Очередной качественный этап в боевой подготовке войск округа предопределило появление новых средств ведения войны. "Даешь танк!", "Даешь самолет!", "Даешь мотор!", "Овладеем новой мошной техникой, которую народ дает Красной Армии!" - этими лозунгами буквально жили командиры и бойцы округа, увлеченные общим патриотическим порывом, общим стремлением подняться к вершинам технического прогресса. В приказе РВС СССР от 1 декабря 1933 года "Об итогах боевой подготовки РККА за 1933 год и задачах на 1934 год" основной целью подготовки войск на новый учебный год определялось: "Овладение подвижными формами операции и боя стрелковых (кавалерийских) соединений в сочетании с глубоким, надежно обеспеченным маневром в тыл противника мотомеханизированных войск и авиации". На занятиях и учениях с высшим и старшим начальствующим составом, штабами, органами тыла и войсками требовалось отрабатывать:
"1. Глубокий наступательный бой стрелкового (кавалерийского) корпуса, усиленного мотомеханизированными войсками и боевой авиацией против укрепившегося или временно остановившегося противника с одновременным поражением боевого порядка его обороны на всю глубину.
2. Встречный бой стрелковых (кавалерийских) соединений, усиленных мотомеханизированными войсками и боевой авиацией на основе быстрых и решительных действий сильных авангардов и одновременности удара по всей глубине группировки сил противника.
3. Оборонительный бой стрелковых (кавалерийских) соединений при содействии танков и боевой авиации и с полным использованием инженерных и химических заграждений против массовых танковых и воздушных атак противника.
4. Самостоятельные действия в оперативном тылу противника мотомеханизированных соединений совместно с боевой авиацией и во взаимодействии с кавалерийскими (стрелковыми) соединениями".
"Обоснование теории глубокой наступательной операции было серьезным достижением нашего военного искусства, - отмечал Жуков. - В целом операция характеризовалась массированным применением танков, авиации, артиллерии и воздушных десантов, так как была рассчитана на ведение боевых действий современными, технически оснащенными армиями. Существо же глубокой операции состояло в следующем. Первая задача - взлом фронта противника одновременным ударом на всю его тактическую глубину, вторая - немедленный ввод в прорыв механизированных войск, которые во взаимодействии с авиацией должны наступать на всю глубину оперативной обороны противника до поражения всей его группировки.
При этом учитывалось, что в целом война будет вестись многомиллионными армиями на огромных пространствах, а успех глубокой операции обеспечит поражение авиацией и артиллерией всей глубины обороны противника плюс решительные действия на флангах и в тылу группировок врага с целью их окружения и уничтожения".
Духом новых требований были проникнуты все занятия по тактической подготовке, проводившиеся в частях и подразделениях 4-й кавалерийской дивизии, ее учения и маневры. Вот как описывал Г.К.Жуков подобные учения: "Обучаемый полк поднимался по тревоге, и ему указывался район, где надлежало сосредоточиться. В этом районе командованию вручалась тактическая обстановка и боевой приказ, требовавший совершить марш-маневр через труднопроходимые, заболоченные или лесные районы. Маршрут избирался такой, который требовал больших работ по расчистке и прокладке дорог, постройке из подручного материала гатей и переправ. При этом никаких инженерных средств усиления обычно не давалось, с тем чтобы научить командование всех степеней находить выход из тяжелого положения своими силами и местными средствами.
Такие учения в физическом отношении были чрезвычайно тяжелыми. Иногда люди буквально валились с ног, часто оставаясь без сна и нормального питания несколько суток подряд. Но какая радость охватывала бойцов и командиров, когда их часть, выполнив труднейшую задачу, достигала поставленной цели!.. Командование, штабы и весь личный состав приобретали практические навыки с честью выходить из любого трудного положения".
В августе-сентябре 1934 года под руководством командующего войсками Белорусского военного округа И.П.Уборевича были проведены окружные общевойсковые учения на тему "Пограничное боевое столкновение в начальный период войны". На учениях присутствовал нарком обороны СССР К.Е.Ворошилов. Дивизия, которой командовал Жуков, действовала на стороне "синих". Учение по оценке Ворошилова прошло удовлетворительно, а тактическая подготовка войск была хорошей. Однако войска и штабы не сумели к началу учения овладеть "искусством организации и ведения разведки". Нарком обороны в своем приказе № 0019 от 16 сентября 1934 года потребовал до конца учебного года: "Отработать вопросы управления, организации связи, взаимодействия в подвижных видах боя (встречное столкновение. окружение, выход из окружения, сложные перегруппировки, боевые действия с резким изменением обстановки). Занятия должны охватывать вопросы общевойскового боя с участием родов войск, возможно чаще тренировать штабы с ограниченными средствами связи".
Требования, изложенные в приказе наркома обороны, показывают, что в первой половине 30-х годов уделялось серьезное внимание отработке вопросов, связанных с начальным периодом войны. Это было именно то, что нужно войскам в случае возникновения войны. Это было именно то, чего так не хватило им в тот момент, когда нацистская Германия совершила нападение на Советский Союз.
В 1935 году Г.К.Жукову было присвоено только что введенное звание "комбриг". В том же году части 4-й кавалерийской дивизии получили высокие оценки по результатам инспекторской проверки, в том числе и по самому трудному виду боевой подготовки конницы - огневой. Дивизия была награждена орденом Ленина.
"Все это взволновало меня до глубины души, - вспоминал Жуков. - Я крепко задумался над тем, что мы должны сделать, чтобы еще выше поднять боевую подготовку и общее состояние дивизии… Для вручения ордена Ленина дивизия была собрана в конном строю на одном из плацев города. Весь личный состав в приподнятом настроении, на флангах каждой части развевались знамена, под которыми ветераны дивизии ходили в бой с белогвардейцами и бело-поляками. В торжественной тишине после встречного марша и рапорта С.М.Буденный поднялся на трибуну. По его знаку подъезжаю с ассистентами, держа боевое знамя дивизии. С.М.Буденный прикрепляет к нему орден Ленина, и мы со знаменем скачем полевым галопом перед строем".
Постановлением ЦИК СССР от 16 августа 1936 года орденами и медалями был награжден ряд командиров и красноармейцев. Среди награжденных был и Г.К.Жуков, получивший орден Ленина.
Весной 1936 года в Красной Армии началось формирование казачьих войск. В связи с этим осуществлялся ряд организационных мероприятий, в том числе и переименование кавалерийских соединений в казачьи. 4-я кавалерийская дивизия стала именоваться 4-й Донской казачьей Краснознаменной дивизией имени К.Е.Ворошилова. Вводилась и новая форма одежды для казаков, которая, следуя традициям и подчеркивая национальный характер казачества, предусматривапа ношение черкески, бурки, бешмета, башлыка, лампасов на шароварах.
Отличилась 4-я Донская казачья дивизия в сентябре 1936 года на маневрах войск Белорусского военного округа, которыми руководил командарм первого ранга И.П.Уборевич. На маневрах присутствовали народный комиссар обороны Маршал Советского Союза К.Е.Ворошилов, его первый заместитель Маршал Советского Союза М.Н.Тухачевский, начальник Генерального штаба Красной Армии Маршал Советского Союза А.И.Егоров, члены правительства Белоруссии, военные делегации Англии, Франции и Чехословакии.
Маневры проводились в целях практической проверки новых взглядов на подготовку и ведение операции (боя), качества оружия и военной техники, степени обученности войск. На них отрабатывались такие вопросы, как встречное сражение на фоне армейской операции, атака и прорыв оборонительной полосы с последующим вводом эшелона развития успеха, воздушная операция по уничтожению авиации "противника" на аэродромах, высадка воздушного десанта, контрудар армейской ударной группы по прорвавшемуся "противнику" в целях его окружения и уничтожения. В маневрах участвовали стрелковые, кавалерийские, механизированные, воздушно-десантные и авиационные соединения - всего более 1300 танков, 632 самолета, 2276 различных машин. Войсками "красных" командовал комкор И.Р.Апанасенко, "синих" - комкор Е.И.Ковтюх.
В ходе маневров разыгрывались боевые действия механизированных и кавалерийских соединений на большую глубину, форсирование с ходу реки Березина, в том числе танками под водой. Перед началом форсирования авиация поставила дымовую завесу, что позволило первому десантному эшелону быстро захватить плацдарм и впервые в практике обеспечить преодоление реки механизированными частями, не ожидая подхода стрелковых войск. На одном из этапов был применен комбинированный воздушный десант. Вначале десантировалась 47-я авиационная бригада особого назначения (1800 парашютистов), затем посадочным способом был высажен десант (5700 бойцов) с танками, орудиями, боевой и транспортной техникой.
