Впрочем, оставим попытки добиться полной ясности, и перейдем к основному повествованию.
После смерти главы семейства на руках молодой женщины остались сын Адольф, дочь Паула и дети от второго брака супруга – Алоиз и Ангела. Впрочем, самый старший из детей Алоиз уже давно жил вне дома; после одной из ссор с отцом он ушел из семьи. Мальчик, которому на тот момент исполнилось лишь 14 лет, был за такой поступок лишен отцом наследства. В сентябре 1903 г. Ангела, которой уже исполнилось 23 года, выходит замуж за Лео Рудольфа Раубаля. Известно, что в 1904–1905 гг. Адик посещал 4-й класс реальной школы, которую ему пришлось оставить. Его мать являлась полной противоположностью суровому отцу. К слову сказать, тому приписывали дружбу с местечковым пангерманистом и антисемитом Шенерером, что неумышленно могло наложить отпечаток на воззрения Адика. Впрочем, – подчеркивают всякий раз исследователи – политические воззрения Гитлера не очень-то отличались от весьма распространенных в то время в стране националистических идей, наблюдавших за распространением "марксистской заразы". Несмотря на стесненные обстоятельства (то, что семья постоянно жила в нищете, это, мягко говоря, растиражированная неправда, – ведь так проще было писать об убожестве А. Гитлера), мать купила сыну рояль "Цетцманн" и оплачивала уроки у преподавателя музыки, занимавшегося с учеником со 2 октября 1906 по конец января 1907 года. Она также поощряла занятия сына живописью. В сентябре 1907-го юный Адольф впервые отправился в Вену, чтобы попытаться поступить в художественную академию. Все, казалось бы, уже складывается более-менее благополучно. Но судьба оказалась жестока к этим людям: Кларе Гитлер, жаловавшейся на боли, поставили диагноз "обширная грудная опухоль", и ночью 21-го декабря 1907 года ее не стало. Смерть матери, которой было всего-то 47 лет, в буквальном смысле потрясла Адольфа, ведь он боготворил мать, и нередко, оставаясь наедине с собой либо пребывая с наиболее близкими людьми, словно впадая в депрессию, начинал, шепча, призывать: "му-та, му-та…"
Портрет Адольфа Гитлера, выполненный его школьным товарищем в 1905 г.
Парень, имея 18 лет от роду, остался круглым сиротой, отныне он был предоставлен самому себе. Впоследствии секретарь Гитлера Кристина Шрёдер поделится, что во время разговоров у камина Гитлер часто вспоминал отроческие годы: "И я всегда ощущала, как в нем дрожит струна счастья, подлинного счастья, от того, что в его скромном родительском доме он был окружен материнской любовью. В такие юношеские воспоминания он погружался в моменты одиночества".
После того как Адик остался одиноким и никому не нужным, он собрал вещи и покинул Линц. Он ехал в Вену, чтобы уже никогда не вернуться домой… Однако в глубине души он осознавал, что именно там, в Линце, в него были заложены необычные стремления и знания, замешанные на изотэрике и мистике…
В пригороде Линца находился бенедектинский монастырь, который любил наведывать пытливый мальчик, ища ответа на сложные жизненные вопросы, а то и просто желая спокойного отдохновения в таинственной атмосфере культового строения. К тому же нескладный подросток с блуждающим взглядом, был хористом местного хора.
В период между русско-японской и началом Первой мировой войны русской Имперской разведке Романовых на территории Германии удалось завербовать несколько немцев, состоявших в различных орденах, имеющих длинную историю со времен Ордена Меченосцев и Тевтонского Ордена. Таинственные организации, столь популярные в Средние века, и получившие второе дыхание в веке XIX, не только сохраняли рыцарские традиции Средневековья, но и боролись против дегенерации общества (сексуальных извращений, в первую очередь, гомосексуализма).
