллес, будущий президент Дуайт Эйзенхауер, некоторые
американские послы, банкиры. И уже сам по себе этот список, который
возглавил Аллен Даллес, свидетельствует о целях, задачах и методах работы
"Свободной Европы". Так, политический советник комитета О.Джексон (позднее
помощник президента Эйзенхауера по вопросам "психологической войны"),
выступая перед сотрудниками радиостанции "Свободная Европа" (РСЕ) в ноябре
1951 года вполне откровенно заявил: "РСЕ - это служба психологической
войны. Наша организация учреждена для провоцирования внутренних беспорядков
в странах, на которые мы ведем вещание. Военное вмешательство вообще имеет
смысл только в том случае, если народам интересующих нас стран будет привит
импульс к вооруженным действиям внутри страны". Вот так мыслили
"отцы-основатели" радио "Свобода", и стоит ли перекрашивать собаку в енота,
твердя сегодня о "независимости" и "непредвзятости" РСЕ?
Следует также отметить, что именно к тому времени относится и
уточнение видов пропаганды, используемых в "психологической войне" такими
видными ее теоретиками, как У. Ростоу, Д. Балл, Р. Арон и все тот же 3.
Бжезинский. Виды пропаганды классифицировались так:
"белая пропаганда" - это официальная пропаганда, явная и
открытая, когда всем известно, кто ее проводит и на кого она рассчитана;
"серая пропаганда" - это пропаганда, когда не уточняется источник
информации и ее адресат и делается ссылка на якобы широкую известность
приводимых фактов;
"черная пропаганда" - это распространение различного рода
сообщений тщательно замаскированным образом; "черная пропаганда" никогда не
выдает своих источников, она всегда утверждает, что распространяемые ею
материалы получены "с вражеской территории или с прилегающих к ней
районов... и что они переданы бунтарскими элементами из самого логова
врага". (Хотя, само собой разумеется, эта информация может быть просто
выдумана, высосана из пальца или целенаправленно сконструирована
спецслужбами).