* * *
Он был блестящ, талантлив, дерзок,
Всегда готов идти на бой
И даже мысль сумел избавить
От гравитации земной.
Глава I.
НАЧАЛО
Покоритель стихий
Великие учёные Античности, Средневековья да, пожалуй, также Нового и Новейшего времени обогатили науку своими поисками среди четырёх стихий - первооснов мира: земли, воды, воздуха и огня и даже пятого элемента, предречённого Аристотелем как квинтэссенция всего сущего - эфира, начала движения. Некоторые мыслители понимают пятый элемент как символ межпланетного и межзвёздного пространства, а также антиматерии. Среди тех, кто подвизался на космогонической ниве, Платон и Аристотель, Коперник и Декарт, Паскаль и Ньютон, Кант и Лейбниц, Лаплас и Гаусс, Ломоносов и Менделеев, Бор и Эйнштейн…
Владимир Николаевич Челомей посредством созданных под его руководством ракет и космических аппаратов сумел проникнуть в первые три стихии, а огонь - первооснова и ближайший сопутствующий фактор сменяющих друг друга импульсов, создающихся за счёт взрывов, последовательность силового воздействия которых и определяет суть большинства современных двигателей.
Говорят, что место человека в истории оценивается по результатам того, что он создал. Инженерные решения, осуществлённые под его руководством, поражают глубиной, законченностью, предвидением. Челомея нет с нами уже тридцать лет, а боевые ракеты, созданные под его руководством, и сегодня составляют основу РВСН и ВМФ России: не менее пяти типов крылатых ракет находятся на вооружении флота, УР-100Н УТГХ до сих пор продолжает службу в стратегических ядерных силах России, тяжёлая ракета-носитель "Протон" по-прежнему остаётся главным средством доставки в космос больших грузов, а количество космических аппаратов, спутников, кораблей и станций, спроектированных под его руководством и побывавших в открытом пространстве, исчисляется десятками.
Конечно, в том, что вышеперечисленные "изделия" до сих пор остаются на боевом дежурстве, словно легендарный Эскалибур, продолжая постоянно совершенствовать свои технические характеристики, велика заслуга и сменившего Челомея руководства, и созданного им коллектива, сумевшего пронести через все угрозы и искушения смутного времени и саму возможность служения оборонной мощи России, и умение её повысить.
Несмотря на большое количество реализованных под его руководством крупнейших системных оборонных и космических проектов, в большинстве своём пионерских, Владимир Николаевич всю свою жизнь считал себя прежде всего учёным - механиком, исследователем колебательных процессов. Как учёный он, блестяще владевший математическим аппаратом, был сугубо скрупулёзен и требовал экспериментальных подтверждений там, где, казалось, хватало теоретических постулатов. Вот почему среди относительно небольшого числа его трудов есть открытие. Сохранилось письмо, датированное октябрём 1983 года, когда ещё две заявки В.Н. Челомея на открытия были направлены заместителю академика-секретаря отделения механики и процессов управления АН СССР академику О.М. Белоцерковскому. Уровень таких заявок очень высок, он требует серьёзной борьбы на всех этапах и тщательной доработки. Смерть выдающегося учёного помешала рассмотрению этих заявок. Напомним, что за всю историю Советской страны открытий было зарегистрировано всего около четырёхсот, тогда как число изобретений исчислялось миллионами.
Можно лишь предположить, что в угопическом обществе учёный со столь ярким дарованием сумел бы внести мощный вклад в одну из фундаментальных наук, который был бы быстро освоен и привёл к существенным приобретениям среди востребованных отраслей научно-технической деятельности человека. Но в условиях непрекращающегося военного противостояния его талант аналитика, исследователя, организатора был в значительной степени использован могущественными институтами обороны. Будучи как минимум выдающимся и очень серьёзным учёным, Владимир Николаевич вплотную приблизился к решению вопроса антигравитации, о чём свидетельствовали неоднократно демонстрируемые им опыты, когда стальные шары всплывали в банке с водой, установленной на вибростенде, а лёгкие шарики для настольного тенниса, напротив, тонули.
Корни, детские годы
Владимир Челомей родился 17 (30) июня 1914 года в городке Седлец Привислинского края (ныне территория Польши, а тогда Российской империи), в 70 километрах от Варшавы, в семье учителей - Николая Михайловича и Евгении Фоминичны (урождённой Клочко). Вскоре семья переехала в Полтаву - на родину матери, подальше от приближавшегося района боевых действий в начавшейся Первой мировой войне.
Из биографических данных Фомы Васильевича Клочко, деда Владимира со стороны матери, известно только, что он похоронен на Монастырском кладбище в Полтаве. О происхождении бабушки - Марии Михайловны Клочко - не известно ничего. Но, судя по сохранившимся фотографиям, были они людьми не бедными.
