Круг лиц, введенных Путиным в Кремль и Белый дом, не ограничился только этой троицей. Премьер-министру удалось достаточно быстро расставить по ключевым постам лояльных ему людей из числа друзей и бывших сослуживцев. Преемником Бородина стал сорокаоднолетний предприниматель из Санкт-Петербурга Владимир Кожин, в период перестройки работавший в Германии, а затем руководивший северо-западным отделением Федеральной службы по валютно-экономическому контролю. Впоследствии он возглавил это государственное учреждение. За недолгое время пребывания в должности генерального директора Санкт-петербургского объединения совместных предприятий Кожин помог Путину установить контакты со многими иностранными бизнесменами. Еще один "германист", тридцатитрехлетний Игорь Щеголев встал во главе кремлевской пресс-службы. Двенадцать лет назад он учился в Лейпцигском университете. Путин тогда служил в представительстве КГБ в Дрездене. Наконец, пост руководителя аппарата правительства занял Дмитрий Козак. Он также закончил соответствующий факультет Ленинградского университета, работал в прокуратуре, возглавлял правовое управление мэрии и руководил собственной юридической фирмой. Вообще, перечень бывших сослуживцев Путина, ныне занявших видные посты во властных структурах, можно продолжать до бесконечности. К ним принадлежат уже упоминавшиеся секретарь Совета безопасности Сергей Иванов и пользующийся безграничным доверием Путина директор ФСБ Николай Патрушев. Наряду с Виктором Ивановым нынешний руководитель ведущей российской спецслужбы также пользуется репутацией специалиста высшего класса по борьбе с экономической преступностью. На Лубянке они последовательно возглавляли Управление контрразведки. Естественно, сразу же возникает вопрос: не являются ли эти назначения первыми признаками будущей крупномасштабной кампании по искоренению коррупции в высших эшелонах власти?
Частичное обновление кадрового состава в верхнем слое правящей элиты за счет бывших офицеров Ленинградского управления КГБ и предпринимателей, впервые заявивших о себе во времена перестройки и, несомненно, тесно сотрудничавших с органами государственной безопасности, как нельзя лучше характеризует управленческий стиль Путина. Очевидно, он полностью доверяет только людям своей профессии или давним знакомым. Отличительными чертами новых представителей российского политического истеблишмента являются относительно молодой возраст, служба в КГБ и, по всей видимости, любовь к армейской дисциплине. Не следует также забывать о том, что многие из них - способные менеджеры, накопившие богатый опыт общения с западными бизнесменами и умеющие находить с ними общий язык. С их помощью Путин незаметно для окружающих упрочил свою власть. Они получили прямой доступ к президенту и сделались его ближайшими советниками, взяв под контроль все стадии подготовки различными инстанциями любых инициатив в политической и экономических областях. Но их ни в коем случае нельзя отождествлять с Татьяной Дьяченко, тоже имевшей официальный статус советника, но использовавшей свое положение для "проталкивания" нужных ей и ее окружению решений и зачастую своими действиями вносившей разлад в работу государственных учреждений.
Тех, кто полагал, что Путин немедленно объявит войну олигархам, ожидало горькое разочарование. Но они не учитывали густоту сплетенной "семьей" паутины политико-экономических связей. Для ее разрыва необходимо было выстроить собственную нишу внутри существующей системы власти. Поэтому члены прокремлевской олигархической группировки смогли в полной мере воспользоваться "плодами победы". За весомый вклад в подрыв политических позиций оппонентов Кремля Березовский и Абрамович, уже прибравшие к рукам нефтяную промышленность Западной Сибири, получили возможность ухватить в процессе приватизации еще один жирный кусок и завладеть расположенными там же алюминиевыми заводами. Фактически под их контроль перешли 70% мощностей этой стратегически важной сырьевой отрасли. Еще в ноябре Путин с негодованием отверг помощь, предложенную ему "великим комбинатором" и "главным финансистом "семьи"". Он назвал ее "троянским конем" и добавил знаменательную фразу: "Бойтесь данайцев, дары приносящих". Тем не менее после декабрьских выборов в России начался новый этап передела собственности. В марте 2000 года Березовский выступал с докладом в Берлине. На вопрос, почему власти позволили ему стать монополистом и считает ли он такое положение вещей справедливым, один из столпов российского бизнеса ответил: "Мы живем в мире глобализации. Объединяется все и вся, даже "Даймлер" и "Крайслер", "Дойче банк" и "Дрезденер банк". Консолидированный российский капитал подыскал себе нового директора-распорядителя - вот в чем, на мой взгляд, смысл избрания Путина".
