* * *
Ума не приложу, как это я до сих пор не писал о Ларри Флинте. Тем более что его главные битвы происходили, когда я уже жил в Америке. Я слышал краем уха о нём, просматривал время от времени Хастлер, видел, насколько пизды в нем приветливее и гостеприимнее, чем в Плейбое и Пентхаусе, весьма ценил наглый текст и хамские, но смешные карикатуры. Но я понимал, что даже у Флинта руки связаны законами о непристойности (хуй в отверстиях показывать нельзя, только порознь) и дай ему полную свободу – вот такой Хастлер я хотел бы посмотреть и почитать.
Я слышал также о победе Флинта в Верховном суде, но плохо осознавал величие и значимость этой победы для Америки. В те времена я был увлечён исключительно еблей и писаниями. Впрочем, и сейчас они составляют главные объекты и источники моих интересов. Но теперь свободного времени побольше.
После просмотра People vs Larry Flynt я в качестве жеста поддержки купил годовую подписку на Hustler. Конечно, я любовался пиздами, грудями и задами на картинках, как я любуюсь ими в жизни – ими нельзя не любоваться. К тому времени мой английский возмужал, и я более осознанно смеялся над карикатурами и статьями. Однако по истечении года возобновлять подписку я не стал. Опять же потому, что это был жест, а не интерес, а повторять один и тот же жест – это значит быть справедливо обвинённым в неискренности. Я по-прежнему считал, что сам факт непозволительности показа проникновения хуя в отверстия и вынужденная имитация этих проникновений во имя того, чтобы получить разрешение правительства пускать этот журнал в широкую продажу, ставит всякий журнал такого рода в патологическую и унизительную позицию. Я не хотел принимать в расчёт, что для такой позиции имеется по меньшей мере два оправдания: одно – уж лучше это, чем ничего или Плейбой и, мол, можно постепенно расширять границы дозволенного, и второе – необходимость делания денег, а для этого следует находиться в пределах закона, чтобы государство не прикрыло бизнес.
По воле Провидения я недавно наткнулся на книгу Ларри Флинта Бесстыдный человеку прочёл её и бросился изучать другие материалы о нём. И тогда мне открылась во всей своей сути мощь этого человека и того, что он совершил и продолжает совершать. Это побудило меня взяться за… за перо тоже, но я не хочу пересказывать те события его биографии, которые добросовестно показаны в фильме, – ведь лучше один раз посмотреть, чем сто раз почитать (хотя найдутся и такие, кто с этим не согласятся). Но мне хочется говорить, как всегда, лишь о главном.
Флинт родился 1 ноября 1942 года. Я даю этот отсчёт, чтобы люди знали, когда слать ему поздравления.
Он родился в беднейшей семье, что жила в самой затхлой провинциальной дыре Америки того времени. Отмечаю это для того, чтобы представили путь из жуткой грязи в князи. Тут можно сказать – в великие князи.
Отец Ларри был непросыхающий алкоголик – а это, чтобы россияне духовную близость почувствовали.
Был у Ларри младший брат и ещё более младшая сестра, которая в три годика умерла от лейкемии. Так что детского горя у Ларри было предостаточно. Но, как известно, одних горе ломает, а других укрепляет. Ларри вырос богатырём. Кончил лишь восемь классов. Несколько раз убегал из дома, в бегах голодал, возвращался.
В 15 лет он в погоне за упорядоченной и сытой жизнью вступил в армию, обманув, что ему 17. А через пару лет он оказывается в военно-морском флоте, где жадно и заочно учится и получает техническое образование. Именно своему пребыванию во флоте Флинт приписывает решающее и благотворное влияние на всю его жизнь. (Ещё одна не параллель, а перпендикуляр с российскими солдатско-матросскими делами, от которых молодёжь бежит изо всех сил.)
Флинта как лучшего матроса отобрали служить на USS Enterpisey первом атомном надводном корабле – гордости американского военного флота того времени. Был Флинт специалистом по радарам. Он принимал активное участие в определении места приземления астронавта Джона Гленна – самое ответственное задание было выполнено с честью.