О родовых корнях Николая Михайловича Челомея также известно мало: в Беларуси есть населённый пункт с названием Челомей, с историей которого он, вероятно, каким-то образом связан. Николай Михайлович был человеком широко образованным, особенно интересовался химией. В 1920-е годы, проживая в Полтаве, работал в банке.
Уже сама фамилия Челомей - для русского уха несёт явный смысл. Такое имя-прозвище, а впоследствии и фамилию мог носить вождь одного из племён, говоривших на древнерусском языке. Слово "челомей" можно дословно перевести с древнерусского языка как "имеющий чело", что идентично понятиям "умный человек", "голова", "глава"…
По другой гипотезе, такое имя могло образоваться от прилагательного "челома". Это слово в древнерусском словосочетании "биться челома" означало "сражаться лицом к лицу" - тесно биться, и тогда челомей - это тот, кто умеет биться челома, - витязь, богатырь, искусный воин… Третья гипотеза исходит из тактических наименований полков, когда челом, в отличие от полков правой и левой руки, называли главный, центральный полк. В этом случае "челомеем" могли именовать воеводу, ведавшего этим самым полком, отвечавшего за него, "устраивавшего" его…
Есть и четвёртый вариант: прозвище могло образоваться за счёт потери буквы в словосочетании "челом бей", и тогда оно становится непосредственным призывом к почитанию, просьбе, жалобе и тем самым имеет явные признаки имени вождя, жреца, знатного воина, князя…
Сам Владимир Николаевич в автобиографии 1952 года писал, что его родители до октября 1917 года были учителями народной школы, затем мать работала преподавателем русского языка и литературы, позднее - биологии, а отец - инженером.
В Полтаве семья Челомей поселилась на Келинском проспекте (теперь Первомайский) во флигеле дома 28 (нумерация 1887 года), который в начале 80-х годов XIX века построила сестра Н.В. Гоголя Анна Васильевна Гоголь,
После Октябрьской революции 1917 года в этом доме жила Мария Александровна Быкова - внучка А.С. Пушкина, дочь генерала А.А. Пушкина и жена племянника Н.В. Гоголя - Н.В. Быкова. Впоследствии сюда же прибыла и дочь последней - Софья Николаевна Данилевская. Она-то и стала доброй наставницей Володи Челомея: прививала любовь к музыке и литературе, читала ему произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Жуковского, Крылова, учила игре на фортепьяно…
Непостижим тот смысл, который вложила в это сочетание природа, когда инженерный гений Новейшего времени пересёкся с наследниками ярчайших литературных гениев мировой истории…
Софья Николаевна Быкова (в замужестве Данилевская; 1887–1984) считается в поколениях пушкинско-гоголевской ветви самой колоритной по своей судьбе, "последней из могикан" - не только носительницей великой русской культуры, впитавшей её лучшие традиции, но и мужественным борцом: в годы гитлеровской оккупации она не оставила своих питомцев, вместе с большинством из них сумела пережить страшные годы "нового порядка". К двум великим родам своих предков она присоединила ещё одного замечательного человека: её муж - внучатый племянник известного русского писателя Григория Петровича Данилевского (автора исторических романов "Княжна Тараканова", "Сожжённая Москва" и др.) - выпускник Петровско-Разумовской академии, талантливый агроном Сергей Дмитриевич Данилевский.
Выдающийся педагог А.С. Макаренко и известный писатель В.Г. Короленко бывали гостями соседей Челомеев - Данилевских и Быковых.
По поручению полтавского губнаробраза А.С. Макаренко организовал здесь, под Полтавой, в селе Ковалёвка, свою знаменитую трудовую колонию для несовершеннолетних, воспетую в "Педагогической поэме" и повести "Флаги на башнях", в 1921 году колонии было присвоено имя М. Горького.
Челомей не побоялись принимать у себя Данилевских даже тогда, когда друга детства Владимира, молодого учёного Александра Данилевского, как сына дворянина выслали из Ленинграда в Карагандинскую область Казахстана.
"Во время одного из её приездов в Киев (1936 г.), будучи в гостях у Челомеев, С.Н. Данилевская получила в подарок от Владимира Николаевича - тогда студента Киевского авиационного института (1932–1937) - его первую, недавно изданную книгу "Векторное исчисление" - в знак уважения и признательности одной из его первых наставниц в мире культуры, литературы, истории, музыки" [91].
Родные вспоминают, что Софья Николаевна была человеком властным, суровым, однако это не лишало её притягательной силы и великодушия. К ней тянулись люди, она умела быть центром этого притяжения…
Так же во время жесточайших событий начала XX столетия и, видимо, под влиянием старшей, умудрённой жизненным опытом С.Н. Данилевской выковывался не менее волевой, по рассказам её родных, характер совсем молодой тогда (ей было чуть больше двадцати) Е.Ф. Челомей. Некоторые из этих свойств: целеустремлённость, сильную волю, умение держать удар, настойчивость, упорство, как утверждали близкие, Евгения Фоминична передала и Владимиру Николаевичу.