Среди завербованных русской разведкой было несколько любопытных личностей; один был монах по имени Теодор Хаген, второй – барон Йорг Ланс фон Либенфельс. Монастырь, настоятелем которого был Хаген, посещал совсем еще юный Адик. Утверждают, что его мать хотела сделать из него священника, и оттого-то первейшими и желанными занятиями для мальчика стали песнопения в хоре. Кстати, Адик в детстве любил также посещать местный театр и слушать различные концерты и оперные постановки.
В документах русской Имперской разведки было зафиксировано, что в начале ХХ в. монастырь недалеко от города Линца в Австрии посещал подросток Адольф, чьим отцом был таможенный чиновник Алоиз Гитлер, а прадедом – оказывавший некоторые платные услуги тайным службам Иоганн фон Непомук Гидлер.
Монах Теодор Хаген считался большим специалистом по Востоку, культам и этнографии. Еще в конце XIX века он совершил длительное и опасное путешествие по Ближнему Востоку в составе небольшой экспедиции (возможно, еще тогда среди членов экспедиции был представитель разведки Российской Империи). Стоит сказать, что к тому времени Имперская разведка Романовых имела богатейший опыт проникновения в страны Востока и Азии и получения таинственных и уникальных эзотерических и медицинских знаний, как, например, технологии лечения буддистских монахов, древнеегипетских технологий лечения заболеваний и проч. и проч.
Возможно, используя искреннее и страстное увлечение Хагена, сотрудники Имперской разведки навели его на мысль о создании своего таинственного Ордена. В процессе психологической обработки ему не раз давали указания к применению древних манускриптов, которые тот вывез из путешествий, и тем самым подталкивали Хагена к дальнейшим реальным действиям (созданию закрытой структуры влияния и подготовки реальных агентов). Но организационный талант не был коньком монаха-ориенталиста, и вместо того, чтобы создавать Орден, Хаген увлекся новой идеей облагораживания монастыря. Впрочем, возможно, именно таким образом отец-настоятель Хаген хотел передать свои знания потомкам? Прежде всего, он приказал нанять рабочих-строителей, чтобы те украсили стены здания, закрепив в определенных местах барельефы с непонятными и казавшимися всем очень древними символами. Отделку произвели по чертежам Хагена; среди различных символов присутствовал древний знак солнца – свастика. Итак, юный Адик, взывая к Богу в слаженном хоре детских и юношеских голосов, впечатывал в сознание знак, который через десятилетия – благодаря невероятной воле отдельно взятого человека – станет для всей Германии, да и для всего мира зловещим символом зла…
В материалах современных исследователей можно встретить утверждение, что после того как в 1895 году Алоиз Гитлер приобрел небольшое поместье неподалеку от Ламбаха, его сын Адольф через два года, начал посещать школу при местном бенедиктинском монастыре. "В эту именно эпоху во мне стали формироваться первые идеалы, – вспоминал много позднее Гитлер. – Я проводил много времени на свежем воздухе. Дорога к моей школе была очень длинной. Я рос в среде мальчуганов физически очень крепких, и мое времяпровождение в их кругу не раз вызывало заботы матери. Менее всего обстановка располагала меня к тому, чтобы превратиться в оранжерейное растение… Я думаю, что уже тогда мой ораторский талант развивался в тех более или менее глубокомысленных дискуссиях, какие я вел со своими сверстниками. Я стал маленьким вожаком. Занятия в школе давались мне очень легко, но воспитывать меня все же было делом не легким. В свободное от других занятий время я учился пению в хоровой школе в Ламбахе. Это давало мне возможность часто бывать в церкви и прямо опьяняться пышностью ритуала и торжественным блеском церковных празднеств. Было бы очень натурально, если бы для меня теперь должность аббата стала… идеалом… Но моему отцу не нравились ни ораторские таланты его его драчуна сынишки, ни мои мечты о том, чтобы стать аббатом. Да и я сам очень скоро потерял вкус к этой последней мечте, и мне стали рисоваться идеалы, более соответствующие моему темпераменту…"
С момента, когда отец-настоятель бенедектинского монастыря Теодор Хаген углубился в воплощение своих скрытых ото всех замыслов, он фактически прекратил сотрудничество с Имперской разведкой. Став неугодным, он мог представлять опасность, и вскоре скончался от неустановленного заболевания.
