Существо дела, однако, заключалось в том, что пожертвования промышленных и финансовых кругов в пользу союзов поступали не только в Министерство рейхсвера, но и непосредственно в штабы военных округов, проводившие на местах "кампанию по сбору средств". Часть этих внебюджетных поступлений перепадала и военным союзам, особенно на востоке Германии. Благодаря этому удалось пристроить многих бывших офицеров из числа членов этих союзов в рейхсвер в качестве вольнонаемных служащих. Некоторые из этих людей, в свою очередь, вопреки официальным запретам помогали военным союзам (и прежде всего самому мощному из них - "Стальному шлему") организовать боевую подготовку их членов.
По вопросу о военных союзах Шлейхер поддерживал постоянную связь с полковником Кюнцером, занимавшим пост имперского комиссара по охране общественного порядка в Министерстве внутренних дел. В соответствии с § 36 Закона об обороне Кюнцер мог объявить любой из этих союзов политической организацией, в которой военнослужащие рейхсвера не имели права состоять открыто.
Перечисленные ниже военные союзы были давно объявлены подобными политическими организациями.
"Стальной шлем" (Союз фронтовиков) был основан еще в 1919 году под девизом "Не побежденные на поле боя". Вскоре после своего основания "Стальной шлем" выпустил три книги: "Не побежденные на поле боя", "Не побежденные на морях", "Не побежденные в воздухе". Эти издания выглядели безобидно, а их подготовка позволила дать работу многим демобилизованным офицерам. Однако основная задача этих книг состояла в том, чтобы заставить фронтовиков, которые в 1918 году были по горло сыты войной, позабыть о страданиях и лишениях и вспомнить о героических подвигах. Газета "Остпрейссише цейтунг" посвятила этим книжонкам напыщенные хвалебные строки: "Это торжественный, ликующий гимн воинской доблести, солдатскому долгу, духу самопожертвования и верности перед лицом смерти! В его торжественные аккорды вплетается тихая и скорбная мелодия солдатской песни о боевом товарище".
Выше уже говорилось, что лозунг "Не побежденные на поле боя" был частью пресловутой легенды "об ударе кинжалом в спину". Пропаганда этого лозунга была лишь одним из средств, с помощью которых "Стальной шлем" играл на самолюбии фронтовиков и способствовал подготовке реванша. Еще бы, ведь "фронт выстоял, а тыл сплоховал". Этот лозунг, как часть легенды "об ударе кинжалом", помогал обманывать немецкий народ.
Во время гитлеровского путча 1923 года заместитель председателя "Стального шлема" отставной подполковник Дюстерберг находился в Мюнхене. Этот Дюстерберг разыгрывал из себя персону еще раньше, весной 1923 года, когда фон Сект носился с идеей вооруженного отпора французам, оккупировавшим Рур. Руководитель "Стального шлема" Зельдте состоял в Немецкой народной партии и был близок к Штреземану. Однако после того, как Штреземан начал проводить политику "исполнения обязательств", "Стальной шлем" занял гораздо более радикальную позицию. С 1925 года, по мере роста народного недовольства, вызванного выплатой компенсаций бывшим правящим династиям в немецких землях, в "Стальном шлеме" образовалось сильное монархистское крыло. Политическое кредо "Стального шлема" было сформулировано в воззвании его бранденбургской организации. "Мы всей душой ненавидим существующий государственный строй, - говорилось в этом документе, - ненавидим и форму его и содержание, его развитие и саму сущность!.. Он преградил нам путь к освобождению нашего порабощенного отечества, он лишает нас возможности снять бремя лживых обвинений с нашего народа, якобы повинного в развязывании войны, и получить необходимое жизненное пространство на Востоке…" Почетным председателем "Стального шлема" был сам президент республики фельдмаршал Гинденбург, поэтому любые действия этой организации не могли не иметь широкого политического резонанса. Даже правительственные учреждения, например, правительство Пруссии, вынуждены были выступать против "Стального шлема". Однако все эти конфликты удавалось уладить, и не в последнюю очередь благодаря содействию Шлейхера и его влиянию на Гинденбурга.
Гинденбург ничего не предпринял и после поджигательского воззвания бранденбургской организации "Стального шлема", направленного против республики, президентом которой он был. Напротив, когда в 1930 году организации "Стального шлема" в Рейнской области и Вестфалии, проводившие военные занятия, были запрещены, президент добился отмены этого запрета. Произошло это так. Гинденбург намеревался принять участие в торжествах в Кобленце по случаю освобождения Рейнской области от французской оккупации. Однако в открытом письме прусскому министру внутренних дел он отказался приехать в Кобленц, заявив, что дал согласие на это лишь при условии, что запрет "Стального шлема" будет отменен и его члены смогут принять участие в параде. После этого социал-демократическое правительство Пруссии отменило запрет, удовольствовавшись тем, что Зельдте на беседе в военном министерстве обязался впредь не обучать членов своей организации обращению с оружием и не проводить с ними военных занятий.
