Унтер-офицер Браше, который со своей группой гранатометчиков, вооруженных фаустпатронами, находился во втором взводе, ненадолго остановился, когда слева показалась небольшая ложбина, открывавшаяся к шоссе. Он уже хотел было продолжить движение, когда обер-ефрейтор Лангеманн крикнул ему:
– Слева танк, Руди!
Браше тут же бросился в укрытие. Падая в кювет, он расслышал завывание еще нескольких танковых моторов. Через несколько секунд показалась первая боевая машина. Это был "Шерман" с короткоствольным орудием, слева от маски орудия выглядывал ствол пулемета. Из-за корпуса танка выползали еще три таких же чудовища. Они замедлили на повороте, а затем выползли на шоссе.
– Беккер, сообщи командиру: танки слева. Выходят во фланг роте!
Обер-ефрейтор Беккер бросился выполнять приказ, а Браше перебежал к левой обочине шоссе и упал там в кювет. Он вскинул фаустпатрон, нацеливая его на передовой танк, чьи гусеницы уже лязгали совсем недалеко. Все ближе и ближе придвигался стальной гигант, обдавая Браше облаками выхлопных газов.
Танк уже целиком закрыл собой визир прицела, и Браше нажал на спуск. Из фаустпатрона метнулся назад огненный язык раскаленных газов, а граната полетела в танк и ударила его под нижний край башни. Словно приподнятая невидимыми руками духов, массивная башня, сорванная с башенного погона, взлетела в воздух и с гулким лязгом приземлилась на второй танк. Почти одновременно с этим выстрелил третий "Шерман", и позиции роты превратились в огненный ад.
– За мной! – крикнул Браше, вскидывая фаустпатрон на плечо.
Он бежал параллельно ложбине на запад. Рядом с ним топал Ганс Кек, за ним Хилл и Лангеманн с гранатами для фаустпатрона.
Все тот же танк снова выстрелил в тот момент, когда группа уже миновала поворот дороги к северу. Справа от них выстрелили еще два танковых орудия, послышалось и несколько выстрелов из скорострельной пушки. Огоньки трассирующих снарядов протянулись на северо-восток, туда, где должен был находиться третий взвод.
– Вперед! Если мы подобьем последний танк в колонне, то перекроем путь назад и всем остальным! – бросил на бегу Браше.
Низко пригнувшись, они продвигались вперед. Пулеметные очереди то и дело взбивали землю вокруг них, пока они не добежали до мертвой зоны. Пламя, вырвавшееся из башенного орудия, дало им знать, где находится последний танк.
Браше, спотыкаясь на кочках, бросился к ложбине. Заметив башню "Шермана", выползающего из кустарника, он вскинул фаустпатрон на плечо и снял его с предохранителя. Новая граната полетела к танку. И снова полыхнуло пламя за спиной. Граната, ударившись в бортовую броню танка, пробила ее насквозь. Еще через секунду с оглушительным грохотом в танке сдетонировала боеукладка.
Там, где должен был находиться четвертый взвод, раздались хлопки выстрелов из 80-миллиметрового миномета. Ни секундой раньше, но именно в тот момент, когда появилась двигавшаяся за танками пехота. Мины стали взрываться все ближе и ближе к группам бегущих пехотинцев. Противник был вынужден залечь.
– Хилл и Лангеманн, за мной! Остальные прикрывают нас!
Браше прорвался сквозь заросли кустарника к стенке ложбины. Он повел стволом автомата и дал одну за другой три короткие очереди, пока Хилл занимался "Шерманом". Тот, подбираясь к танку, уже держал наготове связку из трех гранат. Хиллу удалось взобраться на стоящий танк и открыть люк. Швырнув связку гранат в боевое отделение, он одним прыжком соскочил как можно дальше в сторону. Взрыв уничтожил весь экипаж танка.
Пока Хилл уничтожал стальное чудовище, унтер-офицер Браше продирался сквозь густой орешник. Выйдя к самому склону, он, наконец, увидел следующий "Шерман" едва ли не в пяти метрах от себя.
