Лет через двадцать, когда ему исполнилось ровно сто, он вдруг увидел неясный свет. Сначала старик подумал, что ему почудилось, но со временем зрение полностью восстановилось.
Посмотреть на такое чудо приехал его лечащий врач. Он рассказал, что подобные случаи были в медицинской практике. Видимо, глазные нервы восстановились и заработали с новой силой. Напоследок врач записал слова, которые старик произносил во время молитвы. Авось и самому в старости пригодится.
Рождаемость перед войной и красное небо
Когда я приехал в монастырь, там служили двадцать монахов. Самому молодому из них – Жанчип-ламе – было восемьдесят лет, а старшему – Даши-ламе – сто десять. Все они прошли огонь и воду, но их сердца всегда оставались теплыми и сострадательными. И во время войны все ламы молились за победу своих воинов.
В двадцатых годах прошлого столетия у бурятов начали рождаться одни мальчики. Старики зашептались: видно, скоро быть войне, и будет она лютая! Природа сама определяла, когда нужны будут защитники, и потихоньку готовила их. Во многих семьях рождались сразу по несколько мальчиков, большинство из которых погибли, храбро защищая свою Родину от немецко-фашистских захватчиков. Стали героями Великой Отечественной войны снайперы Номоконов и Тулеев, легендарный разведчик Базар Ринчино и многие другие.
Весна сорок первого была особенной, каждый закат сопровождался красным заревом на полнеба, словно где-то на западе разгорался огромный пожар. Стали буряты каждое утро делать подношения белой пищей своим защитникам, чтобы они уберегли родные земли от черной силы.
Началась война, и пошли бурятские богатыри на врага, а их жены и матери ездили на священную гору Алханай, где делали подношения. Есть там святое место – Зурхэн шулуун – Сердечный Камень. Всю войну там молились люди; порой их голоса были так хорошо слышны, словно сотни монахов молились вместе за здоровье своих героев. Поэтому все, кто приходил туда, твердо знали, что мы победим в этой кровавой войне.
Смерть в концлагере
Во время войны все бурятские жители, чьи дети, мужья или родные были на войне, ждали писем с фронта. Никто не хотел получить похоронку, но судьба не всегда исполняет наши желания. Вот пришла похоронка Мыдыгме о том, что ее муж Доржо погиб в боях под Москвой. Война только началась, а она уже стала вдовой. Но сердце ей подсказывало, что любимый все-таки жив. Думая так, она продолжала упорно трудиться, изготовляя телеги для советских войск. И вот, наконец, наши стали побеждать и погнали фашистов от сердца нашей Родины – Москвы.
Жизнь продолжалась, у сестры Мыдыгмы родился сын, и на груди у него было огромное родимое пятно, которое очень напоминало цифры 1224. Никто не мог объяснить, что это за число, хорошо это или плохо. Мыдыгма была очень привязана к племяннику и сразу после родов уговорила сестру назвать его Доржо в честь своего пропавшего мужа. С тех пор она не отходила от него ни на шаг. Даже земляки в селе Будалан не могли понять, которая из сестер была его матерью. Мыдыгма ухаживала за ребенком, нянчила, и стоило ему только заплакать ночью, как она была тут как тут.
Всем селом отмечали 9 мая победу над врагом, и уже подросший Доржо тоже улыбался, показывая два зуба. Вскоре Мыдыгме пришла посылка с мест сражений. Оказалось, что ее муж умер не сразу, он попал в плен, где и скончался от ран. Также прислали его робу военнопленного. Когда Мыдыгма ее развернула, то увидела на груди номер 1224.
10 копеек
Есть в прекрасной Бурятии поверье: если ребенок умер, не прожив полный 12-летний цикл, то обязательно вернется в свою семью. Хотя, если он был мальчиком, может потом в девочку переродиться. Чтобы знать, где он родился, обычно ставят на руке или запястье метку чернилами. Когда рождается следующий маленький ребенок, то у него обязательно сохраняется эта метка.
Вот что придумал один очень щепетильный отец: он привязал к запястью своего умершего пятилетнего сына 10-копеечную монету. Через пару лет у него родился другой сын, и у него на руке, представьте себе, было родимое пятно с размером с 10-копеечную монету и надписью «10 копеек». Так он и ходил, как живая реклама советской валюты.