Тем временем исполняющий обязанности главы государства целиком сосредоточился на подготовке к выборам. Для убедительной победы в первом туре, позволяющей с полным основанием говорить о всенародной поддержке Путина, требовалось заранее вывести из игры Зюганова и Примакова, вместе с ним входивших в тройку наиболее популярных политиков. Сперва "кремлевская гвардия" предприняла ряд тактических шагов, нацеленных на углубления раскола в довольно разношерстном лагере левой оппозиции. "Справа" ситуация складывалась в пользу правящих кругов. Лидеры "Союза правых сил" после первоначальных колебаний дружно выразили поддержку реформаторским планам Путина. Собственно говоря, ничего другого им не оставалось. Этот блок слишком зависел от его финансовой и информационной поддержки. Напротив, коммунисты, несмотря на провал проекта единого предвыборного альянса "коммуно-националистической" направленности и наметившуюся тенденцию распада некогда монолитных рядов КПРФ, по-прежнему оставались главной оппозиционной силой, с которой приходилось считаться. Поэтому в январе 2000 года "закулисным торгом" занимались уже во время распределения портфелей председателей важнейших парламентских комитетов. К немалому удивлению демократов, депутаты от "Единства" договорились за их спиной с коммунистами. В итоге важнейшие думские комитеты возглавили представители проправительственной фракции, КПРФ и группы "Народный депутат". Кремлевской команде удалось не только удовлетворить избирателей, голосовавших за партию Зюганова, но и не допустить избрания Примакова спикером нижней палаты. Таким образом, еще более четко обозначилась перспектива его отказа от участия в президентских выборах.
Демократы пали жертвами циничного расчета. В качестве компенсации им предложили посты председателей второстепенных комитетов. В знак протеста члены фракций "Отечество", "Союз правых сил" и "Яблока" в полном составе покинули зал заседаний. Однако они недолго испытывали терпение власть предержащих. Поразмыслив немного, Кириенко первым из демократов решил смириться с сокрушительным поражением и пойти на попятную. Через какое-то время к аналогичному выводу пришли также парламентарии остальных двух фракций. Большинство из них так и не поняло тактики Путина. На самом деле будущий президент, скорее всего, просто в очередной раз демонстрировал силу. В Кремле сочли нужным, не отказываясь от стратегической концепции реформирования экономики и государственного устройства, заключить с коммунистами "временное перемирие". В новом политическом раскладе либералам, вопреки их ожиданиям, отводилось довольно скромное место.
Исход выборов 26 марта 2000 года был уже вполне предсказуем, и будущая команда-победительница могла спать спокойно, не опасаясь каких-либо неприятных сюрпризов и не беспокоясь за финал большой игры, где на кон была поставлена власть в потенциально самой богатой в мире стране. Соперникам заранее объявили шах, а затем мат - и пешка вышла в короли. Правда, после предварительного подсчета голосов на Дальнем Востоке и в Западной Сибири выяснилось, что Путин не смог набрать в этих регионах необходимые 50% голосов. Зюганова же там поддержали свыше 30% избирателей. Ельцину, уже приготовившемуся вместе со своим преемником отпраздновать победу за "семейным" столом, и Путину, сразу же после голосования отправившемуся в сауну, наверняка пришлось пережить несколько неприятнейших часов ожидания. Только в полночь они немного расслабились, услышав долгожданное и очень радостное для них известие о том, что в целом по стране Путину отдали голоса 52,5% электората, Зюганову 29,4%, а ярому поборнику либеральных реформ Явлинскому - только 5,8%.
