Выпуск в сентябре 1965 г. модели электронного калькулятора со встроенной памятью на транзисторах ознаменовал собой начало новой эры, когда вычислительные устройства приобрели достаточно малые размеры, чтобы уместиться на столе. В это же время термин "электронный калькулятор" стал общеупотребительным. По мере того как изделия становились все меньше и меньше размером, их все чаще можно было увидеть в офисах по всему миру. Через два года в США появился первый электронный программируемый калькулятор "Касио", выпускавшийся в Америке под маркой "Коммодор". План Тадао оказался верным: к началу 70-х гг. репутация фирмы была полностью восстановлена.
Тем не менее в то время калькуляторы еще не были доступны по цене широкому кругу потребителей, поэтому президент поставил перед компанией задачу создать устройство, которое смогут покупать частные лица. Результат был получен в августе 1972 г., когда появился "Касио мини" размером с ладонь, для реализации которого была запущена мощная телевизионная реклама. Это помогло привлечь внимание потенциальных покупателей. Вскоре модель "Мини" стремительно завоевала рынок, и калькуляторы стали частью повседневной жизни.
Цифровая технология, получившая развитие при разработке калькуляторов, была использована компанией для освоения модного направления миниатюризации электронных компонентов. Это придало "Касио" новые силы для прорыва в другой сектор рынка. В ноябре 1975 г. Тадао презентовал публике "Касиотрон" – цифровой хронометр с индикацией года, месяца, числа, часов, минут и секунд. Часы даже автоматически подстраивались под разное количество дней в месяцах. В основе разработки модели лежал девиз компании "Касио": "Время – это непрерывный процесс сложения".
В январе 1980 г. появился "Касиотон-201" – электронный музыкальный инструмент, который воспроизводил звук, генерированный цифровым путем. С тех пор компания стала применять цифровую технологию в принципиально новых концепциях – в производстве карманных жидкокристаллических телевизоров, японских текстовых процессоров, домашних видеотелефонов, автомобильных навигационных систем и других новаторских изделий, которые буквально изменили жизнь людей.
Когда единственному сыну Тадао исполнилось 5 лет, жена и сестры предостерегли главу семьи от возможной ошибки в воспитании наследника: "Когда-нибудь этот мальчик станет главой нашей фирмы, и если ты не хочешь, чтобы он управлял ею плохо, не стоит его сейчас баловать". Традиционное японское воспитание предписывает ни в чем не ограничивать ребенка до семи лет, никогда не говорить ему "нет" и "нельзя". Но Касио отступил от традиций и растил наследника в строгости, желая, чтобы тот стал достойным преемником. В автобиографии Тадао написал, что ни разу не пожалел об этом и всегда был благодарен жене за смелый совет.
О менеджменте Касио рассуждал как истинный японец. Компанией должен управлять семейный клан, считал он, но каждый из его членов должен лучше прочих работников фирмы соответствовать занимаемой должности. А для этого он обязан быть правильно воспитан. Главное для процветания – это умение анализировать свой опыт и не повторять ошибок. Коммерческий успех возможен лишь при постоянной кропотливой работе, прошлые заслуги не интересуют потребителя, ему нужны достижения сегодняшнего дня.
Именно поэтому на фирме было создано несколько альтернативных конструкторских бюро, разрабатывающих программы различной перспективности: на 1–3 года, 3–5 лет и т. д. По той же причине Касио значительно расширил ассортимент выпускаемых товаров. Уже в конце 80-х гг. помимо вычислительных машин его компания стала выпускать радиоприемники, страничные принтеры, пейджеры, электронные записные книжки.
Имея за плечами огромный коммерческий опыт, прославленный торговый знак и возможность привлечения капиталов, Тадао решительно вторгся на новый рынок. Это был риск, но риск просчитанный. Успех был закреплен в основном выпуском часов, причем полной ценовой гаммы – от одноразовых до дорогих, престижных моделей. Часы "Касио" молниеносно стали таким же символом фирмы, как и калькуляторы. Но сам Тадао, как истинный японец, причину своего успеха видел в служении обществу. В конце жизни он любил повторять: "Если хочешь стать счастливым, отдай все силы ради счастья других людей, как это сделал мой отец".
Касио был не только создателем успешной фирмы, но и ее бессменным руководителем в течение 28 лет. После ухода на заслуженный отдых в 1988 г. он передал бразды правления компанией своему брату Тосио. Два других брата, Кадзуо и Ёсио, благодаря этой рокировке передвинулись на ступень выше по служебной лестнице и заняли посты генерального директора и заместителя генерального директора. Сам Тадао продолжал работать на фирме консультантом до самой смерти. Он умер 6 марта 1993 г. в Токийской центральной больнице от непроходимости дыхательных путей в возрасте 75 лет.
