– Я обожала смотреть, как они входят в порт и встают на якорь, – вспоминает Кэрол. – Не столько из-за самого действа, сколько из-за тех гигантских волн, которые шли от них в направлении берега.
Тэтчеры остались довольны таким отдыхом и потом еще несколько лет выезжали летом на это побережье.
В 1960 году семилетний Марк заболел ветрянкой. Летнюю поездку на остров Уайт пришлось отменить, зато зимой семейство отправилось на две недели в рождественское путешествие по Швейцарским Альпам. Ни разу не стоявшие до этого на лыжах, Мэгги и Дэнис стали брать уроки у профессионального спортсмена, дети же отправились изучать азы горнолыжного спорта в одну из специализированных школ. Для тридцатипятилетней Маргарет, никогда не проявлявшей особого интереса к спорту, катание на лыжах стало своего рода испытанием.
– Мама была очень аккуратным лыжником. Она постоянно работала над совершенствованием техники, избегая кататься на больших скоростях по крутым склонам, – вспоминает ее дочь.
Фотографы запечатлели Маргарет в элегантном черно-белом свитере и темных очках, гордо улыбающейся на вершине Ленцерхайда.
Поездки на курорты и обустройство семейного очага были не единственными занятиями энергичной миссис Тэтчер.
– Пятидесятые годы ознаменовали глобальные изменения той роли, которую женщины играли в обществе, – замечает Маргарет.
До середины XX века функции женщины ограничивались ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей. А вся социальная активность сводилась к общению с мужем, подругами, торговыми агентами и почтальонами. 1950-е годы положили конец привычному распорядку. Трудоемкую работу по дому облегчила бытовая техника, а ежедневные походы по частным магазинчикам заменили посещения крупных супермаркетов и универмагов.
Помимо глубоких социальных метаморфоз в обществе происходили и более видимые перемены. Так, всего за два месяца до появления на свет Марка и Кэрол, 2 июня 1953 года, в Великобритании короновался новый монарх – Елизавета II. Маргарет восприняла это как предзнаменование. Она всегда с пиететом относилась к институту монархии, теперь же его возглавила женщина – молодая, красивая, многообещающая.
Глубоко взволнованная, Тэтчер совершила поступок, который никогда не позволяла себе ни до, ни после этого. Она высказалась на тему своего пола и опубликовала развернутую профеминистскую статью "Проснитесь, женщины!".
"Женщины могут – и ДОЛЖНЫ – занимать ведущее положение в славной елизаветинской эпохе! – доказывала Маргарет. – Если в обществе появится женщина, способная справиться с поставленной задачей, ей должна быть предоставлена равная с мужчинами возможность претендовать на посты в кабинете министров. Почему женщина не может стать министром финансов или министром иностранных дел?"
В то время это было более чем смелое предположение. К моменту публикации статьи только две представительницы прекрасной половины человечества возглавляли британские министерства – Маргарет Бондфилд (1929–1931) и Эллен Уилкинсон (1945–1947). Причем обе женщины-министры были не замужем, что несколько упрощало их восхождение по крутой политической лестнице.
Но Маргарет верила в предстоящие изменения. Хотя даже она так и не решилась упомянуть в своей статье о кресле премьер-министра. В те годы возможность женщине занять дом номер 10 на Даунинг-стрит казалась нереальной даже ей.
В действительности все произойдет с точностью до наоборот. До конца XX столетия Британия увидит на капитанском мостике своего государственного корабля женщину, а казначейство и Форин-офис так и останутся вотчиной мужчин.
Вера в перемены была не единственным, что скрывалось за претенциозной статьей Маргарет. Летом 1952 года Тэтчер приняла участие в ежегодном обеде в Самервилл-колледже. Тронутая успехами своей бывшей ученицы, Джанет Вон предложила Маргарет произнести торжественную речь, о чем потом сильно пожалела.
