* * *
Лиха беда начало. Никулину всегда нравились комические сценки без слов. После успеха, с которым прошел "Наболевший вопрос", ему захотелось придумать новую "немую сцену". Своими мыслями Никулин поделился с отцом, с которым всегда обговаривал все свои цирковые дела и всегда советовался. Владимир Андреевич пообещал придумать тему новой клоунады и ее сюжет. Через несколько дней сюжет уже был готов. Тема родилась благодаря обложке одного из журналов с репродукцией картины Федора Решетникова "За мир", на которой художник изобразил двух французских мальчишек, расклеивающих листовки. Владимир Андреевич распределил роли так: Юра с Мишей - полицейские, третий их партнер - мальчик - будет расклеивать антивоенные листовки, а полицейские будут за ним гоняться, ловить его. Действие происходит в каком-то французском городке на бульваре. Через неделю родилось название новой клоунады-пантомимы - "Маленький Пьер". Принялись продумывать пантомиму: Никулин и Шуйдин придумывали комические трюки, положения, составляли список необходимого реквизита. Сразу было ясно, что на манеже должно стоять что-то такое, куда мальчик будет прятаться от полицейских. Что поставить? Может быть, статую? Мальчик прекрасно спрячется в нее или за нее. Но от этого варианта сразу же отказались, потому что то же самое было и у Карандаша в его "Венере". Просмотрев в библиотеке кипу журналов с видами Парижа, остановились на скульптуре льва. Лев на пьедестале. Под пьедесталом можно пролезать, а у льва в пылу погони кто-нибудь случайно отобьет голову. Мальчик спрячется в статую, прикроется отбитой головой, и возможно, лев при случае "оживет". Поставить клоунаду попросили Марка Соломоновича Местечкина, директор цирка Байкалов против этого не возражал.
Местечкин был прекрасным профессионалом и поразительно осведомленным в цирковом деле человеком. Будучи уже главным режиссером Московского цирка, он всегда умел удивить своей осведомленностью своих коллег. Из воспоминаний Юрия Никулина: "…почти перед каждой новой программой он внезапно вызывал в Москву из какого-нибудь отдаленного цирка маленький, никому не известный номерок, который потом вдруг для всех являлся открытием. И все начинали говорить: "Почему же раньше эти артисты не работали в Москве? Почему мы их не знаем?" А Местечкин их прекрасно знал, давно уж присматривался, следил за этими людьми, помогал советами и даже в одну из командировок выезжал специально смотреть их номер".
Марк Соломонович внимательно прочитал сценарий "Маленького Пьера", и ему понравилось. Через несколько дней начались репетиции…
…На манеже - Никулин и Шуйдин. В первом ряду зала - Марк Соломонович Местечкин. Тихо. Слышно только, как где-то в темной глубине пустого зала чем-то позвякивает электрик. Артисты ходят по манежу, переглядываются, разводят руками, всё происходит без слов. Вдруг Местечкин решительно поднимается, шагает к барьеру:
- Нет, друзья, не годится. Не устраивайте мне здесь немое кино.
Значит, кто-то из партнеров, увлекшись, начал что-то втолковывать другому, как тугоухому, шевеля губами и сильно жестикулируя. По ходу пантомимы Никулин должен обнаружить на столбе листовку, и если бы это была обычная реприза, то он бы просто сказал: "О, гляди-ка, листовка!" Или что-то в этом роде. Но в пантомиме Никулин должен был не сказать, а точно показать состояние полицейского, которого листовка сначала удивила, потом возмутила и, наконец, разгневала. А из первого ряда снова доносится голос:
- Не увидел!..
И артисты снова и снова повторяют трюк, ища способ без слов верно показать эмоцию.
Марк Местечкин шаг за шагом проходил сценку вместе с клоунами, бередил их фантазию, увлекал идеями, заставлял филигранно отделывать каждый эпизод. Никулин и Шуйдин выходили на репетиции даже ночью, совместными с режиссером усилиями рождались трюки, уточнялись детали их нового номера. Например, придумали, что кисточку, с помощью которой маленький Пьер приклеивает листовки, он, убегая от полиции, оставит на садовой скамейке, и, когда на нее по ходу пантомимы сядет полицейский, кисточка прилипнет сзади к его брюкам так, что оторвать ее он сможет только вместе с клоком материи.
