II
Слухи имели под собой значительные основания. Полковник Гарднер, командующий федеральными войсками в Чарльстоне, задумал было забрать кое-какие военные припасы из арсенала и перевезти их в один из береговых фортов, Мольтри, который был самым старым и являлся штабом гарнизона. Он был создан как батарея для защиты гавани и со стороны суши не был защищeн. Полковник полагал, что это последнее обстоятельство не даст повода к обвинениям его в агрессии, – в конце концов, он всего-навсего собирался перевезти федеральное имущество из одного места в другое, которое никак не могло служить крепостью против местных властей. Hо нет, местные власти ему все-таки в перевозке воспрепятствовали.
Военный министр, извещенный об инциденте, решил, что вся проблема в том, что полковник Гарднер родом из Массачусетса, то есть из штата, который был самым центром движения аболиционистов. И он его быстренько отстранил от должности, заменил южанином, майором Андерсоном, и доложил президенту, что "инцидент исчерпан".
Однако в конце декабря Южная Каролина провозгласила, что выходит из Союза, – и майор Андерсoн оказался в трудном положении. Он, собственно, уже извещал свое начальство в Вашингтоне, что без значительных подкреплений удерживать прибрежные сооружения, вроде форта Мольтри, oн не сможет, – у него не было и сотни солдат, даже если считать и музыкантов парадного оркестра.
В качестве альтернативы майор даже предлагал прислать в Чарльстон военный корабль, но и это его предложение, что называется, "растворилось в воздухе…". На него не отреагировали. Никаких инструкций о том, что же ему делать, если власти штата Южная Каролина потребуют сдачи, он тоже не получил. И тогда майор рассудил, что его единственный шанс как-то удержать ситуацию под контролем – это эвакуировать вверенный ему гарнизон в такое место, которое наскоком не возьмешь.
В гавани на скалистом островке имелось федеральное военное сооружение, под названием форт Самтер. Форт был не совсем достроен и далек от абсолютного совершенства – но он был со всех сторон окружен водой, там имелась артиллерия и кое-какие запасы. Гарнизон, правда, состоял из одного солдата, который заодно нес службу и на маяке.
В общем, майор Андерсон собрал всех людей, что были у него в распоряжении – их набралось 85 человек, – и 26 декабря 1860 года заклепал орудия форта Мольтри и перевез свой отряд в форт Самтер. Новое правительство Южной Каролины сочло это оскорблением и нарушением его суверенитета. От Андерсона потребовали эвакуации форта. Он сослался на то, что у него нет на это полномочий. Депеша, срочно отправленная президенту Бьюкенену, тоже результатов не принесла. Он отказался эвакуировать форт и в начале 1861 года организовал морскую экспедицию. 9 января в бухту Чарльстона вошел пассажирский пароход с продовольствием для Самтера и с двумя сотнями солдат для усиления его гарнизона. Пароход обстреляли – форт в Куммингс-Пойнте уже был занят местной милицией, и она располагала артиллерией. Капитан разумно рассудил, что его невооруженное судно не может "состязаться в прочности с артиллерийскими снарядами…". Oн развернулся и ушел в море. Орудия форта Самтер молчали – майор Андерсон имел строгий приказ – "не накалять обстановку…"
Осада продолжалась и после того, как было объявлено о создании Конфедерации Штатов Америки, и после того, как Линкольн принес присягу президента. Теперь КША и США стояли друг против друга, и ни одна из сторон не торопилась. Ставка была слишком велика – имелись "нейтралы".
Несколько штатов, вполне сочувствующих Югу, все еще не примкнули к КША и официально считались членами Союза. Среди них была, например, Виргиния, и обоим участникам конфликта было важно перетянуть ее на свою сторону, так как никто из них не хотел выглядеть агрессором.
Президент КША Джефферсон Дэвис послал делегацию в Вашингтон с предложением уплатить за все конфискованное федеральное имущество. И вообще, сообщалось, что "КША было бы очень желательно заключить с США мирный договор…".