Существует поток психофизических совокупностей, или скандх, которые, находясь под влиянием загрязненных действий и клеш, служат основой страдания. Это и есть круговорот бытия, или сансара. Чтобы установить факт существования сансары, сначала нужно понять, каким образом эти скандхи становятся основой страдания, являющегося результатом прошлых действий.
Для этого необходимо выяснить, откуда берутся загрязненные действия и омрачающие эмоции, то есть клеши. Наконец, нужно понять, каким образом всё это существует в виде непрерывного потока. Если попытаться доказать существование сансары с помощью логики, придется перечислить следующие причины, которые затем предстоит обосновывать по отдельности: существование загрязненных действий и клеш в целом; их связь с нашим умом и приятными или неприятными результатами действий, которые мы переживаем; существование непрерывного и безначального потока сознания; наличие порожденных загрязненными действиями и клешами скандх, поток которых от жизни к жизни непрерывен и которые обладают природой страдания и служат его основой; и корень всего этого – заблуждающееся сознание, неверно воспринимающее природу явлений.
Установив, что корень этих крайне омраченных явлений – ошибочное сознание, можно понять, что после устранения этого ошибочного сознания устраняются и порождающиеся на его основе клеши, и тем самым устраняется их следствие – загрязненные действия. Благодаря этому прекращается рождение в сансаре, являющейся результатом загрязненных действий. Так пресекаются все двенадцать звеньев цепи взаимозависимого происхождения сансары. Только убедившись во всех этих положениях по отдельности, а затем, обобщив это понимание, мы сможем удостовериться в том, что процесс круговорота бытия существует; это нельзя объяснить в нескольких словах.
История монаха о гулаге и том, как его поддерживали земляки
Я слышал рассказ старого монаха о том, как тот провел свои годы в ГУЛАГе. Было тяжелое время для всех русских, даже известных людей ссылали, не говоря уже о священнослужителях.
Перед каждым квартальным отчетом приходили и арестовывали группами. Нужно было отчитаться перед Москвой, сколько врагов народа удалось обезвредить, и выполнить своего рода план по арестам. Таким образом исполнители избегали собственного ареста.
Монахи уже давно сами себя кормили и обеспечивали все службы в храмах, но их все равно ссылали и расстреливали. Но монахи продолжали с любовью смотреть на свирепых и опьяненных кровью и насилием большевиков.
Лошен-ламу тоже арестовали и вместе с группой других людей отправили по этапу. Когда их вели мимо Агинска, одна женщина поднесла арестованным монахам чашку с кефиром, но конвоир сильно толкнул ее в плечо, женщина упала навзничь, и кефир разлился. Брызги попали Лошен-ламе на обувь, и он, нагнувшись, макнул указательный палец в кефир и облизал его.
– Многих лам увели на каторгу, и еще никто не вернулся, а мне, видно, выпало счастье еще раз увидеть родную землю. Если белая пища пролилась, для нашего народа это самая лучшая примета. А кефир когда-то спас самого будущего Будду от голодной смерти, – так сказал Лошен-лама и с легким сердцем пошел по этапу.
Много пересылочных пунктов пришлось пройти Лошен-ламе, и везде было много народу, казалось, вся страна разделилась на арестантов и конвоиров. Наконец их привезли в Красноярский край и поместили в лагерь. Там было много бурятов и калмыков, и они, узнав, что привезли ламу, очень обрадовались. Вечером после работ все пришли к Лошен-ламе узнать о судьбе своих родных. Так как до революции даже самый бедный бурят имел три коровы, то кулаками можно было назвать весь их народ, поэтому практически у каждого были арестованы родственники. Они уже давно находились в концлагере, знали местные законы и подстраивались под них. Многие хорошо работали, благодаря чему администрация ГУЛАГа давала им чуть больше свободы. Заключенные принесли своему ламе подношения в виде сухарей, так что скоро перед изголодавшимся во время пересылки ламой образовалась гора сушеного хлеба.
– Да, я вижу, вы еще не доведены до крайности, если можете что-то подарить друг другу! – с одобрением высказался Лошен-лама. – Я обязательно помолюсь за всех, чтобы каждый вернулся домой, а если будет судьба оставить здесь свои кости, то помолюсь, чтобы все переродились в Чистые земли на небесах.
Так началась лагерная жизнь Лошен-ламы. Многие буряты работали бригадирами, и они уговорили охрану не очень нагружать Лошен-ламу работой, чтобы у него оставалось время для молитв. После рабочего дня земляки старались принести ему остатки своих обедов, поэтому с голоду ламе не было суждено умереть, и он даже раздавал хлеб больным и изможденным.
