…Ровно в семь часов тридцать минут утра к лозаннскому причалу подходит паром и ровно в семь сорок отчаливает. Дворники скребут лоснящиеся от чистоты мостовые ровно до девяти. Каждый час башенные часы отбивают наступившее время. Строго по размеченным дорожкам катят велосипедисты. Неизменный утренний променад: бонжур, мадам – бонжур, месье… Тем временем одна часть швейцарцев (26,4 процента) приступает к производству отменного качества промышленной продукции, другая часть (4,7 процента) – к выращиванию экологически безупречной сельскохозяйственной, третья (68,9 %) оказывает всевозможные услуги. Полиция до неприличия предупредительна. Люди беспричинно вежливы. Над всей Швейцарией безоблачное небо. С утра до ночи, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год – всю сознательную жизнь: бонжур, мадам – пардон, месье…
…И тут из супермаркета выходит мужчина. В руках держит горшок с цветком. Остановился, пристроил горшок на голову и, улыбаясь, пошел к припаркованному строго в рамках отведенного пространства автомобилю. И все вокруг расцвели улыбками, как показалось, немного смущенными: в стране, где на первом месте порядок, почудить решится не всякий. А месье, который с горшком, взял да выкинул фортель. Почти по-нашенски. И ничего в мире, пардон, не изменилось. Мерси, месье…
Имена
Хорошо известный старым ереванцам музыкант с мало к чему обязывающим именем Мамикон имел одну, но пламенную страсть. Он грезил Америкой и мечтал переехать туда на постоянное место жительства.
Любовь ко всему новосветско-несоветскому запала в душу Мамикона с тех давних пор, когда наши люди впервые вкусили "пепси-колу", вдоволь наелись Эллой Фитцджеральд с Фрэнком Синатрой и уже были готовы к триумфальному маршу "Великолепной семерки" по всем широким экранам Советского Союза.
Надо ли говорить, что очень скоро вкусовые пристрастия нашего героя обернулись принципиальными разногласиями с советской властью, так как все американское в интерпретации Мамикона – белое и пушистое, а все советское – серое и дребанное. Понятно, что с такой политической ориентацией Мампкону на родине делать было нечего, однако один из парадоксов СССР состоял в том, что своих врагов страна никому не отдавала. Тем не менее, в изнурительном противостоянии Мамикон – ОВИР пусть измором, но победил Мамикон.
Здесь мы сделаем первое отступление, чтобы представить читателю еще одну мамиконовскую мечту, не уступающую его страстям по Америке и даже их превосходящую. Дело в том, что всю свою сознательную жизнь Мамикон хотел иметь детей. Но не с бухты-барахты, не самопроизвольно, не кого Бог пошлет, а в сугубо строгом соотношении: две девочки и один мальчик с интервалом в два года ровно. И тогда вступало в силу третье заветное желание – одной дочери дать имя Джессика, другой – Дженнифер, а сына назвать Эндрю. Надо ли говорить, что называться другими именами дети нашего американолюба не могли никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах.
Между тем, жизнь Мамикона в разных уголках Америки если и налаживалась, то долго, со скрипом, сбоями и многими другим непонятностями, отлитыми поэтом Игорем Иртеньевым в четкий стихотворный ответ.
Я всю Америку проехал
Буквально вдоль и поперек,
Но, хоть убей меня, не въехал,
Кому там нужен Игорек.
Исколесив немалую часть США и окончательно осознав себя в виде архитектурного излишества, Мамикон осел в малопонятной Южной Дакоте. Женился на американке, которая с точностью до микрона воспроизвела запрограммированное: двух девочек и одного мальчика в два года раз и навсегда. Но и это произошло нелегко и не сразу. До того как решиться на продолжение рода, фанат американского образа жизни перепробовал себя в разных делах, пытаясь найти то единственное, которое может хорошо кормить, но так, чтобы не сильно ишачить, и в конце концов пришел к выводу, что так в Америке не бывает. А в Америке бывает так, как говорит Уилл Смит: "Когда другие спят, я работаю. Когда едят, я тоже работаю. Когда занимаются сексом, я, конечно, тоже занимаюсь сексом. Но и над этим я очень много работаю", – объясняет заслуженный артист Голливуда.
