Наступающая советская армия открывала множество свидетельств беспрецедентного геноцида гитлеровцев против евреев. Тем не менее украинский лидер Хрущев возражал, чтобы к евреям, возвращавшимся домой из лагерей смерти, относились по-особому. Он даже отказывался отдавать им дома, которые к тому времени заняли украинцы. Этот закоренелый антисемит ворчал, что "абрамовичи" грабят его Украину, как стая воронов.
Вызывающее поведение Никиты Хрущева вызвало горячие споры в окружении Сталина. Михоэлс пришел на прием к Молотову. После того, что произошло с евреями, жаловался он, власти на местах не обращают на них внимания и отказываются помогать. Молотов переправил Берии жалобу. Лаврентий Павлович, надо отдать ему должное, отнесся к ней с пониманием и сочувствием. Он потребовал, чтобы Хрущев помогал евреям, потому что немцы относились к ним гораздо хуже, чем к другим народам. Чекист сильно рисковал, поддерживая Михоэлса.
Вождь постановил, что все советские граждане в равной мере страдали в результате оккупации и что никого нельзя выделять. Возможно, иное отношение Берии дало Сталину основания позже подозревать, что он слишком близок к евреям. Вероятно, сам Иосиф Виссарионович запустил сплетню, что Лаврентий Берия был евреем, просто скрывал свою истинную национальность.
Молотов отправил приказ Берии по инстанции. Хрущеву пришлось смириться и согласиться помогать "абрамовичам".
Соломон Михоэлс был очень доволен. Он считал, что отношение к евреям в Советском Союзе начало меняться в лучшую сторону. Поэтому актер вместе со своим коллегой по ЕАФК, поэтом Фефером, секретным сотрудником МГБ, предложил создать Еврейскую республику в Крыму или Саратове, где сейчас не было татар и волжских немцев соответственно. Предложение было отправлено Вячеславу Молотову и его заместителю, Лозовскому. Молотов высмеял идею с Волжской Еврейской республикой, потому что не мог представить "еврея на тракторе". А вот идея с Крымом показалась ему вполне реальной и осуществимой.
– Напишите докладную записку на имя товарища Сталина, – сказал он. – Мы примем решение.
"Все были уверены, что скоро будет создан еврейский Крым", – вспоминал Владимир Реденс. Вячеслав Молотов проявлял в то время больше независимости, чем раньше. Не исключено, что он даже обсудил этот вопрос с Берией. Однако поддержка проекта Еврейской республики едва не стоила ему жизни. Через пять лет большинства авторов этой затеи уже не было в живых.
2 февраля 1944 года Соломон Михоэлс отправил подробную записку с предложением создать в Крыму Еврейскую республику Молотову и Сталину. Вождя идея не вдохновила. Он решил, что актер перешел от советской пропаганды к еврейской. Сталин решил поручить Кагановичу разгромить идею создания "еврейской Калифорнии": "Только поэты и актеры могут выдвинуть такое бредовое предложение, которое не имеет никакой практической ценности".
Андрей Жданов занялся составлением списков евреев в разных наркоматах. Он порекомендовал закрыть ЕАФК. Так же как Молотов в 1939 году, Жданов сейчас спустил своих борзых на евреев в аппарате ЦК. По его словам, евреи превратили ЦК большевистской партии в синагогу.
Об отношении Сталина к евреям говорят хотя бы слова, сказанные им в Ялте президенту Рузвельту. Иосиф Виссарионович, нисколько не смущаясь, назвал всех евреев "посредниками, спекулянтами и паразитами". После 1945 года он окончательно превратился в злобного и оголтелого антисемита.
Иосиф Сталин в первую очередь всегда был политиком. Не стоит удивляться, что и это изменение во взглядах носило в большей мере прагматичный, нежели личный характер. Антисемитизм идеально подходил к новому русскому национализму, который Сталин начал насаживать после войны в Советском Союзе. То обстоятельство, что в Америке евреи были влиятельной силой, заставляло генсека подозревать советских семитов. Масла в огонь подливало и то, что местные евреи во время войны активно восстанавливали связи с американскими соплеменниками. Вождь считал советских семитов "пятой колонной". Он был уверен, что в любую минуту они могут перейти на сторону врага.