Поучительно прошло форсирование Березины частями 4-й Донской казачьей дивизии. После 30-минутной артиллерийской подготовки передовые отряды частей дивизии на широком фронте подошли к реке. Низко пролетевшее вдоль русла звено самолетов поставило дымовую завесу, удачно прикрыв их от "противника". Когда дым начал рассеиваться казачьи подразделения уже зацепились за противоположный берег, а вскоре и вся дивизия форсировала Березину и. опрокинув "противника", стала успешно продвигаться вперед.
Г.К.Жуков, вспоминая о маневрах 1936 года, писал: "…Нам было известно, что на маневры прибыли нарком обороны К.Е.Ворошилов и другие военачальники. Естественно, что каждая часть, каждое соединение ожидали приезда К.Е.Ворошилова. Ну а мы, командиры 4-й казачьей дивизии, считали в порядке вещей, что нарком обязательно будет у нас…Не успели еще развернуть карты, как к командному пункту подъехала вереница машин. Из первой машины вышли К.Е.Ворошилов, А.И.Егоров и И.П.Уборевич… Мы поняли, что нарком будет лично наблюдать форсирование реки… На разборе маневров нарком дал высокую оценку нашей дивизии, похвалив за хорошую организацию форсирования реки и новаторство танкистов, рискнувших своим ходом преодолеть такую глубокую реку, как Березина…"
По свидетельству начальника штаба дивизии Л.Ф.Минюка, в сложных и напряженных условиях учений выявилась одна примечательная особенность Жукова. Георгий Константинович умел спать, слушать и думать одновременно. Шли вторые сутки маневров. Задачу на "боевые действия" дивизия получила с запозданием. Жуков только что вернулся из полка, который находился на "передовой" и "вел ночной бой". В палатке начальника штаба дивизии они вдвоем за маленьким походным столиком изучали приказ командира корпуса. Жуков, приняв решение, поручил начальнику штаба набросать приказ. Не успел тот взяться за перо, как командир дивизии тут же сидя уснул. Закончив работу, начальник штаба разбудил Жукова и начал читать проект приказа, но не успел прочесть и пару строк, как услышал громкое сопение и увидел, что Жуков снова спит. Только он прекратил чтение, как Жуков тут же потребовал продолжать. Закончив чтение, Минюк стал решать, что же дальше делать: будить или пусть спит, а приказ подписать самому? И вдруг спящий Жуков попросил повторить четвертый пункт, после чего предложил изменить формулировку задачи одному из полков.
Эта удивительная способность пригодилась Жукову и позже. Во время Великой Отечественной войны он спящим слушал донесения И.В.Сталину и вносил в них свои коррективы, а затем снова слушал и подписывал. Когда его спрашивали, как это ему удается одновременно спать, слушать и думать, он отвечал, что "война научит всему, а она уже четвертая за моей спиной".
Маневры войск Белорусского военного округа подтвердили высокий уровень развития военного искусства и показали хорошую обученность личного состава. Командиры и штабы умело управляли боем, обеспечивали взаимодействие всех родов войск в быстро меняющейся обстановке. Войска продемонстрировали умение смело десантироваться, быстро вступать в бой и решительно вести боевые действия. Подтвердилась правильность основных положений теорий глубокой операции и глубокого боя. Опыт маневров был использован при доработке проекта Временного Полевого устава РККА, введенного в действие приказом наркома обороны СССР от 30 декабря 1936 года.
Радость в дивизии от достигнутого успеха на маневрах была омрачена тяжелой болезнью ее командира. "…Летом Георгий мою семью пригласил в Слуцк во время отпуска, - рассказывал позже М.М.Пилихин. - В 1936 году там стали проводить полевые учения. День был солнечный, было душно. Жукова и начальника штаба угостили холодным молоком. На другой день они почувствовали себя плохо - заболели бруцеллезом. Их отправили в Минск, а потом в Москву в Центральный военный госпиталь, где они и находились на лечении 7–8 месяцев. В это время мы с Клавдией Ильиничной (жена М.М.Пилихина. - В.Д.) навещали Георгия. Приехала Александра Диевна с дочкой Эрочкой. Жили они у нас в Брюсовом переулке. Брат поправился, его из госпиталя направили с семьей на юг в дом отдыха, он там хорошо отдохнул и вернулся в Москву…"
О болезни отца пишет и Эра Георгиевна: "…В 1936 году он тяжело заболел бруцеллезом, от которого едва не умер. Серьезные осложнения заставили его долго пролежать и лечиться, однако он полностью преодолел недуг, как считали врачи, только благодаря крепкому здоровью и силе воли. Скрупулезно выполняя указания врачей, он навсегда бросил курить, хотя до этого курил много лет".