– Мэгги говорила, как принцесса Елизавета, – вспоминает Энн Дэйли, одна из выпускниц Самервилла и свидетельница этих событий. – Наше поколение всегда смеялось над принцессой, когда она, упоминая о своей семье, постоянно говорила: "Мой муж и я". К нашему глубокому удивлению, Мэгги использовала аналогичные обороты. Когда же она в каких-то ханжеских выражениях принялась высказывать свои взгляды о семье и домашнем быте, нам стало очень стыдно, что мы воспринимали ее как одну из нас.
После окончания выступления Тэтчер Джанет Вон пришла в бешенство:
– Это было ужасно! Я больше никогда не приглашу ее выступать!
Что же так задело современниц Тэтчер? Амбиции! Маргарет не собиралась скрывать своих желаний. Это себя она видела министром финансов или иностранных дел. Это для себя она требовала от мужчин равноправия. Это себе она приказывала "проснуться" и "занять ведущее положение в славной елизаветинской эпохе".
Сразу после окончания выборов 1950 года Мэгги занялась изучением юриспруденции. Она поступила в знаменитые судебные инны и стала посещать лекции Совета юридического образования.
Когда она вышла замуж за Дэниса, мечта стала еще ближе. Узнав, что его жена интересуется юриспруденцией, Тэтчер отреагировал очень спокойно:
– Делай, как считаешь нужным, любимая.
Поддержка не ограничивалась одними словами. Дэнис согласился взять на себя материальное обеспечение семьи.
– Деньги мужа существенно помогли мне на моем пути, – неоднократно признавалась она в своих интервью.
В начале 1950-х годов адвокаты, недавно закончившие образование и вступившие на новое поле деятельности, получали в период стажировки всего 100 фунтов в год. Так что без финансовой поддержки супруга Маргарет действительно пришлось бы намного труднее.
Выпускные экзамены Тэтчер должна была сдавать летом 1953 года, однако в этот период у нее произошло не менее важное событие. Появление на свет Марка и Кэрол внесло свои коррективы.
– Я боялась, что с двумя детьми на руках поддамся искушению все свое время посвящать домашнему хозяйству и уходу за малышами, забросив учебу и поставив крест на своей карьере, – признавалась Маргарет. – Но я чувствовала, что просто обязана найти применение и другим сторонам моей личности.
Окончательное решение было принято на больничной кровати спустя несколько дней после появления двойняшек:
– Я про себя подумала, если прямо сейчас не напишу заявление о допуске к выпускному экзамену, я больше никогда этого не сделаю. Если же заполню регистрационную форму сейчас, то чувство гордости не позволит мне завалить экзамен. Так я и поступила.
Психологический трюк удался. Выпускные экзамены были успешно сданы через четыре месяца. Амбиции Мэгги были на время удовлетворены, Дэнис же был вне себя от счастья.
– Промежуточный экзамен в мае, рождение двойни в августе и выпускной экзамен в декабре! – восклицал он, не сдерживая эмоций. – Хотел бы я посмотреть на женщину, способную повторить этот рекорд.
Первоначально Маргарет хотела специализироваться на патентном законодательстве, считая, что в этой области также могут пригодиться ее познания в промышленности и опыт научной работы. Однако после непродолжительных размышлений она решила переключиться на налоговое право, представлявшее гораздо более широкие возможности для профессионального развития и карьерного роста. В декабре 1953 года Тэтчер устроилась стажером в контору Фредерика Лоутона. Комментируя свой выбор, Маргарет признавалась:
– Фредерик был одним из лучших криминальных юристов, которых я знала. Он был остроумен, не питал иллюзий в отношении человеческой природы и своей профессии, четок в выражениях и добродушен ко мне.
После шести месяцев в криминальном праве под началом Лоутона Мэгги перешла изучать основы канцлерского судопроизводства к Джону Брайтману, а еще через полгода занялась налоговым законодательством в знаменитой конторе сэра Джона Сентера.