Никулин, обнаружив, что к его штанам приклеилась кисть, очень смешно обыгрывал все свои многочисленные попытки от нее избавиться. Обыгрывал так, что, когда, в конце концов, на оторванной кисти оставался клок от брюк, зал буквально ревел от хохота. Вроде бы простой трюк, тысячу раз обыгранный - но нет, это только казалось. Над тем, как технически осуществить его на арене, артисты и режиссер ломали голову не один день. Сначала было неясно, как сделать, чтобы кисточка всегда без сбоев и без ошибок прилипала к брюкам. Пробовали самые разные способы, вплоть до магнитов в штанах - не получалось. Думали уже отказаться от трюка вовсе, но… тут взыграло профессиональное упрямство - как это, не придумать технику для воплощения хорошей идеи?! - и упрямство не подвело, выручило. Артисты нашли, наконец, надежный и безотказный вариант - и трюк проходил блестяще! Даже бывалые цирковые артисты на репетиции ахнули:
- Как это у вас получается?
А секрет был действительно прост, хотя и не просто дался: к ручке кисти, в том месте, где она расширяется, приделали широкую плоскую пробку, а к отрывающемуся куску штанины приделали пластину с острыми шипами. Никулин садился на кисть, то есть на пробку, в которую входили шипы, а потом вставал, и кисть висела у него на штанах.
Но больше всего артисты промучились со статуей льва. Сначала никак не могли придумать, каким он должен быть. Ходили по всей Москве, искали скульптуры львов, расспрашивали знакомых, приехавших из Франции, - как там со львами? Никто толком ничего не мог вспомнить. В конце концов льва для номера нарисовала художница Анель Судакевич, которая делала и эскизы костюмов. Вспоминая о ней, старожилы цирка часто называют Судакевич "главным художником по костюмам советского цирка".
Ах, Анель, Анель!.. Удивительная Анна Алексеевна Судакевич была от природы щедро одарена многими талантами, в том числе и актерским, давшим ей стать звездой кинематографа, настоящей кинодивой. Достаточно перечислить хотя бы несколько картин, в которых она снималась, - "Приключения трех репортеров", "Земля в плену", "Поцелуй Мэри Пикфорд", "Дом на Трубной", "Потомок Чингисхана", "Иван Грозный", "Маленькие трагедии", "Агония" - и сразу понимаешь, почему ее имя прочно вошло в историю советского кино. А если к этому добавить, что внешне она была просто сказочно красива… Но кинозвезда и красавица Анель обладала не только внешностью богини - красоту обретало буквально всё, к чему она прикасалась. Оставив кино, она не покинула искусства. С раннего детства Анель довольно неплохо рисовала, но для художника-профессионала этого было мало. И тогда взрослая Анель, уже известная актриса, за полтора года окончила институт повышения квалификации художников и занялась оформлением театральных спектаклей, среди которых были, кстати, модные в 1930-е годы "Клоп" и "Баня" Маяковского. Немало своей фантазии Анель Судакевич отдавала и цирку.
И вот - бутафорский лев для клоунады "Маленький Пьер".
Много часов артисты провели в мастерских Большого театра, обсуждая с бутафорами, как сделать фигуру льва, чтобы при ударе стремянкой у нее отваливалась голова, но при этом она не ломалась бы и не крошилась: ведь отбивать-то голову придется на каждом спектакле! А полицейские дубинки? Как сделать их настоящими на вид и в то же время чтобы при ударе не было больно? Кто-то из артистов подсказал: "Возьмите велосипедную камеру, сложите ее пополам, вставьте в матерчатый чехол, надуйте, и у вас получится дубинка". Попробовали. Получилось здорово: было полное впечатление, что дубинка тяжелая, так как при ударе раздавался громкий звук, а никакой боли артист не чувствовал.
Возникла сложность и с велосипедом, на котором в сценке появлялся Безработный. Попросили, чтобы цирк приобрел для клоунады велосипед. Но в главке сказали, что велосипед - это капитальное приобретение, на него нужны специальные фонды. Сначала надо подать заявку, и на будущий год, если разрешение будет получено, велосипед купят. Выручил дядя Ганя - он подарил клоунаде свой старый, купленный еще до Революции, немецкий велосипед "Дукс", который выглядел вполне на зарубежный манер и прослужил клоунам верой и правдой несколько лет.
Из воспоминаний Юрия Никулина: "Ночь. Тускло горит фонарь. На скамейке, стоящей неподалеку от статуи льва, спит Безработный… Так начинается клоунада "Маленький Пьер".
Действующих лиц немного: подросток Пьер, два полицейских и Безработный, который помогает мальчику одурачить полицейских. Многое в сценке зависело от мальчика. Юного исполнителя нашли быстро. Бывший цирковой борец Б. Кал-мановский (он выступал в свое время с Иваном Поддубным) работал инспектором в главке и жил с семьей в маленькой комнатке при цирке. Его десятилетний сын Саша, стройный, хрупкий мальчик с ангельским лицом, сразу всем понравился. Родителей уговаривали долго - те не соглашались. Наконец мальчик приступил к репетициям… и на второй уже день упал со стремянки и сломал руку.
Стало ясно: для работы нужно брать крепкого, тренированного циркового парня. Марк Соломонович посоветовал поговорить с Сергеем Запашным. В то время в программе цирка с огромным успехом шел номер двух акробатов - братьев Запашных. Младшему - Славику - было двенадцать лет. Работали они замечательно. Мало того что показывали сильные трюки, братья и выглядели необычайно артистичными. Разговор со старшим братом Сергеем занял несколько минут. Он сразу же разрешил взять в клоунаду Славика, сказав, что тому эта практика пойдет только на пользу. У Славика Запашного сразу же всё пошло хорошо. Настоящий цирковой паренек, он все схватывал на лету".
Как-то, ожидая начала очередной репетиции, Никулин сидел в зале, а рядом с ним примостился на ступеньках маленький мальчик, сын уборщицы. На манеже шла репетиция какого-то номера с оркестром. Музыканты исполняли заунывную мелодию, по ходу которой раздавались резкие, короткие аккорды с ударом барабана. Когда раздался один из громких аккордов, Никулин, сделав вид, что испугался, вздрогнул. Мальчик, увидев эту его реакцию, засмеялся. Снова аккорд. И снова Никулин вздрогнул. Мальчик снова в смех. Так продолжалось несколько раз. Никулин подумал: "А что, если в "Маленьком Пьере" это повторить?" Так и сделали: по ходу сценки в какой-то момент полицейский остается один, ему страшно, и каждый резкий, неожиданный, зловещий аккорд в оркестре пугает его, и он вздрагивает… Как и ребенку, зрителям тоже было в этот момент смешно.
Когда репетиции подошли к концу, клоунаду захотел посмотреть директор цирка Байкалов. Но Марк Местечкин решительно заявил:
- Просматриваться будем только на публике. Пусть начальство приходит и смотрит вместе со зрителями.
Первая проба - и сразу на зрителе! Был утренник, цирк полон ребятишек. Все боковые проходы заполнили артисты, участвующие в программе: цирковые артисты всегда смотрят новые работы товарищей. Где-то в амфитеатре стоял Байкалов.
- "Большие дела маленького Пьера. Сценка из жизни современной Франции!" - громко объявил Александр Борисович Буше.
Погас свет, и с балкона, от оркестра, полились первые звуки музыки…
Дети приняли клоунаду восторженно, не замечая в ней никакой политической подоплеки, и со всей детской непосредственностью переживали за судьбу маленького Пьера. В эпизоде, когда полицейские тихо подкрадываются к мальчику, а Пьер их не видит, ребята подняли такой крик ("Полицейские! Полицейские! Беги!"), что Никулин и Шуйдин даже растерялись. После выступления они стояли за кулисами, мокрые от пота, едва держась на ногах, потому что полностью выложились за девять минут репризы. А их обнимали и поздравляли с успехом артисты, униформисты и какие-то совсем незнакомые люди.