От вождя, конечно, не укрылось, что холокост разбудил самосознание не только среди простых советских евреев, но и среди семитов в окружении генсека. Антисемитизм Сталина подпитывался его паранойей, которая усилилась, когда волей судьбы евреи проникли даже в его семью.
Внешне вождь продолжал играть прежнюю роль интернационалиста. Он часто осуждал проявления антисемитизма и вручил немало наград евреям, начиная от Мехлиса и кончая писателем Эренбургом. Но антисемитский круговорот постепенно набирал обороты.
* * *
– Как только заканчиваются боевые действия, – сказал в Ялте Сталин, – о солдатах забывают. Они уходят в забвение.
Он искренне хотел, чтобы это было на самом деле так. Тем не менее престиж маршала Жукова сразу после окончания войны был высок, как никогда. Западная пресса даже называла его преемником Сталина. Жуков нравился Сталину, но вождь не признавал никаких личных чувств в политике. Он решил проверить, как отнесутся другие к идее, что его заменит Жуков.
– Я старею, – как-то ненароком сказал Иосиф Виссарионович Буденному, своему старинному другу и хорошему приятелю Жукова. – Как по-твоему, Жуков сможет меня заменить?
– Я – за Жукова, – ответил кавалерист, – но у него сложный характер.
– Нам с тобой все же удавалось управлять им. – Сталин пожал плечами.
Генсек "управлял" Георгием Жуковым при помощи "дела авиаторов". Маршал Новиков под пытками дал обвинительные показания против Жукова. "Сломленный морально и доведенный до отчаяния бессонными ночами, я подписал признание", – признавался Новиков.
Виктор Абакумов жестоко пытал семьдесят других генералов, чтобы получить необходимые доказательства против популярного в армии и народе героя войны. Георгий Жуков был отозван в Москву. Плохим признаком было уже то, что к генералиссимусу его не пригласили. Жукову пришлось докладывать Николаю Булганину, министру обороны. Сантехник, как называл Булганина Лаврентий Берия, получил после войны большую власть. Георгий Жуков обиделся. Ему показалось, что Булганин разговаривает с ним высокомерно. Министр тоже был недоволен своим подчиненным. Маршал Жуков, считал он, не выполняет приказы партии. Сталин приказал Сантехнику подготовить суд над Жуковым. Абакумов произвел в жилищах Георгия Жукова обыск и доложил Сталину, что они похожи на пещеры Аладдина, наполненные сокровищами.
"Можно смело говорить, что дача маршала Жукова является музеем", – с удовольствием докладывал министр МГБ Сталину. Чекисты нашли горы золота, 323 шубы и меховых изделия, 400 метров бархатных и шелковых тканей. Картин было так много, что часть пришлось повесить даже в столовой и на кухне. "Жуков зашел настолько далеко, что осмелился повесить у себя над кроватью огромное полотно с двумя обнаженными женщинами, – возмущался Виктор Абакумов. – Мы не нашли во всем доме ни одной советской книги". Арсенал маршала состоял из двадцати уникальных ружей "Холланд энд Холланд".
Чекисты пока не стали трогать все эти трофеи. Сейчас они только удивили домочадцев, конфисковав куклу одной из дочерей маршала и его мемуары.
– Оставьте историю историкам, – угрожающе предупредил Жукова Сталин.
Затем Георгия Жукова вызвали на заседание Высшего Военного совета. Сталин ходил по комнате, мрачный, как свинцовая туча. Не сказав ни слова, он бросил Штеменко лист бумаги и резко сказал:
– Прочитайте вслух!
Штеменко зачитал показания маршала Новикова. Из них следовало, что Георгий Жуков присваивал себе все заслуги в победе Советского Союза в войне, критиковал Сталина и сколачивал собственную группу. Он даже наградил медалью известную певицу Лидию Русланову, с которой у него, возможно, был роман.