Сэр Джон обещал взять ее на работу после завершения испытательного срока. Однако, когда этот момент настал, он отказался выполнить свое обещание. Маргарет была потрясена до глубины души. За все шесть месяцев она ни в чем не провинилась. Так же усердно, как остальные юристы, работала, часто задерживалась, брала работу на дом. Только потом выяснится, что отказ в принятии на работу не имел ничего общего с профессиональными качествами миссис Тэтчер. Просто у Сентера начался период сокращений, к тому же он не хотел, чтобы в его коллективе появилась женщина.
Мэгги не знала истинных причин. Находясь в растерянности, она решила продолжить обучение, только на этот раз в области бухгалтерии. От безумного шага ее остановил, как всегда, спокойный и рассудительный Дэнис. Однажды, вернувшись вечером домой, он увидел на столе своей жены бланки поступления в Институт дипломированных бухгалтеров.
– Что это еще такое? – воскликнул Дэнис.
– Я хочу изучать бухгалтерию, – ответила Маргарет.
– Ради всего святого, зачем?
– Мне сказали, что, если я хочу заниматься налоговым правом, мне полезно будет знать бухгалтерию.
– Забудь об этом. Я всегда сделаю за тебя бухгалтерский отчет и помогу решить любую проблему.
Маргарет шел уже тридцать второй год, и на получение нового образования потребовалось бы еще как минимум три-четыре года. Гораздо благоразумнее было подумать о начале карьеры, а не об очередном повышении своей квалификации.
Тэтчер устроилась налоговым юристом в контору Ч. Боннера, где успешно проработала до 1961 года. А табличка около ее кабинета просуществовала еще дольше – до 1968 года.
Маргарет проработает в правовой сфере пять с лишним лет. Как замечает Джон Кэмпбелл:
– За этот период она увидит достаточно, чтобы не испытывать перед юриспруденцией благоговения и трепета. В годы своего премьерства Тэтчер будет обращаться с юристами как с заговорщиками. Она всегда будет готова принести их в жертву общественным интересам. И все апеллирования к профессиональной солидарности окажутся в данном случае бесполезны.
Несмотря на все свое прилежание и трудоспособность, Маргарет так никогда и не станет выдающимся специалистом в области права. Юриспруденция, как, впрочем, и химия, была лишь средством для достижения ее главной цели – стать профессиональным политиком.
Еще до рождения детей Тэтчер пыталась найти подходящее место, где бы она смогла принять участие на дополнительных выборах. Она обратилась в центральный офис консервативной партии, сказав, что готова выставить свою кандидатуру в любом округе Лондона и пятидесятикилометровом радиусе от него.
Спустя некоторое время ей предложили место в самом центре столицы, однако Мэгги сама отказалась от участия в избирательной гонке, посчитав это бесперспективным. Пройдя через жернова промышленного электората Дартфорда, она заслуживала чего-то более привлекательного.
Затем было рождение детей и неудачное участие в списках кандидатов от таких округов, как Орпингтон, Бекнем, Ашфорд, Мейдстон, Хемел-Хемпстед и Оксфорд. Ее совершенно не смущали малолетние Кэрол и Марк.
– Когда политика в крови, все остальное отступает на второй план, – оправдывала она свое поведение.
До поры до времени ей не везло. Одних людей смущало то, что она была женщиной, других – ее происхождение, третьих – социальный статус матери с двумя детьми. Как это часто бывает в жизни, все решил счастливый случай. В начале 1958 года к северу от Лондона, в избирательном округе Финчли, местный кандидат консервативной партии сэр Джон Кроудер решил уйти на пенсию и уступить дорогу молодым коллегам.
Финчли по праву считался очень выгодным округом. Он располагался недалеко от Вестминстера и был знаменит своей безопасностью – Джон Кроудер сохранял за собой это место двадцать с лишним лет. Причем на последних выборах в 1955 году он победил с перевесом в тринадцать тысяч голосов.
Неудивительно, что этот вакантный пост привлек к себе внимание свыше 200 соискателей. После письменного экзамена и собеседования список желающих сократился сначала до двадцати, а затем до трех кандидатов. В их числе была и Маргарет.
