В сентябре возобновились операции в Северной Атлантике, и, когда одна группа стала приближаться к конвою, это породило страхи и надежды в берлинском штабе. Утром девятнадцатого сентября в штаб пришло расшифрованное сообщение британского самолета: "Атаковал лодку, идущую курсом на запад. Предположительно четыре попадания". С этого момента стала подниматься завеса над весьма важной операцией. Для немцев стало новостью, что противник соединил два конвоя в один, усилив вдвое и охранение. Утром первого дня Кинцель на "U-338" прислал, в соответствии с директивами по операции, сообщение: "Остаюсь в надводном положении для атаки". Это было его последнее сообщение. С его гибелью связь прервалась, но вечером возобновилась – с пятью другими лодками. И вот наступил момент для испытаний торпеды Т-5 на кораблях эскорта.
Бар на "U-305" первым оценил ценность торпеды. Он двигался по периметру конвоя, когда гидроакустик доложил, что слышит шум винтов эсминца. Бар подвсплыл на перископную глубину и увидел идущий на него на полном ходу корабль. Он подождал, пока цель не вырисуется почетче в окуляре перископа, и выстрелил. Тут же он как мог быстро нырнул на 165 метров. Через несколько мгновений по лодке прокатился звук взрыва, потом другой – это эсминец сбросил глубинные бомбы. Бар всплыл на перископную глубину и в сгущающихся сумерках увидел сильно накренившийся на левый борт эсминец – класса "Черчилль", один из переданных Британии Соединенными Штатами. Над кораблем кружил самолет. Бар только собрался довершить дело, как в поле зрения появился еще один корабль. Бар нацелился и выстрелил по эсминцу, а затем переключился на нового противника. Успех применения Т-5 в первой атаке придал командиру уверенность. Новой целью оказался эсминец класса "Джервис" или "Хант". После того как дистанция между кораблями сократилась до 1400 метров, Бар выстрелил из кормового торпедного аппарата. Внезапно раздался странный звук и тут же он увидел в перископ за кормой пенный след. Вторая Т-5 застряла в торпедном аппарате – а вражеский корабль был уже совсем близко! Только когда дистанция составила 500 метров, торпеда внезапно вырвалась из торпедного аппарата и лодка, не теряя времени, нырнула на глубину. Уже погружаясь, в лодке отдался мощный взрыв торпеды. Когда "U-305" всплыла на перископную глубину, горизонт был чист.
Лейтенант Вилльберг, командовавший "U-666", также участвовал в нападении на конвой. Ночью он выпустил торпеду Т-5 по вражескому эсминцу. Эсминец шел на него с включенным прожектором и стреляя. Вокруг лодки рвались снаряды. Не успел Вилльберг после пуска торпеды уйти до отметки 20 метров, как раздался взрыв торпеды. Тогда он снова подвсплыл и увидел доказательства успеха, плававшие вокруг. Позже он рапортовал в Берлин, что уничтожил два эсминца.
К следующему утру Берлин получил пятнадцать сообщений о стрельбе торпедами Т-5, при этом достоверно было потоплено семь эсминцев и три – по неуточненным данным. Но к конвою лодки не подобрались. Потом опустился туман, и только к следующему вечеру "волки" смогли возобновить атаку. В эту ночь, сообщили они, удалось потопить пять транспортов и пять эсминцев, но потом снова опустился туман, и пришлось прекратить атаки. Общим итогом девяноста часов сражения оказались девять потопленных транспортов водоизмещением 46 000 тонн и двенадцать эсминцев, плюс три предположительно. Две лодки не ответили на сигналы из штаба. Но Т-5 снискала себе лавры.
В течение лета 1943 года около двадцати судов было потоплено германскими торпедами по обеим сторонам Мадагаскара, а в августе "U-181" вернулась с Дальнего Востока, совершив самый дальний за время войны выход; за это время лодка провела непрерывно в море 220 суток. Ее командир Лют был позже награжден бриллиантами к Рыцарскому Кресту. Командир "U-532" Юнкер потопил пять судов между островом Чагос и южным побережьем Индии, а Людден на "U-188" – три судна у южных берегов Аравийского полуострова и в Оманском заливе. Пропал Хеннинг со своей "U-533", но четыре лодки группы "Муссон" достигли базы в Пинанге. Лауцемис, "U-68", сообщил о потоплении трех судов в Гвинейском заливе, как и Хенке на "U-515"; позже Хенке попал в плен и был застрелен при попытке к бегству. "U-516" потопила пять судов водоизмещением в 30 000 тонн у берегов Панамы, но была вынуждена вернуться вследствие полученных повреждений. По дороге на базу эта лодка и "U-129" должны были заправиться топливом от "U-544". Когда лодки приближались к месту рандеву, с "U-129" услышали серию взрывов глубинных бомб и шумы винтов эсминца. С тех пор "U-544" никто не видел и не слышал.