Такое положение недопустимо, заявил Иосиф Виссарионович, повернувшись к военачальникам. Семен Буденный, которого подготовил к этому заседанию Булганин, покритиковал своего старого друга, но не очень остро. Соперник Жукова, маршал Конев, назвал его "трудным", но честным человеком. И только Голиков, которого Жуков в 1943 году убрал с Воронежского фронта, обвинял его по-настоящему сурово. Молотов, Берия и Булганин ругали маршала за бонапартизм. Они потребовали, чтобы его поставили на место. Жуков защищался, как мог, но был вынужден признать, что преувеличивал свои заслуги.
– Что мы будем делать с Жуковым? – спросил Сталин.
Он, как всегда, не торопился высказать свое мнение. Гражданские члены совета требовали репрессировать Георгия Жукова. Военные возражали. Вождь понимал, что сейчас не 1937 год, поэтому предложил перевести маршала Жукова в Одесский военный округ. Конечно же, это было серьезным понижением.
Репрессии против тех, кто добывал победу на поле боя, не были сиюминутным капризом. Это была обдуманная и целенаправленная политика. В числе прочих военачальников был арестован и адмирал Кузнецов. Правда, его тоже только понизили в должности. Бывший маршал Кулик, которого, как и всех остальных, прослушивали чекисты, как-то пожаловался в телефонном разговоре, что политики отбирают славу у военных. Такую страшную ересь ему не простили. В 1950 году его тихо расстреляли.
Георгия Константиновича Жукова исключили из ЦК. У него конфисковали большую часть трофеев. Его друзей хватали и пытали, требуя дать против него показания. После Одессы опального маршала сослали еще дальше, на Урал. В результате всех неприятностей и волнений у него был сердечный приступ. Абакумов просил разрешить арестовать Жукова за организацию бонапартистского переворота, но Сталин велел оставить его в покое.
– Я не верю тем, кто говорит, что Жуков мог организовывать переворот. – Вождь покачал головой. – Я знаю его очень хорошо. Он прямой человек. Жуков резок и может откровенно говорить с кем угодно, но он никогда не пойдет против ЦК.
Расправа закончилась очередным унижением полководцев. Желая еще раз указать военным на их место, вождь написал записку для членов политбюро: "Я предлагаю произвести товарища Булганина в маршалы за его заслуги в ходе Великой Отечественной войны". В том случае, если кому-то захотелось бы поинтересоваться, что это за заслуги, Иосиф Виссарионович написал в самом углу: "Думаю, мое решение не подлежит обсуждению. Оно абсолютно ясно и понятно".
* * *
Георгий Жуков был далеко не единственным, чье жилище напоминало наполненный золотом, ценными вещами и картинами музей. Коррупция – это малоизвестная страница послевоенного террора Сталина. Соратники вождя и маршалы грабили захваченную Европу с алчностью Геринга. Правда, они имели для этого больше оснований, если принять во внимание, что немцы сделали с Россией. Сейчас имперская элита напрочь забыла о большевистской скромности. Тем не менее гостям из-за границы по-прежнему говорили: "Товарищ Сталин не выносит аморальных поступков".
Иосиф Виссарионович всегда считал, что завоеватели имеют право немного пограбить захваченные территории и поразвлечься с женским населением. Он со смехом слушал рассказы о том, какой роскошью окружают генералы своих куртизанок и друзей. К нему приходили десятки и сотни доносов, в которых военачальники обвинялись в воровстве и коррупции. Обычно Сталин складывал их в отдельную папку для последующего использования.
Маршалы не возражали и против бесчинств подчиненных. В армии существовала феодальная система. Офицеры грабили сами и делились определенной долей со своими начальниками. Впрочем, далеко не все довольствовались такими подачками. Один из сталинских фаворитов, маршал авиации Голованов, разобрал загородную виллу Геббельса и перевез ее по воздуху в Москву. Этот подвиг, правда, стоил ему карьеры.