В энциклопедии на этот счет говорится вот что:
"…Дэвис назначил Мирную комиссию, которая в марте отправилась в Вашингтон с предложением выкупить всю федеральную собственность на территории Юга и южную часть национального долга. Данная акция не возымела успеха…"
Она не возымела успеха по очень простой причине – Линкольн делeгацию не принял.
III
Конечно, в горячий период между мартом и апрелем 1861 года, когда совершенно невероятные события шли сплошной чередой, никто не обратил особого внимания на то, что Линкольн отказался иметь дело с делегацией Конфедерации. Он просто холодно заметил, что не может признать этих достойных джентльменов договаривающейся стороной, – соответственно, говорить им не о чем.
Но говорить, однако, тут было о чем. К моменту вступления в должность президента США Авраам Линкольн должен был иметь кабинет министров, должным образом сформированный и готовый "служить стране и проводить в жизнь политику президента", – по крайней мере таковым был обычный газетный штамп того времени. Но что такое "политика президента" и кто ее определяет? Согласно общему мнению, существовавшему ранней весной 1861 года, Авраам Линкольн, ввиду своей полной неопытности в делах правления, администрации, внешней политики и многого другого, должен будет положиться на людей с несравненно более широким кругозором. Линкольн, проведя назначения в свой кабинет министров, это мнение подтвердил. Положим, федеральное правительство США сильно напоминало регулярную армию США – оно не располагало таким уж внушительным аппаратом. Аврааму Линкольну предстояло подобрать всего-навсего 7–8 человек на должности министерского уровня, и одной из этих должностей был пост главы национального почтового ведомства, который в европейских странах никаким особым престижем не пользовался.
Звездой кабинета Линкольна был Уильям Сьюард, его главный соперник в борьбе за номинацию от республиканцев, – после долгих уговоров он согласился стать государственным секретарем США, что по европейским стандартам делало его министром иностранных дел. Но сам он рассматривал свои полномочия куда шире. Он рассматривал себя как своего рода премьер-министра – кто-то же должен руководить совершенно неопытным бывшим дровосеком из Иллинойса! И кому же это и делать, как не Уильяму Сьюарду, заслуженному сенатору от штата Нью-Йорк, бывшему губернатору этого штата и ученику Джона Квинзи Адамса, шестого по счету президента США и самого лучшего американского дипломата[1]?
Так вот, Уильям Сьюард еще в феврале 1861 года был приглашен в гости к сенатору Стивену Дугласу на прием в честь французского посла. И там у него состоялась дружеская беседа с членом Верховного суда США Джоном Кэмпбеллом. Судья был родом из Алабамы, чуть ли не всю свою жизнь провел в Джорджии, делу южан вполне сочувствовал – но разрушения Союза не желал и надеялся найти "способ удержать и Север, и Юг от ненужной вспышки страстей…". Джон Кэмпбелл глубоко верил в то, что спокойные и рассудительные люди всегда смогут договориться друг с другом.
И надо сказать, что со стороны Уильяма Сьюарда он встретил самое дружеское понимание. Сенатор от Нью-Йорка, вообще-то, считался самым непримиримым борцом с практикой рабовладения, но он целиком и полностью согласился с Джоном Кэмпбеллом, что не следует ворошить осиное гнездо, и что штаты, где рабовладение укоренилось, следует оставить в покое, и что рабство, собственно, отомрет само по себе, пусть даже это и потребует не двадцати-тридцати лет, как думает судья Кэмпбелл, а всех пятидесяти. Что за беда – лишь бы Союз, созданный когда-то, сохранился по-прежнему во всей своей славе.
Сенатор Сьюард и судья Кэмпбелл дружески поговорили в феврале, Авраам Линкольн вступил в свои президентские полномочия в марте, Конфедерация южных штатов сформировалась уже к концу этого месяца, к началу апреля отношения между федеральной властью и Югом сильно обострились. Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис намеревался сделать все возможное для мирного разрешения проблемы. Нужен был подход к самому влиятельному и самому благоразумному из членов правительства США.