Результаты мартовского народного волеизъявления подтвердили наличие в российском обществе тенденции, впервые обозначившейся после президентских выборов 1996 года и парламентских выборов 1999 года. Примерно 50% россиян поддержали призывы к наведению порядка и укреплению дисциплины, сочетавшиеся с обещаниями продолжить демократические преобразования. Они одновременно выразили доверие "Единству", представлявшему собой, в сущности, партию авторитарного типа, и "Союзу правых сил", объединившему в своих рядах наиболее видных деятелей из либерального лагеря. Именно эти чаяния и надежды большинства электората воплощал собой Путин. Характерно, что в отличие от 1991 года третье место занял не Жириновский, привыкший завлекать избирателей обещаниями дешевой водки, и не представлявший тогда левый фланг, а ныне решивший отмежеваться от коммунистов, формально беспартийный кемеровский губернатор Аман Тулеев, а претендующий на роль лидера либеральной оппозиции Григорий Явлинский.
В марте 2000 года высший государственный пост в России занял сильный и дееспособный человек. Страна выбрала "третий путь", отличный и от авторитарного режима и от демократии. Его символом стал именно Путин, не скрывавший приверженности базовым демократическим принципам Запада и одновременно призывавший совместить их с нашими традиционными российскими ценностями. Ни Жириновский с его популизмом, ни Лебедь, в 1996 году так и не сумевший объяснить, как он собирается обеспечить стабильность в государстве, наделавший немало ошибок в должности секретаря Совета безопасности, а после избрания губернатором Красноярского края погрязший в местных проблемах и интригах своего окружения, были явно не в состоянии выполнить эту миссию. Совершенно очевидно, что победой на досрочных президентских выборах Путин во многом обязан кремлевскому аппарату, максимально использовавшему как административный ресурс, так и возможности печатных и электронных СМИ. Но формально соблюдение избирательных процедур еще не означало полного торжества демократии в России. Самое главное, что, вопреки всем пессимистическим прогнозам, в выборах приняли участие почти 70% избирателей, и только 1,7% проголосовали против всех кандидатов. Остается лишь возблагодарить Всевышнего за то, что не сбылись предсказания тех, кто утверждал, что за последние четыре года, насыщенные громкими скандалами и интригами, россияне утратили всякий интерес к политике.
Часть III
КТО ТАКОЙ ПУТИН?
Вопрос: Почему все думают, что сразу же после выборов вы все радикально измените. Вы действительно хотите изменить всё и вся?
Путин. Этого я не скажу!
Коммерсант, 10.03.2000
Холодный блеск в глазах
После победы Путина на президентских выборах еще более возросла потребность найти ответ на целый ряд насущных вопросов. Никто не мог с уверенностью сказать, какую именно политику будет проводить новый российский лидер. Этого не знали даже высокопоставленные кремлевские чиновники. Как внутри страны, так и за ее пределами не прекращались попытки осмыслить, что конкретно из себя представляет "русский сфинкс", каковы его планы и намерения. Почти ни у кого не было сомнений в том, что с приходом к власти Путина в России произойдет смена поколений правящей элиты и изменится политический климат. По мнению некоторых аналитиков, специализировавшихся на раскрытии подоплеки "закулисных игр" в Кремле общественно политическая атмосфера станет более напряженной. А система государственного управления - более жесткой. Один из российских журналистов накануне выборов, посетивший штаб-квартиру "Немецкой волны" в Кельне, следующим образом описал складывающуюся в России ситуацию:
"Вы там у себя на Западе слишком долго унижали нас. Вы относились к нам с предубеждением и постоянно донимали мелочной опекой и вели вы так себя по отношению к нам потому, что во главе нашего государства стоял алкоголик, у которого с годами произошла полная деградация личности. Но теперь все будет по-другому. Наш новый президент - душевно стойкий, глубоко порядочный человек, способный возродить Россию. В трудные времена народ избрал себе подлинно народного лидера. В его лице вы критикуете процессы нашего возрождения".
У западных политиков и экспертов, давно отвыкших от таких речей, немедленно вызвавших в памяти ассоциации с последним периодом существования Веймарской республики, наверняка мороз пробежал по коже. После поражения в Первой мировой войне Германия, лишившаяся всех колоний, сфер влияния и значительной части территории, утратила имперский статус и оказалась в международной изоляции. Державы-победительницы намеренно поставили ее в униженное положение страны-изгоя. Тогда многие немцы мечтали о появлении на политической арене сильной личности, способной утвердить свой "светлый образ" в их сердцах и внушить им надежду на скорое возрождение государства. Разумеется, не следует проводить прямые аналогии между нынешней Россией и Германией тридцатых годов. Не исключено, что Путин далеко не в восторге от навязываемой ему многими соотечественниками роли "мессии" и вовсе не склонен полностью идеализировать себя с персонажем, описанным выше - его земляком-журналистом. Да и что, в конце концов, плохого в том, что Россия научится отстаивать свои национальные интересы, станет гордиться не только прошлым, но и настоящим и более уверенно смотреть в будущее, зная, что сумеет прожить без иностранной помощи. Вскоре Путина стали рассматривать как своеобразный социально- психологический феномен. В российских СМИ неоднократно писали о загадочности его натуры, о том, что в нем есть какая-то тайна, и даже окружили будущего президента мистическим ореолом. Огромное количество россиян за десять лет демократического развития, показавших себя мыслящими и, казалось бы, любящими свободу людьми, в первые месяцы двухтысячного года пребывало в состоянии труднообъяснимом с точки зрения западных наблюдателей: люди тешили себя иллюзиями, утрата которых грозила обернуться антипатией, смешанной с горечью разочарования и чувством вины, а при неблагоприятном стечении обстоятельств даже волной насилия. Путин лично не имел никакого отношения к попыткам создать благоприятную почву для нового культа личности. Более того, он сам и члены его команды были застигнуты врасплох столь неожиданным поворотом событий. Интеллигенты, лишившиеся в последние годы достатка и материальным благам, превратившиеся по сути дела в маргиналов, простые граждане, измученные многомесячными задержками социальных выплат, офицеры, еще не так давно считавшиеся гордостью нации, а теперь вынужденные числиться в рядах доведенной до нищенского существования армии, уволенные в отставку сотрудники спецслужб и правоохранительных органов - все они с надеждой взирали на Путина и восторженно отзывались о нем. Не отставали от них и журналисты, как и в старые добрые времена фактически ставшие имиджмейкерами будущего главы государства и внезапно пока еще без достаточных на то оснований обнаруживших в нем качества, присущие настоящему руководителю. Мало кто в те дни отваживался открыто с критиковать самого популярного российского политика. Вряд ли это объясняется только тем, что почти все крупнейшие газеты, журналисты, радио- и телевизионные каналы контролировались олигархами, сформировавшими на их основе медиа-холдинг.
Самое удивительное, что о Путине тогда еще толком ничего не знали. Подавляющее большинство россиян впервые увидело своего будущего лидера лишь в августе 1999 года в момент назначения его премьер-министром. По мнению экспертов именно этим объясняется феномен Путина. Людям надоели одни те же лица, одни и те же расхожие фразы. Политики различного толка, многие из которых ухитрились побывать депутатами Верховного Совета и Государственной Думы всех созывов, олицетворяли собой прошлое, они слишком откровенно заботились о личном благосостоянии и за последние годы окончательно забыли о своих предвыборных обещаниях. Люди жаждали появления в коридорах власти подлинного новатора, иначе говоря, молодого, удачливого политического деятеля с непримелькавшимся лицом, готового взяться за претворение в жизнь новых идей и внушить измученным безысходностью российским гражданам веру в будущее. Путин казался им таким человеком. К нему как нельзя лучше подходили знаменитые слова Тютчева: "Умом Россию не понять, в Россию можно только верить!"
Феномен Путина заключался еще и в том, что внешне он ни у кого не вызывал раздражения в отличие от других представителей российского политического бомонда, высокомерно рассуждавших о высоких материях. Путин внешне выглядел как обычный россиянин, одевался скромно, говорил свободно и непринужденно. Появись он на публике в ботинках на пластиковой подошве, по которой в начале девяностых годов на Западе безошибочно распознавали советских туристов, никто бы даже не удивился. Демократы были твердо убеждены, что Путин начнет ускоренными темпами проводить структурные реформы и сформирует правительство с их участием. Националисты понимали, что он сумеет осуществить их заветную мечту и воссоздать могучее союзное государство. Сторонники принятия жестких мер по восстановлению законности и порядка считали, что Путин начнет беспощадную борьбу с криминальным беспределом. Стремление Путина покончить с сепаратистскими настроениями и вернуть центру властные полномочия в сочетании с успешным завершением первого этапа войсковой операции в Чечне принесло ему славу чуть ли и не нового "собирателя русских земель".