В монастырь незамедлительно прибыл монах по имени Йорг Ланс фон Либенфельс. Юноша Адольф, продолжавший посещать монастырь, познакомился с ним. И хотя факт их встречи оспаривается некоторыми исследователями, все же хорошо известно, что в 1947 году фон Либенфельс публично заявил: "Это именно я привел к власти в Германии Адольфа Гитлера и вложил в его руки меч!" …Недавно прибывший стал требовать, чтобы ему отдали таинственные манускрипты, спрятанные Хагеном. И братия монастыря без всяких возражений передала приезжему все вещи умершего. С помощью одного из монахов были обнаружены и манускрипты. Либенфельс внимательно изучил документы, а вскоре основал тайное духовное общество под названием "Орден Нового Храма", где юноша Адольф Гитлер прикоснулся к оккультным тайнам Востока.
Несмотря на то, что эта тема тщательно скрыта от всевозможных любопытствующих глаз, все же о том, что и Гитлер, и Либенфельс были знакомы, и имели многие точки соприкосновения, могут подтвердить факты из биографии "монаха". Кстати, Э. Ханфштенгль подметил: "Никто не мог заставить Гитлера поделиться воспоминаниями о его ранних годах. Я не раз пытался подвести его к этому, рассказывая, что наслаждался Веной, что пил вино на холмах Гринцига и т. п., но он замыкался в себе". Может быть, это происходило в силу того, что юный Адольф давал клятвы таинственным учителям?!
Йорг Ланс фон Либенфельс на самом деле носил имя Адольф Йозеф Ланц. Он родился в 1874 году в пригороде Вены, в семье школьного учителя, исповедующего великогерманскую идею, а в 1893-м ушел из семьи. Юный Адольф Йозеф сбежал к цистерцианцам, – представителям одного из Орденов, сформированного еще в Средневековье. В 1897 г. он даже принял постриг и стал монахом. Ланц имел сильную тягу к учению, старательно изучал науки и даже одно время преподавал в духовной семинарии. Его имя быстро приобрело известность в научном мире. Но уже в 1899-м Ланц отказался от обета. На его такое неординарное и вовсе непростое решение повлиял факт изучения… Библии. Разум Адольфа Йозефа Ланца не принимал описанные на страницах Ветхого Завета действия евреев как… богоугодные, и которым должны были следовать все христиане Земли. Он, изучавший среди прочих и науку антропологию, отрицал равенство еврейского и европейского (в частности, арийского) расовых типов. В одних он видел дьявольское начало, в других – свет истинного божественного добра. К имеющим темную природу он относил также азиатов и негров. Впрочем, в подобных измышлениях этот человек был вовсе не одинок; идентичные мысли выказывали некоторые ученые других стран и даже континентов (особо активно такие научные и философские труды писались во вторую половину XIX в. – первые десятилетия ХХ в.). Все это нашло благоприятную почву в душах немногочисленных доверенных, с кем Ланцу довелось общаться, в том числе Адольфа Гитлера, находящегося в периоде морального и духовного становления, и одного за одним терявшего своих близких. Достаточно вспомнить постулаты, которыми руководствовался пришедший в конце концов к власти фюрер, и что он же пытался привить народу новую, переписанную им самим Библию. Впрочем, более подробный разговор и о Либенфельсе-Ланце, и о заматеревшем "мессии" Гитлере будет вестись ниже. Пока же мы – если можно так сказать, – пребываем в детских и отроческих годах Адика, – тянущегося к искусству, простоватого, любознательного и часто неприкаянного.