Через неделю Байкалов распорядился попробовать этот, как считалось, детский номер вечером на взрослой публике. Вечерний зритель тоже принял номер тепло, люди много смеялись. После выступления Никулину и Шуйдину даже пришлось вернуться на манеж и еще раз поклониться.
С "Маленьким Пьером" Никулин и Шуйдин выступали в Москве до окончания сезона. К концу сезона им сообщили, что они должны, как и все цирковые артисты, начать работать по городам Союза, то есть на "конвейере". И опять перед клоунами встал вопрос - с каким репертуаром?
ФИЛАТОВ, ВЕНЕЦИАНОВ, КИО И ДРУГИЕ
Так с каким же репертуаром начинать самостоятельную жизнь? "Наболевший вопрос" Никулин и Шуйдин показывать на "конвейере" не могли - почти во всех цирках коверные исполняли этот номер, увы, не спросив на то согласия авторов. Оставался только "Маленький Пьер". Но кто будет играть мальчика Пьера? Сережу Запашного, который исполнял эту роль в Москве, уже направили в провинцию по разнарядке. Искать в каждом городе подростка и репетировать с ним было невозможно. В каждом городе на "конвейере" артист работает месяца полтора-два-три. Только успеешь найти мальчика, отрепетировать с ним, научить его трюкам - и всё, пора уезжать. А в другом городе, что же - снова искать мальчика для пантомимы? Что делать, как выйти из непредвиденной сложной ситуации, было неясно. Решение неожиданно придумала Лидия
Ивановна: "А пускай Таня побегает. Она маленькая, худенькая, наденет брюки и вполне сойдет за мальчика".
Татьяна тут же загорелась этой идеей и решила попробовать. Обрезала косички, и они с Юрой начали репетировать - сначала на даче в Кратове. А уже в середине лета 1951 года Никулин отправился на прием к заведующему художественным отделом Союзгосцирка Рождественскому и рассказал ему об идее ввести Татьяну Никулину, свою жену, в номер. Рождественский, прежде чем принять решение, захотел увидеть номер с новой артисткой. Увидел и дал свое согласие на работу Татьяны в "Маленьком Пьере". Жену Никулина оформили ученицей на копеечную ставку, и Таня, бросив учебу в институте, - она ушла с третьего курса Тимирязевской сельскохозяйственной академии, - обрекла себя на скитания, постоянные разъезды…
Самостоятельная жизнь… Радовался ли этому Никулин? И да, и нет. Конечно, учеба в студии клоунады, работа под руководством Карандаша, а потом в клоунской группе Московского цирка - всё это дало ему опыт, помогло сделать первые шаги в овладении профессией. Но вот что и как делать, где жить - эти вопросы всегда решали другие люди, а теперь придется всё решать самостоятельно. Для такого человека, как Никулин, по характеру не очень решительного, можно даже сказать осторожного, человека, которого пугают неизвестность и перемены, - это было серьезное испытание. И поэтому, когда артисты готовились к первой самостоятельной поездке в Калинин, куда получили разнарядку, Никулин волновался едва ли не больше, чем когда-либо. Как там встретят? Как примут зрители? Как устроится с жильем? Вопросы, вопросы, вопросы…
* * *
На вокзале в Калинине, нынешней Твери, московских артистов встретил экспедитор цирка и повез в цирк на трамвае. Летний калининский цирк оказался деревянным обшарпанным зданием с пристройками и большим двором. Находилось оно в городском парке, на берегу Волги, там, где проходит ров, оставшийся еще от древнего Тверского кремля.
