Волнующие встречи
Никогда не забыть мне того дня, когда в 1945 году я вернулся домой, встретился с матерью и женой. Сколько радости и счастья принесла нам всем эта неожиданная встреча! Ведь семье сообщили, что я пропал без вести. Не было никаких надежд на мое возвращение. И все-таки мать и жена не переставали меня ждать и дождались. Снова я был в родной Казани. Поступил на работу в речной порт, откуда уходил когда-то в авиацию. Там и сейчас работаю капитаном "Метеора" - быстроходного катера на подводных крыльях.
Родина, Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили наш побег из концлагеря на вражеском самолете. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1957 года мне присвоено звание Героя Советского Союза, а все участники перелета награждены орденами.
Иван Павлович Кривоногов живет в г. Горьком и работает товароведом в речном порту на Волге. Приезжая на своем "Метеоре" из Казани в Горький, я всегда с ним встречаюсь и бываю у него в гостях. Он все такой же энергичный и смелый, каким был в дни нашего знакомства в концлагере. Правда, пережитые пытки, лишения и издевательства врага подорвали его здоровье, по дух не сломлен, и глаза по-прежнему излучают задорные огоньки и могучую жизненную силу.
В апреле 1957 года после того, как о нашем перелете было напечатано в центральных газетах, откликнулся Михаил Александрович Емец, работающий бригадиром в колхозе им. Ворошилова Синевского района Сумской области. Вскоре у нас состоялась встреча в Москве.
Долго и настойчиво искал я остальных товарищей. Удалось найти Федора Петровича Адамова, который работает в РТС в с. Ильинка Литвиновского района Ростовской области.
Владимир Соколов, Петр Кутергин и Иван Олейник погибли в боях за Родину. До сих пор мне неизвестна судьба Владимира Немченко (Тимченко) из Тереховского района Гомельской области, Трофима Герасимовича Сердюка из Гулькевичского района Краснодарского края и Николая Урбановича из Горловки.
Один за другим находились и старые друзья-однополчане и товарищи по фашистской каторге, ставшие для меня родными братьями. Первым приехал поздравить меня с высокой наградой мой командир, боевой друг и товарищ, образ которого вдохновлял меня все дни, проведенные в жуткой неволе, - Владимир Иванович Бобров. От него я узнал много интересного о своих однополчанах, об их героических подвигах в боях с фашистскими стервятниками, о боевом пути нашей части, отмеченном многими блестящими победами. Владимир Иванович Бобров и сейчас командует авиачастью, воспитывает молодых летчиков, вооружая их своим богатым боевым опытом.
В Москве я встретился с Иваном Мефодьевичем Пацулой. Мог ли я думать, расставаясь с ним в концлагере "Заксенхаузен", что через тринадцать лет встречусь с ним в столице нашей Родины! Оказывается, ему удалось бежать из концлагеря. Теперь Иван Мефодьевич работает лаборантом института нефти Академии наук СССР. Пополневший и полысевший, он остался таким же волевым и жизнерадостным человеком, отдающим все свои силы и знания любимому делу.
Сергей Вандышев приехал ко мне в Москву с женой Кирой, о которой он столько рассказывал мне в плену. Из Кляйнкенигсбергского лагеря гитлеровцы отправили его в лагерь Луккенвальде, неподалеку от Берлина. В этом застенке томились тысячи советских, французских и английских военнопленных. В ночь с 21 на 22 апреля 1945 года советские военнопленные этого лагеря совершили массовый побег. Вандышев вернулся в свой авиаполк, стал командиром эскадрильи и участвовал в штурме Берлина.
В Киеве состоялась моя встреча с Алексеем Ворончуком. Туда же приехал на нашу встречу его замечательный друг и боевой товарищ Алексей Федирко, проживающий в г. Умани.
Но самая волнующая встреча, о которой я и думать не мог, неожиданно произошла в октябре 1957 года.
Советский комитет ветеранов войны пригласил меня в Москву на встречу бывших узников концлагеря "Заксенхаузен". Встречались люди, вместе переживавшие нечеловеческие муки и лишения, не щадя жизни боровшиеся против ненавистного врага, не раз спасавшие друг другу жизнь. После освобождения, с 1945 года они ничего не знали друг о друге. И вот теперь, встречаясь здесь, в Москве, пожилые мужчины бросались друг другу в объятия, целовались и плакали…
Я прибыл, когда в актовом зале Советского Комитета ветеранов войны уже шел доклад о лагере смерти и борьбе советских патриотов в содружестве с иностранными антифашистами против поработителей. Меня избрали в президиум. Я внимательно всматривался в лица сидевших в зале бывших узников "Заксенхаузена". Вдруг мой взгляд остановился на одном человеке, сидевшем во втором ряду с левой стороны, и сердце у меня заколотилось от волнения… Он тоже смотрел на меня, тяжело дышал и нервно вертелся на стуле, то и дело протирая платком глаза. "Он тоже волнуется", - подумал я. Еще пристальнее всматриваюсь в его лицо… "Неужели он? - стучит мысль. - Возможно ли с того света ему явиться сюда?" Нет, зрение и память не обманывают меня, я на всю жизнь запомнил черты этого лица! Да, это он - смертник, политрук Андрей Дмитриевич Рыбальченко!.. Он приподнялся улыбаясь, готовый броситься ко мне, но сдержался.