С началом Первой мировой войны фон Либенфельс получил от своего резидента распоряжение законсервировать до особого распоряжения агентурный пункт под наименованием "Орден". Но юноша, на формирование взглядов которого успел оказать свое влияние Отто Хаген, а затем и Либенфельс, говоря языком разведчиков, остался в списке находящихся в разработке.
Глава 7. Молодой фюрер: художник и мистик
С 1907 года Адольф пребывал в столице Австро-Венгерской империи, в Вене. Он приехал в этот город исполнить свою мечту стать знаменитым художником. Линц больше не мог дать ему ничего; к тому же Адди вовсе не собирался становиться пекарем, – а именно это место подыскал ему опекун Йозеф Маиргофер.
Как известно, после смерти отца, не желавшего видеть сына в роли "мазилы", Адди вновь почувствовал душевный прилив, да и мать всячески потакала его творческим планам. И до самой ее кончины Адольф Гитлер, обладая независимым нравом человека истинно творческого, постоянно подчеркивал свою принадлежность к богеме. Среди многих жителей небольшого Линца его выделяла нарочитая элегантность; юноша всегда появлялся в черной широкополой шляпе и черных лайковых перчатках. "Прихватив с собой трость из черного дерева с изящной ручкой из слоновой кости, юный мечтатель прогуливался по бульварам, упивался красотой опер Рихарда Вагнера и заполнял свой блокнот все новыми и новыми рисунками. Ясно было, что родился новый талант. Гитлер зарисовывал роскошные здания, виллы, театры, храмы муз, монументальные мосты и, наконец, сгруппировал все достопримечательности города Линца в композицию совершенно иного масштаба… Его захватывали все новые и новые мечты. Частые посещения оперного театра еще больше развивали в нем эту склонность. Впервые оказавшись в опере в возрасте двенадцати лет на представлении "Лоэнгрина" Вагнера, он на всю жизнь остался горячим поклонником творчества байройтского маэстро. В своем стоячем партере Линцского театра Гитлер познакомился со своим единственным другом юности, чуть старше его по возрасту. Это был Август Кубичек, сын владельца обойной мастерской…" Так представлял Линцский период жизни будущего вождя Гвидо Кнопп (см. Г. Кнопп. Адольф Гитлер. Психологический портрет. С. 136).
Между посещениями бернардинского монастыря и оперными постановками прорастали в экзальтированном немецком юноше зерна германоцентристского мировоззрения. Если верить воспоминаниям друга будущего вождя, Кубичека, упоенный героическим эпосом очередной постановки в городском театре, Адик предложил своему товарищу подняться на близлежащую гору. Когда друзья сделали привал, Адольф дрожащим от волнения голосом поведал о той великой миссии, которую он однажды должен выполнить ради своего народа. К слову: Август Кубичек (Kubizek; встречается также написание Кубицек) оставил свои воспоминания, к примеру, в 1953 г. написал книгу "Адольф Гитлер – мой друг юности". Этот друг детства дал и весьма ценные сведения о первой безответной любви Адди к девушке по имени Стефании. Юный мечтатель рисовал не только портреты возлюбленной, но и план дома, в котором они станут жить. В какой-то момент он так измучился от переживаний и ревности, что готов был решиться на крайний шаг – самоубийство, в чем и признался другу. Как герой дешевых бульварных романов, Адди готов погибнуть в объятиях любимой и вместе с ней… Дальнейшие разнообразные события и первые серьезные неудачи остудили этот безумный пыл.