Так началась лагерная жизнь Лошен-ламы. Многие буряты работали бригадирами, и они уговорили охрану не очень нагружать Лошен-ламу работой, чтобы у него оставалось время для молитв. После рабочего дня земляки старались принести ему остатки своих обедов, поэтому с голоду ламе не было суждено умереть, и он даже раздавал хлеб больным и изможденным.
Во время хрущевской оттепели всех выживших реабилитировали, Лошен-лама был один из немногих, кто вернулся в свой дацан и стал служить своему народу, лечить и возрождать религию добра. Так сбылось его предсказание. Есть поверье, что однажды в будущем все люди на земле станут вегетарианцами, и поэтому буряты всегда встречают гостей чашкой свежего молока.
Как Лошен-лама вылечил дочку начальника зоны
Так без особых невзгод отбывал срок Лошен-лама. Далеко не всем ламам так повезло, чтобы рядом были земляки, которые любили и поддерживали. Лошен-лама, как в старое доброе время, совершал все обряды, и если кто-нибудь хворал, то совершал обряд Гябтуй, то есть спасительное омовение, после которого больной сразу выздоравливал. Слава ламы-лекаря распространилась по всему лагерю, и к нему уже обращались не только земляки-буддисты, но и русские, украинцы, даже евреи. Однажды у одного часового разболелся зуб так, что опухла вся щека. Лошен-лама только плюнул один раз, и все как рукой сняло. После этого случая часовой всегда отдавал честь, когда Лошен-лама проходил мимо.
Однажды ламу вызвали к начальнику лагеря. Он очень удивился, когда тот попросил вылечить его дочку. У десятилетней девочки была очень высокая температура. Врач разводил руками и ничего не мог сделать. Девочку била лихорадка, и видно было, что она давно уже ничего не ела. Лошен-лама попросил мякиш от целой булки хлеба, таз и кувшин с водой. Быстро сделав фигурку человека из мякиша, Лошен-лама полил ее водой из кувшина. Начальник так любил свою дочку, что был готов поверить хоть во что угодно, лишь бы помогло. Когда обряд закончился, девочка успокоилась и тихо заснула. Начальник очень этому удивился и сказал:
– Чародей, как это у тебя получается?
На следующий день девочка уже могла вставать и немного погуляла. Так слава о Лошен-ламе вышла за пределы лагеря. Многих он поднял на ноги: и заключенных, и охранников, и офицеров, и чекистов. Он продолжал помогать всем людям и в тяжелые годы заключения.
Ретрит в тюрьме
[6]
Даши Жамсо-лама просидел в тюрьме двадцать лет за контрреволюционную деятельность. В молодости, еще будучи свободным, после окончания своего духовного обучения он хотел совершить двадцатилетнее затворничество, но будничные монастырские дела все никак не давали возможности. А в тюрьме ему никто не мешал, еще и кормили три раза в день. О большем монах не мог и мечтать. Он стал совершать ретрит, который закончил как раз к своему освобождению. Потом лама часто говорил, что, не сядь он в тюрьму, ни за что не удалось бы это сделать.
– Кто же в такое смутное время кормил бы меня, кто бы меня зимой обогревал, как это сделало мое государство! – удовлетворенно говорил он.
Однажды к ламе в камеру зашел начальник тюрьмы и спросил:
– Ты до самой старости будешь здесь сидеть, ты не боишься смерти?
– Как я могу бояться смерти, если я уже умер?
– Да ты, я вижу, шутник!
– Ага! – так сказав, он упал на кровать.
Начальник, думая, что лама притворяется, стал его тормошить, но тот не подавал признаков жизни. Тогда начальник позвал врача, который, подтвердив факт смерти, выписал свидетельство и удалился. Начальник стоял растерянно посреди камеры и не мог понять, от чего умер заключенный, как вдруг тот поднялся и спросил:
– Ну что, теперь веришь?
Что ответил начальник тюрьмы, история умалчивает.