В годы революции и Гражданской войны Е.Ф. Челомей, у которой на руках был маленький сын, помогала, чем могла, всем своим родным. В Полтаве кроме матери Марии Михайловны жила с маленькой дочерью и сестра Елена Фоминична, рано оставшаяся вдовой. Двух других младших сестёр, тоже совсем ещё девочек Нину и Варвару, чтобы спасти от голода, пришлось определить в интернат, где преподавала биологию Евгения Фоминична.
Среди главных принципов обеих семей был и тот, чтобы, несмотря ни на какие препятствия, получить серьёзное образование. Наверное, поэтому все Данилевские и Владимир Николаевич Челомей имели глубокие познания в изобразительном искусстве и литературе, пользовались богатейшей библиотекой, собранной потомками Пушкина и Гоголя, знали иностранные языки. Кстати, французский, по свидетельству Алексея Савельева (А.Н. Савельев - один из потомков семьи Данилевских. - Н. Б.), они изучали по семейной реликвии - русско-французскому словарю 1831 года, с которым Николай Васильевич Гоголь ездил в Рим. И, вероятно, взяв этот принцип на вооружение, в 1935 году сама Е.Ф. Челомей окончила Киевский педагогический институт.
Софья Николаевна любила устраивать у себя домашние концерты по примеру быковских (рояль Н.В. Быкова, на котором учился играть и Владимир Николаевич Челомей, - и сейчас одна из дорогих реликвий в семье). По воспоминаниям участников, это были изумительные вечера по своей духовной насыщенности.
Будущий конструктор рос и формировался в подлинно интеллигентной русской среде: выучился играть на фортепьяно, узнал классическую литературу, ознакомился с произведениями изобразительного искусства, с популярными трудами по истории науки и техники.
Эту традицию впоследствии в своём кругу продолжили и развили Челомеи. "В кругу их семьи любили подобные вечера, здесь часто звучали старинные романсы, песни довоенных и военных (1940-х) лет", - пишет исследователь полтавского периода жизни В.Н. Челомея, старший научный сотрудник Полтавского музея авиации и космонавтики И.А. Пистоленко [90].
И дети, и взрослые Челомеи и Данилевские подружились и жили словно одна большая семья. Это соседство, как порой повторял сам Владимир Николаевич, в немалой степени повлияло на его воспитание и формирование характера.
Уже было отмечено, что семья Данилевских имела в своей истории два несравненных исторических корня: Софья Николаевна Данилевская, в девичестве Быкова, одним своим дедом числила старшего сына самого А.С. Пушкина, Александра Александровича, а её бабка была родной сестрой Николая Васильевича Гоголя.
Будет не лишним рассказать краткие истории этих замечательных людей, часть духа которых волею судеб была благоприобретена и нашим героем.
А.С. Пушкин в письмах жене постоянно вспоминал о детях, чаще упоминая имена двух старших - Марии и Александра. В ночь на 29 января 1837 года маленького Сашу разбудили и привели в комнату, где на диване лежал умирающий отец. Тот с любовью посмотрел на подошедшего мальчика, молча положил ему на голову руку, перекрестил и движением руки отослал. Саше было без недели четыре года, но прощание с отцом он помнил до конца своих дней. Из нескольких пушкинских писем жене известны строки, посвященные старшему сыну: "Как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тёзкой? С моим тёзкой я не ладил: не дай ему Бог идти по моим следам, писать стихи, да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плетью обуха не перешибёшь!" [104].
В 1848 году по распоряжению Николая I мальчик был отдан в Пажеский корпус. В 1851 году он был выпущен корнетом в лейб-гвардии конный полк, под начало отчима - Петра Петровича Ланского. В январе 1858 года он обвенчался с племянницей отчима - Софьей Александровной Ланской, которая подарила мужу 11 детей. Четверо из них родились при жизни матери - Наталья, Софья, Мария и Александр. В январе 1861 года А.А. Пушкин выходит в отставку по семейным обстоятельствам в чине полковника. На военную службу он возвращается уже после смерти матери, последовавшей в 1863 году, в феврале 1867 года, подполковником и вновь получает полковничий чин 1 января 1869 года.
Уже в зрелые годы сын бережно хранил перешедшие к нему от матери - Натальи Николаевны, во втором браке Ланской - рукописи, письма, рабочие тетради, дневники отца, его портрет работы О.А. Кипренского, другие пушкинские реликвии. В начале 1860-х годов Александр Александрович спас от гибели забытую было уникальную библиотеку великого поэта, которая долгие годы хранилась в подвалах казарм полка его отчима, тогда ещё генерал-лейтенанта (впоследствии генерала от кавалерии) П.П. Ланского. Оттуда она была вывезена А.А. Пушкиным в имение Ивановское Бронницкого уезда.