Ларри Флинт состоит в пятом браке. Пятый раз в 1998 году он женился на медсестре, которая за ним ухаживала.
Самый долгий брак, самая огромная любовь – с Алтеей – с 1976 по 1987 год. Пять детей (не от Алтеи, а от предыдущих жён). Три внука. На 2001 год состояние Флинта оценивается в 400 млн долларов. Он издаёт и занимается распространением более 30 периодических изданий, среди которых научные и общего интереса, а также владеет магазинами, казино и ещё хуй знает чем. Общее количество продаж в год – около 150 млн.
Ларри Флинт, следуя традиции, прошёл через юношеские влюблённости, которые он позднее здраво определял как похоть. После второго развода Ларри понял, что моногамия, навязываемая браком, – это чуждое мужчине состояние. И действительно, любовь основана не на моногамии, а на родстве душ, которое иногда сопутствует родству тел, но не исключает родства со множеством других тел.
Первый брак был с красавицей, которую он безумно хотел, но которая поставила условием женитьбу, чтобы ему отдаться. Чего не сделаешь ради желанной пизды, и Ларри женился на женщине, которая спала раньше со всеми, кроме него, но тут ей захотелось выйти замуж, чтобы жить на содержании. Как только Ларри об этом узнал, он сразу с ней развёлся.
Следующей женой оказалась юная очаровательная девушка, которую её мать подкладывала под разных мужчин и в том числе под подвернувшегося Ларри. От него у неё родилась девочка Tonya (произносится как Таня – ещё одна близость к российской действительности). Таня пошла явно в мамашу, с которой Ларри тоже разбежался и после чего он дал себе слово, что больше в рабские семейные отношения он вступать не будет.
Тем не менее у него произошёл кратковременный брак с одной из танцовщиц в его клубе, от которой у него родилась девочка. Потом были ещё дети от женщин, которые до жён не допрыгнули.
В марте 1972 года вышел первый выпуск четырёхстраничной чёрно-белой программки с фотографиями женщин, выступавших в ночных клубах Хастлер, которыми владел Ларри. Называлось это издание Hustler Newsletter и рассылалось оно платным членам его клубов. К августу 1973 года это ежемесячное издание состояло уже из тридцати двух страниц. Из этого издания вырос в 1974 году журнал Хастлер.
Вот что говорит сам Ларри Флинт о причинах успеха своего журнала:
Хастлер стал успешным журналом потому, что я не поддался сексуальному лицемерию моих конкурентов (Playboy, Penthouse), а воспроизводил эротические фантазии простых людей. Я ополчился против социальных институтов и людей, которые притесняют рядового гражданина: против государства, богачей и традиционной религии. На страницах Хастлера я издевался и осмеивал любой социальный институт, который пользуется незаконной или продажной властью. Я осмелился изображать истинные сексуальные фантазии людей, а не те, что соответствуют чьему-то представлению о благопристойности (1:78).
Флинтовское отношение к сексу отражало психологию любого нормального мужчины, у которого под рукой имеются готовые женщины:
Когда напряжение от работы становилось невыносимым, я говорил себе: "Надо выебать какую-нибудь!"
Я отыскивал мою нынешнюю любовницу или брал новую и выпускал пар, занимаясь жаркой еблей в течение часа. И затем, освежённый, снова брался за работу.
На Алтее Ларри Флинт женился по её просьбе, но при условии, что он будет продолжать спать с кем хочет. Алтея и сама всячески поддерживала многолюдье в любви. Она и Ларри Флинт были чужды сумасшествию половой верности. Когда устанавливается любовь, именно тогда, во имя её сохранения, любящие должны отвергнуть верность и продолжать любовные приключения, которые спасут их от смертельного однообразия моногамии и поддержат огонь их страсти друг к другу. Ларри и Алтея доказали всему свету, каким любящим, преданным и счастливым может быть брак, процветающий на фоне множества сексуальных партнёров.