Южане решили обратиться к Уильяму Сьюарду.
IV
Считалось, что для успеха в переговорах надо прежде всего "понизить напряжение и снять наиболее острые вопросы…". А среди острых вопросов самым острым оказался вопрос, связанный с осажденным фортом Самтер. Когда Техас объявил о своем отделении от США и потребовал сдать местной власти военные сооружения на его территории, все было улажено без единого выстрела. Командующий федеральными войсками в Техасе оценил обстановку, осознал, что его люди разбросаны небольшими отрядами по огромному пространству, и решил, что проливать кровь совершенно незачем.
Было подписано соответствующее соглашение, и федеральные войска со всеми положенными воинскими почестями вышли из своих казарм в Сан-Антонио и двинулись в долгий путь на Север, на ту территорию США, которая не покушалась на отделение. Почему бы не решить таким же образом и проблему с теми шестью-семью дюжинами людей, которые обороняли форт Самтер? Так вот, 15 марта 1861 года судья Кэмпбелл посетил своего доброго друга, Уильяма Сьюарда, новоназначенного государственного секретаря США, и сказал ему, что собирается отправить письмо президенту КША, Джефферсону Дэвису. И он хотел бы знать, что же он может сообщить ему по поводу форта Самтер?
"Сообщите ему… – начал государственный секретарь, и вдруг, прервавшись, спросил: – Сколько времени идет письмо из Вашингтона до Монтгомери?"
"Три дня" – ответил ему судья Кэмпбелл.
И тогда Уильям Сьюард продолжил свою речь и самым дружеским образом сказал следующее: "Ну так сообщите мистеру Дэвису, что к тому времени, когда он получит ваше письмо, он уже будет знать из телеграфных новостей, что форт Самтер эвакуирован…"[2].
Однако прошло и три дня, и неделя, и две недели, а форт Самтер вовсе не эвакуировали. А Уильям Сьюард, хотя и продолжал дружески беседовать с представителями Юга, становился как-то все уклончивее и уклончивее. Теперь он ссылался на то, что в отношении форта "ничего не будет предпринято без уведомления властей Южной Каролины…". Это могло означать что угодно. Тем временем в Вашингтоне состоялось заседание кабинета министров, на котором Линкольн попросил каждого из членов своего правительства представить письменные соображения по вопросу о федеральных военных сооружениях на мятежной территории Юга.
Президент был готов проявить некоторую гибкость. Поскольку законодательная ассамблея Виргинии пыталась организовать конференцию представителей разных штатов на своей территории, Линкольн предложил компромисс: в обмен на гарантии того, что Виргиния останется в Союзе, он согласится на эвакуацию форта Самтер. Ничего из этого не вышло.
По-видимому, где-то в первых числах апреля 1861 года Линкольн принял решение, – в Нью-Йорке уже шли приготовления к отправке в Чарльстон морской экспедиции на выручку форта Самтер, и президент дал на них свою санкцию. Корабли теперь должны были двинуться на Юг, снабженные приказом – доставить майору Андерсону необходимое продовольствие и припасы. Разные люди начали кое-что понимать – в частности, Уильям Сьюард осознал, что премьер-министром он не является и что в Вашингтоне, в Белом доме, имеется хозяин. А южане осознали, что обещания Уильяма Сьюарда – сами по себе, без выраженного одобрения со стороны президента США Линкольна, мало чего стоят.
Президент КША, Джефферсон Дэвис, был готов на любой компромисс по всем спорным вопросам, кроме одного нерушимого условия – признания права Юга на отделение от Союза. Президент США, Авраам Линкольн, был готов на любой компромисс по всем спорным вопросам, кроме одного нерушимого условия – Союз остается единым. Стороны не договорились и договориться, по-видимому, не могли. Когда стало известно об отправке кораблей, южане поняли, что ждать больше нечего.
12 апреля 1861 года в 4:30 утра по форту Самтер был открыт огонь.
