Атаки Ленина начались с теории, если догматические рассуждения можно причислить к таковой. В статье "Цель борьбы пролетариата в нашей революции" (газета "Социал-демократ", март - апрель 1909 года) Ленин нападал на концепцию перманентной революции. Он утверждал, что ошибка Троцкого состоит в игнорировании буржуазного характера революции, "отсутствии ясной мысли по вопросу о переходе от этой революции к революции социалистической". Ленин упрекал Троцкого в том, чего тот и в помине не имел в виду. Троцкий будто бы предполагал, что одна из существующих буржуазных партий овладевает крестьянством, либо крестьянство создает собственную "могучую" партию. Из этой предпосылки большевистский лидер делал вывод, что у Троцкого имеет место смешение вопроса о классах с вопросом о партиях. Неверным считалось и заявление Троцкого о том, кто даст содержание правительственной политике. Игнорируя, что Троцкий назвал таковым пролетариат, в статье проповедовалась тривиальная истина, что вопрос о диктатуре революционных классов не сводится к борьбе в революционном правительстве.
Столкновения перед Копенгагенским конгрессом Интернационала и на самом конгрессе еще более усилили озлобленность Ленина, его голословные выпады против Троцкого. В статье под претенциозным заголовком "Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России" (апрель 1911 года) утверждалось, что Троцкий "плетется за меньшевиками, прикрываясь особенно звонкой фразой", что он преподносит "маркистски перекрашенные либеральные взгляды", что "герой фразы Троцкий стал вполне естественно и героем присяжного адвоката ликвидаторов и отзовистов, с которыми он ни в чем не согласен теоретически и во всем согласен практически".
В следующих статьях Ленин продолжал нападать на план Троцкого созвать партконференцию. В январе 1911 года в предельно возбужденном состоянии он начал писать, но так и не завершил статью, которую собирался назвать "О краске стыда у Иудушки Троцкого". Этот текст был настолько грубым, беспочвенным, написанным в состоянии аффекта, часто свойственного неуравновешенным политикам, что, слегка поостыв, Ильич забросил текст, который в то время так и не был опубликован. Этот фрагмент сохранился, однако, в архиве и был в 1932 году предан гласности услужливыми прихвостнями Сталина как раз в годовщину смерти Ленина, хотя он компрометировал скорее не Троцкого, а самого Ленина.
Думается, этот текст целесообразно привести полностью:
"Иудушка Троцкий распинался на пленуме против ликвидаторства и отзовизма. Клялся и божился, что он партиен. Получал субсидию.
После пленума ослабел ЦК, усилились впередовцы - обзавелись деньгами. Укрепились ликвидаторы, плевавшие в "Нашей заре" перед Столыпиным в лицо нелегальной партии.
Иудушка удалил из "Правды" представителя ЦК и стал писать в "Vorwärts" ликвидаторские статьи. Вопреки комиссии, которая постановила, что ни один партийный лектор не должен ехать во фракционную школу впередовцев, Иудушка Троцкий туда поехал и обсуждал план конференции с впередовцами. План этот определен теперь группой "Вперед" в листке.
И сей Иудушка бьет себя в грудь и кричит о своей партийности, уверяя, что он отнюдь перед впередовцами и ликвидаторами не пресмыкался.
Такова краска стыда у Иудушки Троцкого".
Казалось, после такого текста Ленин никогда не сможет взглянуть в глаза Троцкому, тем более пожать ему руку. В доброе старое время после такого заявления должен был последовать вызов на дуэль. Но большевистская моральная относительность была вне "буржуазных предрассудков". Таковой постепенно становилась и этика Троцкого. Пройдет немногим более шести лет, и Ленин с Троцким встретятся в высшем руководстве одной партии, в одном правительстве в качестве единомышленников и сотрудников в деле установления тоталитарной системы в России.
Пока же Ленин продолжал нападки на Троцкого. На протяжении всего 1911 года он бомбардировал партийные органы и прессу своими письмами, статьями, заявлениями, в которых стремился убедить их в опасности Троцкого и "троцкизма", лишь изредка проговариваясь об истинном смысле своих происков. Более или менее откровенным было заявление в ЦК РСДРП от 4 февраля 1911 года, в котором Троцкий именовался вождем примиренцев. Ленину крайне не нравились манеры Троцкого, его, как он полагал, вождистские замашки, его "надутые фразы". Ленин пытался убедить, что Троцкий стремится "сделать карьеру на дешевенькой проповеди "соглашения" - со всеми, с кем угодно, вплоть до г. Потресова и отзовистов".