Однако Алтея поставила своё условие, с которым Ларри согласился – чтобы он не целовал других женщин в лицевые губы. А те несколько раз, когда она застукивала его за поцелуем, Алтея устраивала ему бенц. Вот уж действительно полной свободы не бывает даже в открытом браке – иначе это не брак. Женщина жаждет застолбить хоть какую-нибудь территорию мужчины, которая будет принадлежать только ей. Частная собственница, бля.
Флинт согласился на такое условие, но вовсе не для того, чтобы его выполнять, а для того, чтобы успокоить женщину, которую он любил, уважал и которой дорожил как незаменимым партнёром. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не…
Свадьба происходила в городе Коламбус штата Охайо. Ни одна церковь (Алтея хотела, чтобы церемония проходила в церкви) не согласилась предоставить своё святое место для владельца Хастлера. Единственный поп, который согласился отдать свою церковь для венчания Ларри и Алтеи и провести церемонию, был тоже себе на уме. На свадьбе поп был со своей попадьёй, которая Флинту виделась коровой. Поэтому, когда поп, потея и дрожа от волнения, предложил Ларри махнуться жёнами, Ларри ему отказал – такую уродливую бабу, как попадью, он не хотел ебать даже под дулом пистолета. Да и лицемерие попа возмутило Ларри – в субботу поп хочет заниматься свальным грехом, а в воскресенье читать с паперти проповедь о духовных антиебальных добродетелях.
Флинт рассказывает, как в детском доме, где воспитывалась Алтея, монашки, которые им заправляли, заставляли Алтею лизать им пизды и что она всячески этому сопротивлялась. Как бы там ни было, но Алтея, повзрослев, не воспылала отвращением к пиздам, а, наоборот, стала предпочитать женщин мужчинам, чему Ларри, разумеется, не возражал, а лишь присоединялся к Алтее и её подружкам. Так что воспитание монашек оказалось всё-таки исключительно полезным.
Алтея справедливо считала, что женщина знает о сексе гораздо больше, чем мужчина, ибо женщина может поиметь в день сто любовников, если захочет, тогда как мужчина может потратить целый день и ночь, чтобы уговорить одну девушку ему отдаться.
Само собой разумеется, что к Ларри Флинту это не относилось.
Ларри описывает, как менял женщин каждые четыре часа и в конце концов не мог вспомнить, ебал он ту или иную женщину или ещё нет, и ему приходилось уточнять у брата или у секретарши. Секретарша знала, что если женщина находилась в кабинете у Ларри дольше десяти минут, значит, он её оприходовал.
Банкир Чарльз Китинг (Charles Keating), который в Цинциннати возглавлял общество по борьбе с порнографией, прежде всего хотел запретить изображение орального секса. Того, что ему, наверно, больше всего хотелось. Если посмотреть на харю Китинга, напоминающего жердь, то понятно, что бесплатно секса ему было никогда не добыть. Он и его приятели начали кампанию по травле и Ларри Флинта. (Между прочим, этот высокоморальный Китинг вскоре был арестован и осуждён за финансовые махинации огромных масштабов. Отсидел в тюрьме несколько лет, где, хочется верить, заключённые использовали по назначению его зад и рот.)
В то время в штате Ohio, как в каком-нибудь российском регионе, проблема свободы слова основывалась на местном понятии, не имеющем никакого отношения к Конституции. Все газеты отказывали Ларри в публикации дорогостоящих реклам на всю страницу с цитатами из Конституции на тему свободы слова. Отказывали только потому, что внизу мелким шрифтом было сказано, что реклама оплачена флинтовской организацией, борющейся за свободу слова.
Таким образом, путь оставался один – выходить за пределы штата – к Верховному суду всей страны. Там пожизненно выбранным судьям бояться нечего да и кругозор у них не провинциальный.
Изучив Playboy и Penthouse, Ларри Флинт нащупал их ахиллесовы пятки: фото женщин, отретушированные и искусственно отобранные, представляют из себя идеальные и в основном блондинистые тела, совершенно нереалистичные для простых работяг. Пизды не показываются, а наводится тень на плетень.
Из этого Флинт сделал вывод: нужно показывать ярко освещённую пизду с сияющим входом влагалища, причём принадлежащую не красавице с идеальными пропорциями тела и чертами лица, а обыкновенно выглядящей женщине, ибо самое важное в ней – это не лицо головы, а лицо её пизды, ну и ануса, конечно.
