Там он сблизился с О.Э. Мандельштамом. Этому помогло прекрасное знание Рудаковым русской поэзии XVIII–XIX веков. Как выразилась Э.Г. Герштейн, Рудаков зачитывал Мандельштама Сумароковым.
После нескольких встреч Мандельштам предложил Рудакову стать возможным своим биографом и комментатором будущего собрания сочинений. Рудаков стал входить в работу. Записал: " Обнаружились большие вещи, им начисто забытые. Вещи порой первоклассные ". Эмма Гернштейн свидетельствует о Рудакове, " что по крайней мере 20 блокнотов были им заполнены под диктовку Осипа Мандельштама, дающего "ключ" к своим стихам ".
Мандельштам познакомил Рудакова с Ахматовой.
Дружеские отношения поэтов сохранились, и когда Рудаков вернулся в Ленинград. У него хранились некоторые автографы Мандельштама и часть архива Гумилёва, переданного для работы Рудакову Ахматовой. К сожалению, после гибели Рудакова на фронте (15 января 1944 года; родился 21 октября 1909-го) архив, остававшийся в пустой ленинградской квартире был в большинстве своём утрачен.
После возвращения в Ленинград Рудаков участвовал в работе Пушкинской комиссии Академии наук. Его работа "Новые редакции стихов Катенина" была принята к изданию в VII томе "Временника Пушкинской Комиссии", который не вышел из-за начавшейся войны. Позже уже во время войны Рудаков пишет работу о ритмико-синтаксической структуре "Медного Всадника", горячо одобренную Б.В. Томашевским.
В первые дни Великой Отечественной Рудаков призван в морскую пехоту. Тяжело ранен под Невской Дубровкой в ноябре 1941 года. После длительного лечения признали ограниченно годным, и с лета 1942 года он служит в Москве инструктором Всеобуча.
Попытался помочь своему знакомому-толстовцу оформить отсрочку от призыва. Был за это арестован и по его просьбе направлен в штрафной батальон. " Физически чувствую себя убийственно, – написал он Э.Г. Герштейн. – И, не хуже Лермонтова в его последний проезд через Москву, думаю, что с передовой не вернусь ".
Он не ошибся.
* * *
Юра Варшавер, мой коллега по "Литературной газете", свои материалы печатал под псевдонимом Юрий Щеглов. Я поздно узнал о его смерти 15 января 2006 года (родился 6 декабря 1932-го). Он оказался в Москве после того, как долго жил в Киеве, был женат недолгим браком на поэтессе Юнне Мориц, а потом поступил почему-то в Томский университет на историко-филологический. Оттуда сумел перейти в МГУ и его окончить.
Я не помнил его повести "Когда отец ушёл на фронт", напечатанной в "Новом мире" Твардовского в 1969 году. Он дал мне её почитать. Она мне понравилась.
Он часто приходил ко мне в кабинет. Я тогда начал заниматься Пушкиным. Оказалось, что он тоже занимается этим временем. Брал у меня нужную ему литературу, рекомендовал то, чего у меня не было, что я не читал.
Был он добродушным, даже добрым человеком, умевшим радоваться за другого. Помню, как понравилась ему одна моя заметка в "Литературке", и как он сиял от возможности высказать мне, что она ему понравилась.
Он рассказывал, как сумели они с матерью, сестрой и с подругой сестры буквально бежать из Киева, когда с противоположной стороны в город входили немцы. Эвакуировались в Уфу, потом в Семипалатинск и Ташкент. Помогла с эвакуацией младшая сестра матери, которая тогда была женой Корнейчука.
А вот про мытарства своего отца не говорил. Я не знал даже, что Юра – не Юрий Маркович Варшавер, а Юрий Маркович Гальперин. Фамилию Юра взял материнскую, потому что все Гальперины были уничтожены советской властью.
Белыми они, конечно, не были, но занимали крупные инженерные посты. Каждый был обвинён в контрреволюционной деятельности.
Жаль, что он не успел кончить роман "Украденная жизнь" – он там всё это описал.
А при мне он выбирался из полосы непечатания, которая наступила после того, как его опубликовал Твардовский. В 1976 году у него вышла, наконец, книжка, куда вошли две повести "Когда отец ушёл на фронт" и "Пани Юлишка". В 1978 году вступил в Союз писателей. И написал те две повести о пушкинских временах, детали которого нам приходилось обсуждать: "Святые горы" и "Небесная душа" (обе 1989).
А вообще он писал быстро и напечатал много. Лично я выделил бы его исторический цикл "Непопулярные люди", куда входят "Сиятельный жандарм" – о Бенкендорфе, "Вельможный кат" о – Малюте Скуратове и "Верноподданный" – о Константине Леонтьеве.