Согласно учению Будды, если у тебя нет кармы для страдания, то никто не сможет причинить тебе даже малейшую боль. Поэтому Даши Жамсо-лама смог превратить тяготы тюремного заключения в преимущества. Он был самым спокойным и некапризным арестантом, а когда его хотели выпустить, то попросил оставить его еще на три года. Представьте себе лица тюремщиков…
Философ зек
Гомбо-лама закончил с отличием философский факультет и выучил неимоверное количество трактатов по философии. Он выигрывал диспуты, ссылаясь на высказывания авторитетных ученых, которых мог процитировать без запинки. Только он окончил пятнадцатилетний курс философии, как началась революция, а за ней – ссылки и тюрьмы. Несправедливо, получив блестящее духовное образование, попасть туда же, куда попадают преступники. В первый же день в тюрьме лама уселся на койку и стал обдумывать смысл священных текстов. Если во время учебы у него постоянно не находилось на это времени, то в тюрьме его было с избытком. В тюрьме считали его сумасшедшим, так как лама все время смотрел в потолок остановившимися глазами. Никто даже не подозревал, что он находится в состоянии самой сильной концентрации и совершает аналитическую медитацию. Так прошли годы заключения, он постиг глубинный смысл Абхисамаяаламкары, Бодхичарьяаватары, Праджняпарамиты и обрел видение иллюзорности всех явлений. Только после окончания всех постижений ламу выпустили, и он вышел совсем другим монахом, умудренным и познавшим те истины, о которых когда-то так яростно спорил.
Сан из Тунки
В Тункинском дацане[7] был до революции такой обычай: когда наступала засуха, весь народ выходил на улицу во главе с монахами и проводил обряд почитания духов земли.
Самым важным элементом обряда были музыкальные парные тарелки, которые называются сан [8] или по-тибетски буб.
Вместе с тарелками используются большие барабаны хэнгрэг или по-тибетски рнга. Это большой плоский двусторонний инструмент, который обычно делают из дерева. На корпусе вырезают изображения пяти или семи переплетающихся драконов.
Говорят, в Тунку некогда привезли из Хухуртинского дацана, расположенного в Амгалантуе, совершенно замечательные тарелки, звук которых становился благословением для всех, кто его слышал. В Амагалантуе они принадлежали великому святому и подвижнику. С тех пор, как их привезли, стали они в Тунке местной святыней. Но услышать их можно было только во время летних засух.
Стоило главному монаху лишь ударить в тарелки, как в небе начинали сгущаться темные облака. Потом, когда процессия монахов проходила вокруг монастыря, начинал моросить дождь. Что может быть важнее дождя для крестьянина в знойную летнюю пору? Ведь от дождя зависит, будет ли в этом году урожай, хватит ли скошенной травы для заготовки сена для скотины – а значит, будет ли год сытным или голодным.
Так, благодаря тарелкам и не знали тункинские пастухи проблем с кормами до тех пор, пока после революции коммунисты не закрыли монастырь и не сослали монахов. Тарелки конфисковали и передали в городской музей. Там они и пылились целый рабджун[9] до самой перестройки.
После перестройки старожилы, начавшие восстанавливать храм, вспомнили о своей святыне. Они обратились с письмом к городским властям, и тарелки вернули в дацан.
Один человек, не отличающийся большим умом, во время перевозки тарелок сказал: «Говорят, они волшебные, что же в них необычного?». Взял и ударил по ним. Дело было зимой, и вместо дождя вскоре повалил густой снег.
Однако из-за того, что тарелки были использованы без нужды и о них были сказаны пустые слова, с тех пор они дождя не призывают. Говорят, что сила тарелок проявится вновь только тогда, когда их вновь освятит человек с чистыми помыслами.
Пассажир автобуса
Произошла эта история после войны. Тогда в далеких окраинах СССР впервые появились автобусы. Они казались диковиной, передвигаться с их помощью было очень удобно, жаль только, билетов не хватало на всех желающих.
Как-то раз водитель новенького рейсового автобуса «ПАЗ–652», курсирующего по маршруту Агинское – Могойтуй, заметил на дороге одиноко голосующего монаха в старой потрепанной тоге. Ноги монаха были обуты в кожаные гутулы – бурятские национальные сапоги. Он скромно поднимал руку, и взгляд его был отрешен.
Водитель Мунко был членом комсомольской ячейки и принимал активное участие в мероприятиях по перевоспитанию «невежественных чабанов», как он любил их называть.
Классовая борьба в эпоху перехода от капитализма к социализму состоит в том, чтобы охранять интересы рабочего класса! Так говорил сам товарищ Ленин! Вот! А куда вы, прошлый век, на своих лошадях доберетесь? Ни в космос, ни в век электроники вас не пустят! – повторял он своим родственникам пастухам.