Этот танк вел огонь в направлении юга, по тому взводу, который все еще продолжал обстрел пехоты из миномета. Браше вытащил из-за пояса четыре ручные гранаты, связал их вместе, скрутил со средней колпачок и стал осторожно сближаться с танком. Лангеманн, Хилл и остальные прикрывали его огнем из автоматов. Браше удалось незамеченным подобраться к корме танка. Он слышал голоса экипажа, клацанье орудийного затвора и бросил связку гранат под выступающую часть башни на приподнятую корму танка. Падая в укрытие, он услышал взрыв четырех гранат.
Из моторного отделения чудовища вырвался язык пламени, взрывная волна распахнула люки машины изнутри. Экипаж стал выбираться из горящего танка. Браше со всех ног бросился к своим товарищам.
– Группе Браше следовать вдоль края ложбины! – отдал приказ обер-лейтенант Монц, который возвратился к третьему взводу. – Две другие группы первого взвода подходят справа.
Под прикрытием зарослей кустарника они добрались до конца ложбины. На другой ее стороне в небольшом леске они заметили солдат противника.
– Там их будет до батальона, – задумчиво произнес Лангеманн.
– Пожалуй, я достану до них из "фауста", – сказал Браше, тут же прицеливаясь.
Взрыв противотанковой гранаты разметал солдат противника. Обер-лейтенант Монц мог начать организацию линии обороны.
В приказе по дивизии от 11 июня заслуги Браше были отмечены особо.
Спустя два дня положение в районе Тилли несколько стабилизировалось. 1-я рота расположилась в небольшой рощице неподалеку от местечка Линжевр. В самом Тилли расположился капитан Филлипс, командир 5-й роты 901-го мотострелкового полка, который отбил атаку превосходящих сил противника.
Во второй половине дня 12 июня рота Монца получила приказ продвинуться дальше и занять более выгодный рубеж обороны. Противник непременно должен был попытаться предпринять фланговый обхват наших позиций.
Рота медленно выдвигалась с оставляемых ею позиций. На этот раз во главе ее двигался первый взвод, идя для обеспечения флангового прикрытия впереди основной массы личного состава по правой обочине шоссе. Замыкал походный порядок – как и всегда – четвертый взвод. Когда стало смеркаться, они остановились на большом лугу, который был покрыт какими-то кустами круглой формы. Группа Браше прошла чуть дальше и остановилась у живой изгороди, которой заканчивался луг.
– Здесь идет какая-то канава, Руди. Это была бы неплохая позиция! – произнес кто-то.
Унтер-офицер спрыгнул в канаву и положил фаустпатрон на ее край. Он попробовал через просвет в кустах изгороди навести прицел на луг. Это оказалось невозможно сделать.
– Подкопайте-ка вот здесь поглубже! – приказал он после секундного раздумья.
Когда его группа с ворчанием принялась выполнять приказ, Браше несколькими ударами саперной лопатки расширил просвет в изгороди и протолкнул сквозь него фаустпатрон.
– Ганс, проделай то же самое и для второго фаустпатрона! – крикнул он одному из своих товарищей.
Закончив обустройство, Браше прошелся вдоль живой изгороди до восточного ее края. Там он наткнулся на своего друга, унтер-офицера Гёренца.
– Ну а у тебя какой обзор, Карл Хайнц? – спросил он.
– Да ни черта не видно! Приходи попозже к грузовику с рацией, мы хотим переброситься там в скат с Веттерау. Встретимся у него.
Доложив командиру роты, он снова вернулся к своей группе. Чуть позже к ним подошел обер-лейтенант Монц.
– Будьте начеку, Браше! Враг может появиться перед нами совершенно неожиданно.
С этими словами лейтенант пошел дальше. Через несколько минут он прошел обратно вместе с командиром третьего взвода.
