В противном случае можно застать врасплох и внезапно напугать спящее или больное животное или мать с детенышем. В таких случаях животное, вероятнее всего, нападет на человека. Выстрелом же из ружья в воздух можно наверняка обратить их в бегство.
Раньше я верила, что так называемые опасные животные являются свирепыми по своей природе и нападают на любого человека, который им встречается. На самом деле они вполне миролюбивы: все, что им надо, - это чтобы их оставили в покое, и только в тех случаях, когда животные застигнуты врасплох и чувствуют опасность, они становятся агрессивными.
Джордж хотел, чтобы я научилась стрелять не только мелких животных для еды, но и крупную дичь. После того случая, когда я убила косулю в Зайфенмюле, я больше не хотела убивать животных, но я просто должна была стать хорошим стрелком, чтобы в исключительных случаях помогать Джорджу. Первым, кого я здесь убила, был слон. Три слона повадились уничтожать посевы фермеров близ Исиоло, и Джордж получил приказ убить их. Я очень огорчилась, когда, страхуемая сзади Джорджем на случай неудачи, застрелила одного из этих прекрасных гигантов. Джордж убил двух других. Местные жители из племени туркана устроили праздник сырого мяса, а мне пришла в голову мысль, что если я буду варить кусок слоновьего языка в течение сорока восьми часов в нашей кастрюле с герметической крышкой, то может получиться вкусное блюдо. Так я и сделала. Когда к нам неожиданно пришли гости, я украсила язык зеленью и объявила, что предстоит особое угощение. Вначале Джордж откусил большой кусок языка и тут же выскочил из комнаты. Я тоже попробовала мое блюдо и немедленно последовала за Джорджем. "Особое угощение" оказалось жестким, как резина и с отвратительным запахом.
Вскоре Джордж получил жалобы о набегах слонов на маисовые поля близ Вамбы, торгового центра племени самбуру у отрогов горной цепи Матьюс. Чтобы сэкономить время, мы отправили вьючных животных вперед, а сами выехали на машине через два дня.
На нашем пути мы проехали через Арчерс-Пост; в 1900 году это был единственный административный пункт на пути из Найроби в Аддис-Абебу. Сейчас на этом месте осталось лишь несколько камней от бывших фундаментов.
Вокруг простиралась бесплодная белая известняковая равнина без каких-либо признаков растительности, не считая нескольких колючих деревьев и пальм дум. Мы остановились у родника, который был превратен в небольшой водоем. Вода в нем была кристально чистой, поскольку она постоянно впитывалась в известняк и снова пополнялась из родника. Наслаждаясь купанием в прохладной воде, мы заметили семисантиметровых рыбок неизвестного нам вида. Позднее мы узнали, что они принадлежат к какому-то виду тилапии. Как они попали в водоем, который расположен за многие километры от реки, осталось для нас загадкой.
После того как мы пересекли равнину, местность стала сначала холмистой, а потом начались горы, достигающие высоты 2400 метров. Поздно вечером, когда мы проезжали под высокой скалой, Джордж обратил внимание на усеявшие ее черные пятна. Как только он крикнул, черные пятна превратились в бабуинов, которые бросились к вершине скалы и исчезли. Очевидно, они устроились на ночь на едва различимых для нас уступах, где их не может достать леопард.
Добравшись до Вамбы, мы с сожалением узнали от наших погонщиков, что двумя ночами раньше лев перепрыгнул через изгородь, убил одного осла и так покалечил трех других, что все они погибли. Это случилось настолько быстро, что погонщики не смогли уберечь животных, хотя одному из них все же удалось прогнать льва своим копьем.
Мы провели ночь в Вамбе, потому что местный начальник хотел, чтобы Джордж застрелил одного из свирепствовавших в округе слонов и оставил его труп на месте для отпугивания остального стада. Известно, что слоны очень чувствительны к смерти как человека, так и своих сородичей.
Мы еще не успели распаковаться, а мне уже предложили купить карликового мангуста. Это был киплинговский Рикки-Тикки-Тави. В Вамбе, которая ими славится, они населяют находящиеся поблизости термитники. К несчастью для этих маленьких зверьков их легко поймать и сделать ласковыми, ручными. Конечно, я его купила, и каждый раз потом, увидев карликового мангуста, привязанного в африканской лавочке, я покупала его и выпускала на волю в подходящем месте.
Была безлунная ночь, когда африканцы повели нас к тому месту, где уже находились на поле слоны. Мы шли друг за другом, стараясь не ломать стебли и не производить никакого шума, который мог бы выдать наше присутствие. Мы знали, что слоны близко, но они также не издавали ни единого звука. Обстановка была напряженной.