В последние месяцы жизни матери Адольф написал заявление в Венскую академию художеств и прошел предварительный отбор. Однако один из профессоров приемной комиссии поставил эскизам претендента оценку "неудовлетворительно". По этому можно, конечно, судить о бесталанности Гитлера; но можно – для объективности – задаться вопросом: а вы сами, ваши друзья, родственники и знакомые всегда поступали в избранные вузы без проблем, чтобы потом не сетовать на придирчивость и прием "по блату"; особенно если вы из провинции рветесь в столицу, со своим рылом в калашный ряд? После этого удара произошел второй, самый существенный: в декабре 1907-го Клара Гитлер умерла прямо на руках сына. А затем последовало и еще одно разочарование: новая попытка поступить в Академию вновь оказалась неудачной. А тут еще директор учреждения, посетовав, что юноша так и не окончил школу, рекомендовал ему "обязательно развивать свой более сильный талант в области архитектуры". (Хороший повод для недоверчивых читателей посмотреть цветные вклейки великолепных работ Гитлера хотя бы в книге: Иоахим Фест. "Гитлер. Биография. Триумф и падение в бездну". М., 2007)
О Вена начала ХХ столетия! С 1980 по 1918 гг. в Европе период подъема культуры и науки. В 1900 году в Вене наступил "серебряный век"; свое второе рождение переживала Венская опера, процветали живопись, поэзия, архитектура. Благодаря этим процессам в историю культуры с того периода вошли и закрепились в качестве аналогов термины модерн, сецессион (или Jugendstill). Сецессионистский стиль в архитектуре связан с именем Отто Вагнера, в живописи – Густава Климта, в литературе – с членами литературного кружка "Молодая Вена". В получившем известность здании "Сецессиона" проводились художественные выставки, первую из которых посетил даже кайзер Франц-Иосиф. С 1897 по 1918 гг. (более реально – до 1914 г.) действовало объединение художников "Венский Сецессион", породившее такое понятие, как "венский модерн" (синонимично: австрийский). Кстати, для размышления: в Австро-Венгрии на 1910 год проживало 12 млн. немцев и 10 млн. мадьяр.
Можно утверждать, что в Вене начала ХХ века тесно переплелись три составляющие искусства: стиль 80-х (Ганс Макарт, Антон Ромако), сецессионштиль и художество ранних авангардистов. Среди набиравших вес и популярность значатся имена художников: Густава Климта, Макса Клингера, Франца фон Штука, Эгона Шиле, Оскара Кокошки, профессора Вагнера (к слову сказать, к ним очень близок стиль нашего выдающегося художника Михаила Врубеля); архитекторов, таких, как диссидент Фредерик Кизлер; в музыке – в буквальном смысле культ Рихарда Вагнера. Но венская классическая школа музыки тоже не потеряла своего значения, всюду звучат произведения Гайдна, Моцарта, Бетховена, Шуберта, а также Берга и Веберна.
Да, город мечты! И разве каждый юнец, рвущийся сюда, может найти желаемое место среди всей этой богемной красоты и взрывной феерии искусств?!
В отличие от друга-неудачника, младой Август Кубичек стал студентом консерватории, успешно выдержав экзамены. И Гитлер, и Кубичек тогда вместе снимали комнату в Вене на Земпергассе. Амбиции будущего фюрера были ущемлены. "Мне едва исполнилось 17 лет, когда я прибыл в Вену. Именно там я впервые столкнулся с социальным вопросом, познал большую нужду и большие страдания, познакомился с марксистским движением. Покидая Вену, я уже был заклятым врагом всего марксистского мировоззрения", – впишет Адольф Гитлер в "Майн кампф". Однако некоторые исследователи не разделяют миф о лишениях и нищете, которые познал Адольф, будучи в Вене, утверждая, что в начальный период проживания в столице Австро-Венгерской республики "Гитлер получал 25 крон сиротской ренты и около 60 крон из отцовского наследства"; "Юный пенсионер получал больше, чем, например, асессор в Австрийской империи" (Г. Кнопп). К тому, как известно, он отказался от своей сиротской стипендии в пользу сестры Паулы (из человеколюбия и рассудочности, или желая познать: каково это – полагаться только на свои силы, начать с нуля, карабкаться в жизнь из полной нищеты?!).
Потерпев неудачу за неудачей, Адольф отказывается принять удар судьбы, и поделиться своими страданиями с родственниками. Впрочем, в этом испытании ему больше не нужен был и свидетель его бравых бахвальств; Адольф Гитлер покидает квартиру, которую снимал вместе с другом.