– Интересно, были ли среди голосовавших членов комиссии те, кто подал свой голос за миссис Тэтчер только ради того, чтобы в списке участников была женщина? – спрашивал один из представителей Ассоциации консерваторов. – Хотя, без сомнения, она превзошла всех остальных.
Один из оставшихся кандидатов добровольно откажется от гонки и снимет свою кандидатуру. Затем ассоциация пригласит еще двух человек, доведя список претендентов до четырех. Тэтчер не особенно расстраивали подобные изменения. Она была на голову выше своих соперников и с легкостью одержала победу в двух раундах голосования. Теперь ей следовало выдержать последнее испытание и получить одобрение у всей ассоциации.
Для Тэтчер это было уже не первое выступление на публике. За ее плечами были две предвыборные кампании и борьба за шесть избирательных округов. Словно актриса, хорошо овладевшая своей ролью, она покорила членов комиссии азартом, талантом и красотой. Присутствовавший на ее выступлении корреспондент "Finchley Press", восторженно напишет:
"Выступая без бумажки, миссис Тэтчер плавно перешла от Суэцкого кризиса к положению на Ближнем Востоке. Как опытная хозяйка, отмеряющая ингредиенты старого рецепта, она спокойно взвесила предложения России, прихлопнула ладонью Насера, словно муху, севшую на кухонный стол, затем стремительно переключилась на внутренние проблемы Англии, показав свои познания в системе оплаты труда и проблеме профсоюзов. Когда у слушающих ее мужчин уже открылись рты от изумления, Маргарет поставила жирный восклицательный знак, развернув перед собравшимися будущее торжество консервативной партии".
– Что вы сможете противопоставить пользующимся все большей популярностью либералам? – спросили ее после выступления.
– Я объясню людям, что такое консерватизм, и поведу их в бой! – уверенно ответила Мэгги.
Как вспоминает член муниципального совета Джон Типлейди:
– Проводя с ней собеседование, мы спрашивали себя: "Не будущий ли это премьер-министр?"
В тот день, 14 июля 1958 года, Тэтчер утвердили единогласно. Ее поздравляли все – избиратели, консерваторы, журналисты. Не было рядом только любимого Дэниса. Как это еще не раз будет в жизни Тэтчер, в самый ответственный момент ее супруг покинул Туманный Альбион, отправившись в командировку по Южной Африке.
В течение всей своей жизни питавший неприязнь к телефонам, муж Маргарет узнавал обычно о новостях одним из последних. Так же произошло и на этот раз. Пока его жена праздновала успех в Лондоне, Дэнис готовился к перелету из Йоханнесбурга в Лагос. Решив напоследок попрощаться со своим кузеном Томом Пеллатом, он изрядно выпил и попал в самолет уже в соответствующем состоянии.
Во время пересадки в Нигерии его взгляд привлек вчерашний номер "Evening Standard", лежавший на соседнем кресле. Тэтчер не был в Англии уже три недели. Жадно схватив газету, он стал просматривать последние новости. Именно там в небольшой заметке Дэнис и прочел, что его супруга избрана кандидатом консервативной партии от Финчли.
"Как ей чертовски повезло, что в тот день меня не было рядом, – промелькнуло в его голове. – Если бы я там только появился, они сразу бы закричали: "Нам не нужна эта супружеская парочка!""
Но Мэгги было не до шуток. У нее было всего пятнадцать месяцев, чтобы до начала выборов обратить уже готовый электорат в свою веру.
Сигнал к бою прозвучал в сентябре 1959 когда, когда премьер-министр Гарольд Макмиллан распустил парламент, объявив начало всеобщих выборов.
Вступив в избирательную гонку, Тэтчер придала такое большое значение маленькому Финчли, как будто решалась судьба всей Великобритании. В ее представлении это была не просто борьба кандидатов за место в парламенте, это была борьба идей и мировоззрений – добра со злом, света с тьмой, свободы с рабством.
Словно находясь в религиозном экстазе, Тэтчер воскликнула: