Имя "Рюрик" никаких сомнений в своей реальности не вызывает. Но если братья мифические, то каким образом возникли их имена, которые тоже должны быть, по идее, искусственно созданными? Еще академик А. А. Куник в 1840-х годах перевел эти имена следующим образом: Синеус - signjotr, то есть "победоносный", Трувор - thruwar, то есть "верный". То есть на самом деле это и не личные имена вовсе, а эпитеты "победоносного" и "верного" Рюрика, неправильно понятые летописцем (или источником его сведений). Были и другие объяснения, из которых самое известное: Синеус - sinehus, "свой род", а Трувор - thru varing, "верная дружина". Итак, Рюрик пришел на Русь со "своим родом" и "верной дружиной". Летописец же (или его информатор) не понял скандинавских словосочетаний и принял их за имена. Разрекламировал эту гипотезу академик Б. А. Рыбаков, после чего она стала общим местом во многих изданиях. "В летопись попал пересказ какого-то скандинавского сказания о деятельности Рюрика, а новгородец, плохо знавший шведский, принял традиционное окружение конунга за имена его братьев", - резюмировал ученый. Возникло даже предположение, что летописец мог использовать некий скандинавский текст, написанный руническим алфавитом. Последнее допущение маловероятно, так как даже в самой Скандинавии нет относительно больших повествовательных текстов, написанных старшеруническим письмом - тем более не записывались рунами саги.
Почему-то никто из исследователей, безапелляционно писавших о "своем роде" и "верной дружине", не озаботился лингвистической стороной вопроса. Но как раз лингвистика полностью опровергает эту версию. Возведение имен братьев к упомянутым фразам ни грамматически, ни фонетически невозможно. Фраза "со своим родом и верной дружиной" должна была бы, вероятно, звучать как med húsi sitt ok trúm lidi. He говоря о лингвистике, версия о "роде" и "дружине" сталкивается и с чисто текстологическими трудностями. Дело в том, что в самом рассказе о призвании (в более древнем варианте Новгородской первой летописи) сходная фраза уже встречается. Братья приходят "с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предивну". В "Повести временных лет" - "с роды своими, пояша по собе всю русь". Следовательно, в одном случае летописец правильно "понял" и "перевел" эти словосочетания, а в другом - нет. Можно, конечно, предположить, что это результат работы двух летописцев, использовавших один и тот же источник на разных стадиях формирования летописного текста, но такое предположение из самого текста отнюдь не следует и исходит из априорного утверждения об искусственном характере имен. Если же считать имена братьев неправильным переводом слов, то и весь последующий текст летописи лишается смысла. Получается, что Рюрик отправил своих родичей в Белоозеро, а дружину в Изборск, причем через два года и те и другие при неизвестных обстоятельствах закончили свое существование… Это, конечно, шутка, но она показывает, как далеко может завести игра в интерпретации.
Что же на самом деле означают эти имена? Имя Трувор легко объясняется из древнескандинавского языка. Это Porvarr (Porvardr), что буквально означает "страж Тора", то есть скандинавского бога грома. В имени Синеус слишком заметна славянская форма. Существует, впрочем, скандинавская этимология и для него - Signjotr (известно также в латинизированной форме Signiatus). Буквально оно означает "победу использующий". Оба имени хорошо представлены в скандинавском именослове - Signjotr известно в рунической письменности, а Porvarr встречается и в рунических надписях, и в исландских сагах. Поэтому Синеуса и Трувора, так же как и Рюрика, следует считать скорее реальными личностями, нежели мифическими. Другое дело, что они могли быть не "братьями" Рюрика и даже не его родственниками, а независимо действовавшими князьями Белоозера и Изборска, "соединенными" с Рюриком лишь легендарной традицией. На это вроде бы указывает и отсутствие сведений о них, кроме того, что оба брата умерли через два года, не оставив наследников (после их смерти Рюрик один "принял власть" и стал раздавать своим мужам "грады", в том числе и Белоозеро). Мотив быстрой и бездетной смерти братьев характерен для сказаний подобного рода. Возможно, впрочем, что Синеус и Трувор являлись какими-то родичами Рюрика. Если принять гипотезу о тождестве Рюрика Новгородского и Рорика Ютландского, то нельзя не обратить внимание на распространенность среди родственников Рорика имени "Сигифрид" (Сигфрид). Так, в частности, звали племянника Рорика, который упомянут во франкских анналах под 884 годом. Начальная часть этого имени Sig-, которая восходит к древнескандинавскому sigr - "победа", совпадает с начальной частью имени Синеуса в его скандинавской интерпретации. Традиция употребления в роду имен с совпадающими основами характерна для многих раннесредневековых обществ, в том числе скандинавского.