15 июля 1870 года полковника А.А. Пушкина назначают командиром 13-го гусарского Нарвского полка, который приумножил свою боевую славу в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов за освобождение Болгарии от турецкого ига. 5 мая 1877 года, вскоре после манифеста об объявлении Русско-турецкой войны, полк под командованием Александра Александровича выступил в заграничный поход и, входя в состав передового отряда, принимал участие во многих боевых операциях. Тяжёлым было кровопролитное сражение при городе Елене, когда обозлённые разгромом турки, отступая, подожгли дома. Офицеры Нарвского полка, рискуя жизнью, потушили пожар и вынесли с поля боя всех убитых и раненых. А потом, преследуя неприятеля, освободили ещё несколько городков и сёл. Особенно упорными были бои с турками в окрестностях города Котела в январе 1878 года. Это были последние боевые действия Нарвского полка. Более десяти лет Александр Александрович командовал этим славным полком, основанным ещё Петром Великим в 1705 году. 19 января 1878 года с Турцией было заключено перемирие, а месяц спустя подписан Сан-Стефанский мирный договор, по которому Болгария стала самостоятельным княжеством.
За боевые заслуги в ходе Балканской кампании император наградил командира полка золотой саблей с надписью "За храбрость" и орденом Святого Владимира IV степени с мечами и бантом.
1 июля 1880 года А.А. Пушкина произвели в генерал-майоры и назначили командиром 1-й бригады 13-й кавалерийской дивизии. При прощании с командиром офицеры Нарвского полка подарили ему часы, на циферблате которых вместо цифр были выгравированы названия городов и сёл, освобождённых полком во время знаменитого Балканского похода.
В 1891 году Александр Александрович вышел в отставку. Ему была определена большая пенсия по выслуге лет - 1145 рублей в год и чин тайного советника. Привыкший за три с лишним десятилетия службы к мундиру, он обратился с просьбой на высочайшее имя о разрешении носить его. Просьбу удовлетворили. Высочайшим приказом по военному ведомству А.А. Пушкину был возвращён "прежний чин генерал-майора, с зачислением по армейской кавалерии в списки 39 (бывшего 13) Нарвского полка и с оставлением в настоящей должности". До конца дней он сохранил отличную военную выправку.
В 1895 году А.А. Пушкин был назначен заведующим учебной частью Императорского коммерческого училища в Москве, членом совета по учебной части Екатерининского и Александровского женских институтов (где обучались дочери и члены семей русских офицеров; многие из воспитанниц были сиротами), председателем Московского опекунского совета, попечителем приютов и пансионов.
Адъютант А.А. Пушкина штаб-ротмистр Николай Владимирович Быков был племянником другого великого русского писателя - Н.В. Гоголя. Его мать Елизавета Васильевна, урождённая Гоголь, приходилась родной сестрой Н.В. Гоголю. Известно, что после 1850 года в Петербург Гоголь не наведывался. Из всех своих путешествий - в Малороссию, Рим или паломничество к святым местам - возвращался всегда в Москву. Здесь же жила и его любимая сестра Елизавета, с которой он всегда был очень дружен.
Н.В. Быков подружился с одной из дочерей своего командира генерал-майора А.А. Пушкина - Марией Александровной (1862–1939). Их брак, заключённый в августе 1881 года, оказался прочным и счастливым: у Марии Александровны и Николая Владимировича Быковых родилось десять детей.
Четвёртой по возрасту была Софья Николаевна, родившаяся в 1887 году. В 1904 году она вышла замуж за Сергея Дмитриевича Данилевского. Они поселились в Олефировке Миргородского уезда, в имении в 500 десятин с конным заводом, который был не то национализирован, не то отобран одним из атаманов в 1918 году. В то голодное время Сергей Дмитриевич кормил семью тем, что добывал на охоте. В их браке родилось пятеро детей. Потом его как хорошего агронома сделали управляющим в его же хозяйстве. Он умер от страшной "испанки" в 1919 году, его жене, несмотря ни на что, досталась долгая жизнь.
Софья Николаевна осталась вдовой в 32 года. Вскоре после смерти мужа, осознавая опасность, грозящую ей и детям - кругом пылали имения, а по хуторам шныряли банды, - она среди ночи на крестьянской телеге с пятью детьми уехала в Миргород, а в 1921 году переехала в Полтаву к матери М.А. Быковой, которую в то время выселили из её дома на Александровской улице. Все поселились в подвальном помещении на Монастырской улице.