Не читал я его "В окопах Бабьего Яра", который напечатал "Континент" (2002). А литературно-философский роман "Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга" (2004) прочёл. Это очень достойная вещь. Вот цитата из романа:
" Нынешние русские националисты, считающие, что национализм им послан Богом, и мнящие себя интеллектуалами, клянутся: мы, дескать, ничего не имеем против евреев, обьясняющихся или пишущих на идише или иврите, посещающих синагогу и занимающихся еврейской проблематикой – в чём бы и как бы она себя, проблематика эта, не выражала, но евреи по происхождению, вмешивающиеся в русский культурный процесс и частично олицетворяющие его – в добавок непропорционально количеству населения – и только на том основании, что имеют соответствующую прописку и говорят на "нашем" языке, вызывают резкий отпор, граничащий с нацизмом и по угрожающему тону напоминающий о нюрнбергских законах. Вот кто для них представляет опасность! Закон крови нельзя преступить! Разве рождённый в России еврей способен выразить русскую душу?! Да не в жисть! Россия неотделима от православия, только православный имеет право называться русским, Россия неотделима от русских, и никто не вправе перешагнуть раз и навсегда проведённую природой и Богом черту: ни атеисты, ни евреи, ни немцы, ни поляки… Россия не Америка, Россия не тигель, где перемешиваются народы! Эренбургу и Гроссману, Маршаку и Слуцкому, Фальку и Неизвестному претят столь наивные формулы. Среди евреев нашлось много настоящих немцев. Рождённые и воспитанные в Германии, они чувствовали себя немцами и долго не могли понять, что, собственно, от них хотят? Урок они получили в Освенциме. Среди евреев оказалась масса французов. Рождённые во Франции, они сражались и умирали за неё. Скажут: почему евреям такая привилегия? Они и немцы, и французы, и русские, и американцы… Пусть националисты угомонятся: евреи не обладают никакими привилегиями. Еврею ощущать по-настоящему своей родиной Россию и одновременно мыслить себя вне России зачастую очень тяжело и мучительно. И русские евреи не обладают никакими привилегиями, насколько я имею возможность судить по собственному опыту ".
16 ЯНВАРЯ
Викентий Викентьевич Вересаев (родился 16 января 1867 года) окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета (1888) и медицинский факультет Дерптского университета (1894). Отличился и там и там – и в медицине и в литературе.
Правда, в литературе он не так самостоятелен. На его повестях "Без дороги" (1894), "Поветрие" (1897), "На повороте" (1902) лежит налёт некоторой физиологичности, дурной социальности, характерной для тогдашней второстепенной литературы.
Мы знаем, что Викентий Викентьевич является последним лауреатом Пушкинской премии, вручённой ему в 1919 году. Премия дана за произведения вересаевской прозы. И, стало быть, я расхожусь с её оценкой с тогдашними академиками?
Это не совсем так. Я ведь назвал только небольшую часть написанного Вересаевым. А написал он ещё "Два конца": "Конец Андрея Ивановича" (1899), Конец Александры Михайловны" (1903). "На японской войне" (1906–1907), "К жизни" (1908). Написал немало рассказов.
Да, они разные. Японская его книга вообще хороша. У него особенно хороши те вещи, которые как бы являются автобиографическими.
В этом отношении просто прекрасны "Записки врача" (1900). Это автобиографическая повесть об экспериментах над людьми, о противостоянии творчества бюрократии.
После революции Вересаев вполне ужился с установившимся строем. Правда, он пишет не столько художественные, сколько биографические и научные книги. Самые известные – "Пушкин в жизни" и "Гоголь в жизни" популярны до сих пор, хотя многие оценки жизненных периодов этих писателей можно оспорить. Не во всём можно согласиться с Вересаевым и в книге "Живая жизнь", где сопоставляются Толстой и Достоевский в первой части, а вторая посвящена Ф. Ницше.
Отметим его литературоведческие штудии. Особенно много Вересаев занимался Пушкиным. Но, увы. Здесь он никаких особых открытий не сделал.
В 1943 году ему вручена сталинская премия 1 степени. Сформулирована она довольно туманно: "За многолетние выдающиеся достижения". Википедия, например, уверяет, что речь шла о достижениях Вересаева в области медицины. Дескать, во время войны особо актуальной стала книга "Записки врача", в которой угадывается неприятие будущих нацистских опытов над людьми.
Мне это не представляется убедительным. Вересаев писал о многом. Поднимал много тем. Прикасался к совершенно разному материалу. Так, среди его книг есть "Гомеровы гимны", есть переводы древнегреческой поэзии.
Проще думать, что Вересаев получил премию по совокупности.
Умер Викентий Викентьевич 3 июня 1945 года.
* * *
Геннадий Моисеевич Файбусович (родился 16 января 1928 года) учился на классическом отделении МГУ. Был арестован на 5 курсе в 1949-м. Освобождён в 1955 году.
Окончил Калининский медицинский институт. Работал врачом. Потом редактором в журнале "Химия и жизнь". Переводил философскую переписку Лейбница. Издавая книги для школьников "Необыкновенный консилиум" (1975), "Мальчик на берегу океана, жизнеописания сэра Исаака Ньютона" (1981), подписался псевдонимом Геннадий Шингарёв. Но на Западе в журнале "Время и мы" печатал "Час короля" (1976), "Я Воскресение и Жизнь" (1981) под псевдонимом Борис Хазанов, который оставил как единственный, когда в 1982 году уехал в эмиграцию.
Написал много книг. "Запах звёзд" (1977), "Идущий по воде. Статьи и письма" (1985), "Миф Россия. Опыт романтической политологии" (1986). Ну, а дальше – много книг после перестройки выпустили наши издательства.
Стоял вместе с К. Любарским и Э. Финкельштейном у основания журнала "Страна и мир" (1984–1992).
Лично мне больше, чем его художественная проза, нравится его проза метафизическая. Вот к примеру:
" Мы родились в эпоху величайшего умаления человека. Литература, для которой человек по-прежнему остаётся высшей ценностью, именно об этом, об этой ценности, и твердит. Вопреки всему, она настаивает на том, что нет ничего важней человеческой личности. Вот в чём, с вашего позволения, смысл работы писателя, резон литературы.
К этому как будто уже нечего прибавить.
Но – ещё два слова. Рано или поздно каждый, кто всерьёз занимается литературой, догадывается, что его суверенность – мнимая. На самом деле он находится в услужении. Не у государства, или общества, или народа, об этом и говорить сегодня как-то неловко. Литература предстаёт перед писателем как некая сущность или, если хотите, живое сверхсущество, наделённое вечной жизнью. Оно стоит над всеми современниками и соотечественниками. Все мы, великие и невеликие, знаменитые и неизвестные, пляшем под его дудку. Оно существовало до нас и переживёт нас всех. Мы умираем, сказал Блок, а искусство остаётся. Его конечные цели нам неизвестны ".
* * *
Юрий Павлович Герман первую свою книжку написал в 17 лет. Это был роман "Рафаэль из парикмахерской". Но Герман считал своим профессиональным дебютом роман "Вступление" (1931), одобренный Горьким.
В годы Великой Отечественной служил на Севере. Официально – писателем-литератором при отделе агитации и пропаганды Политуправления Северного флота в звании капитана административной службы и на Беломорской военной флотилии в качестве военного корреспондента ТАСС и Совинформбюро. Он писал статьи и очерки для ТАСС, печатался в газетах "Правда Севера" и "Северная вахта", писал рассказы. Написал повести ("Би хэппи!", "Аттестат", "Студёное море", "Далеко на Севере"), пьесы ("За здоровье того, кто в пути", "Белое море").
В 1948 году за сценарий кинофильма "Пирогов" получил сталинскую премию 2 степени.
В 1952 году опубликовал роман "Россия молодая" – об эпохе Петра Первого.
Любопытно, что этот роман он писал по просьбе-приказу вице-адмирала А.А. Николаева рассказать матросам о прошлом русского флота на Севере. Вице-адмирал приказал Герману поехать в Архангельск и поработать в тамошней библиотеке, тамошних архивах.
В 1981–1982 году режиссёр Илья Гурин по этому роману поставил 9-серийный телевизионный художественный фильм.
Но он не стал явлением в кино, подобно фильмам Алексея Германа "Проверка на дорогах", "Мой друг Иван Лапшин", снятым по произведениям Юрия Германа.
Надо сказать, что сценарист Юрий Герман – очень известный. По его сценариям сняты фильмы "Семеро смелых", "Дело Румянцева" и другие.
Умер Юрий Павлович 16 января 1967 года (родился 22 марта 1910-го).
* * *
Михаил Михайлович Пришвин был отчислен из четвёртого класса Елецкой классической гимназии "за дерзость учителю". Надерзил он учителю географии В.В. Розанову, будущему знаменитому философу. В Рижском политехникуме, где он продолжил образование, вступил в марксистский кружок, за что был арестован, заключён в тюрьму и после освобождения уехал за границу.
В 1900–1902 учился на агрономическом отделении Лейпцигского университета, получил диплом инженера-землеустроителя. Вернувшись в Россию, написал несколько книг и статей по агрономии.
Первый рассказ напечатал в 1905. Тогда же оставил профессию агронома и стал корреспондентом различных газет. Увлёкшись этнографией и фольклором, он путешествует по Северу. Книга очерков о Карелии "В краю непуганых птиц" (1907) была отмечена серебряной медалью Русского географического общества. Он объехал весь Север, в том числе путешествовал по Северному Ледовитому океану. Интересовался бытом и говором северян, записывал их сказы.
В литературном кругу сблизился с Ремизовым и Мережковским. Был в хороших отношениях с Горьким и А. Толстым.
Горький помог Пришвину выпустить в 1912–1914 годах первое собрание сочинений.
После Октябрьской революции учительствовал на Смоленщине. Писал охотничьи и детские рассказы (они в будущем вошли в его "Календарь природы", 1935).
Сам без помощи НКВД посетил Выговский край, где строили Беломорско-Балтийский канал. Написал роман-сказку "Осударева дорога". В 1935 году совершил ещё одно путешествие на Север вместе с сыном. В результате появилась книга очерков "Берендеева чаща" и повесть-сказка "Корабельная чаща".
В 1945 году написал повесть "Кладовая солнца".
Но я согласен с Пришвиным, который главной своей книгой считал "Дневники". Он вёл их с 1905 по 1954 годы. Их объём намного превышает самое полное – восьмитомное собрание сочинений Пришвина.
Вот из недавней публикации "Дневника", которую печатает журнал "Наше наследие". Запись от 31 декабря 1945 года:
" Если у тебя возникает на что-нибудь раздражение, с готовностью обвинить: "какие-то они", то помни, что "их" нет, что это химера, возбуждённая особыми микробами, исходящими от людей, общее имя которым: мелкий бес.
Крупные птицы, журавли хотя бы, совершая свой перелёт на север из Африки, несут на себе тысячи всяких паразитов, причиняющих им боль. При усталости большие птицы начинают очень страдать и понимать совокупность всей несомой ими мелочи как врагов. Но крупные птицы знают лишь крупных врагов, и теперь, чувствуя боль и не видя самих врагов, страдают не так от боли, как оттого, что враги невидимы и невозможно с ними сразиться… "
Умер Михаил Михайлович 16 января 1954 года в 80 лет: родился 4 февраля 1873-го.
17 ЯНВАРЯ
Существует легенда, что первым, к кому в Петербурге отправился Есенин под видом слесаря-водопроводчика, был Сергей Митрофанович Городецкий. И что этот "водопроводчик" вроде сомнамбулически стал читать свои стихи. Городецкий их услышал, восхитился и помог Есенину войти в литературный круг.
Вообще-то Сергей Митрофанович (родился 17 января 1884 года) и в самом деле протежировал крестьянским поэтам. Это когда он разошёлся с символистами и стал в 1912 году одним из руководителей Цеха поэтов. С одной стороны, стало быть, был соратником Гумилёва. А с другой, помогал Есенину, Клюеву, Клычкову, Орешкину.
Октябрьскую революцию принял. Заведовал художественным отделением РОСТА в Баку, потом работал в Политуправлении Каспийского флота.
С 1921 года жил в Москве. Много печатался, переводил поэзию зарубежную и народов СССР. Работал (до 1924 года) завлитом в Театре Революции. Затем до 1932 года в литературном отделе газеты "Известия".
Работал над оперными либретто. Перевёл либретто опер "Фиделио" Бетховена, "Водонос" Керубини, "Нюрнбергские мейстерзингеры" и "Лоэнгрин" Вагнера.
Создал либретто одной из первых советских опер "Прорыв" для композитора С.И Потоцкого, написал для композитора В.М. Юровского либретто оперы "Дума про Опанаса" по одноимённой поэме Багрицкого. Написал новый текст либретто оперы Глинки "Жизнь за царя", которую назвали "Иван Сусанин".
Он умер 7 июля 1967 года, оставив множество книжек стихов. Увы. Большинство их не пережило Городецкого. Особенно стихи советского периода. Да и до революции он не блистал как поэт. Вот стихотворение 1916 года:
Прости меня, когда я грешен,
Когда преступен пред тобой,
Утешь, когда я безутешен,
Согрей улыбкой молодой.
О счастье пой, когда служу я
Твоей волшебной красоте.
В раю кружись со мной, ликуя,
И бедствуй вместе в нищете.
Делись со мной огнём и кровью,
Мечтой, и горем, и трудом.
Одной мы скованы любовью
И под одним крестом идём.
Одна звезда над нами светит,
И наши сплетены пути.
Одной тебе на целом свете
Могу я вымолвить: "Прости!"
Слишком ригорично для любовного послания.