Прошло полчаса, как вдруг луг перед ними ожил. Меньше чем в сорока метрах перед живой изгородью взревел мотор танка. Из выхлопной трубы вырвался язык пламени. Громадный темный силуэт двинулся вдоль изгороди, держа путь на ее восточный угол. Рев усилился, и Браше понял, что к ответвлению рва приближаются четыре танка. Если они переберутся через него, то раздавят весь первый взвод, залегший в основном рву.
Недолго раздумывая, Браше схватился за фаустпатрон. Тут же к нему подбежал Лангеманн и помог справиться с длинной трубой. Выбравшись из рва и пробежав вдоль изгороди, им удалось обогнать медленно двигавшийся танк. На углу Браше заметил просвет в кустарнике.
– Туда, Лангеманн!
Они бросились на землю и пристроили рядом длинную трубу. К ним уже приближался первый танк. Унтер-офицер прицелился в него и нажал на спуск. Шипение вылибного заряда и сухой треск разрыва прозвучали почти одновременно. Из танка вырвалось ярко-красное пламя.
И почти сразу же темноту ночи разорвали оранжевые вспышки выстрелов нескольких танковых орудий. Прямо перед живой изгородью остановились подошедшие к ней "Шерманы". Браше навел фаустпатрон на следующий танк. Спустя пару секунд и этот танк уже был объят пламенем. Остальные дали задний ход и отошли в глубь луга, а два горящих освещали ночное поле боя.
Теперь вели огонь по крайней мере сорок танковых орудий. Браше с Лангеманном бегом вернулись к своим людям и выпустили еще несколько фаустпатронов по врагу. Заухал миномет, и при свете осветительной мины Браше увидел, что за танками подходит неприятельская пехота.
Пулеметчики открыли кинжальный огонь из автоматов и МГ-42. Одна группа солдат сумела приблизиться едва ли не вплотную. Браше вел огонь, целясь на вспышки выстрелов их автоматов. Вспыхнула осветительная ракета. Сильный удар в левое плечо бросил его на дно рва.
– Война для тебя закончилась! – лаконично заключил Лангеманн, пару минут спустя перебинтовывая рану. – Ничего страшного, но ты вышел из строя, Руди!
При подбитии одного вражеского танка средствами ближнего боя был также тяжело ранен обер-лейтенант Монц. Но и на этот раз противник был остановлен. Уже во второй раз Браше, подорвав два вражеских "Шермана", остановил наступление танкового полка противника.
Мотопехотинцы учебной дивизии заняли прочную оборону в районе Тилли. На этом рубеже их дивизия оборонялась вплоть до вечера 18 июня 1944 года. Свой вклад в то, что этот город удерживался столь долго, внес и унтер-офицер Браше, наряду с 160 офицерами и 5400 рядовыми дивизии. Его заслуги были отмечены в приказе по дивизии от 15 июня.
Некоторое время унтер-офицер провел в лазарете города Туттлинген, а в конце августа был переведен в запасную часть полка, расположенную в районе Кюстрина. Здесь его застали два известия: во-первых, его друг Рихард Гамбиц в ходе отражения русского наступления пал в бою на Днестре. Во-вторых, его друг Вильгельм Грунге, который по-прежнему служил командиром пулеметного расчета в звании обер-ефрейтора 93-го мотострелкового полка, 25 июля 1944 года был награжден Рыцарским крестом.
Таким образом, все три обер-ефрейтора пулеметного расчета Браше стали кавалерами Рыцарского креста.
Несколько недель Браше готовил молодое пополнение для своего полка. Он рвался на фронт. И вот в составе огнеметного взвода штабной роты принял участие в Арденнской операции. Браше обслуживал курсовой пулемет огнеметного танка, который был установлен за местом механика-водителя танка, когда они шли к своей цели, южнее Бастони на Рошфор. Ему пришлось пережить много налетов пикирующих бомбардировщиков и участвовать в начавшемся 5 января 1945 года отступлении, во время которого четыре бронетранспортера огнеметного взвода могли передвигаться только по ночам.
1 февраля 1945 года Рудольф Браше получил звание фельдфебеля. Последний бой он принял у места под названием Юдемер-Брух. В этом бою Браше был ранен осколком снаряда в плечо. Так для него закончилась война.