Первыми до сокровищ добирались солдаты, но самые лакомые кусочки, как всегда, доставались чекистам. Лаврентий Берия старался вскружить головы красивым спортсменкам в Гаграх при помощи флотилии быстроходных катеров, привезенных из Германии. Виктор Абакумов разъезжал по Москве на итальянских спортивных машинах. Министр посылал в Берлин самолеты за невероятным количеством нижнего женского белья. Его квартира напоминала универмаг. Он даже вывез из Берлина на самолете немецкую кинозвезду, пользующуюся всемирной известностью таинственную Ольгу Чехову. С ней у него был, говорят, роман.
Сталинское окружение погрязло в воровстве. Визирь Власик, правитель империи деликатесов, напитков и особняков, развлекал своих любовниц в государственных домах отдыха вместе с щеголеватыми художниками, головорезами-чекистами и сибаритствующими чиновниками. Его женщины ездили на роскошных лимузинах, получали в подарок квартиры, икру, билеты на парад на Красной площади и футбольные матчи. Николай Власик приворовывал даже у Хозяина, на сталинской вилле в Потсдаме. Его добыча состояла из множества фарфоровых сервизов, пианино, часов, машин и даже трех быков и двух лошадей. Все это он перевез домой на поездах МГБ и самолетах. Большую часть Потсдамской конференции главный охранник вождя пьянствовал, развратничал и воровал.
На дачах Сталина всегда пропадало много еды. Вскоре Власика обвинили в воровстве икры. Очевидно, доносчиком был Лаврентий Берия. Генерал отплатил ему той же монетой. В 1947 году Власика собирались арестовать, но Сталин в последнюю минуту разрешил ему объяснить свои грехи. "Товарищ Сталин постоянно менял время еды, поэтому часть блюд портилась и пропадала, – оправдывался он. – Их приходилось раздавать обслуживающему персоналу". Вождь простил своего телохранителя, но приказал отныне готовить меньше еды. Николай Власик сохранил свое место.
Любовницы Власика, так же как сводники Берии, доносили Виктору Абакумову. На Абакумова, в свою очередь, стучал его соперник по МГБ, генерал Серов, который доносил Сталину о моральном разложении и продажности министра. Сталин не выбрасывал ни одной кляузы. Все доносы лежали и ждали своего часа. Генерал Серов, конечно, и сам далеко не был чист. Говорят, он даже украл корону короля Бельгии.
Куртизанки, прокуроры и генералы МГБ беспрерывно стучали друг на друга. Так же как в конце тридцатых, в стране пышным цветом расцвело доносительство.
* * *
Соратники вождя не оставались в стороне от этого праздника. Они тоже наслаждались многочисленными привилегиями и роскошью. Полы их кабинетов устилали дорогие персидские ковры, на стенах висели огромные картины, написанные масляными красками. Их дома напоминали дворцы. Руководитель Москвы жил один во дворце великого князя Сергея Александровича.
Сталин сам открыл эту новую имперскую эру. Во время Ялтинской конференции ему понравились дворцы: Ливадийский Николая II и Воронцовский в Алупке. "Приведите эти дворцы в порядок, – написал он Берии 27 февраля 1945 года. – Приготовьте для ремонта проверенных рабочих". Генсеку так понравился крымский дворец Александра III в Сосновке, что он распорядился построить там дачу. В ней он побывал лишь один раз. Сам Сталин отдыхал в Ливадии.
Партийные руководители, их жены и дети тоже отдыхали в этих дворцах. Они заказывали отпуск через 9-й отдел МГБ. Степан Микоян провел медовый месяц в Воронцовском дворце.
Семьи вождей летали на юг в специальных салонах самолетов государственной авиакомпании. Серго Микоян помнит, как он таким образом летел домой с Александром Поскребышевым.
Дети руководителей тоже имели много привилегий, но должны были соблюдать правила игры, устанавливаемые партией. Когда Андрей Жданов назвал джаз музыкой, чуждой советским людям, Никита Хрущев в приступе гнева разбил любимые джазовые пластинки своего сына.
Светлана Сталина видела, что дачи Микоянов, Молотовых и Ворошиловых ломятся от подарков рабочих, ковров, отделанного золотом и драгоценными камнями кавказского оружия, фарфора. Все это им присылали и привозили, как в Средние века, когда вассалы платили дань сюзеренам. Вожди ездили на бронированных ЗИСах. Их по приказу Сталина делали на основе американских "паккардов". За ними с включенной сиреной ехала машина с чекистами. Москвичи называли такие кортежи "собачьей свадьбой".