Вдруг ведущий остановился и указал на темную массу. Поскольку встречный ветер не доносил нашего запаха до слонов, мы подошли почти вплотную к стаду. Одинокий самец стоял всего лишь в пятнадцати метрах от нас. Я должна была осветить его фонарем, чтобы помочь Джорджу прицелиться. Подняв фонарь над головой Джорджа, я включила его и направила на слона. Раздались два выстрела, потом еще два.
Тишина, последовавшая за четырьмя выстрелами, вдруг разорвалась говором и смехом, и вокруг нас внезапно появились люди из племени самбуру.
На следующее утро нас разбудила шумная группа африканцев, которые просили нас застрелить еще одного слона, чтобы "просто проучить их". Вскоре Джордж выяснил мотивы их просьбы. Ночью появились три семейства из племени вандоробо и съели все, что было наиболее съедобно у убитого слона, и теперь самбуру хотели устроить свой праздник, но Джордж отказался убивать еще одного слона по этой причине.
В тот же день мы выехали в Барагои. В местности, которую нам пришлось пересекать, водилось много львов, и мы продвигались вперед медленно, охраняя вьючных животных. Барагои оказался маленькой деревушкой на берегу речки, которая к тому времени пересохла. Нам рассказали, что за неделю до нашего приезда слон убил человека и с тех пор ежедневно в четыре часа дня приходит на место трагедии. Местные жители племени хотели, чтобы Джордж застрелил этого слона, и привели нас на то место, где он напал на человека. Там мы увидели несколько изодранных лохмотьев, глубокие ямы, где слон вонзал свои бивни в землю, и еще свежие следы слона.
Мы попытались пойти по следам, по встретили лишь одного мирно пасущегося слона, который спокойно ушел, когда Джордж сделал несколько неприцельных выстрелов у него над головой.
Положение жителей Барагои было тяжелым. Они пострадали не только от недавней засухи. Налетевшие тучи саранчи уничтожили всю растительность, превратив местность в пустыню. Мы отдали жителям все наши запасы воды и поспешно уехали, надеясь добраться до следующего источника воды, пока еще не стемнело.
К тому времени Пиппин и маленький мангуст стали друзьями. Я ехала на муле, держа собаку на коленях, а мангуста в кармане. Засветло мы добрались до долины Саут-Хорр и остановились у небольшого ручья. Здесь был рай для слонов и других животных, и засушливый сезон каждый вечер собирающихся к воде. Нам очень хотелось искупаться, но мы знали, что следует подождать до утра, так как слоны имели "право на воду". Здесь нам удалось понаблюдать за слоненком, которому явно было не больше месяца и который с величайшим старанием повторял все движения матери: так же хлопал ушами, поднимал хобот и изо всех сил старался не отстать от нее, когда она шла.
На рассвете Джордж отправил своих помощников на поиски браконьеров. Больше всего ему хотелось поймать знаменитого Адукана, главаря крупной банды. А пока мы решили прогуляться по пересохшему руслу реки. Вдруг Джордж показал рукой вперед и опустился на землю. Я последовала его примеру и увидела винторогую антилопу - малого куду. Он щипал листья в подлеске, настороженно прислушиваясь к малейшим звукам, даже к хрусту сломанной веточки. Нас он не мог заметить, так как ветер дул нам навстречу, и мы смогли спокойно наблюдать за грациозной и неуловимой антилопой. Это настоящее чудо природы с серебристо-серой шерстью, пересеченной вертикальными белыми полосами, с белыми отметинами и форме полумесяца на шее и белыми полоскам на морде. Голова антилопы увенчана рогами в форме лиры, и все пропорции ее тела необычайно гармоничны. После сетчатого жирафа малый куду мое самое любимое животное. Как завороженные следили мы за этой антилопой, пока она вдруг не бросилась в буш и не исчезла.
Вернувшись в лагерь, мы увидели там группу мрачных браконьеров, находившихся под охраной наших помощников. Пока Джордж допрашивал их, еще два помощника привели старого туркана - знаменитого Адукана. Он был легендарной фигурой, и за его поимку не раз предлагались высокие вознаграждения, но безрезультатно. Однажды, когда какой-то окружной чиновник, выслеживая браконьера, проходил по узкой тропе под утесом, Адукан скатил на него огромный валун. Он промахнулся всего лишь на несколько сантиметров.
При аресте Адукана в пещере, где он был схвачен, помощники обнаружили много добытых им трофеев. Там было полным-полно рогов носорогов, кнутов из кожи бегемотов, серег из слоновой кости и браслетов из шерсти жирафа и из волос слоновьих хвостов. Все это Адукан намеревался пустить в продажу.