На осознание этой заповеди Мамикону понадобился не год и не два, но со временем он ее хорошо усвоил, с головой ушел в работу, сумев доказать себе и окружающим, что когда не щадишь себя в труде, два плюс два часто не четыре, а уже пять.
…В настоящее время Мамикон на пенсии, живет не так, чтобы как кот в масле катался, но и не бедствует. Чему способствуют две дочери – Арменуи, Анаит и сын Тигран с разницей в возрасте ровно в два года.
Есть уже и внук, от старшей дочери. И знаете, как его зовут? Мамикон ом!
Мичиган, Детройт
Конец света
...
Самая сложная за последние десятилетия для Европы зима сопровождалась многочисленными отключениями электроэнергии – без энергообеспечения оставались десятки миллионов жителей ЕС.
Но если для Старого Света подобное в новинку, то Новый видел и не такое. Летом 2003 года без света остались более 50 миллионов американцев: остановились около 100 электростанций, 22 атомных реактора, ущерб превысил шесть миллиардов долларов. При всем при том говорить о конце света, как в прямом, так и переносном смысле, не было никаких оснований.
К событиям трехлетней давности автор возвращается с тем, чтоб напомнить, как можно переносить сваливающиеся на голову напасти. Что актуально прежде всего для стран, где приход зимы всегда неожиданность.
14 августа 2003 года к 16 часам местного времени остался без электричества Детройт со своими окрестностями, а уже с 20 часов вечера начала погружаться во тьму и вся северная половина Соединенных Штатов Америки. Надо ли удивляться, что в полном согласии с пресловутой "судьбой армянина" в тот день и во все последующие часы бедствия, я оказался именно в северной части американского континента, хотя и мог, воспользовавшись приглашением друзей, поехать во Флориду, где море света, океан тепла и финики с кокосом. Ан нет…
Первая реакция на подложенную энергетическую свинью выплеснулась недоуменным – как?! Экономика на подъеме, Саддам – в бегах, Шварценеггер – губернатор, на бескрайних просторах страны одно "хеппи" без "энда" – а кофе не сваришь…
Меня, выпускника лучшей в мире ереванской школы выживания, это, в общем-то, смутило не очень, но что было делать аборигенам научно-технического прогресса, сызмальства привыкшим управлять процессами жизнеобеспечения исключительно с помощью кнопок, клавиш да тумблеров? И тут, поблагодарив судьбу за то что, не поехав во Флориду, остался в доме один, я стал наблюдать за окружающей действительностью.
Сбой в размеренном течении жизни поначалу дал о себе знать затягивающимся возвращением американских трудящихся с работы домой. Озабоченные домочадцы пытались дозвониться до своих кормильцев по мобильникам или на худой конец прояснить ситуацию с помощью всезнающего Си-эн-эн, но увы…
Телефонная связь, да и то частично, заработала лишь к вечеру, но к тому времени одуревшие от "пробок" автомобилисты уже и сами подтянулись к очагам, которые в местном исполнении правильнее называть "грилями".
Это выдающееся достижение американской технической мысли, намного превосходящее керосинку, керогаз и даже навечно оставшуюся в благодарной памяти армянского народа "Фуджику", дает на выходе отлично прожаренное мясо, куру, сардельки, овощи и даже, представьте себе, кофе. Именно эти всенародно любимые агрегаты, установленные во дворах, на верандах или балконе, и позволили американцам уверенно смотреть в относительно темное будущее.
…Где-то часам к восьми вечера дозвонились Дима и Алла Консоны – друзья моих друзей. Сказали: "Везем свечи, фонарь, лед, чтобы спасти продукты в холодильнике. Что надо еще?"