К каждому руководителю было прикомандировано подразделение чекистов под командой полковника или генерала. Они жили на дачах опекаемых и нередко становились даже членами семьи. Это, конечно, не мешало им следить за хозяином. Охранников было так много, что каждый член политбюро мог создать из них собственную волейбольную команду. Охранники Берии сражались с охранниками Кагановича. Однако если Лаврентий Павлович играл за свою команду, то Железный Лазарь отказывался. "Берия всегда выигрывает, а я хочу и сам быть победителем", – объяснил он.
В МГБ руководителей называли "объектами", дома – "предметами", а охрану – "прикрепленными к объекту". Дети часто смеялись, когда слышали, как чекисты говорили: "Объект на пути к предмету".
Георгий Маленков часто ходил пешком в Кремль из Грановского переулка. Его окружал прикрепленный отряд.
Жены членов политбюро имели собственных модельеров. Все десять главных семей Советского Союза обшивались в ателье на Кутузовском проспекте. Оно входило в МГБ. Абрам Лернер (Доньят Игнатович, если верить Нине Хрущевой) и Нина Аджубей шили костюмы для мужчин и платья для женщин. Лернер, типичный портной-еврей, для политбюро Диором, Аджубей, низенького роста крепкая курносая женщина, которая росла в монастыре, – Шанель. Все ателье было завалено горами журналов "Вог" и "Харперс базар". Нина не только копировала фасоны от Диора, но и придумывала свои собственные.
"Клиенты платили только в тех случаях, когда хотели этого, и сами спрашивали цену, – объяснял Серго Микоян. – Моя мать всегда платила, а Полина Молотова – нет". О том, что жены членов политбюро пользуются услугами портных бесплатно, в конце концов, как и обо всем остальном, доложили Сталину. Он отругал своих соратников, а те, придя домой, устроили скандалы своим благоверным. Обиженная Ашхен Микоян доказала, что всегда платила. Она бросила в лицо мужу квитанции.
Несмотря на то что замечательную портниху Аджубей открыла Нина Берия, ее главной клиенткой была Полина Молотова, первая гранд-дама Советского Союза. Когда-то аристократы со всей Европы съезжались в богемский городок Карлсбад на воды. Сейчас в Карлсбаде правили бал Нина Берия и Зинаида Жданова. Сюда же прилетала на специальном самолете со свитой в пятьдесят человек одетая в роскошные наряды и дорогие меха Полина Молотова. Ее часто сопровождала дочь Светлана. Принцесса красовалась в норковом палантине. Она училась в престижном МГИМО, где занималось большинство детей советской элиты. На учебу ее каждый день возил шофер. О появлении Светланы Молотовой свидетельствовало ароматное облако французских духов "Шанель № 5". Эта большевистская принцесса считала своим долгом каждый день приходить в новом наряде.
Сталин сохранял контроль над распределением привилегий и благ для соратников. Как и до войны, он продолжал выбирать для них машины. Так, Андрей Жданов получил бронированный "паккард", обычный "паккард" и ЗИС-110. Лаврентий Берия ездил на бронированном "паккарде", ЗИСе и "мерседесе". Александр Поскребышев – на "кадиллаке" и "бьюике".
Иосиф Виссарионович подарил семье Щербакова, руководителя Москвы, который скончался от алкоголизма, большие суммы. "Оставьте им квартиру и дачу, право пользоваться кремлевской больницей, лимузин, прислугу из сотрудников НКВД, учителей для детей…" – распорядился вождь. Он назначил вдове Щербакова ежемесячную пенсию в 2 тысячи рублей, сыновьям – 1 тысячу до конца школы, матери – 700 рублей, а сестре – 300. Помимо ежемесячной пенсии Щербакова получила единовременное пособие в размере 200 тысяч рублей, а мать – 50 тысяч. О подобных деньгах простые советские рабочие не могли даже мечтать.
Таков был новый имперский порядок Сталина.