Достаточно ясное представление о "Стальном шлеме" дает хотя бы его слет, проведенный в мае 1931 года в городе Бреслау. В слете и параде участвовали 150 тысяч бывших фронтовиков; в числе почетных гостей присутствовали бывший кронпринц, бывший король Август Саксонский, бывший фельдмаршал фон Макензен, отставной генерал-полковник фон Сект, отставной генерал фон дер Гольц. В одной из маршировавших шеренг находился отставной генерал-полковник Хейе, в свое время сменивший Секта на посту начальника Главного управления сухопутных сил (то есть начальника Генерального штаба). Он вступил в "Стальной шлем" вскоре после своей отставки, осенью 1930 года. Зельдте закончил свою поздравительную речь следующими "командами":
"Направо - фронтом к восточной границе Германии! Прямо перед нами - мост через Одер! За ним - синяя кромка леса. За ним - германский Восток!"
В ответ участники парада проревели: "Задача ясна!"
Польское правительство направило Брюннингу, возглавлявшему в то время кабинет, запрос по поводу этой провокации. Ответ не заставил себя ждать. В нем говорилось, что деятельность "Стального шлема" нельзя считать предосудительной, что он не ставит перед собой каких-либо военных целей, говорилось, что немецкое законодательство не запрещает проведения подобных мероприятий и поэтому возбуждать преследование против частной организации в данном случае нет никаких законных оснований.
Даже эти немногочисленные примеры достаточно убедительно свидетельствуют о том, что "Стальной шлем" и его покровителей следует отнести к тем, кто прокладывал дорогу фашизму и готовил новую войну
Другим значительным военным союзом был "Младогерманский орден", основанный в 1920 году. Его организационные формы, как это видно уже по названию, воскрешали структуру "Германского рыцарского ордена". Председатель этой организации Артур Мараун носил титул Великого командора; ему подчинялся канцлер ордена Борнеман. Земельные ордена назывались командорствами и возглавлялись хохмейстерами, низовые организации именовались орденскими округами. Особенно многочисленны были организации "Младогерманского ордена" в Тюрингии и Саксонии, а его мелкие филиалы охватили всю территорию рейха. Вначале орден был главным конкурентом "Стального шлема" - он точно также преследовал цели военного характера и помогал собиранию и тайному хранению старого вооружения. В 1923 году "Младогерманский орден", как и "Стальной шлем", боролся за осуществление плана фон Секта, который хотел оказать вооруженное сопротивление французским оккупационным войскам, вступившим на территорию Германии. В 1925 году орден поддерживал кандидатуру Секта на пост Президента Германии. Своими основными задачами орден провозгласил "борьбу против красного террора внутри страны, освобождение отечества в области внешней политики и возвращение германских колоний". С 1924 года началось ожесточенное соперничество "Младогерманского ордена" и "Стального шлема". Главную роль здесь играли связи обеих организаций в Министерстве рейхсвера, а также сугубо местнические интересы. В 1926 году Гесслер говорил в рейхстаге, что между бывшими офицерами разгорелся спор, чей союз лучше служит отечеству. В конце 1925 года имперский комиссар по охране общественного порядка передал Министерству рейхсвера данные об установлении контактов между "Младогерманским орденом" и союзом "Рейхсбаннер". Одновременно мы получили сведения, что орден поддерживал контакты с Арнольдом Рехбергом, представителем калиевого синдиката, который, исходя из своих деловых интересов, поддерживал профранцузский, прежде всего антисоветский политический курс. Перепалка со "Стальным шлемом" и заигрывания с "Рейхсбаннером" были причиной разрыва между орденом и Министерством рейхсвера. Во второй половине двадцатых годов орден в значительной степени лишился своего значения, а число его членов и сторонников резко уменьшилось.
Национальный союз немецких офицеров (НДО) не был особенно многочисленным, но зато претендовал на роль организации, объединяющей "элиту национального движения". Председателем его был отставной адмирал фон Шредер, во время войны командовавший корпусом морской пехоты во Фландрии. НДО насчитывал около 3 тысяч членов во всех уголках страны; они пользовались большим влиянием не только в военных союзах, но прежде всего в традиционных объединениях бывших военнослужащих старой армии. Эти люди поддерживали тесную связь с рейхсвером, а многие из них служили в нем по вольному найму, главным образом в восточных районах Германии.
