1/V-44
Вчера проехал по Москве. Снова красивая. Вспомнил, как числа 15 или 16 октября 1941 г. тоже проехал по Москве. Ватник взял, сел в кабину полуторки, в кузов десяток оперативников тоже в ватниках и поехали. Как действует на людей паника и когда нет твердой руки. Того, что тогда видел, никогда не видел. Как сейчас перед глазами. Пришел к Кобе и сказал, надо вводить особое положение и расстреливать на месте. Ввели сибиряков и навели порядок.
Подготовил записку в ГОКО по очистке Крыма. Крым свободен, у немцев только Севастополь и то скоро освободим.
Оперативно-чекистская обстановка сложная. Много пособников и прямых агентов из татар, армян, греков и болгар. Греки и армяне больше занимались спекуляцией. Болгары политически активнее, служили оккупационным властям. Хуже с татарами. Зверствовали. В Судаке арестован мусульманский активист, в 1942 г. его отряд захватил 12 наших десантников, сжег живьем.
Татары затаились. По обстановке надо выселить всех, как чеченцев и ингушей. Всего примерно 200 тысяч человек. Надо и сотрудничавшие нацменьшинства. Главное обеспечить спокойствие татар. Агентура сообщает, что высылка должна произойти в основном спокойно, потому что татарское население парализовано страхом. Понимают, что по законам военного времени всю мужскую молодежь могут расстрелять как дезертиров, они в 1941 г. дезертировали почти все.
Учредили медаль за Кавказ. Коба посмотрел, говорит, что, тебе первому на грудь? Я говорю, мне, товарищ Сталин, не первому, но и последнему тоже будет обидно.
Засмеялся.
17/V-44
Сегодня ночью Коба при Георгии и Вячеславе, когда все ушли поздравил меня с назначением. Георгий искренно поздравил, Вячеслав с натугой. Последними ушли Штеменко с Антоновым. Потом Коба пригласил к себе поужинать. Сказал хороший тост. Только что вернулся.
22/V-44
Сегодня был день международных бесед. Днем беседовал с группой пленных румынских генералов.
В основном попали в плен под Сталинградом. С каждым говорил отдельно. Оперативной обстановки не знают, в плену уже полтора года. Все немолодые, возраст за 50 лет, служат давно, так что общую ситуацию обрисовали верно.
Думаю, если повести себя с румынами умно, можно рассчитывать на быстрый выход Румынии из войны, но только после наших ударов и выхода на румынскую границу. Думаю, можно рассчитывать даже на военную помощь. Могут помочь крепко. Конец войны, надо искупать вину. Думаю, будут драться с немцами неплохо. Так Кобе и доложу. А там посмотрим.
Вечером часа три просидел у Кобы с поляками. Была Ванда Василевская. Умная баба. И приятная. Немного похожа на Нино.
26/V-44
Первухин направил товарищу Сталину записку по "Мимозе". Отдельно Вячеславу и мне. Просит принять вместе с Курчатовым для доклада. И хочет все переложить на меня. Особый Совет по Урану, я - Председатель, Первухин - зам, члены Молотов и Курчатов.
Курчатова знаю плохо, но чувствую, надо поддержать, дело он ставит вроде бы толково. Первухин видно боится единоличной ответственности. Пока этими делами он ведает больше всех, а возможности у него ограничены. Даже не член ГОКО. Сам не потянет, тут он прав. Надо подключаться мне и брать все в свои руки. Сейчас не 1941 г. можно заняться Ураном вплотную.
Переговорил с Всеволодом, они за этот год накопали по Урану за кордоном. Говорит, особенно полезен Эмигрант. Надо переговорить с Первухиным и чтобы он захватил с собой Курчатова. Надо познакомиться поближе. Потом доложу товарищу Сталину.
Главное, подобрать людей. Первухин просит Кобу создать при ГОКО специальный Совет по Урану со мной в качестве Председателя, а он заместитель председателя. Фу, черт, я уже это записал. Устаю.