Жестокая схватка продолжалась. Теперь судьбу сражений решали не смелость или умение, или опыт. Разница между успехом и неудачей, между жизнью и смертью зависела в те дни от каких-то неуловимых высокочастотных импульсов и их отражения на экране радиолокатора. Что касается поисковых радиолокационных установок, то вместо "Жука" "Марк I" пришел "Жук" "Марк II", затем "Боркум" и весьма примитивный первый "Наксос". Еще до конца года немцы узнали о том, что давно ожидалось – противник стал работать на очень коротких длинах волн. Этот аппарат получил у них название "Роттердам" – по образцу сильно разбитого устройства, снятого со сбитого британского бомбардировщика в Роттердаме зимой 1942 года и затем медленно и с большим трудом собранного.
Раз за разом в ответ на запросы капитана 1 ранга Меккеля эксперты адмиралтейства отвергали возможность того, что самолеты противника могут быть вооружены высокочастотными коротковолновыми радиолокационными устройствами.
"Даже если это возможно в теории, а мы не думаем, что это так, – настаивали эксперты, – это было бы крайне невозможно с практической точки зрения. Короткие волны весьма неэффективны, и, во всяком случае, мы считаем, что было бы крайне сложно установить такое коротковолновое устройство на самолете".
Потом, когда их мнение, как выяснилось, в высшей степени неверно, они дали такое объяснение своей предыдущей точке зрения: "Германские береговые радиолокационные станции проводили эксперименты с короткими волнами перед войной в Пельценхакене, в Любекском заливе, но полученные результаты оказались настолько слабыми по сравнению с длинными волнами, что эксперименты приостановили. Никто не мог предвидеть, что Союзники добьются столь больших успехов на коротких волнах".
Меккелю было мало проку от таких признаний. Консерватизм взглядов и недостаток оригинальной мысли – факторы, с которыми всегда надо считаться. В данном случае за это было дорого заплачено.
Немцы теперь знали истинные причины тяжелых потерь подводных лодок с 1942 года и особенно катастрофического мая 1943 года. Они наконец решили головоломку, почему "Метокс", "Грандин", "Ванце" и "Боркум" не фиксировали все импульсы радиолокационных станций противника, почему лодки подвергались неожиданным нападениям ночью и в туман, даже если они шли с неработающими станциями обнаружения, и почему конвои противника могли обходить районы расположения германских подводных лодок, даже прежде чем лодки могли обнаружить конвой.
Урок оказался достаточно горьким для команд подводных лодок и для штабников, но это было куда лучше, чем пребывать еще месяцы в неведении. В будущем лодки будут способны фиксировать импульсы на любой частоте с помощью станций "Ванце-II", "Боркум" и "Наксос". Одно знание такой перспективы вселяло облегчение. Потом на вооружение поступят усовершенствованные "Муха" и "Комар", способные ловить любой сигнал от самой высокой до самой низкой частоты. Более того, в ноябре на вооружение поступят 37-миллиметровые зенитные орудия, заказанные в 1942 году. К середине декабря они будут установлены на всех лодках, так что лодка получат возможность защищать себя от четырехмоторных бомбардировщиков.
Появились новые немецкие самолеты. В ноябре поступил на вооружение первый "Юнкерс-290" – четырехмоторный самолет с радиолокационной станцией для обнаружения конвоев и наведения на них подводных лодок.
Но дни былых успехов ушли в безвозвратное прошлое. В феврале 1944 года было решено отказаться от дальнейших атак на конвои к западу от Англии. Даже гросс-адмирал признал, что, хотя ни один другой вид вооруженных сил не наносил такого большого ущерба противнику столь низкой ценой, его лодки уже не могут достичь своих целей.