Союз немецких офицеров, входивший в объединение "Патриотических союзов" Германии, ставил своей задачей, как сформулировал фон дер Гольц в 1927 году на имперском съезде представителей Объединенных союзов, "защищать вне парламента те же интересы, что представляла в рейхсвере Немецкая национально-народная партия". По словам фон дер Гольца, "союз должен был не дать угаснуть пламени национализма в народе".
"Патриотическое движение, - продолжал фон дер Гольц, - должно быть носителем действенной национальной идеи и никогда не терять из виду основную цель - освобождение родины от внешних и внутренних врагов и создание обороноспособной и могущественной Великой Германии… Вот почему, - воскликнул генерал, - мы крепим социальную основу наших союзов - фронтовое товарищество, закаляем нашу молодежь физически и духовно и стремимся к изменению конституции, которая отдала наше отечество на откуп сменяющим друг друга группировкам парламентского большинства и не отражает подлинной сущности государства!"
Немудрено, что, проповедуя подобные взгляды, фон дер Гольц впоследствии "с радостью приветствовал" от имени Объединенных патриотических союзов установление нацистской диктатуры, или, как он выразился, "первые шаги правительства национального возрождения", и призывал к безоговорочной поддержке "нового рейха, единого в национальном и социальном отношении, обороноспособного и проникнутого истинно прусским духом".
В Национальном союзе немецких офицеров была своя "элита" - несколько бывших генералов, в том числе отставной генерал Ваттер, подавивший в 1920 году восстание рурских рабочих, выступивших с оружием в руках против капповского путча; отставной генерал Леттов-Форбек, командовавший во время войны колониальными войсками в Германской Восточной Африке и уволенный в 1920 году с поста командира бригады "временного рейхсвера" за участие в том же капповском путче; генералы в отставке Вальдерзее, Вехтер и некоторые другие.
Рупором Национального союза немецких офицеров была газета Немецкой национально-народной партии "Дейче цейтунг", но союз имел и собственный печатный орган - журнал "Дейче тройе" ("Германская верность"). В своей пропаганде НДО выдвигал следующие основные требования: отмена Версальскою договора и отказ от выполнения вытекающих из него обязательств, возвращение "аннексированных" у Германии областей и колоний, поддержка традиционных союзов бывших военнослужащих отдельных частей и подразделений старой армии в их борьбе против марксизма и интернационализма, недопущение иммиграции в Германию "расово чуждых элементов", превращение Германии из "порабощенного государства" в могущественную державу и, наконец, восстановление массовой армии.
К Национальному союзу немецких офицеров примыкал Имперский офицерский союз (РОБ), объединявший бывших офицеров старой армии, выслужившихся из унтеров и солдат. Члены этой организации были по большей части мелкими чиновниками.
Третьей и наиболее многочисленной организацией этого рода был Германский союз офицеров (ДОБ), который защищал интересы бывших офицеров прежде всего в пенсионных вопросах. Председателем этой организации был отставной генерал пехоты фон Гутьер, а в состав правления входили отставные генералы фон Радовиц, фон Белов и фон Эйзенхарт-Роте. Все они были тесно связаны со "Стальным шлемом". Многие члены Германского союза офицеров одновременно входили и в другие союзы.
Существование некоторых правоэкстремистских военных союзов, с которыми штабы и командиры отдельных частей рейхсвера поддерживали постоянный контакт, подчас становилось известным лишь после упоминаний о них в прессе или в выступлениях отдельных депутатов рейхстага. Так, например, обстояло дело со спортивным союзом "Олимпия". Председательский пост в нем занимал отставной полковник фон Лукк, член НДО. Я познакомился с ним еще в начале марта 1919 года в Кёнигсберге в ходе операции против революционной морской дивизии. Союзу "Олимпия" удавалось пристраивать своих членов на стажировку в подразделения рейхсвера якобы в интересах "физической закалки молодежи". Эта организация занималась также вербовкой в рейхсвер. Целый ряд военных штабов и учреждений, в частности, в Фульде, Эйзенахе, Гиссене и Касселе, сотрудничал с "Олимпией" при наборе добровольцев на сборы. Дело зашло в конце концов настолько далеко, что штабы отдельных частей пересылали заявления о вступлении в рейхсвер на заключение полковнику Лукку. Военному министру Гесслеру пришлось выступить по этому поводу в рейхстаге 2 декабря 1926 года с опровержением. Вскоре после этого спортивный союз "Олимпия" был запрещен за антиконституционную деятельность.
Организацию Эшериха (сокращенно "Оргэш") в Баварии кое-кто считал совершенно безобидным местным ферейном. Но это было обманчивое впечатление.