Доложить товарищу Сталину как важное.
Комментарий Сергея Кремлбва
В 1943 г. постепенно расширяющиеся в СССР работы по урановой проблеме курировал В.М. Молотов как член ГКО и непосредственно, как технически более подготовленный руководитель - нарком химической промышленности СССР М.Г. Первухин (он хорошо знал и электроэнергетику).
19 мая 1944 г. М.Г. Первухин направил докладную записку И.В. Сталину по проблеме урана и приложил к ней докладную записку И.В. Курчатова - тоже на имя Сталина.
20 мая Первухин практически тот же текст направил также В.М. Молотову - недавнему заместителю Сталина по ГКО, и новому заместителю Сталина - Л.П. Берии. Берия ознакомился с запиской 25 мая 1944 г. и пометил: "Важное. Доложить тов. Сталину. Поговорить с т. Первух[иным]. Собрать все, что имеется по урану. 25.V.44" (см.: Атомный проект СССР: Документы и материалы/Под общ. ред. Л.Д. Рябева. Т. I. Ч. 2. Док. 234, с. 74).
Берия и до этого периодически знакомился с состоянием проблемы урана в СССР. До разделения весной 1943 г. единого НКВД на НКВД и НКГБ он подготовил и направил Сталину информационную записку по атомным вопросам. Однако после разделения наркоматов и отхода от оперативного руководства внешней разведкой Л.П. Берия к советской атомной проблеме прямого касательства не имел, хотя был информирован - как член ГКО. Лишь примерно с мая 1944 г. он подключается к ней всё активнее - судя по всему и в соответствии со своим пониманием важности проблемы, и волей-неволей как второе лицо в государстве.
Этот факт и отражает дневниковая запись от 26 мая 1944 г.
Несколько забегая вперёд, можно отметить, что ещё в июле 1944 г. Курчатов адресовался как к первому лицу по урану к Первухину. Так, 11 июля он сообщает М.Г. Первухину об исключительной ценности материалов по уран-графитовым реакторам, полученным от ГРУ ГШ КА, а 17 июля и вовсе докладывает о таком малозначительном событии, как пожар в лаборатории № 2 с убытками на 22 тысячи рублей. Показательна резолюция М.Г. Первухина на докладной о пожаре: "Гое. Курчатову. Необходимо принять меры предосторожности. Первухин. 17. VII". Это классический пример чиновнического, а не делового подхода. Неудивительно, что Курчатов отреагировал на это "конкретное" высокое указание соответственно и меланхолически пометил на возвращённой докладной: "Читал. Курчатов. 17.07.44".
Интересно сравнить "резолюцию"-отписку М.Г. Первухина на докладной по пожару и реакцию Л.П. Берии на записку М.Г. Первухина и И.В. Курчатова от 10 июля 1944 г. "О развитии работ по проблеме урана в СССР", направленную Берии как заместителю Председателя ГКО. На этом документе имеется энергичная резолюция: "Лично товарищам Ковалеву (неизвестное лицо, очевидно, из аппарата Л.П. Берии. - С.К.) и Купцову (Купцов Александр Васильевич (1910-?), инженер-химик, с 22.04.42 заместитель Председателя Госплана при СНК СССР по вопросам химической промышленности. - С.К.) вместе с тов. Первухиным подготовить проект решения (Срок - пятидневный). Л. Берия. 15/VII-44".
Характерно также, что Л.П. Берия адресуется в своей резолюции к подчинённому Председателя Госплана СССР Н.А. Вознесенского 34-летнему A.B. Купцову, что показывает хорошее знание Л.П. Берией исполнительского аппарата в сфере государственного управления даже вне тех вопросов, которые были в его компетенции.
Всё это, как можно предполагать, и подталкивало Курчатова на обращения непосредственно к Берии. То, что инициатива исходила именно от Курчатова, выдаёт стиль и записки, и проекта Постановления ГКО, а также более позднее письмо лично Курчатова на имя Берии (см. примечание 1 к записи от 3.10.44).