Следом весточка от Карена и Лилит Азатянов – славных представителей армянской ветви нашенской диаспоры на Мичиганщине.
– Чем помочь, что надо?
– Спасибо, братцы, все есть!
И только я задумался о том, что пусть с бывшими, но все-таки советскими людьми, нигде и никогда не пропадешь, и что американцам этому еще учиться, учиться и учиться, как в дверь постучали. На пороге стояла соседка Кэролл с "хот-догами" или, проще говоря, горячими сосисками. "Но лайтц…" ("Нет света…"), как бы извиняясь за энергетический конфуз Америки, улыбнулась очаровательная Кэролл. И только я выпалил весь наличный запас англоблагодарственных слов, как на лужайке возник и сам мистер Рабби, супруг мисс Кэролл – с чашечкой дымящегося кофе незадачливому гостю Америки.
Чтоб не докучать гастрономической тематикой, скажу, что в тот же вечер и в течение последующего дня соседи слева: мисс Крис, мистер Тони, а также его мама миссис Рэйчел потчевали меня блинами, стейками и настойчиво предлагали фонарь, которых к тому времени у меня было уже три. Таким образом, появились достаточные основания утверждать, что в смысле поддержки и взаимовыручки в трудные минуты жизни, они, американские люди, почти такие же, как и мы, бывшие советские. И это не может не вдохновлять!
На второй день разразившегося ЧП под окнами наиболее сметливых соседей уже верещали бензиновые движки, навевая воспоминания о чем-то близком, если не сказать родном. В магазинах стали исчезать свечи, сильно подскочили в цене, а затем и вовсе пропали пакеты со льдом, заглохли кондиционеры, опустели обесточенные автозаправки.
День 15 августа самопроизвольно вышел нерабочим: ослепли светофоры, не работали лифты и, разумеется, компьютеры, без которых Америка как без рук. Однако, к изумлению автора, предреволюционная ситуация как-то не складывалась: все вокруг терпеливо, без нервов дожидались завершения "Большой починки" и решительно не желали прислушаться к совету бывалого ереванца относительно "левого света" как средства выживания любой сообразительной нации.
Высокая сознательность американцев, не позволившая критической ситуации обернуться бедламом, исходит, как мне кажется, из непобедимой веры обитателей Нового Света в возможности жизнеорганизующих структур власти, которые всегда подскажут, что делать надо, и предохранят от того, чего делать нельзя. Люди терпеливо ждут руководящих указаний, которые не всегда оказываются правильными, о чем, в частности, можно было судить по появившейся вскоре расшифровке телефонных переговоров жертв теракта в Нью-Йорке с пожарниками и полицейскими. С другой стороны, такая примечательность национального характера – во всем полагаться на власть, вынуждает ее действовать оперативно, четко, осмысленно или, извините за анахронизм, с чувством высокой ответственности за порученное дело.
…Удивительно, но за все время случившейся напасти в обесточенной части Америки (а это, повторюсь, добрая половина страны), произошло лишь два несчастных случая, да около трех тысяч возгораний в жилых помещениях. Что касается последнего, то оно, смею утверждать, объясняется отсутствием у местного населения опыта при использовании стеариновых свеч в иных, помимо оформления праздничных тортов, целях.
Еще более удивительный факт: чтоб вернуть к свету полстраны, понадобилось всего-навсего три дня. И это здесь никого не потрясло.
Конь в пальто
Девушка улыбалась так, словно ждала этой встречи всю жизнь, однако по той причине, что рандеву сильно затягивалось, ей пришлось пойти в школу, затем окончить что-то посерьезнее, далее поступить на работу. Возможно, выйти замуж. И вот свершилось: на борту аэробуса А-320, следовавшего из Чикаго в Париж, она, наконец, увидела меня и одарила неземной в прямом смысле слова улыбкой.
Между тем, успокоившись и взяв себя в руки, нетрудно было установить, что ровно так же она улыбалась каждому из более чем ста авиапассажиров, перелетавших в тот день из Нового Света в Старый. Что делала девушка в самолете? Правильно – она работала стюардессой.
Путь из Москвы, к примеру, в Ереван (или наоборот) втрое короче трансатлантического перелета, однако, улыбки на этом маршруте начинают вянуть уже с набором высоты, а ко времени, когда лайнер выходит на посадочную глиссаду, и вовсе улетучиваются.
И так повсюду, и так во всем. Мы, бывшие советские, еще только-только и пока крайне неловко пытаемся быть по отношению друг к другу любезными, тогда как они, западные, делать это и не пытаются – у них это в крови, срабатывает как бы автоматом и в этом, собственно, вся соль.
Когда летаешь по миру много и вследствие незнания языков большей частью в молчаливой задумчивости, поразмыслить на заданную тему есть и повод, и смысл. Наблюдение первое: западные люди воздерживаются делать замечания другим не от природной стеснительности, а из-за отсутствия повода, чем решительно отличаются от людей не западных. Услышать, чтобы один джентльмен выговаривал другому что-то вроде "Кто, кто?… Конь в пальто!" практически невозможно.
Воспитанные люди никогда не стали бы вести себя так, чтобы вынудить компанию "Эйр Франс" вкладывать в кармашки кресел памятки с обращением следующего содержания: "Мадам. Господин. В последнее время наблюдается рост инцидентов, являющихся результатом избыточного потребления алкоголя. В целях обеспечения безопасности пассажиров и экипажа мы вынуждены запретить потребление во время полетов алкогольных напитков, принесенных с собой. Напоминаем также, что на борту самолетов нашей компании запрещается курить".
Текст, между прочим, набран не только на русском, а еще и на трех европейских языках, но какой самый главный, вы, наверное, догадываетесь. (Я поставил небольшой эксперимент: на своем хилом англо-русском попросил бортпроводника повторить бокал казенного красного. Тот, вежливо улыбнувшись, развел руками.)
Вернувшись в Москву, попытался сверить свои ощущения на сей счет с наблюдениями людей, бывающих на Западе часто, подолгу или переехавших туда насовсем. Совпадений удивительно много.
Из впечатлений Евгения Гришковца, испытавшего поздней лондонской ночью нестерпимую нужду.
"Вокруг никого, ничего, только деревья и очень пафосные здания, – рассказывает знаменитый режиссер. – Едва я встал в своем белом плаще за дерево, едва принял классическую позу, как меня осветили два фонаря и прозвучал голос:
– Извините, сэр, вы не могли бы сделать что-нибудь другое?
Я оглянулся. Над лучами фонариков возвышались шлемы "бобби".
– Да, конечно.
– Что, например?
– Например, я могу уйти.
Один из шлемов закивал.
– Прекрасная идея, сэр.
И мы расстались, довольные друг другом".
Или вот еще. Юлий Дубов, писатель, относительно недавно живет в Англии.
– В городе Честере есть крепостная стена, построенная еще римлянами, и вечерами по ней гуляют жители. На видном месте установлен плакат. "На этой стене, – написано на плакате, – не разрешается распивать спиртные напитки". Многие наши люди такой текст воспринимают как родной, поэтому никто не удивляется. Но вот дальше идет уже английская специфика. "Если полицейский увидит, что вы на этой стене распиваете спиртные напитки, он сделает вам замечание". Ничего себе потрясение…
Как вам в подобной ситуации представляется армянский полицейский? Вот именно… Но почему же? – мог бы с досадой воскликнуть наш благовоспитанный читатель.
– Почему, почему… По кочану!