История успеха Тадао Касио – типично японская история, построенная не на авантюризме, а на скрупулезном труде и личном аскетизме. Именно эти два качества, присущие знаменитому бизнесмену Страны восходящего солнца, превратили его компанию в одного из мировых лидеров в области высоких технологий.
Сейчас "Касио" по-прежнему идет в ногу с научно-техническим прогрессом. Она выпускает различные уникальные товары: компактный органайзер с перьевым вводом; мощный карманный компьютер с полным набором офисных приложений; первую в мире 3-мегапиксельную цифровую фотокамеру; высокоскоростной цветной принтер; наручные часы с МРЗ-плеером, с миниатюрной цифровой камерой, с датчиками измерения температуры и глубины, и т. д.
"Если это не абсолютно оригинально, то это не Касио", – любил повторять Тадао. И эта идея является основной в политике новых разработок фирмы. Компания "Касио" остается твердым приверженцем стратегии внедрения свежих идей и новаторских технологий при создании продуктов, наполняющих повседневную жизнь новыми возможностями.
Кирх Лео
(род. в 1926 г.)
Один из наиболее ярких бизнесменов послевоенной Европы. Немецкий миллиардер. Создатель и владелец крупнейшего медиахолдинга "Кирх Груп" со штаб-квартирой в Мюнхене. Ему принадлежат телевизионные каналы Про 7, Cam. 1 и Кабель 1, специализированные каналы ДСФ (спорт) и Н 24 (новости), телевизионные компании в городских агломерациях, локальные радиостанции, информационное агентство ДДП/АДН, фирмы по производству фильмов и телевизионных сериалов, а также фирмы по торговле правами на трансляции. Он владеет уникальными кино– и видеоархивами стоимостью несколько сотен миллионов евро, а также огромной фильмотекой, состоящей из лент Голливуда и других мировых производителей.
Спортивные менеджеры Европы в последнее время спят неважно. Баварский медиаконцерн "Кирх Груп", посадивший на финансовую иглу футбол и некоторые другие виды спорта, оказался колоссом на глиняных ногах. Падение этой махины, которая была объявлена банкротом, еще долго будет аукаться по всему Старому Свету. Представители богатейших футбольных клубов уже стали поговаривать об урезании зарплат игрокам и о снижении трансферных сумм. Вроде бы болельщикам надо радоваться – спорт (во всяком случае, на какое-то время) перестанет быть супердоходным бизнесом и возвратится в русло олимпийских идеалов. Однако в реальность подобного развития событий пока верится с трудом. Не исключено, что очередной передел спортивного "пирога" выведет эту отрасль на новый, еще более крутой вираж.
Виновник финансового кризиса "большого спорта" – один из ведущих медиамагнатов мира 76-летний Лео Кирх – сейчас переживает нелегкие времена. Дела у его компаний идут из рук вон плохо. Долги, по некоторым данным, составляют до 6,5 млрд евро. А ведь совсем недавно этот германский предприниматель считался одним из самых удачливых бизнесменов, типичным воплощением человека, который "сделал себя сам".
Будущий хозяин европейской империи средств массовой информации родился 23 октября 1926 г. в баварском городке Вюрцбург. Его родители жили небогато, хотя и не бедствовали. Кирх получил патриархальное католическое воспитание, что в дальнейшем во многом определило его политические пристрастия и сделало большим другом христианских демократов.
Вообще-то Лео должен был стать виноделом. Этим занималась вся его семья – и дед, и отец, и брат. Ведь жил будущий бизнесмен во Франконии – главном центре германского виноделия. Как-то в школе учительница спросила маленького Кирха, может ли он пожертвовать пару пфеннигов голодающим африканцам. "Конечно, если только негр, которому я дам деньги сейчас, потом отработает у отца на сборе винограда", – ответил мальчик. Этот эпизод своей жизни медиамагнат как-то рассказал знаменитой шведской писательнице Астрид Линдгрен.
По окончании школы он перебрался в Нюрнберг и поступил в местный университет, где изучал математику, право и экономику. Как сильно Кирха затронула Вторая мировая война, точно неизвестно. По некоторым данным, он привлекался для исполнения трудовой повинности, но в вермахте не служил.
Получив диплом, Лео вскоре защитил диссертацию, а затем несколько лет проработал в Мюнхенском университете в скромной должности помощника профессора экономики. Однако академическая карьера его не прельщала. Хотелось попробовать себя в бизнесе. Именно тогда Кирх и начал присматриваться к зарождающемуся искусству и бизнесу по имени "телевидение" и очень быстро сориентировался, что за этим неуклюжим на первых порах нововведением – будущее.
А начиналось все с того, что в середине 50-х гг. Кирх решил заняться кинопрокатом. В 1956 г. он побывал в Италии, где приобрел права на картину Федерико Феллини "Дорога". Надо отметить, что выбор был далеко не бесспорный – Феллини к тому моменту еще не стал живым классиком. Но уже тогда в полной мере проявилась способность 29-летнего бизнесмена рискнуть всем, чтобы получить все и сразу.