Примечания
1. По крайней мере, на это очень надеялся сын Джона Квинзи Адамса, Чарльз Фрэнсис Адaмс – он знал сенатора Сьюарда с давних пор и очень его уважал. Сьюард, надо сказать, тоже его ценил и уже в марте 1861-го назначил на ответственнейший пост посла США в Великобритании.
2. Эпизод описан во всех деталях в классической многотомной истории Гражданской войны в США, написанной Брюсом Кэттоном, Volume One, The Coming Fury, by Bruce Catton, Doubleday and Company, Inc., New York, 1961. Р. 293.
Барабаны войны
I
Обстрел форта Самтер положил начало Гражданской войне в США между Севером и Югом, и южане громко сетовали, что Авраам Линкольн, коварный как сатана, спровоцировал вооруженный конфликт, представив дело так, что во всем виновата Конфедерация. Если говорить насчет "…коварства Линкольна…", то, пожалуй, у них были основания для жалоб, – он действительно сделал сильный ход. Членам своего кабинета президент сказал, что его целью является или снабдить Самтер продовольствием (и тем самым обеспечить его удержание), или "заставить Юг стрелять через хлеб".
В Вашингтоне было объявлено, что суда, отправленные в Чарльстон, везут "продовольствие для голодных солдат…". Kак скоро они прибудут к месту назначения, было очень легко подсчитать. Если бы власти Южной Каролины пропустили помощь, не открывая огонь, они тем самым согласились бы на пребывание федеральной армии на своей территории на неопределенное время. Это очевидным образом подрывало их заявление об отделении от Союза, и, значит, следовало взять форт до того, как к нему подойдет помощь.
Но сам по себе факт открытия огня по федеральному военному сооружению, откуда не делалось ни малейших попыток к "вмешательству во внутренние дела штата Южная Каролина", создавал замечательный повод для создания "единства Севера", котоpого добивался Линкольн.
В английской исторической литературе имеется утверждение, что открыто объявленной посылкой продовольствия в форт Самтер Линкольн ставил правительство Конфедерации перед выбором стороны подброшенной монетки – если выпадет "орел", выигрывает Линкольн, если "решка" – проигрывает Конфедерация. Автор книги посчитал, что это был гениальный политический ход[1].
Надо сказать, что тогда, в апреле 1861 года, это было вовсе не очевидно. Выручить форт Самтер не удалось. Его комендант, майор Андерсон, сделал все, что было в человеческих силах. Он не мог использовать свои тяжелые пушки, потому что они были установлены открыто, защищены только парапетом, а пушки южан били по форту навесным огнем, и бомбы взрывались в воздухе, засыпая стены осколками. Руководил обстрелом понимающий человек, Пьер Борeгар, специалист по артиллерии, в ходе мексиканской войны дослужившийся до временного чина майора. Так что Андерсон мог отстреливаться только из тех орудий, которые были помещены в казематы крепости. Их калибр был недостаточен, никакого ущерба батареям противника они не наносили, и, тем не менее, майор продержался под непрерывным обстрелом целых 34 часа.
Корабли федерального флота наблюдали всю эту картину с моря, но никак не вмешались. Утверждалось, что все дело было в путанице отданных им приказов, в непогоде и так далее. В общем-то, имело место и то, и другое, и единственной непосредственной пользой от посылки кораблей послужило только то, что они приняли на борт людей майора Андерсона. Он сдал крепость по всем правилам, и его противники выказали храброму майору и его гарнизону все положенные военные почести – флаг США был спущен под звуки военного оркестра, и в плену его и его людей не задерживали. В Чарльстоне остались только те, кто пострадал при отдаче артиллерийского салюта – случилась накладка, в результате которой взорвались отложенные в сторону заряды. Один из людей Андерсона был убит на месте, несколько человек было ранено, и их поместили в городской госпиталь Чарльстона. Один из них вскоре умер – тем и ограничились жертвы "битвы за форт Самтер".
Ну, на то, чтобы разжечь большой пожар, иногда хватает и одной искры.