Кроме того, тексты в Playboy и Penhouse вполне могли быть опубликованы в любом обыкновенном журнале без всяких женщин: художественная проза, статьи о моде и о популярных товарах, обзоры событий политической и культурной жизни, интервью со знаменитостями. В пику этим сюсюкающим журналам Флинт решил, что в Хастлере все тексты должны быть посвящены тотальной правде, другими словами, вещам оскорбительным для традиционных нравов, будь то секс или заметки о политике и общественной жизни. В Хастлере, в отличие от конкурентов, Флинт решил вести прямой разговор о совокуплениях и гениталиях, а также издеваться над политическими и религиозными лидерами, которые демонстрируют своё лицемерие и фальшивую благопристойность.
Итак, идея Флинта, что шире разведённые ноги будут лучше продавать журнал, полностью оправдалась, ибо широко разведённые ноги будут продавать не только журнал, а всё что угодно, включая то, что между ног.
В первом номере Хастлера в июле 1974 года Флинт писал, обыгрывая названия журналов своих презираемых конкурентов:
Anybody can be a playboy and have a penthouse, but it takes a man to be a hastier. (Каждый может быть плейбоем и иметь пентхаус, но только настоящий мужчина может быть наглецом.)
Цель Хастлера была – глумиться над всеми, никому не давая пощады. Флинт помещал издевательские карикатуры на чёрных, белых, евреев, христиан, богатых и бедных. Ему было не важно, кого задеть, – важно было дать место чёрному юмору, который процветает на заводах и фабриках, там, где работают простые люди. Они всегда выпускают пар с помощью юмора, когда жизнь становится тяжела.
Хастлеровские карикатуры-издевательства над американскими святынями, вроде Деда Мороза со стоящим хуем или групповое совокупление девочки Dorothy из Wizard of Oz с остальными персонажами классического фильма, вызывали особое негодование ханжей. Они считали, что нельзя прикасаться к святому образу Деда Мороза (подобно тому как российские ханжи вознегодовали из-за Пушкина с постоянной эрекцией в его "Тайных записках").
В ноябрьском номере Хастлера за 1974 год впервые в истории массового периодического издания появились цветные фотографии раскрытого влагалища, отпечатанные на глянцевой бумаге. А в августе 1975 года вышел номер, который вывел Хастлер на международную арену и сделал это имя известным практически каждому американцу. В нём Флинт опубликовал фотографии голой Жаклин Кеннеди.
Сначала эти фотографии папарацци предложил Плейбою и Пентхаусу и те, разумеется, наделали в штаны. Флинт купил эти фотографии за $18 000 и назвал это своим самым выгодным капиталовложением – тираж журнала после их публикации вырос до трех миллионов экземпляров.
Нью-йоркская еженедельная газета Screw, издаваемая Алом Голдстейном (Al Goldstein) с 1968 года, напечатала фото голой Жаклин в 1974 году. Им была предпослана переделанная знаменитая фраза президента Кеннеди:
Ask not what your country can do for you – ask what you can do for your country. (He спрашивай, что твоя страна может для тебя сделать, а спрашивай, что ты можешь сделать для своей страны.)
Переделанная фраза, построенная на игре слов, вернее одного слова, звучала так:
Ask not what your cunt can do for you – ask what you can do for your cunt. (He спрашивай, что твоя пизда может сделать для тебя, а спрашивай, что ты можешь сделать для своей пизды.)
Ал Голдстейн утверждает, что Хастлер украл у Screw все идеи и раскрытость пизд. Однако Screw печатается на газетной бумаге в чёрно-белом варианте и распространялся преимущественно в Нью-Йорке, тогда как Хастлер печатался на глянцевой бумаге, в цвете и распространялся по всей стране. Тем не менее Ал Голдстейн и Screw достойны, чтобы о них писать особо.
Оба они, Флинт – на западном побережье Америки, Голдстейн – на восточном, боролись за свободу, включая свободу порнографии.