С первого и до последнего дня этой войны Браше был на переднем крае. Шесть раз он был ранен и получил золотую нашивку за ранения.
* * *
РУДОЛЬФ БРАШЕ
Родился 17 августа 1917 года в Хальберштадте
Последнее воинское звание: фельдфебель
Награды: Железный крест 2-го и 1-го классов
Награжден Рыцарским крестом 9 ноября 1942 года
Браше имеет шесть нашивок за подбитые им танки
Полковник Альберт Брукс
Бросок на Майкоп
Ранним утром 19 июля 1941 года над горизонтом поднимался кроваво-красный диск солнца. Капитан Альберт Брукс встречал этот рассвет на передовой своего батальона, поскольку, как стало известно из показаний военнопленных, свежая кавказская дивизия готовилась к захвату плацдарма у местечка Перевоз на реке Ирпень к юго-западу от Киева.
– Подпустить на расстояние ста метров!
– Ура! Ура! Ура! – расслышали обороняющиеся крики идущих в атаку русских.
– Давай, Лёффлер! – бросил капитан первому номеру пулеметного расчета, приникшему к своему МГ-42.
Длинная пулеметная очередь стегнула по противнику, который накануне уже дважды атаковал. Одновременно заработала еще дюжина пулеметов в других точках обороны. Капитан Брукс видел, как первая волна наступающих кавказцев смялась, как падали друг на друга русские солдаты, как они пытались найти хоть какое-то укрытие на гладкой, как стол, равнине.
Артиллерия русских открыла огонь. Перед германскими позициями взметнулись фонтаны земли от разрывов тяжелых снарядов. Сквозь завесу пыли и песка, повисшую в воздухе, едва были различимы силуэты русских солдат.
– Справа впереди! – крикнул обер-лейтенант Клаус.
Два ручных пулемета перенесли свой огонь на наступающего с этого направления противника. Оба находившихся на флангах противотанковых орудия также вели огонь. Атака была отбита.
Затем Брукс перевел резервную роту на передовые позиции, а первую роту, которая приняла на себя основной удар вчерашней атаки, отвел в тыл.
– Миномет держать наготове! Орудия и пулеметы навести на ложбину!
Поднявшись в бронетранспортер и стоя рядом со стрелком, капитан Брукс отдал своему батальону соответствующие приказы. Обдумывая следующее сражение, он понял, что для отражения следующей атаки ему понадобятся все еще остававшиеся у него резервы.
Капитан Брукс командовал батальоном с 7 июля. В этот день он – командир 1-й роты – при прорыве линии Сталина был ранен пулей в плечо. В ходе этого же сражения был тяжело ранен командир батальона. Как старший по званию из оставшихся в живых офицеров, Брукс принял командование батальоном, залечивая свою рану на ходу.
Четвертая атака противника не заставила себя долго ждать. Русские атаковали с заранее подготовленных позиций. И снова Брукс находился в самых горячих местах, командуя своими людьми.
С наступлением темноты подошла смена. К плацдарму подтянулись части 25-й моторизованной пехотной дивизии, общая численность которых была раз в восемь меньше, чем у противостоящих им русских.
Но капитан Брукс не отошел со своим батальоном в тыл на отдых. Зная всю тяжесть положения, он принял решение отвести батальон чуть в глубину от переднего края, чтобы в случае необходимости сразу же прийти на помощь своим товарищам.
На рассвете 20 июля русские предприняли новую атаку и расширили плацдарм, капитан Брукс сразу же бросил свои части против наступающих.
– Вперед, ребята, в траншеи! На помощь своим товарищам! – крикнул он.
Брукс сам повел своих людей в атаку. Они достигли передовой и очистили уже частично занятые противником траншеи.
В ходе дальнейшего наступления капитану Бруксу удалось добраться даже до своего прежнего командного пункта, где в плен ему сдались девятеро русских. Этой ночью все совершенное Бруксом вполне заслуживало Штурмового знака.