Ленин заявлял, что Троцкий создал собственную фракцию. Сам отпетый фракционер, Ильич придавал термину, если он относился к другим, самый негативный, даже зловещий смысл. В то же время Ленин невольно выдавал свои усиливавшиеся и проявлявшиеся уже в предыдущей статье опасения по отношению к вполне возможному росту популярности Троцкого: "Последовательнее всех выразил свое примиренчество Троцкий, который едва ли не один пытается подвести теоретический фундамент под это направление. Фундамент это такой: фракции и фракционность были борьбой интеллигенции "за влияние на незрелый пролетариат"". Обозвав Троцкого фракционером, Ленин всем контекстом статьи опровергал собственные рассуждения, а вслед за этим, видно, позабыв и предыдущие заявления, да и сам заголовок статьи ("О новой фракции примиренцев или доброжелательных"), заключал, что газета Троцкого "Правда" не представляет собой социал-демократического течения и ни по одному принципиальному вопросу не дает самостоятельного и цельного ответа.
По мере подготовки большевиками своей сепаратной конференции, а Троцким и рядом партийных группировок и течений объединительной конференции страсти вновь стали накаляться. Дальнейшая полемика сосредоточилась именно на подготовке, проведении и итогах Пражской конференции. В номере "Правды" от 16 (29) ноября 1911 года, вышедшем после перерыва в связи с финансовыми трудностями, жирным шрифтом было напечатано заявление, что эта газета, вопреки утверждениям Ленина, не является фракционной, а представляет собой партийный, социал-демократический орган.
В своем ответе Ленин пытался убедить, что со стороны Троцкого это - дипломатическая игра. Ленин уверял, что с Троцким невозможно полемизировать по существу, ибо у него "нет никаких взглядов", что он - дипломат "самой низкой пробы". И тем не менее Ленин тут же вступал в полемику с опубликованными в "Правде" тезисами, написанными, видимо, Троцким, в которых пропагандировалось партийное единство.
На Пражской конференции Ленин вновь сосредоточил огонь критики на Троцком, его печатном органе и планах. Агент полиции информировал: "Следовавший за ним (после вопроса о правительственных страховых законопроектах. - Г. Ч.) доклад о "Рабочей газете" дал возможность "Ленину" подвести итоги своим прежним счетам с "Троцким", возбудившим его неудовольствие еще со времени начатой последним агитации за созыв общепартийной конференции из представителей всех партийных групп и организаций без предоставления особых преимуществ носителям тех или иных фракционных тенденций". Последующие выступления "Троцкого" за созыв конференции явились, по словам агента, "лишь новым поводом для преследования со стороны большевиков и главным образом "Ленина", стремившегося созданием "Рабочей газеты" подорвать тираж и популярность пользовавшейся значительным распространением "Правды"".
Когда же большевистская конференция в Праге завершилась, Троцкий выступил в центральной газете германских социал-демократов "Vorwärts" со статьей "Из русской партийной жизни" (статья была опубликована без подписи, но "почерк" автора был выявлен сразу, авторство названо в ряде материалов, и Троцкий его не отрицал). Статья была довольно сдержанной, но тем не менее недвусмысленно осудила Пражскую конференцию как шаг к углублению раскола РСДРП, обман и узурпацию имени РСДРП.
Ленин направил ответ в названную газету, но редакция отказалась его поместить из-за грубого характера материала. Тогда он появился в форме брошюры на немецком языке под заголовком "Аноним из "Vorwärts’a" и положение дел в РСДРП". Ленин оставался верен себе. Свою публицистическую манеру, стилистическую грубость и бездоказательность он приписывал оппоненту. Беспомощно, с длиннотами и повторениями, он пытался представить Пражскую конференцию не как большевистскую, каковой она являлась, а как социал-демократическую, которая лишь… означала разрыв между партией и ликвидаторством. Ленин многократно намекал, что автором критикуемой статьи является Троцкий, а в конце брошюры прямо заявлял, что ее фразы "чересчур напоминают Троцкого, чтобы можно было всерьез дискутировать об этом".
Полемика продолжала набирать обороты в связи с проведением конференции в Вене и недолгим существованием "Августовского блока".
Ленин раздраженно встречал каждое упоминание о подготовке этой конференции. Видимо, именно для того, чтобы досадить Троцкому, а также имея в виду популярность венской газеты, он решил заимствовать название "Правда", когда приступил к подготовке издания большевистской газеты в Петербурге. Расчет не был безосновательным. Троцкий был взбешен. 23 апреля (6 мая) 1912 года, то есть на следующий день после выхода первого номера петербургской газеты, в венском издании появилась редакционная заметка с обвинениями по адресу большевиков в присвоении заголовка. Это было, пожалуй, наиболее острое публичное обвинение по адресу лично Ленина, появившееся в этот период со стороны Троцкого, ибо ясно было, что именно он - автор заметки. В ней говорилось, что Ленин просто получает удовольствие от несогласия и хаоса в партии. "Спрашивала ли редакция новой газеты нашего согласия? - ставил риторический вопрос Троцкий. - Нет, не спрашивала. В каком отношении стоит петербургская газета к нашей? Ни в каком. По какому же праву и кто именно пытается ввести свое предприятие в среду читателей-рабочих под флагом нашего издания? Такого права ни у кого нет и не может быть". Редакция венской газеты выступила с официальным обращением к питерской "однофамилице" с требованием, чтобы она изменила наименование. Притворно возмущенный Ленин 19 августа 1912 года писал в редакцию своей "Правды": "Троцкому советую ответить в почтовом ящике: "Троцкому (Вена). Отвечать на склочные и кляузные письма не будем"".
Саму августовскую конференцию Ленин встретил крайне враждебно. Он называл ее "архиглупой затеей", правда, все же послав в Вену своего "разведчика". Им был А. А. Поляков, секретарь бюро РСДРП Центрально-промышленного района, который, как оказалось, являлся секретным сотрудником Охранного отделения. Ленин требовал от Полякова защищать в Вене решения Пражской конференции, но, главное, сообщить подробности и "обстоятельства дела детальнее".
Ленин недвусмысленно называл позицию Троцкого прикрытым ликвидаторством. "Взгляните на платформу ликвидаторов, - писал он. - Ее ликвидаторская суть искусно прикрыта революционными фразами Троцкого". И вслед за этим шла речь непосредственно о встрече в Вене: "Дипломатическое "примирение" ликвидаторских взглядов с партийными, разыгранное Троцким на ликвидаторской конференции, ровно ничего на самом деле не "примиряет"".
Стремясь быть сдержанным в публичных выступлениях, ибо он играл роль примирителя, Троцкий давал волю чувствам в личных письмах. Одно из них, адресованное руководителю фракции меньшевиков в IV Государственной думе Н. С. Чхеидзе, написанное 1 апреля 1913 года, было перехвачено охранкой, сохранилось в ее архиве, а после того как Троцкий стал в советское время оппозиционером, было ловко использовано против него. Письмо начиналось так: "Дорогой Николай Семенович! Во-первых, позволяю выразить Вам благодарность за то - не только политическое, но и эстетическое удовольствие, которое получаешь от Ваших речей… Да и вообще, нужно сказать, душа радуется, когда читаешь выступления наших депутатов, письма рабочих в редакцию "Луча" или когда регистрируешь факты рабочего движения. И каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую систематически разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении. Ни один умственно неповрежденный европейский социалист не поверит, что возможен раскол из-за тех маргариновых разногласий, которые фабрикуются Лениным в Кракове". Все ленинское здание, изливал Троцкий свои чувства, построено на лжи и фальсификации и содержит в себе ядовитую основу собственного разложения.
Еще перед этим в письме Аксельроду Лев называл Ленина паразитом, использующим "катастрофизм".
В своих мемуарах Троцкий всячески снижал накал жгучей ненависти, которая проявилась в реакции Ленина на создание "Августовского блока". Он лишь кратко замечал: "…Ленин воспротивился объединению со всей силой. Весь дальнейший ход событий показал, что Ленин был прав". Факт своего письма Чхеидзе с резкой критикой Ленина Троцкий здесь не отрицал, но и не подтверждал его.
Чувствуя, что лавры объединителя социал-демократов ему не достаются, что раскол сохраняется в полной мере, Троцкий быстро охладел к своему детищу.
Уже вскоре после неудачи с созданием "Августовского блока" Троцкого все в большей степени стали интересовать события, назревавшие в "пороховом погребе", каковым являлись Балканы. Проявлением этого интереса был его отъезд на юго-восток Европы почти сразу после августовской конференции.