Принципы, которым он теперь следовал, имели большое значение: "Лодки должны продолжать свои операции, чтобы сохранялась угроза перевозкам противника и сковывались его силы. Но весь командный состав должен понимать, что на данной фазе кампании приоритет должна иметь не победа, а выживание лодок и их команд. Они нам потребуются позже, и, когда появятся новые лодки, у них будут новые возможности успеха. А до тех пор наша политика должна состоять в том, чтобы избегать ненужного риска".
ГЛАВА 3
ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД
(март – май 1944 г.)
Первое решение германского адмиралтейства построить первые лодки серии XXI к осени 1944 года вызвало резкую критику со стороны Деница, который спрашивал Шпеера, нельзя ли это сделать пораньше. Решение министра оказалось революционным: он предложил – это было в августе 1943 года, – чтобы первые лодки названной серии были закончены строительством и переданы флоту до 1 апреля 1944 года. Строительство должно было начаться сразу же, без испытаний первого образца, причем вестись на заводах во внутренних районах страны секциями, готовыми во всех отношениях к сборке. После того как Шюрер, известный конструктор подводных лодок во время двух войн, не выдвинул никаких возражений, гросс-адмирал дал свое одобрение, и работы закипели со скоростью, с которой мог соперничать лишь Тодт, строивший бункеры на Бискайском побережье. Ответственность за исполнение программы была возложена на Меркера, энергичного управляющего заводом "Магирус". Это была высокая ответственность, ибо никогда раньше судостроительная промышленность не имела дела со сборкой предварительно изготовленных частей – и уж тем более сложных подводных лодок серии, не прошедшей испытаний.
Несмотря на многие трудности, Меркер поставил первую лодку серии XXI пунктуально 1 апреля. К июлю к ней должны были присоединиться еще тридцать лодок. Надеялись, что с апреля будут поставляться миниподлодки серии XXIII водоизмещением 200 тонн по двадцать лодок в месяц. Соблюсти сроки было делом проблематичным в условиях, когда авианалеты то и дело разрушали цеха, но Меркер сдержал свое слово. Однако оказалось, что некоторые заводы по сборке лодок работали на пределе своих возможностей, и потому первые полдесятка лодок серии XXI оказались негодными для участия в боевых операциях и были переданы в школы подготовки подводников. Но проблемы одна за другой снимались при четком руководстве адмирала Топпа, главы комитета по строительству, и сроки выдерживались. Да так успешно, что, несмотря на усиливающиеся бомбардировки со стороны Союзников, в 1944 году был выдан больший тоннаж подлодок, чем в спокойном относительно авианалетов 1942 году. С января по март 1945 года, когда значительные части Германии находились уже в руках врага, выдавалось по 28 000 тонн лодок в месяц – по сравнению с 30 000 тоннами за весь 1941 год.
Но несмотря на все старания возместить потери, несмотря на все улучшения, из-за беспрерывных налетов программа отставала на три месяца от запланированного графика. Никакое вдохновенное руководство работами сверху, никакая самоотверженность рабочих не помогали, так что противник добился своего. Первые пятьдесят лодок серии XXI, запланированные к вступлению в строй на июль 1944 года, были выданы лишь к октябрю.
Пока первые образцы лодок тщательно испытывались на Балтике командирами Топом и Эммерманном, командование подводным флотом готовило руководящие документы по их применению. "Оперативные инструкции по сериям XXI и XXIII" были столь же революционны по характеру, как и сами лодки. До тех пор атаки производились, если возможно, с надводного положения под покровом ночи или с перископной глубины днем. И в том и дом случае командир полагался на свое зрительное восприятие. Но на новых лодках человеческий глаз заменяли множество сверхчувствительных приборов, которые фиксировали пеленг и курс противника, то есть давали данные, необходимые для атаки. Ушло время, когда командир в одиночку наблюдал за целью и вычислял данные для атаки. Его позиция днем у перископа или на мостике ночью уже перестала быть нервным центром операций. Гидрофон "Балкон" обнаруживал противника на дистанции до пятидесяти миль, а когда дистанция сокращалась до пяти-восьми миль, приступал к делу сверхзвуковой детектор и снабжал командира точной информацией о дистанции, курсе, скорости хода, числе и типе целей.
Стандартные типы торпед, которые выпускали по одной или залпом по две и шедшие прямым курсом или под заданным углом, также ушли в прошлое. Новые лодки уже будут выпускать торпеды, которые будут пересекать курс конвоя, а сами лодки при этом будут держаться на глубине 40-50 метров вблизи транспортов или прямо под ними, где корабли эскорта не смогут ни обнаружить их, ни забросать глубинными бомбами из-за боязни нанести повреждения судну, которое они охраняют.
Эти торпеды, выпускавшиеся залпами по шесть, обладали характеристиками, о которых не могли и мечтать прежние командиры подводных лодок. Торпеда LuT делала несколько кругов под правыми углами к линии приближения конвоя. Испытания на Балтике показали, что выпущенная таким образом торпеда имела 95 процентов шансов поразить цель длиной от пятидесяти до девяноста метров, независимо от расположения цели относительно линии огня.
Помимо торпеды LuT появилась усовершенствованная торпеда Т-11 для борьбы с эсминцами, которую нельзя было обмануть акустическими буями, буксируемыми за кормой эсминца, так как эта торпеда автоматически шла на шум винтов или, если он прекращался, на шум работы вспомогательного оборудования.
Во время скоростных испытаний на мерной миле возле Хелы, новые лодки развивали скорость подводного хода с 16,5 до 17,5 узла в течение периода 60-80 минут, что было недалеко от планировавшихся цифр 18 узлов в течение 100 минут. В режиме экономхода – "неслышном" – они могли находиться под водой не прибегая к шнорхелю по 80-100 часов. Многообещающими оказались и испытания лодок серии XXIII – модернизированной версии старых "каноэ", – которые при команде в тринадцать человек несли две торпеды для прибрежных операций.
Тем временем "лодки Вальтера" – использовавшие перекись водорода – не были забыты. В процессе постройки находились две океанские лодки серии XVIII – "U-796" и "U-797", а четыре лодки поменьше серии XVII – "U-792", "U-794", "U-793" и "U-795" – были введены в строй с ноября 1943 по февраль 1944 года. Последние две, построенные фирмой "Блом унд Восс", показали себя особенно хорошо на испытаниях. В марте 1944 года гросс-адмирал ступил на борт "U-793", и тогда она на испытаниях в Балтийском море сумела развить скорость хода под водой в 22 узла. Позже "U-792" показала максимальную скорость хода в подводном положении – 25 узлов. Обе лодки показали, что ведут себя отлично под водой. После этих испытаний вышел приказ о создании модифицированной серии – XVIIb, но из-за других новых проектов строительство затянулось, так что первая лодка этой серии – "U-1405" – появилось только в декабре 1944 года., В мае 1944 года также началось строительство серии из ста "лодок Вальтера" серии XXVIw водоизмещением 850 тонн, способных развивать скорость хода под водой в 25 узлов и держать ее в течение 10-12 часов. Это было огромное преимущество, немыслимое ранее. При таком ходе и в течение такого времени лодка не только могла подходить к конвою на нужную дистанцию, но и легко уходить от любого противолодочного фрегата и корвета. При быстром маневрировании скоростью хода и глубиной эсминцу было бы крайне трудно установить точку нахождения цели для точной атаки глубинными бомбами.
Турбины Вальтера на этих лодках устанавливались в газонепроницаемых камерах в самой корме лодки, что означало расставание с привычными кормовыми торпедными аппаратами. В качестве компенсации в центре лодки встраивались шесть торпедных аппаратов, так что лодка могла расстелить на пути конвоя ковер с десятью ядовитыми рыбками.
Коротко говоря, хотя и обставленный множеством преград, но уже проглядывался переход от погружающегося к полностью подводному кораблю.
ГЛАВА 4
КОНЕЦ "Волчьих стай"
(март – май 1944 г.)
Из каждых ста лодок, выходивших в море после майского кризиса 1943 года, тридцать пять имели все шансы никогда не вернуться. Хотя в начале 1944 года обозначилось некоторое уменьшение в размерах потерь, жизнь на лодках стала преимущественно борьбой за выживание перед лицом противника, который правил и морем и небом. Переход через Бискайский залив отнимал 10-12 опасных дней, обычно в подводном положении, прежде чем лодка достигала зоны боевых действий в Атлантике. И команды знали, что лишь три, максимум четыре лодки из каждых пяти могут рассчитывать на возвращение.
Шансы на успех постепенно снижались, после того как пришлось отказаться от тактики поисковых групп, "волчьи стаи" были распущены и лодки стали отправляться поодиночке в свои районы. И пока они не имели адекватной защиты от радиолокационного обнаружения, их шансы на выживание должны были снижаться и далее.