Существуют ли какие-либо местные предания о братьях Рюрика? Белозерское предание о Синеусе относится к XVI веку, причем Синеус, согласно ему, сидел на Кистеме, где и умер. О Труворе подобных преданий нет вообще. Именно поэтому вряд ли можно думать, что сказание о призвании варяжских князей - результат соединения местных преданий о князьях Новгорода, Белоозера и Изборска. Скорее наоборот, летописный рассказ повлиял на формирование местной народной традиции. Так же как и на возникновение местных достопримечательностей - кургана Синеуса в Белоозере, который был разрушен в конце XIX века, и Труворова креста в Изборске. К летописному Трувору этот каменный крест, конечно, отношения не имеет, хотя бы потому, что Трувор был язычником. Находится он на кладбище при Никольской церкви и датируется XIV–XV веками. Такое название, по-видимому, появилось из-за его древности. Любопытно, что форма Труворова креста нашла продолжение в культуре русской эмиграции: двойник креста стоит на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем, осеняя собой могилу Ивана Алексеевича Бунина.
Итак, три брата варяжской легенды переселяются на Русь "с роды своими" по призыву местных племен. Какова же легендарная оболочка исторически реального зерна? Прежде всего это, конечно, мотив троичности, тернарности братьев-правителей. Уже говорилось о том, что этот мотив пронизывает все раннее летописное повествование, характерен он и для иностранных источников о Руси. Эта структура задана уже в самом начале летописи, в рассказе о разделении земли между сыновьями Ноя. Трое братьев основывают Киев - столицу Руси, ее политический и сакральный центр. Трое братьев приходят на Русь и основывают княжескую династию. Они впервые распределяют между собой княжения. Начало русской истории связано с триадой и на юге, и на севере, так же как с триадой связано начало истории мировой. Не забудем, что тем самым летописец отвечает на три поставленных в начале текста "Повести временных лет" вопроса. "Откуду есть пошла Руская земля?" - от разделения земли на три части, а Русь относится к части Афетовой. "Кто в Киеве нача первее княжити?" - три брата Кий, Щек и Хорив. "И откуду Руская земля стала есть?" (то есть как она возникла, как создалась?) - когда пришли на Русь три брата Рюрик, Синеус и Трувор, основатели княжеского рода, создавшего Русское государство. Конечно, фольклорный мотив трех братьев универсален, и буквальное понимание братства Рюрика, Синеуса и Трувора вряд ли имеет под собой основание.
Другой легендарный мотив - это обретение правителя после периода беспорядка, неурядиц, конфликтов. Он также универсален. Такие легенды известны в совершенно разных культурных традициях - от мордовского фольклора до корейских раннеисторических хроник. "Архаичный мотив "недостачи" - отсутствия порядка, правды - и восполнения этой недостачи - один из универсальных этиологических мотивов фольклора, перешедших в раннеисторические тексты". Совершенно очевидно, что сказание о призвании варяжских князей использует оба этих фольклорных мотива - и троичность братьев, и установление порядка после его отсутствия.
Помимо этих общих, универсальных фольклорных моментов в летописном рассказе присутствуют и более "частные", легендарные мотивы. Во-первых, это переселение вождя, правителя с частью народа на новое место; во-вторых, мотив призвания, приглашения воинов из другого народа во главе с их предводителями для защиты местного населения от врагов. Подобного рода сюжеты, названные "переселенческими сказаниями", распространены на севере Европы и были проанализированы в связи с варяжской легендой.
Самое известное из них - приход древнегерманских племен саксов, ютов и англов в Британию по приглашению местных бриттов. Сведения об этом сохранились в средневековой английской историографии. Это событие описывает в своей "Церковной истории народа англов" монах Беда Достопочтенный (его труд был завершен в 731 году). Бритты, страдавшие от набегов своих соседей, пиктов и скоттов, "совещались о том, что делать и как прекратить свирепые и весьма частые набеги северных народов, и все, включая их короля Вортигерна (буквально "верховный правитель"), согласились с тем, что следует призвать на помощь саксов из-за моря. Как показали дальнейшие события, это зло было послано им Божьим промыслом в наказание за все их нечестивые дела. В год от воплощения Господа 449-й Маркиан, сорок шестой от Августа, стал императором после Валентиниана и правил семь лет (на самом деле восточноримский император Маркиан правил в 450–457 годах. - Е. П.). В это время народ англов или саксов, приглашенный Вортигерном, приплыл в Британию на трех кораблях и получил место для поселения в восточной части острова, будто бы собираясь защищать страну, хотя их истинным намерением было завоевать ее… Они вышли из трех сильнейших германских племен - саксов, англов и ютов… Говорят, что первыми их предводителями были два брата, Хенгист и Хорза. Хорза позднее был убит в сражении с бриттами, и в восточной части Кента до сих пор стоит монумент с его именем". В основе рассказа Беды лежит сочинение бриттского автора VI века Гильдаса Мудрого "О разорении Британии", где, однако, предводители саксов не названы по именам.
В "Англосаксонских хрониках", доведенных до 1154 года и опиравшихся в том числе на "Историю" Беды, помимо известия о прибытии Хенгиста и Хорзы, содержится еще несколько свидетельств о последующих приходах новых предводителей саксов в Британию: в 477 году "в Британию прибыли Элла и его сыновья Кимен, Вленкинг и Цисса на трех кораблях и высадились в месте под названием Кименесора (на побережье Сассекса). Там они убили многих валлийцев, а прочие бежали в леса"; в 495 году "в Британию явились два элдормена (правитель графства), Кердик и его сын Кинрик, на пяти кораблях.