Солидная сумма в 130 тыс. марок, необходимая для этой цели, была взята в долг у знакомых, в частности у состоятельного тестя. Затея с покупкой фильма выглядела полной авантюрой. В случае неудачи новоявленный бизнесмен мог оказаться в долговой тюрьме, поскольку собственных денег у него почти не было. Когда Лео ехал в Рим для переговоров с владельцами картины, ему приходилось экономить на гостинице и ночевать в машине. Тем не менее сделка состоялась. Причем права на прокат "Дороги" удалось выгодно перепродать нескольким австрийским кинотеатрам.
Вскоре выяснилось, что Кирх поставил на верную карту. Фильм Феллини был созвучен послевоенным настроениям европейцев. Серьезная и длинная картина оказалась вполне кассовой и с успехом демонстрировалась в кинотеатрах Австрии, а затем Германии.
Кирх мог пожинать плоды: доходы от перепродажи прав на прокат "Дороги" позволили ему значительно расширить бизнес. Лео выписал специальный журнал о новостях Голливуда, а вскоре после этого отправился за океан, где стал в массовом порядке скупать американские киноленты. Старье американцы отдавали вообще за бесценок, при покупке новых фильмов Кирх упорно торговался. В 1958 г. он с успехом перепродал два фильма Лукино Висконти, а в следующем году основал компанию "Бета-филм", одной из самых удачных сделок которой стало приобретение прав на показ в Германии фильма "Кинг-Конг". Сейчас "Бета-филм" является крупнейшим в Европе владельцем прав на демонстрацию кинофильмов и сериалов.
После успеха с кинопрокатом молодой бизнесмен предложил фильмы государственному "Рабочему сообществу публично-правовых телерадиокомпаний ФРГ" (АРД), причем на льготных, как тогда показалось телевизионщикам, условиях: он просил вполне терпимые комиссионные за посредничество и небольшую плату за один показ, оставляя за собой право продавать ленту для второй и всех последующих демонстраций. В те времена никто на телевидении не мог представить себе, что фильм можно крутить по нескольку раз.
Формула Кирха сработала: "Дорога" прошла по немецкому телевидению 46 раз! Так канал "АРД" оказался в прямой зависимости от хитрого бизнесмена. Что это означает, телевизионщики почувствовали очень скоро. Изобретательный Лео стал предлагать фильмы не по отдельности, а пакетами: хочешь кассовую ленту, под которую пойдет реклама, купи еще с десяток второсортных боевиков, документальных фильмов или детских программ. При этом средняя цена такого пакета выглядела довольно привлекательно. На счета Кирха потекли десятки тысяч марок, быстро превратившиеся в миллионы. Второй государственный канал "Цвайтес дойчес фернзеен" (ЦДФ), созданный в начале 60-х гг., также стал легкой добычей бизнесмена. Брать ленты напрокат у конкурентов из "АРД" считалось признаком дурного тона, а покупать напрямую в Америке, после того как там побывал Кирх, было нереально.
В 1963 г. Лео основал еще одну компанию – "Таурус Филм", ставшую одним из крупнейших производителей кино– и телепродукции в стране.
Причины стремительного взлета заключались не только в удачливости и деловой хватке предпринимателя. Примечательно, что Кирх вел себя по отношению к телеканалам как монополист, хотя им, по сути, не являлся. Ничто не мешало менеджерам телекомпаний обходиться без его посредничества и напрямую заключать сделки с производителями, включая и заокеанских. Экономически это было значительно выгоднее и удобнее, поскольку студии могли покупать то, что им было действительно нужно, причем за гораздо меньшие деньги. Секрет заключался в том, что отношения Лео с заказчиками выходили далеко за рамки чисто делового сотрудничества.
Успешному развитию бизнеса в значительной мере способствовало умение Кирха налаживать личные контакты с деловыми партнерами. Например, он был на короткой ноге с большинством руководителей телеканала "ЦДФ". В 1970 г. в немецкой прессе широко обсуждались связи Лео с директором канала Йозефом Вихфером. Именно эта дружба позволяла медиамагнату в течение длительного времени сохранять положение эксклюзивного поставщика "ЦДФ".
Не менее полезными для баварского предпринимателя были связи в политических кругах. Кирх был близко знаком со многими видными деятелями Христианско-демократического союза. Еще в конце 60-х гг. он познакомился с одним из лидеров ХДС, будущим канцлером Германии Гельмутом Колем. Знакомство вскоре переросло в дружбу.
Тесные связи с политической элитой имели большое значение для развития бизнеса Кирха, поскольку вплоть до середины 80-х гг. немецкое телевидение было государственным. Политики из ХДС, правившие страной на протяжении десятилетий, одним телефонным звонком могли решить многие деловые проблемы его медиаимперии.