И вот мы уже стиснули друг друга в объятиях, целуемся, у обоих льются слезы… Радость переполняет наши сердца, не умещаясь в груди, и мы не можем произнести ни слова. Но и без слов мы понимали друг друга и думали об одном и том же…
- Значит, жив! - повторял я.
- Улетел!.. А говорил: "не сумею"… - в волнении произнес он, и знакомая улыбка озарила его лицо.
Мне не терпелось поскорее узнать от Андрея Дмитриевича всё, что произошло с ним и Николаем Степановичем Бушмановым после нашей разлуки. Ведь я давно похоронил их… С болью в сердце переживал их печальную, трагическую участь, с благодарностью вспоминал всё, что сделали они для меня и многих других товарищей. Ведь вскоре после того, как я прибыл на аэродром, туда привезли другую партию заключенных из "Заксенхаузена". Некоторые из них уверяли меня, что своими глазами видели, как политрука и полковника в день их отправки увели в крематорий в числе семи человек…
Когда мы приехали в гостиницу, от Андрея Дмитриевича я узнал, что он живет в г. Майкопе, а Николай Степанович Бушманов в Свердловской области. Как же им удалось спастись? Оказалось, что гитлеровцы, прежде чем казнить их, попытались с помощью провокаторов из белоэмигрантов, которых подсаживали к ним под видом таких же обреченных на смерть, выпытать, кто еще из участников подполья продолжает вести борьбу. Но добиться им ничего не удалось. Бушманов и Рыбальченко выиграли время и дождались освобождения.
- А насчет крематория товарищи тебе правильно сказали… В скором времени после твоего отъезда нас, семь человек, действительно вызвали и увели. Кроме нас было еще три еврея и два поляка. Их повесили на наших глазах, а нас вернули назад. Это была обычная пытка, которой они хотели сломить наше упорство и заставить развязать языки. Но мы предпочитали смерть предательству, держались и вели себя до конца так же, как при тебе…
А как они держались при мне, я знал. Я был счастлив тогда, что встретился с такими друзьями, а теперь счастлив втройне, что они живы.
Пять дней мы жили с Андреем Дмитриевичем в одном номере гостиницы и всё время вспоминали то одно, то другое из пережитого, общих друзей и знакомых.
- А помнишь?..
- А помнишь?.. - перебирали мы в памяти события тех тяжелых дней.
- А ты помнишь того белокурого голубоглазого датчанина, Оскара Вернера, коммуниста, что приносил коробки с продуктами? - спрашивает он.
- Фамилии не помню, - отвечаю я, - но его самого, как живого, вижу перед собой. Ведь эти его коробки стольким людям жизнь спасли, в том числе и мне!
В 1958 году я был в гостях у Андрея Дмитриевича в Майкопе, а в 1961 году приехал снова к нему. Побывал и у Николая Степановича Бушманова в Свердловской области. Дружба наша, скрепленная кровью и муками в гитлеровских застенках, никогда не остынет и не забудется, пока мы живы. Вместе мы вспоминаем, как эта святая дружба и взаимная товарищеская выручка помогали нам переносить тяготы и лишения, одерживать победу над самой смертью. Этому научила нас Коммунистическая партия, которая и там была с нами, вдохновляла нас на борьбу с врагом, указывала пути к победе. Только благодаря этому стал возможным и наш перелет из фашистского плена на Родину.
От издательства. Статьи, очерки и заметки о беспримерном подвиге автора этой книги, опубликованные в советской и зарубежной прессе, вызвали у нас в стране и за границей массу живейших откликов читателей. М. П. Девятаев любезно передал нам часть писем и телеграмм. Эти материалы и публикуются ниже.
Строки сердца
Нужно ли предисловие к книге Девятаева?
Огонь Данко не нуждается в хвале. Перед таким величием лучше всего снять шапку и преклониться.
"Побег из ада" может совершить только человек-титан, у которого мудрость, воля и жажда жизни сильнее всех известных человечеству страстей.
Дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации А. Ворожейкин.
27. I.69 г.
По обстоятельствам боевой жизни на войне можно оказаться в плену, но не стать пленником. Для настоящего патриота плен - это только эпизод в его борьбе за свободу своей Родины.
Михаил Девятаев доказал это своим героическим подвигом.
Трижды Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации Л. Покрышкин.
10. II.69 г.
Похищение фашистского самолета-бомбардировщика и полет на нем из немецкого плена в феврале 1945 года - один из ярчайших подвигов советских людей в борьбе за целостность и независимость социалистической Родины.
Полет летчика М. П. Девятаева в тяжелых условиях истощения организма на незнакомом самолете в сложных условиях погоды свидетельствует не только о его величайшем мужестве и отваге, но и о высокой выучке и подготовке советских летчиков.
Слава Героя Советского Союза Девятаева М. П. не померкнет в веках.
Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации, профессор А. Беляков.
26. II.69 г.
Подвиг Девятаева всегда вызывал мое восхищение соединением воли, упорства, находчивости и смелости.
Однако, что больше всего меня поражало в этом событии, - это победа человеческого интеллекта.
Мысленно, с глубоким уважением жму руку этому замечательному человеку и его смелым товарищам.
Герой Социалистического Труда, Генеральный конструктор О. Антонов.
4. II.69 г.
Михаил Девятаев беспредельно любил авиацию, превосходно знал свое дело. Оказавшись в плену врага, он до конца сохранил верность Отчизне, проявил исключительную настойчивость в достижении своей цели - бежать из плена на захваченном немецком самолете.
Девятаев за годы войны уничтожил девять вражеских самолетов - я считаю "Хейнкель-111" девятым, он провел 180 боевых вылетов. Его полет из неволи - подвиг мужества, мастерства и преданности Родине.
Подвиг Девятаева и его товарищей - яркий пример для нашей молодежи, всего современного поколения.
Больших успехов в труде и в жизни моему соратнику и фронтовому другу!
Летчик, полковник В. Бобров.
8. I.69 г.
Телеграммы
КАЗАНЬ, М. П. ДЕВЯТАЕВУ
Поздравляем Вас с присвоением высокого звания Героя Советского Союза. Мордовская земля гордится своим сыном.
Мордовский обком КПСС.
Президиум Верховного Совета МАССР.
Совет Министров МАССР.
КАЗАНЬ, М. П. ДЕВЯТАЕВУ
Искренне поздравляем с высокой правительственной наградой. От души желаем новых успехов в работе, личной жизни.
Ответственный секретарь Советского Комитета ветеранов войны Маресьев.
КАЗАНЬ, РЕЧНОЙ ПОРТ, ДЕВЯТАЕВУ МИХАИЛУ ПЕТРОВИЧУ
От имени коллегии Министерства речного флота и от себя лично поздравляю Вас с присвоением звания Героя Советского Союза. Желаю здоровья, плодотворной работы.
Министр речного флота РСФСР Шашков.
КАЗАНЬ, ДЕВЯТАЕВУ МИХАИЛУ ПЕТРОВИЧУ
От всей души поздравляем тебя с высокой правительственной наградой - присвоением звания Героя Советского Союза. Желаем счастья и здоровья на благо нашей Советской Родины!
Владимир Бобров.
КАЗАНЬ, ДЕВЯТАЕВУ МИХАИЛУ ПЕТРОВИЧУ
Тобой заслужена награда. Ты доказал, что России славные сыны могут вырваться из ада. Целуем.
Иван Шамов, Рем Онищук.
КАЗАНЬ, РЕЧНОЙ ПОРТ, ДЕВЯТАЕВУ
Как гражданин, коммунист, участник Отечественной войны, горжусь Вашим подвигом. Вы настоящий герой!
Молодов, директор школы № 45 г. Куйбышева.
КАЗАНЬ, РЕЧНОЙ ПОРТ, ДЕВЯТАЕВУ МИХАИЛУ ПЕТРОВИЧУ
Поздравляю с присвоением звания Героя Советского Союза, с воскрешением из мертвых. В полку считали погибшим.
Киев, ул. Громовой, Иваненко
КАЗАНЬ, ДЕВЯТАЕВУ МИХАИЛУ ПЕТРОВИЧУ
Поздравляю тебя, дорогой товарищ, с высокой правительственной наградой - присвоением звания Героя Советского Союза. Тяжелый путь мы прошли в условиях концлагерей. Но не согнулись, с честью выдержали все испытания. Рад за тебя, мой незабываемый друг!
Михаил Емец.
Письма
ГОРЯЧО ПРИВЕТСТВУЕМ
Мы, летчики, техники, авиационные специалисты и весь личный состав части, собравшись на митинг по поводу присвоения Вам высокого звания Героя Советского Союза, горячо приветствуем и поздравляем Вас с высокой правительственной наградой и желаем больших успехов в работе, доброго здоровья и счастья.
Личный состав гвардейской истребительной части, в которой Вы ранее проходили службу и мужественно сражались в период Великой Отечественной войны, гордится Вашей отвагой и героизмом, которые Вы проявили в боях за честь, свободу и независимость нашей Советской Родины.
Сообщаем Вам, что своим упорным воинским трудом и учебой мы добиваемся новых успехов в боевой и политической подготовке, в совершенствовании летного мастерства.
Еще раз желаем Вам многих лет жизни и больших успехов в работе на благо и процветание нашей любимой социалистической Родины.
По поручению личного состава части командир войсковой части Хорунжий.
НОВЫХ УСПЕХОВ В ТРУДЕ И СЧАСТЬЯ В ЖИЗНИ!
Дорогой товарищ Девятаев! Мы, воины Н-ской части, несущие службу за рубежом родной страны, шлем Вам, верному сыну нашей Отчизны, славному советскому патриоту, свой теплый, сердечный привет.
С большим волнением мы узнали о Вашем подвиге в суровые годы Великой Отечественной войны. В жестоких условиях фашистского плена Вы проявили несгибаемую волю и величие духа советского человека, беззаветную преданность своей Родине и жгучую священную ненависть к ее врагам. Только воин, воспитанный Коммунистической партией, способен на такой героизм и отвагу, которые проявили Вы, совершив перелет на вражеском самолете из гитлеровского лагеря смерти вместе с группой военнопленных. Поистине наш народ может гордиться такими людьми - со смелыми, мужественными сердцами.
На замечательном примере Вашей стойкости и бесстрашия, на подобных примерах доблести многих тысяч советских воинов в годы Великой Отечественной войны мы воспитываем у молодых высокие морально-боевые качества, горячий советский патриотизм и стремление образцово выполнять свой воинский долг перед Родиной.
Находясь вдали от Родины, на территории Германской Демократической Республики, мы ясно понимаем всю ответственность возложенной на нас партией и правительством почетной задачи. На переднем рубеже защиты государственных интересов своей страны наши воины все силы и энергию отдают на повышение своей боеготовности.
С гордостью мы узнали, что Вы, работая в волжском пароходстве, самоотверженно трудитесь на новом замечательном теплоходе и вместе со своими товарищами вносите посильный вклад в выполнение грандиозного семилетнего плана.
От всей души желаем Вам и всему коллективу доброго здоровья, новых успехов в труде и счастья в личной жизни. Надеемся, что между нами установится крепкая связь.
Заверяем Вас, что мы будем с честью оберегать мирный созидательный труд своего народа, его покой и счастье.
По поручению личного состава в/ч заместитель командира по политчасти гвардии майор Гинзбург.
ГОРЖУСЬ, МИХАИЛ!
Здравствуй, дорогой Михаил! От всего сердца поздравляю тебя с высокой правительственной наградой. Когда я прочитал в газете Указ о присвоении тебе звания Героя Советского Союза, у меня на глазах навернулись слезы. Я от души рад, что ты жив и здоров, вырвался все-таки из ужасного фашистского плена.
После вашего побега по концлагерям ходили о вас легенды. Еще бы: это был не просто героический подвиг, а, пожалуй, единственный случай за всю историю войн! Фашисты перепугались!
Я расскажу тебе коротко о том, что было в лагере в тот день, когда вы улетели. Ваше исчезновение вызвало невероятный переполох. Фашисты послали в погоню несколько истребителей. Но вражеские самолеты скоро вернулись обратно. Мы не знали, что с вами. Оказывается, вам удалось добраться до своих. Молодцы! Погоня была, значит, напрасной.
Начальника аэродрома (впоследствии говорили) расстреляли будто по приказу самого Гитлера. Не столько за самолет, сколько за сам факт. Лагерфюрера - того рыжего и длинного гауптмана - в тот же день посадили и затем упрятали неизвестно куда. Нас всех загнали в лагерь и трое суток не выводили на работу. Таскали в комендатуру на допросы, особенно нашу, четвертую штубу. Многих били, и мне попало. На меня показал штубэльтестер - белобрысый Герман, ты его знаешь хорошо. Он сказал, что мы были друзьями, и я не мог не знать о предстоящем побеге. Над нами издевались, жестоко пытали. Но мы выдержали.