Оставив чемоданы во дворе цирка у проходной, артисты, все втроем, отправились вместе с экспедитором выбирать квартиру. В те времена при цирках не было ни гостиниц, ни общежитий, и артисты, гастролируя, жили на частных квартирах, а иногда даже прямо в цирке, в гримерной. Обычно Никулин и Шуйдин, заселяясь в квартиру на гастролях, придерживались лишь одного условия: только бы недалеко от цирка. Теперь же
Никулин придирчиво осматривал предлагаемые комнаты и комнатушки: на этот раз ему предстояло жить в Калинине с женой. Хотелось так подобрать комнату, чтобы не пришлось в нее входить через хозяев, чтобы можно было самостоятельно готовить. Из воспоминаний Юрия Никулина: "Выбрав комнату, мы вернулись в цирк. Инспектор манежа, плотный мужчина с надменным лицом, не вынимая изо рта сигары и не протянув руки, поздоровался небрежным кивком головы. Показав на одну из дощатых дверей, он сказал:
- Тут ваша гардеробная.
В маленькой полутемной комнатке и повернуться-то было негде. Когда спросили у инспектора о времени репетиции, он, рассмеявшись, сказал:
- Репетиция? Зачем вам, клоунам, манеж? Один разик на генеральной пройдете, и хватит с вас.
Начали доказывать, что без репетиции не можем. У нас новая партнерша, сложный номер, связан с пробежками, каскадами. Услышав о каскадах, инспектор подобрел.
- Ах, каскады, - сказал он, - значит, у вас номер акробатический. Ладно, так и быть. Сегодня вечером и завтра днем можете использовать манеж. Но не больше, чем по часу".
Директором цирка в Калинине в начале 1950-х годов работал человек по фамилии Ауде. О нем Никулин много слышал, и мнения были самые разные. Многие артисты посмеивались над ним, особенно над его внешностью - Ауде ходил в бурке, в папахе, в черкеске с газырями и с кинжалом на боку (когда-то он служил в кавалерийских частях), но считалось, что с ним вполне можно работать [37].
Однако первый же разговор Никулина с Ауде чуть было не привел к конфликту. Когда речь зашла о том, как написать номер в программках, Ауде совершенно серьезно заявил: "Какие могут быть Пьеры во Франции. Пьеры - это в Англии. Они буржуазия". Долго Никулин пытался объяснить, какая разница между французским мальчиком Пьером и английским пэром, - Ауде стоял на своем. Никулину он поверил только после телефонного разговора с Рождественским, руководителем художественного отдела главка, которому сам позвонил в Москву.
Первая репетиция прошла плохо. Татьяна нервничала - ей через два дня впервые в жизни предстояло выйти на публику. От волнения мизансцены, которые она давно знала наизусть, на репетиции постоянно путались. Репетицию с оркестром назначили на следующий день. Здесь тоже не всё было гладко. В Москве на репетициях всегда сидел Марк Местечкин, и он заставлял дирижера повторять музыкальные фрагменты по несколько раз, пока не добивался полной синхронности оркестра с действиями клоунов. В Калинине же артисты впервые самостоятельно репетировали, и Никулину было неловко делать замечания дирижеру, настаивать на повторах.
К вящему ужасу, оказалось, что в калининском летнем цирке нет круглого фойе. Публика из зала сразу выходила в парк. Но в сценке "Маленький Пьер" полицейские, гоняясь за мальчишкой, все время появляются в разных проходах. В Москве сделать это было просто: беги себе как можно быстрее по фойе и появляйся на манеже из всех проходов по очереди! Здесь же, в Калинине, перебегать от прохода к проходу приходилось через парк - прямо на глазах прогуливающихся людей! Но премьера прошла хорошо. Таня на манеже, хотя и двигалась, как во сне, не подвела. Публика приняла ее за настоящего мальчишку, тем более что в программке против ее персонажа "Пьер" было написано - "артист Тиша Никулин". Клоуны покидали манеж под аплодисменты. Сидя в своей ложе, в папахе, в черкеске, с кинжалом на поясе, аплодировал и директор цирка Ауде.
В первый же выходной день Никулины поехали в Москву и подробно рассказали всем домашним о своем дебюте и о городе, где им теперь предстояло жить несколько месяцев. Калинин им понравился. Цирк находился на берегу Волги, и часто сразу после представления Никулины и Шуйдин бегали купаться. Через две недели работы они почувствовали себя в программе своими людьми. Перезнакомились с другими артистами, с некоторыми из них подружились и теперь вместе ходили в театр и кино.