Чикаго – Париж – Москва
Левон и Лео
Вначале немного о Лео. Лео продает фрукты: яблоки, груши, дыни, арбузы и, что в данном случае важно, абрикосы. Потому что мало кто из нас, армян, встретив их на чужих берегах, откажет себе в удовольствии напомнить, откуда фрукт родом. Дальше – дело интеллекта.
С эрудицией у Лео все оказалось в порядке и объяснять очевидное не было необходимости.
– О да, Армения! – просиял Лео, протягивая лучший абрикос. Затем растянул улыбку еще шире и сказал: – О, Армения… Шарль Азнавур!
После чего не оставалось ничего другого, как признать – Лео истинно наш человек.
И вот еще, почему наш. Он решительно против принятия Турции в семью европейских народов, во всяком случае, до той поры, пока Анкара не признает геноцид армян. Тема тотального смертоубийства мирных граждан близка ему по двум причинам. Во-первых, Лео еврей. Во-вторых, у него в друзьях сразу два армянина: один – партнер по бизнесу, другой – тот самый Левон, о котором чуть позже. Кроме того Лео просто симпатичный человек, что хорошо само по себе, а для успеха в торговле в особенности – располагающим к себе людям больше доверяешь и легче платишь.
Наслышан Лео еще об одном нашем соотечественнике, известном в здешних кругах как "армянин – пять процентов". Ровно столько, то есть пять процентов от своей прибыли, этот бизнесмен тратит на благотворительные акции в пользу граждан Ниццы. Правда, здешнюю армянскую церковь, по признанию епископа Нарека Шакаряна, он все еще не облагодетельствовал. То ли потому что отъявленный атеист, то ли по еще какой причине.
Каждый день в течение последних двадцати лет ранним утром Лео приезжает на один и тот же участок автомобильной дороги, ведущей из Ниццы в Монако (и, соответственно, наоборот), разворачивает здесь свой импровизированный прилавок с плодами окрестных садов и плантаций и начинает бойкую торговлю, длящуюся до позднего вечера. Все это живо напоминает фрагмент из жизни советского "Плодоовощторга", но еще больше – сегодняшний придорожный базарчик где-то на пути из Арташата в Ереван. Отличие в том, что Лео никому взяток не дает, потому что никому не должен – он все делает по закону и согласно правилам хорошего тона. Вот и сейчас: прежде чем организовать встречу со своим другом, позвонил ему, получил "добро" и только потом объяснил, как его найти.
Найти Левона оказалось просто. Кафе "Фонтан", которым он владеет, расположено в центральной части Ниццы, отведенной под многообразный и безопасный общепит. Под многообразием подразумевается широкий ассортимент, от банальной пиццы до креветок в диковинном соусе, под безопасностью – гарантированное качество продуктов и неторопливый променад в закрытой для автомобильного движения зоне. Увиденное и услышанное напомнило Ереван в пик своего кофейно-мороженого пиршества, правда, с той разницей, что в Ницце общепит всего лишь подстраивается под сложившуюся архитектурно-ландшафтную среду, в то время как у нас он правит балом.
Левону на вид около пятидесяти, по-армянски говорит бойко, но в Армении ни разу не был. Это не то что обижает, но озадачивает. По его словам, армян в Ницце около двух тысяч (по утверждению настоятеля местной церкви отца Ваче – вдвое больше), однако, по обоюдному мнению сторон, особой спайки в общине не наблюдается.
Впрочем, такая картина типична не только для Ниццы и не только для Франции. То же во многих странах Европы, то же и в Америке. Когда великого артиста Де Ниро недавно спросили, кто он по национальности и какая кровь в нем преобладает, он ответил: "Не знаю. Наверное, итальянская и ирландская по очереди. Я по национальности – житель Нью Йорка. Тут все такие: полуитальянцы, полуирландцы, полуевреи…" И кто его знает, сколько сегодня в мире полуармян, определяющих свою национальность по городам, которым отданы их сердца. Это не хорошо и не плохо – это неотвратимо складывающаяся реальность. Глобализация.