Разумеется, такая "дружба" не могла быть бескорыстной. В начале 70-х гг., когда зависимость немецкого телевидения от компаний Кирха стала очевидной, все чаще стали говорить о коррупции в руководстве каналов. Судя по сплетням и слухам, речь чаще всего шла не о прямом подкупе, а о многочисленных мелких, а иногда и не очень мелких услугах. Например, Лео мог порекомендовать нужному человеку хорошего портного, который по его просьбе за символическую плату шил шикарный костюм, или одолжить для поездки принадлежащий его компании авиалайнер. Что же касается политиков, то, по данным комиссии Бундестага, расследовавшей дело о "черной кассе" христианских демократов, Кирх перевел на счета друга Гельмута в общей сложности более 300 тыс. марок.
Однако Кирх умел привязывать к себе людей не только материально. Все, кому когда-либо приходилось иметь с ним дело, отмечали его обаяние, которое помогало расположить к себе даже недоброжелателей. Кроме того, на медиамагната работал его имидж удачливого игрока. В отличие от большинства бизнесменов он поднимался к вершине не мелкими шажками, а брался за дело, которое казалось безнадежным, брал огромные кредиты и в конце концов добивался успеха. А то, что подробности его деятельности не становились достоянием широкой общественности, лишь усиливало эффект.
Разумеется, специфика ведения бизнеса накладывала отпечаток на личную жизнь предпринимателя. Закрытость Кирха для прессы давно стала притчей во языцех. Чтобы сосчитать интервью, которые он дал за всю свою жизнь, достаточно пальцев одной руки. Став одним из богатейших людей Германии, контролирующим львиную долю европейского медиарынка, он не попал даже в немецкий вариант известного справочника "Кто есть кто". Многие телезрители, каждый день смотревшие шоу и фильмы, купленные у Кирха, ни разу не видели его фотографии. Иногда доходило до курьезов. Известен случай, когда охрана не пустила Лео на заседание им же организованной конференции, проходившей в Мюнхене. Миллионеру пришлось объяснять "держимордам", за чей счет проводится мероприятие и кто, собственно, платит им зарплату.
При этом он старался не раздражать окружающих своим очевидным богатством: владелец крупнейшего в Европе архива кино– и видеопродукции ездил на старой потрепанной "ауди", скромно одевался и работал в том же мюнхенском офисе, который арендовал еще в начале своей карьеры.
Тем не менее фигура такой величины не могла не привлечь к себе внимания, и в 1976 г. гамбургский еженедельник "Шпигель" опубликовал собственное расследование, каким именно образом медиамагнат и руководители общественных телеканалов находят общий язык. Казалось, что Кирху не миновать обвинения в подкупе и коррупции, но его выручило то, что журналисты допустили некоторые ошибки, а часть фактов истолковали явно превратно. Пригрозив судом, бизнесмен вынудил "Шпигель" опубликовать серию опровержений – по одному на каждый неверно поданный или истолкованный факт. Это надолго отбило у немецких газет охоту следить за подробностями его жизни и карьеры.
Стремление держаться в тени всегда определяло деловой стиль создателя и владельца крупнейшего медиахолдинга "Кирх Груп". Даже годовой отчет о состоянии дел компаний, принадлежащих Кирху, впервые был опубликован лишь в 2001 г., когда иностранные инвесторы стали играть значительную роль в капитале некоторых из его предприятий.
Обычно Лео старался не подпускать чужаков к своему делу. Поэтому он вплоть до последнего времени крайне неохотно пользовался инструментами фондового рынка для финансирования своих проектов и не привлекал крупных инвесторов, предпочитая обходиться банковскими кредитами. Хотя крупные долги и были обременительны, зато Кирх мог чувствовать себя полным хозяином в своей вотчине.
Примечательно, что непрозрачность бизнеса не мешала магнату пользоваться доверием немецких банков. Методы ведения дел, которые он использовал, вообще характерны для германской деловой культуры. Работа с банкирами строилась так же, как и с политиками. С конца 70-х гг. бесперебойное финансирование компаний Кирха обеспечивал франкфуртский "ДГ-Банк", глава которого Хельмут Гутхардт был его другом. Кстати, именно надежный тыл в лице Гутхардта позволил Лео провести одну из самых ответственных операций в жизни – преобразовать свой конгломерат компаний в единую "Кирх Груп".
"Медиацарь", как называли бизнесмена в Германии, столь вольготно чувствовал себя в деловом мире главным образом потому, что занимал там совершенно особое место. Практически он был творцом национального медиарынка, а не его участником. Это и сделало его в свое время монополистом, позволило диктовать условия крупнейшим телеканалам и брать кредиты почти под честное слово. В Германии уважают авторитеты.