Они высадились в месте под названием Кердикесора (буквально "пристань Кердика") и в тот же день сразились с валлийцами"; в 501 году "в Британию прибыл Порта с сыновьями Бидой и Мэглой на двух кораблях. Они высадились в месте под названием Портесмута (Портсмут) и убили там юного бритта из очень знатного рода". Наконец, в 514 году "западные саксы высадились в Британии на трех кораблях в месте под названием Кердикесора. Стуф и Виктгар воевали с бриттами и обратили их в бегство". Как видим, во многих случаях имена предводителей объясняют местные названия.
Более подробно историю саксонского завоевания рассказывает Гальфрид Монмутский в своей "Истории бриттов", написанной в 1130-х годах. Здесь братья Хоре и Хенгист приплывают в Британию по собственной инициативе, покинув Саксонию из-за ее перенаселения. Победив пиктов, они получают от короля Бортегирна позволение построить себе замок и призвать подкрепление из Германии. Вместе с воинами приехала и дочь Хенгиста, на которой женился Вортегирн. Хенгист, таким образом, стал королевским тестем. После этого он "понемногу вызывал из Германии всё новые корабли и с каждым днем увеличивал численность своих сотоварищей"; впоследствии саксы восстали и подчинили себе значительную часть Британии. Итак, в поздней английской историографии приглашение сменилось переселением и появился мотив родства предводителя переселенцев с местным правителем.
Основные сведения всё же сохранялись неизменными - два брата, прибывшие с войском на трех кораблях для защиты местных жителей от нападений врагов и затем подчинившие их себе. Мотивы призвания, "братства" князей и сама троичность (три корабля в британской легенде и три брата в русской) совпадают. Примечательно, что Хорса, подобно Синеусу и Трувору, не оставляет потомков и его владения переходят к Хенгисту. Однако есть и существенное отличие. Оно заключается в самой паре братьев и их именах. Дело в том, что имя Хорса близко современному английскому слову horse - то есть "конь", "лошадь". А имя другого брата, Хенгиста, близко к немецкому слову Hengst - "кобыла". Таким образом, имена обоих братьев аналогичны друг другу и несут "конскую" семантику. Это сближает Хенгиста и Хорсу с божественными близнецами - мифологическими образами, характерными для различных культур. Причем атрибутами этих близнецов в разных культурах являются именно кони. Так, "в Древней Индии божественных близнецов называли Ашвины, от санскритского asva, что значит "конь". В Древней Греции божественные близнецы назывались Диоскурами, и их изображали в виде двух коней". Так что в английской легенде тоже нашли отражение древние, мифологические мотивы.
Еще более поразительные совпадения обнаруживаются в исторической хронике "Деяния саксов", написанной в 957–958 годах и впоследствии дополнявшейся Видукиндом Корвейским - монахом бенедектинского монастыря, находившегося на левом берегу реки Везер в Саксонии, на территории Восточно-Франкского королевства. Эта хроника представляет взгляд на "призвание саксов" с германской стороны. В ней послы бриттов, прибывшие к саксам, заявляют: "Благородные саксы, несчастные бритты, изнуренные постоянными вторжениями врагов и поэтому очень стесненные, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить [бриттов] без помощи. Обширную, бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами (terram latam etspatiosam et omnium rerum copia refertam), [бритты] готовы вручить вашей власти". Затем в Британию "было послано обещанное войско [саксов] и, принятое бриттами с ликованием, вскоре освободило страну от разбойников, возвратив жителям отечество". Далее говорится: "Когда предводители войска увидели, что земля [эта] обширна и плодородна, а жители ленивы в деле ведения войны и что сами жители, [да] и большая часть саксов не имеют прочных мест для поселения, тогда они послали [гонцов], чтобы отозвать большую часть войска, заключили мир со скоттами и пиктами и, сообща с последними выступив против бриттов, изгнали их из страны, а самую страну подчинили своей власти".
Здесь особенно интересны выражения "обширная, бескрайняя страна, изобилующая разными благами", "земля обширная и плодородная", что почти точно соответствует летописному "земля наша велика и обильна" - до такой степени, что высказывалось предположение о влиянии сочинения Видукинда на древнерусского летописца. Этому, впрочем, противоречит тот факт, что Видукинд, в отличие от Беды, не называет ни имен предводителей саксов, не упоминает о том, что это были два брата, и не указывает числа кораблей, на которых саксы приплыли в Британию. По сути, в тексте Видукинда только два прямых совпадения с летописным рассказом - это характеристика земли, куда прибывают саксы, и сам мотив призвания. Если говорить о влиянии, то летописец должен был быть знаком не только с текстом Видукинда (или преданием, стоящим за ним), но и с легендой, отразившейся в "Истории" Беды.