"Оргэш" был одним из ведущих праворадикальных союзов. Он возник на базе бывшей баварской гражданской самообороны и играл большую роль в сокрытии оружия в ходе разоружения после войны. Глава этой организации, советник лесного ведомства Эшерих поддерживал постоянный контакт со штабом VII военного округа в Мюнхене. Во время гитлеровского путча некоторые группы организации Эшериха влились в баварское отделение "Патриотических союзов". Специальная комиссия рейхстага, расследовавшая дела о политических убийствах, установила, что члены "Оргэша" принимали участие в этих убийствах. После гитлеровского путча влияние "Оргэша" пошло на убыль. Самому Эшериху еще в! 922 году удалось установить личный контакт с президентом Гинденбургом, нередко приезжавшим в баварские леса на охоту. Судя по тому, что Эшерих не раз обращался к президенту с "добрыми советами", отношения между ними были весьма тесными. Так, уже в 1930 году Эшерих по поручению Баварской народной партии обратился к Гинденбургу с письмом, в котором сообщал, что эта партия не заинтересована в дальнейшем пребывании ее члена Шетцеля на посту имперского министра почт.
Далее следует назвать союз "Викинг" - организацию хотя и не столь многочисленную, как названные выше, но зато весьма разностороннюю по характеру своей деятельности и по методам работы. Путь этого союза воистину изобиловал крутыми поворотами. Он возник после расформирования морской бригады Эрхарда, принимавшей участие в капповском путче в Берлине в марте 1920 года. Часть военнослужащих этой бригады создала союз "Консул" (OK) - чисто террористическую организацию, которая, между прочим, выдвинула лозунг "Предатели не уйдут от тайного суда", нашумевший позднее, во время процесса по делам "фэмы" - то есть политических убийств. "Консул" провозгласил своей задачей распространение "национальной" идеи, борьбу против евреев, марксизма, а заодно и против веймарской конституции. Члены этой организации убили в августе 1921 года министра Эрцбергера, а в июне 1922 года - имперского министра иностранных дел Ратенау. Убийц Эрцбергера найти не удалось. Лишь впоследствии было установлено, что организатором этого убийства был отставной капитан-лейтенант фон Киллингер, занявший при Гитлере пост германского посланника в Румынии.
В ходе следствия по делу об убийстве Ратенау было установлено, что организация "Консул" причастна к этому преступлению. Она была запрещена, но вскоре возродилась под названием "Викинг". Ее состав расширился за счет военнослужащих морской бригады Лёвенфельда, которая в Шлезвиг-Гольштейне также участвовала в капповском путче. Союз состоял главным образом из моряков, преимущественно офицеров, но к нему примкнули также немало бывших фрейкоровцев. "Викинг" поддерживал контакты с целым рядом националистических и "патриотических" организаций и союзов, в частности, в 1923 году с Гитлером и его единомышленниками в Мюнхене. Главарем "Викинга" остался все тот же бывший корветен-капитан Эрхард.
С 1924 года союз "Викинг", по существу, ограничил свою деятельность антиреспубликанской и милитаристской пропагандой и стал сходить со сцены. Весной 1926 года в Эрфурте были арестованы два члена "Викинга" за осквернение могил на местном еврейском кладбище. В ходе расследования по этому делу полиция обнаружила тайный склад оружия в доме некоего Вустмана, возглавлявшего эрфуртское отделение "Викинга". У Вустмана был, кроме того, изъят пропуск за подписью одного отставного подполковника, служившего по вольному найму в канцелярии одного из батальонов 15-го пехотного полка в Эйзенахе. Этот человек передал Вустману для подпольного хранения партию оружия, опасаясь, что в казармах батальона оно могло попасться на глаза инспекторам из Межсоюзнической военной контрольной комиссии. Оружие было тотчас же конфисковано, а отставного подполковника пришлось уволить со службы.
Союз "Викинг" обрел новое поле деятельности у "младшего брата" сухопутной армии - в военном флоте. Для выполнения особых, прежде всего секретных, задач и во флоте привлекали бывших офицеров в качестве вольнонаемных служащих.
При обсуждении военно-морских статей бюджета в начале марта 1928 года (сразу же после вступления Тренера на пост министра рейхсвера), между прочим, выяснилось, что это были за "вольнонаемные служащие". У меня и по сей день сохранились корреспонденции газеты "Берлинер тагеблат" от 4 марта 1928 года, освещавшие эти дебаты; я вырезал их и вложил в том мемуаров кайзеровского гросс-адмирала Тирпица.
Из этих дебатов явствует, что в военном флоте того времени большинство вольнонаемных служащих из числа бывших офицеров были членами союза "Викинг". Так, например, отставной корветен-капитан Геттинг в марте 1926 года писал из Фленсбурга некоему Плаасу: