Корр.: – Жаль только, что их не читают наши высокопоставленные чиновники, иначе бы им не пришло в голову затевать кампании по десталинизации. Поинтересуйтесь, господа, перед вами самый настоящий срез общественного мнения.
Д.Т. Язов: – Похоже, на официальном уровне эта кампания пошла на спад. Я бы нашим десталинизаторам порекомендовал прочитать две книги. Желательно, с карандашом в руках, как делал Сталин. Сотни прочитанных им книг пестрят многочисленными заметками на полях.
Автор первой книги известный американский историк Гровер Ферр. Он взял за основу "закрытый доклад" Хрущёва на XX съезде партии. Проанализировав его, выделил 61 пункт обвинений, выдвинутых против Сталина, и ни в одном не нашел правды. Такая вот исчерпывающая ложь.
Книга называется "Антисталинская подлость". К ней я ещё вернусь.
Вторую книгу, "Другой взгляд на Сталина", написал и опубликовал основатель бельгийской партии труда, историк и коммунист Людо Мартенс. На "свободном Западе" книгу к продаже запретили. Но у нас она вышла в 2010 году под названием "Запрещенный Сталин". Как отмечает автор, она была задумана как прямое противоядие против стандартных нападок на Сталина. В продаже её нет, что свидетельствует о большом спросе на честный и объективный взгляд на исторические события в нашей стране. Но её можно найти в интернете.
Корр.: – Я думаю, Дмитрий Тимофеевич, что и это Ваше интервью можно рассматривать как своеобразное противоядие против злобных и огульных обвинений нашего великого вождя.
Д.Т. Язов: – Вот и давайте продолжим. Мы договорились затронуть тему репрессий, поэтому по привычке оттолкнёмся от Хрущёва с его "эпохальным" докладом.
"На протяжении 1937–1941 годов, – вещал он с трибуны XX съезда партии, – в результате подозрительности Сталина, по клеветническим обвинениям, истреблены были многочисленные кадры армейских командиров и политработников. На протяжении этих лет репрессировано было несколько слоёв командных кадров, начиная буквально от роты и батальона и до высших армейских центров, в том числе почти полностью были уничтожены те командные кадры, которые получили какой-то опыт ведения войны в Испании и на Дальнем Востоке".
Корр.: – В 2011 году военный обозреватель "Комсомольской правды" полковник Виктор Баранец организовал дискуссию, в которой принимал участие писатель, историк Николай Добрюха. Речь шла о войне, о роли в ней Сталина и Жукова и, естественно, о пресловутом культе личности. Публикуя материалы дискуссии, газета приводит слова историка, обращённые к собеседникам: "Знаете, откуда для разоблачительного доклада на XX съезде КПСС, где развенчивался культ личности Сталина, брались материалы? Из листовок Геббельса против Сталина! С выдержками из листовок Геббельса почти один к одному идёт доклад Хрущёва на XX съезде!"
На эту духовную связь обратил внимание и Людо Мартенс. "Сегодня, – пишет он, – почти во всех новомодных буржуазных и мелкобуржуазных публикациях мы находим ту же клевету и ложь о Сталине, что и в нацистской прессе времён Второй мировой войны… Антисталинская кампания, проведённая "демократами" Запада в 1989–1991 годах, зачастую была более яростной и клеветнической, чем та, которую вели нацисты в 30-х годах: сегодня великие достижения коммунистов 30-х годов забыты, и нет тех мощных сил, защищавших советский опыт сталинских времён".
Д.Т. Язов: – Могу сказать одно: стремясь опорочить Сталина, Хрущёв и его сторонники не гнушались никакими домыслами.
Взять тот же его пассаж насчёт почти поголовного уничтожения "испанских" кадров. 24 июня 1945 года маршал Малиновский вёл по Красной площади сводный полк 2-го Украинского фронта. После возвращения из Испании он служил в Белорусском военном округе, работал старшим преподавателем в военной академии имени Фрунзе. Трудился над диссертацией. В марте 1941 года был назначен командиром 48-го стрелкового корпуса. Репрессии Малиновского не коснулись, как и более 98 процентов командных кадров.