К сожалению, маневры, проведенные в Белорусском военном округе в 1936 году, стали последними учениями столь крупного масштаба в предвоенные годы. С лета 1937 года на армию и флот обрушилась волна репрессий. Направлена она была на мнимых участников "военного заговора в Красной Армии". С.П.Урицкий в своем письме К.Е.Ворошилову от 27 сентября 1937 года отмечал: "…1 мая 1937 г. после парада у Вас на квартире вождь (речь идет о И.В.Сталине. - В.Д.) сказал, что враги будут разоблачены, партия их сотрет в порошок, и поднял тост за тех, кто, оставаясь верным, достойно займет свое место за славным столом в октябрьскую годовщину". Вскоре были арестованы многие видные военные деятели, в том числе и М.Н.Тухачевский, считавшийся "главой заговора". 11 июня 1937 года Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР, рассмотрев дело об "антисоветской троцкистской военной организации" в Красной Армии, приговорило к расстрелу М.Н.Тухачевского, И.П.Уборевича, А.И.Корка, И.Э.Якира, Р.П.Эйдемана, В.К.Путну, В.М.Примакова, Б.М.Фельдмана. Затем последовали новые аресты и расстрелы. К.Е.Ворошилов на заседании Военного совета при НКО СССР 29 ноября 1938 года с гордостью говорил: "Весь 1937 и 1938 годы мы должны были беспощадно чистить свои ряды, безжалостно отсекая зараженные части организма до живого, здорового мяса, очищались от мерзостной предательской гнили… Достаточно сказать, что за все время мы вычистили больше четырех десятков тысяч человек. Эта цифра внушительная. Но именно потому, что так безжалостно расправлялись, мы можем теперь с уверенностью сказать, что наши ряды крепки и что РККА сейчас имеет свой до конца преданный и честный командный и политический состав".
После расстрела М.Н.Тухачевского и других военачальников и военных теоретиков Ворошилов приказал залить на топографических картах "тушью названия с именами врагов народа и только после этого производить выдачу карт для использования". 21 мая 1938 года он подписал приказ об отмене "Инструкции по глубокому бою" 1935 года, которая была разработана под непосредственным руководством Тухачевского и в концентрированном виде содержала наивысшие достижения советской военно-теоретической мысли того времени. Уничтожение наиболее подготовленных командиров и начальников, запрет на использование в боевой учебе документов, разработанных с их участием, отрицательно сказались на подготовке войск, штабов и командиров в конце 30-х годов.
К 1938 году репрессии приобрели такие гигантские размеры, что в январе того же года Пленум ЦК ВКП(б) вынужден был рассмотреть вопрос "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из партии и о мерах по устранению этих недостатков". Постановление Пленума, с одной стороны, требовало прекратить огульные репрессии и тщательно разбирать каждое отдельное обвинение, выдвинутое против члена партии, а с другой - давало установку "до конца истребить замаскированных врагов". Этим решением Сталин и его ближайшее окружение вводили в заблуждение рядовых коммунистов и народ, внушая, что репрессии - дело рук партийных функционеров на местах, еще не раскрытых "врагов". Во исполнение решения Пленума в Наркомате обороны создается комиссия для работы с письмами и жалобами. Работа этой комиссии вскрыла ужасающую картину состояния командных кадров в Красной Армии. Сталин и его окружение сочли, что добивать армию окончательно нельзя, и размах репрессий пошел на убыль.
Как же относился Г.К.Жуков к репрессиям в Красной Армии? В своих мемуарах он пишет: "Как известно, советский народ беспощадно разгромил белогвардейскую контрреволюцию и изгнал за пределы нашей Родины иностранных интервентов и своей борьбой, своей кровью доказал непоколебимую преданность делу нашей ленинской партии. Однако советскому народу и партии пришлось тяжело поплатиться за беспринципную подозрительность политического руководства страны, во главе которого стоял И. В. Сталин.
В вооруженных силах было арестовано большинство командующих войсками округов и флотов, членов Военных советов, командиров корпусов, командиров и комиссаров соединений и частей. Шли большие аресты и среди честных работников органов государственной безопасности.