27/V-44
Записка Первухина не выходит из головы. Сам докладывал Кобе, а не верится, что такое можно сделать. Похоже на чепуху, грузовиком взрывчатки уничтожить целую дивизию. Но американцы деньги зря тратить не будут, значит, это или дезинформация, или правда. Ученые считают, что правда. В ГОКО этот вопрос уже понимался, что-то делается Но в любом случае денег на это пока нет, и людей много выделить не сможем.
28/V-44
Все-таки приближение конца войны чувствуется. У Кобы чаще бывают иностранцы, я начинаю чаще переключаться на работу по освобожденным районам. Приезжали гости из Тбилиси, там начинают строить кое-что новое. Показали по старой памяти проэкты, поциганили (так в тексте. - С.К.) денег. Денег не дадим, но пусть строят. Мы здесь в Москве тоже строим метро. Это и политически правильно, и строить надо.
Коба каждый день советуется с генералами, планирует наступление этого года. Решено наступать и наступать. Для меня это значит: техника и техника. Заводы работают устойчиво, технику мы дадим.
Просят помочь металлурги от Ломако. Ступинский завод легких сплавов на Урале производит авиационные поковки из алюминия, но не справляется. Надо усилить кооперацию по фасоннолитейным заводам. Это и танкистам будет помощь по дизелям.
Почти наступило лето. Еще не наступило, а считай, уже прошло.
2/VI-44
Сегодня ночью товарищ Сталин при Вячеславе сказал, что прочитал записку Первухина по урану и намекнул, что наверное мне придется к этому делу плотно подключиться. Разговор был между нами троими. Вячеслав стал хмурым, буркнул, что он что, не справляется?
Товарищ Сталин отмолчался, пожал плечами. Разговор был короткий, никого кроме нас в кабинете не было. Потом пошли люди и больше к разговору не возвращались.
Надо немедля подобрать все материалы по линии Всеволода и Первухина и переговорить отдельно с Овакимяном. Пора мне заняться образованием по этому вопросу.
6/VI-44
Союзники открыли второй фронт, начали высадку в Франции. Заторопились. Мы тоже готовимся.
16/VI-44
Образовался перерыв, товарищ Сталин не вызывает, полностью переключился на Фронтовые дела. Готовит наступление. Я спокойно подчищаю хвосты.
Надо готовиться к операциям против бандитов в освобождаемых районах Белоруссии и особенно в Литве, Латвии и Эстонии. И еще отдельно в Польше, тут еще политический момент. Коба крупный специалист по национальному вопросу, но не очень понимает значение профилактики и гибкости в деле националистических проявлений. Националистов надо лишать почвы, а если просто вырывать даже с корнем, все равно корешки останутся, и снова вырывай. Без надежных, преданных местных кадров не обойдешься. Но пока мои ребята больше агитируют автоматами. Что делать, тыл Армии должен быть чистым.
Поговорил с Кафтановым, выделяю время на беседы с Овакимяном. Становится понятнее. Если Урановая Бомба не блеф, это будет переворот. Отстать нельзя, а мы уже отстали. И пока ничего не сделаешь. Нехорошо.
22/VI-44
Воюем ровно три года. Что сказать? Нечего. Где оно, счастье? Нет его.
Ну, ладно.
24/VI-44
Второй день идет наступление в Белоруссии. Товарищ Сталин настроен решительно. Принимал при нас Берлинга, сказал, что скоро вступим на территорию Польши и пойдем дальше. Настроение хорошее. Немного отметили у Кобы, за все сразу - и за четыре фронта, и за три года войны.
15/VII-44.
Получил новую записку от Первухина и Курчатова по Урану. Видно, что направления работ определяются, но организация слабая и сил мало. Представили проэкт Постановления ГОКО за подписью товарища Сталина. По проэкту я председатель, Первухин зам, Курчатов член. Да, этому делу надо давать ход.