Альберт Брукс родился 11 ноября 1907 года в городке Лаубан в Силезии. В 1926 году он в качестве профессионального солдата поступил на службу в 8-й пехотный полк, в 1934 году был произведен в лейтенанты, а год спустя по закону от 1 февраля 1934 года стал обер-лейтенантом.
1 октября 1935 года он прибыл в Магдебург в только что сформированный 66-й пехотный полк. Этот полк был частью 13-й пехотной дивизии, которая после ввода в ее состав бронетанковых сил еще в 1935 году стала моторизованной пехотной дивизией. 66-й пехотный полк был преобразован в 66-й стрелковый полк, а в июне 1942 года стал мотопехотным полком.
В этом полку Брукс был последовательно командиром разведки, командиром роты, командиром батальона, а затем и всего полка.
В ходе Польской кампании обер-лейтенант Брукс командовал 1-й ротой полка. В сражении под городом Кок он получил боевое крещение. За это сражение он был награжден Железным крестом 2-го класса.
Годом позже, в войне против Франции, он все так же был командиром роты. За взятие города Ля-Фер и оперативный захват моста через канал в этом городе он был награжден Железным крестом 1-го класса. Затем, после выигранного сражения на Роне, он был досрочно произведен в капитаны.
Командир 13-й пехотной моторизованной дивизии генерал-майор Фридрих Вильгельм фон Роткирх унд Пантен 15 августа 1940 года был награжден Рыцарским крестом.
По окончании войны с Францией 13-я пехотная моторизованная дивизия была преобразована в 13-ю танковую дивизию.
В начале сентября 1940 года дивизия в качестве учебной была введена в Румынию и расквартирована в Петерсберге, в пяти километрах севернее Кронштадта, и 10 ноября 1940 года участвовала в проходившем там параде в честь дня рождения короля Михая.
Когда 6 апреля 1941 года начались военные действия на Балканах, дивизия была переброшена в район Железных Ворот и выполняла там задания по обеспечению безопасности.
В мае 1941 года дивизия была переброшена в район восточнее Оппельна. Здесь дивизия вошла в состав III танкового корпуса под командованием генерала от кавалерии фон Макензена.
Около полудня 22 июля 1941 года 13-я танковая дивизия форсировала реку Буг в районе польского города Гржибецов. С самого начала войны с Советским Союзом 1-й бронетранспортерный батальон был прикомандирован к 4-му танковому полку.
Капитан Брукс со своей 1-й ротой шел в атаку вслед за танками, когда они вышли на оперативный простор и двинулись в юго-восточном направлении от города Влодзимерск.
В состав III танкового корпуса входили также 14-я танковая дивизия и танковые дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер" и "Викинг". Главной стратегической задачей корпуса был захват Киева.
Дивизия двигалась вперед с боями по широкой равнине, покрытой кустарником. 6 июля она подошла к местечку Хулск, юго-восточнее Цвиахеля. Здесь начиналась линия Сталина – глубоко эшелонированная система полевых укреплений и долговременных огневых точек. Как было известно Бруксу, Цвиахель являлся главным пунктом этой оборонительной линии. Попытка 14-й танковой дивизии взять город с марша успехом не увенчалась, но 13-я танковая дивизия оборону прорвала. Несмотря на ранение в руку, он принял командование 1-м батальоном вместо тяжело раненного командира и командовал им до ноября 1942 года.
Генерал-лейтенант фон Роткирх унд Пантен, как и во Франции, шел во главе дивизии. С 20 до 23 июля III танковый корпус захватил плацдарм под Фастовом для нового броска на юго-восток.
24 июля бронетранспортерный батальон Брукса вновь соединился со своим танковым полком. Следующей целью была Смела. Поздним вечером 30 июля полк вышел в район Корсуня. На восточном фланге клина, которым двигалась дивизия, капитан Брукс утром 31 июля западнее Корсуня обнаружил позиции русских. И хотя Брукс командовал не более чем усиленной ротой, он повел ее в атаку.