Теперь он с усмешкой стоял перед Джорджем, полностью уличенный и признающий все свои преступления. Когда Джордж поинтересовался, как случилось, что его поймали, он объяснил, что спросил "оракула" о своем будущем и тот ответил, что его ждет арест. Поэтому он сложил свои вещи и просто ждал, когда его возьмут.
Предсказание судьбы "оракулом" является старым обычаем турканов. Обычай состоит в том, что в воздух бросают сандалии, а потом рассматривают, в какое положение они легли, и толкуют его. Под впечатлением веры Адукана в своего "оракула" я спросила его, что происходит с моим отцом. Он сел, бросил вверх сандалии и странным голосом возвестил, что мой отец чувствует себя превосходно, послал мне много денег и пожелания удачи. Поскольку мой отец умер много лет назад, этот случай только укрепил мой скептицизм в отношении всяких предсказаний судьбы.
Вскоре Адукан, хотя и в наручниках, начал командовать своими пленными собратьями; потом среди помощников он узнал бывших членов своей шайки и, вероятно, отметил, что они выглядят упитаннее и счастливее, чем в то время, когда служили ему, а также что они уважают и любят Джорджа. Прошло немного времени, и он сам высказал пожелание стать помощником Джорджа, обещая, если его примут, показать скрытые запасы слоновой кости. Джордж был знаком с подобными рискованными предложениями и знал, что большинство браконьеров, принятых на работу на таких условиях, позднее все равно убегали, но он решил поверить Адукану, рискнул, и риск оправдался. Старый браконьер многие годы работал с помощниками Джорджа, научился пользоваться ружьем и, участвуя в операциях, надевал высокую красную феску, как явный символ превосходства. Сейчас, когда ему предстоял дальний путь и мы проходили мимо его жилья, Джордж спросил его, не хочет ли он навестить свою семью. Он отказался, но попросил выдать аванс в счет будущей зарплаты, чтобы купить козла для своих близких в качестве прощального подарка.
На следующее утро мы увидели далеко внизу озеро Рудольф, выглядевшее расплывчатым голубым пятном, обрамленным кольцом черной лавы. Теперь нам предстояло пробраться по труднопроходимым лавовым осыпям к вулкану Телеки. Ослы с большим трудом передвигались по этой дикой местности, но наконец мы добрались до защищенной от ветра стоянки. Это было одно из тех мест, где венгерские исследователи Ш. Телеки и Л. Хёнель, открывшие озеро Рудольф и озеро Стефани, разбили свой лагерь в 1888 году.
Поставить здесь палатки оказалось делом нелегким, сильный штормовой ветер рвал веревки из рук и забивал глаза и нос песком. После бессонной ночи мы вновь отправились в путь и вскоре пришли к широкой песчаной лагге; на скалах, окружавших ее, я обнаружила наскальные рисунки гигантских жирафов и антилоп с огромными рогами. Луис Лики дал мне материал для калькирования, и я смогла снять копии этих изумительных рисунков. Потом в течение трех часов мы ехали по старой лаве, покрытой слоями недавно излившейся лавы. Я чувствовала себя очень неспокойно, когда под лавовой коркой под копытам мула гулко отдавались пустоты. Достигнув наконец подножия вулкана Телеки, мы привязали вьючных лошадей к нескольким приспособившимся к суровым условиям ладанным деревьям (Boswella carter), из которых изготовляют ладан, и поднялись к краю кратера.
Когда озеро Рудольф было открыто впервые, вулкан еще действовал; с тех пор на дне кратера появились три еще маленьких вулкана. Перед нами была завораживающая взор картина густой сетки иссиня-черных потоков новой лавы, пересекавших старую лаву, и я начертила план, показывающий самые поздние извержения. Я только сожалела, что не смогла запечатлеть запах, доносившийся из многочисленных серных источников.
Мы спустились к озеру, где в тени дерева нас ждал Пиппин. Был полдень, и было очень жарко. Озеро манило к себе, но в зарослях тростника дремало не менее двадцати крокодилов, так что перед нами стоял выбор: либо продолжить наш путь без надежды встретить тень, сулящую прохладу, либо искупаться в воде в компании крокодилов. Мы выбрали последнее. Пока одни окунались в воду, другие бомбардировали животных камнями. Тем не менее один молодой крокодил преследовал нас так настойчиво, что в конце концов Джордж был вынужден пристрелить его.