Летом 1942 года привёл на помощь Сталинграду свою знаменитую гвардейскую дивизию другой "испанец", Герой Советского Союза генерал Родимцев. На стороне республиканской армии воевал будущий генерал армии Батов и многие другие.
Между прочим, Илья Эренбург, рассказывая о войне в Испании, вспоминал: "Я был в андалузском отряде, где люди сражались насмерть. Они называли свою часть "батальоном Сталина"… Сколько писем итальянских и французских героев сопротивления, написанных перед казнью, кончались словами: "Да здравствует Сталин!"… Он стал знаменем, непогрешимым апостолом, божеством".
Для завистливого "Микиты" такое признание было настоящей костью в горле.
Корр.: – Дмитрий Тимофеевич, среди якобы ликвидированных кадров, имевших опыт войны на Дальнем Востоке, Вы упустили главного "фигуранта" – комкора Жукова…
Д.Т. Язов: – Это общеизвестно. Георгий Константинович Жуков в 1939-м блестяще справился с поставленной задачей на Халхин-Голе и 1941 год уже встречал в должности начальника Генштаба Красной Армии. "Испанский" ветеран Герой Советского Союза Дмитрий Григорьевич Павлов накануне войны командовал Западным особым военным округом. Рассказывая о битве под Москвой, я упоминал имя Героя Советского Союза Льва Доватора, за плечами которого тоже была Испания. Он под Москвой успешно командовал кавалерийским корпусом.
Вы же читали Гровера Ферра: во всём хрущевском докладе, изобличающем Сталина, ни одного правдивого утверждения. Чему же тут удивляться?
И забайкальский опыт, и испанский, и позже финский были тщательнейшим образом проанализированы с участием Сталина. То есть, как деликатно выразился Ферр, "Хрущёв говорил, вопиюще пренебрегая правдой". А правда состоит в том, что сам Никита Сергеевич приложил руку к уничтожению многих командиров Киевского военного округа в бытность его там первым секретарем ЦК Компартии Украины.
В одном из постановлений Военного совета округа, подписанном в том числе и членом Военного совета, первым секретарем ЦК КП(б) Украины Хрущёвым, говорилось: "Враги народа успели немало напакостить в области расстановки кадров. Военный совет ставит главную задачу – до конца выкорчевать остатки враждебных элементов…"
Усердия и бдительности Никите Сергеевичу было не занимать, в итоге из девяти, положенных по штату командиров корпусов "выкорчевали"… девять. Из 25 командиров дивизий уцелел только один. Из четырёх командиров укрепрайонов "обновлено" четыре. И так далее.
Хрущёву нужно было во что бы то ни стало отвести вину от себя. Ведь он, наряду с секретарём Западно-Сибирского крайкома Эйхе, был самым рьяным организатором и проводником этих самых репрессий.
Работая в Москве, он ухитрился обнаружить в Московской области… 41305 "врагов народа" и настаивал на беспощадном их выкорчевывании.
Что же касается Сталина и его якобы активной роли в организации репрессий, приведу здесь свидетельство из интернета Александра Кузнецова. В качестве аргумента он приводит воспоминания приёмного сына Сталина Артёма Сергеева. "Пономаренко мне рассказывал о своей работе в Белоруссии. В частности, говорил, почему Сталин послал его туда. Это было в 1938 году. Иосиф Виссарионович дал ему чёткие указания: прекратить репрессии. "Поезжайте, наведите порядок – остановите репрессии".
И посоветовал, как это сделать: "Идите в тюрьму. Берите дела, знакомьтесь с ними, вызывайте осужденного, выслушайте его, и если считаете, что он осуждён незаслуженно, то открывайте двери – и пусть идёт домой".
Пономаренко ответил: "Но, товарищ Сталин, там местные органы и разные ведомства могут быть недовольны моими действиями". Сталин подтвердил: "Да, конечно. Не для того они сажали, чтобы кто-то пришел и выпустил. Но ведомств много, а Первый секретарь ЦК один. И если сразу не поймут, поясните им это".
Пантелеймон Кондратьевич по прибытии на место, как и посоветовал Сталин, пошел в тюрьму, запросил дела. И стал осужденных вызывать к себе по одному. Ну, вот такие, например, были заключенные. В деле одного говорится: "Неоднократно нелегально переходил государственную границу". Да, формально – действительно. Поскольку, когда в 1920 году произошел передел границ, белорусское местечко оказалось разделенным на польскую и нашу части. Семьи некоторые даже оказались разделены. Этот, ныне осужденный, делает хороший самогон. А на польской стороне сухой закон.
За самогоном к нему приходят с польской стороны… И если хорошо наугощаются, то и ночевать оставались. А иногда он сам несёт им самогон, пересекая, таким образом, государственную границу. Пономаренко, выслушав, говорит: "Иди домой… Свободен…"
Ещё один сиделец. Поэт. Написал поэму "Сталин". Начинается первая строка со слова на букву "В", вторая – на "О", третья – на "Ш". В результате акростих получается. "Сталин – вошь". Пономаренко отпускает его и говорит посадившим: "Вы – неграмотные люди. Вошь пишется с мягким знаком".
В итоге почти всех отпустил. Конечно, в местных органах и ведомствах были недовольные – это их работа. Но Пантелеймон Кондратьевич сказал: "Решайте, с какой стороны тюремной стены вам больше нравится…."
Когда Пономаренко докладывал на Политбюро, Сталин сказал: "Передайте товарищам наше сочувствие, а поэту скажите, пусть и о тараканах не забывает. Дураков у нас еще много". Особенно усердствовавший в репрессиях Хрущёв принял это, видимо, на свой счёт. И встав во главе государства, отомстил. И тому, и другому…
Корр.: – Многие аналитики считают, что масштабы репрессий сильно преувеличены. Так, Дмитрий Лысков, автор книги "Запретная правда о "сталинских репрессиях"" утверждает, что цифры завышены в 100 раз. Эту позицию разделяет и американский историк Гровер Ферр. Вот что он пишет в своей книге "Антисталинская подлость":
"Чудовищные", как то и дело приходится слышать, масштабы репрессий тоже легко объяснимы: Хрущёв и последовавшие за ним историки-антикоммунисты во много раз завысили количество расстрелянных и уволенных в запас командиров Красной Армии в 1937-38 годы. Толковые исследования на эту тему появились ещё в хрущёвские "те 10 лет", а сегодня число таких работ значительно умножилось. Так, благодаря последним из них, выяснилось, что в результате выдвижения новых кадров взамен казненных, арестованных и уволенных в запас командиров Красной Армии значительно возрос как общий уровень военного образования комначсостава, так и количество тех, кто обладал опытом участия в боевых действиях, в том числе прошедших горнило Первой мировой войны".
Д.Т. Язов: – Тут надо исходить из того, что перегибы действительно были. Но и партия, и Сталин серьёзно боролись с нарушениями законности. Так, Пленум ЦК ВКП(б), состоявшийся в начале 1938 года предписывал разоблачать врага, "старающегося криками о бдительности замаскировать свою враждебность и сохраниться в рядах партии…" Тогда же прозвучало требование "разоблачать карьеристов – коммунистов, стремящихся отличиться… на репрессиях".
Известна телеграмма Хрущёва Сталину, где он жалуется: "Украина вам посылает по 16–18 тысяч репрессированных ежемесячно. А Москва утверждает 2–3 тысячи. Прошу принять меры. Любящий Вас Хрущёв".
Корр.: – И тут, надо сказать, мало было равных нашему Никите Сергеевичу. Недаром на одном из представленных им списков Сталин наложил едкую резолюцию: "Уймись, дурак".
Д.Т. Язов: – Чтобы остудить пыл вот таких сверхбдительных активистов, было принято решение: ни один военнослужащий не может быть арестован органами НКВД, если на это не дал согласия его начальник.
Корр.: – А как быть с хрущёвским утверждением, что были репрессированы командные кадры от роты, батальона и выше?
Д.Т. Язов: – Доклад, озвученный на XX съезде партии, Людо Мартенс назвал "преступным мошенничеством Хрущёва".
Корр.: – Тем не менее, совсем недавно в Москве увековечили память "дорогого Никиты Сергеевича" памятной доской, а ведущий воскресных "Вестей недели" вдохновенно перечислил заслуги бывшего лидера КПСС. Что это, по-вашему, было?
Д.Т. Язов (смеется): – Не иначе происки либералов. А если говорить серьёзно, нужно быть полным идиотом, чтобы накануне войны подчистую выкосить командные кадры, включая низшее звено. А Сталин уж точно им не был. Мне как-то попала под руку небольшая книжечка А. Голенкова "Предлагаю объяснить Сталина". Он провел дотошное исследование так называемых сталинских репрессий. В "обвинительном приговоре" Сталину демократы первой волны называли 40 тысяч пострадавших. Причём речь шла о высшем командном составе. А в него входят: командиры корпусов и дивизий. Посчитали: не сходится. Уточнили: мол, сюда входят еще командиры полков и батальонов. Наскребли что-то около десяти тысяч?
Но откуда же всё-таки взялась эта цифра: 40 тысяч? Автор предположил, что её "позаимствовали", предварительно округлив, из доклада начальника Главного управления кадров наркомата обороны генерал-лейтенанта Щаденко. Это был отчёт о работе управления, в котором говорилось, что с 1937 по 1939 год из Красной Армии уволено 36 898 человек. Причины назывались разные: состояние здоровья, возраст, моральная неустойчивость, дисциплинарные проступки и, конечно, политические мотивы. Арестовано было 9579 человек.
Наши либералы твердят, что в Советском Союзе, тем более в сталинскую эпоху, не было никакой демократии. Но вот вам факт. Часть уволенных подала жалобы. Была создана специальная комиссия. В результате к местам службы вернулись почти 12 с половиной тысяч человек. Позже ещё группа военнослужащих была восстановлена в Красной Армии. А из числа арестованных вскоре было освобождено полторы тысячи…
Заслуживает внимания и такой вывод Гровера Ферра: "Из тех немногих свидетельств, что стали известны после распада СССР, явствует, что Тухачевский и осуждённые с ним командиры были действительно виновны в том, что им инкриминировалось". А Вячеслав Михайлович Молотов считал, что "мы обязаны тридцать седьмому году тем, что у нас во время войны не было "пятой колонны". Ведь даже среди большевиков были и есть такие, которые хороши и преданы, когда все хорошо, когда стране не грозит опасность. Но если начнется что-нибудь, они переметнутся".
Корр.: – Насколько правомерно утверждение, что неудачное начало войны связано с тем, что были устранены опытные военные кадры?
Д.Т. Язов: – Ответ на этот вопрос дал в своё время Константин Симонов. Не могу с ним не согласиться. "Ответить на то, кто из погибших тогда людей как воевал бы с немцами, как мы и в какой срок победили бы немцев, будь живы эти люди, – всё это вопросы, к сожалению, умозрительные. В то же время существует факт непреложный, что те люди, которые остались, выросли в ходе войны и оказались у руководства армией, именно они и выиграли войну, находясь на тех постах, которые они постепенно заняли".
Нельзя упускать из виду и такое соображение. Заговор против Сталина всё-таки был. Это не плод чьего-то больного воображения. Не проведи Сталин накануне войны эти чистки, может быть, у нас оказался бы в предателях не один Власов. Среди тех, кого освободили перед войной, были такие замечательные командиры, как Мерецков, Рокоссовский, Горбатов, Лизюков. Но были и те, кто пошел служить немцам. У нас не принято было говорить об этом, но свидетельства такие есть. Не всё ясно и с командующим Западным фронтом Павловым. Тот же Ферр пишет, что "генерал Д.Г. Павлов фактически был виновен в подготовке поражения и заговора в пользу Германии".
В 1943 году в разговоре с Геббельсом Гитлер сказал: "Мы крепко ошиблись в то время, когда думали, что Сталин развалил Красную Армию. На деле всё было как раз наоборот. Сталин избавился от оппозиционеров внутри армии, тем самым, создав гарантии того, что в ней больше не будет пораженческих настроений".
Корр.: – И Хрущёв, и его позднейшие последователи вменяют в вину Сталину то, что он не готовился как следует к войне и по сути дела "проспал" её. А 22 июня так растерялся, что полностью потерял самообладание и впал в прострацию. Не странно ли это слышать о человеке, обладавшем железной волей и несгибаемым характером?..
Д.Т. Язов: – …и о котором Черчилль сказал: "Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логической и осмысленной мудростью, был непревзойденным мастером находить пути выхода из самого безвыходного положения". Тут нет предмета для спора или сомнений. Сталин знал, что война неизбежна и серьёзно к ней готовился. Наша оборонная промышленность развивалась гигантскими темпами. Её доля накануне войны составляла 39 процентов всего промышленного потенциала. Шла модернизация военной техники, создавались новые образцы, по своим характеристикам нередко превосходящие немецкие аналоги. Взять тот же танк Т-34. Гудериан вспоминал: "В ноябре 1941 года видные конструкторы, промышленники и офицеры приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины. Предложение офицеров-фронтовиков выпускать такие танки, как Т-34, не встретило у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34". Сделаю по ходу два небольших уточнения. Немецкие специалисты не смогли создать аналог броневой стали, которая шла на производство "тридцатьчетвёрок". И что касается сроков: Челябинскому тракторному заводу понадобилось всего 56 дней, чтобы запустить знаменитый танк в производство.
Сталин отодвинул наши западные границы вглубь Европы, вернув потерянные в годы гражданской войны русские земли: Западные Украину и Белоруссию, Бессарабию, добился передачи Советскому Союзу Закарпатской Украины. Блестящий знаток истории, Иосиф Виссарионович использовал такой "несокрушимый" довод: русские в XIII веке потеряли Закарпатскую Украину и с тех пор мечтали её вернуть. Он присоединил Прибалтийские республики. А война с Финляндией? Нужно было обеспечить безопасность Ленинграда, который от враждебно настроенных финнов отделяло всего 32 километра. Сталин формулировал вопрос со свойственной ему прямотой и четкостью: безопасность Ленинграда – есть безопасность нашего Отечества. И не только потому, что здесь сосредоточено 30–35 процентов оборонной промышленности, но и потому, что Ленинград – вторая столица нашей страны.
Сталин лично вёл переговоры с финским правительством, надеясь решить проблему мирным путём. Проявлял при этом неслыханное терпение. Он просил сдать в аренду на 30 лет участок земли на полуострове Ханко и обменять финскую территорию Карельского перешейка на значительно большую по площади часть СССР. На четыре наших вполне приемлемых предложения финны ответили отказом.
Оценивая сложившуюся ситуацию, крупный военный теоретик XX века Лиддел Гарт писал: "Этот обмен… давал Финляндии дополнительную территорию в 5524 квадратных километра в качестве компенсации за уступку России территорий общей площадью 2760 квадратных километра. Объективное изучение этих требований показывает, что они были составлены на рациональной основе с целью обеспечить большую безопасность русской территории, не нанося сколько-нибудь серьёзного ущерба безопасности Финляндии".