Освежившись, мы отправились к небольшому водоему Сурима, расположенному близ южной части озера. Пиппин сидел у меня на коленях, чтобы не обжечь себе лапы на горячем песке. Мы считали, что теперь заслужили дневной отдых, и я провела его, исследуя ближайшие окрестности. На скале, нависшей над водоемом, было несколько наскальных рисунков верблюдов, явно недавнего происхождения. Мы спросили жителей племени рендиле, кто высек эти рисунки. Они ответили: "Бвана Рис". Потом в километрах трех от озера я наткнулась на наскальные рисунки совершенно иного характера. В этом месте узкое ущелье выходило на большую круглую площадку, которая могла служить как местом для укрытия, так и местом сборищ. На середине окружавших ее отвесных стен находился узкий уступ, и над ним на высоте вытянутой руки виднелось несколько наскальных рисунков. На одном из них изображалась вереница жирафов, ведомых человеком. Я задумалась, не означает ли это, что в те времена, когда были сделаны эти рисунки, жирафы были ручными животными. Здесь я увидела также схематические рисунки ориксов, фламинго, буйволов, носорогов и нескольких мелких видов антилоп. Я скопировала их, и, когда показала Луису Лики, он был восхищен. Через два года эти рисунки были напечатаны в журнале Национального общества естественной истории Кении. Впоследствии оригиналы были отправлены в Англию, в Лондон, где они вызвали большой интерес, поскольку представляли собой первые наскальные рисунки, найденные столь далеко на востоке в Восточной Африке. Значительно позже мы с Джорджем встречали аналогичные изображения мамонтов в пещерах южной Испании, а в пустыне Сахара я видела пиктографическую письменность, похожую на ту, которую мы видели на холме Порр близ островов Эль-Моло.
Наша следующая поездка состоялась к источнику Хададо, который славился целебными свойствами своих вод, якобы излечивающих от любых болезней; считали также, что имеющиеся вокруг источника залежи солей возвращают женщинам способность беременеть. Жители различных племен приходили к источнику со всей округи. Даже масаи, жившие за многие сотни километров, приходили сюда. Мы попробовали воду: она имела сильный привкус серы. Однако нашим вьючным животным вода очень понравилась, и стоило больших трудов оттащить их от источника.
Мы взяли маленькую плоскодонную лодку в надежде добраться до Южного острова. Этот остров лишь однажды, в 1934 году, был исследован экспедицией во главе с Фуксом (известным впоследствии своими антарктическими исследованиями). Его экспедицию постигло несчастье, и два ее участника - Дайсон и Мартин - утонули. Джордж надеялся во время нашего путешествия высадиться на Южном острове, по этот план, как и в предыдущие его поездки, был сорван пользующимся дурной славой ветром, который сделал переправу невозможной; на этот раз штормовой ветер достигал скорости почти ста пятидесяти километров в час.
Вместо этого мы обследовали северо-западную часть побережья озера. Нам пришлось идти преимущественно пешком, поскольку покрытая лавой земля была непроходимой для мулов. Жара была невыносимой, и, хотя мы шли преимущественно ночью, я часто бросалась в озеро, одетая в бриджи, джемпер и ботинки, так что я ощущала прохладу только в тот короткий период времени, пока они высыхали. Днем мы вынуждены были закрывать каждый сантиметр нашего тела, чтобы палящие лучи солнца не сожгли кожу, а Джордж пользовался даже губной помадой, чтобы предохранить губы от растрескивания.
Сквозь лаву кое-где пробивалась изумрудно-зеленая трава, которая так и манила к себе, но когда мы попытались на нее сесть, то моментально подскочили, поскольку каждая травинка была подобна иголке. Последующие недели наши несчастные вьючные животные не могли найти ничего другого для пропитания кроме этой травы. В результате многие из них заболели, а пять ослов погибло. Кроме травы, встречалось также несколько видов грибов-дождевиков. Из них турканы извлекают темный порошок и используют его для окраски своих щитов. Однажды, проходя мимо скалы из туфа, я заметила черепки посуды. Я собрала их и позднее отправила в музей в Найроби. Как выяснилось, сделанные на них орнаменты были неизвестного происхождения.
Мы разбили лагерь близ озера Матрон, где скалистый берег подходит к глубокой части озера. Здесь мы могли не опасаться крокодилов и, взяв гарпунные ружья и маски, устремились в воду. К нашему изумлению, мы обнаружили двух маленьких, ярко окрашенных рыбок. Одна была красной и, так же как коралловая рыбка, имела "фальшивый черный глаз" возле хвоста и пятнышки ярко-синего и бирюзового цвета на плавниках. У другой, выглядевшей так, будто она из черного бархата, были переливающиеся голубые пятна на плавниках. Я сделала наброски по памяти, поскольку знала, что, как только рыбок вынешь из воды, они тут же потеряют свою окраску. Позднее, поймав этих рыбок и сохранив при помощи соли, мы отправили их в музей, где определили, что они принадлежат к видам, которые до тех пор были известны как обитающие только у западного побережья Африки. Я также отправила в музей хамелеона с белыми ногами и белыми отметинами на теле и черепаху с очень плоским панцирем. Они оба оказались представителями неизвестных видов.