Благополучно прибыв в родной район, он повстречался с руководителями подпольных и боевых групп М. Н. Мещеряковым, Е. Козловым, А. Острейко, М. Свириденко, М. Жуковским, передал им указания ЦК о необходимости объединиться в партизанский отряд. В каждой из этих групп было по 10–20 человек, имевших на вооружении винтовки, пулеметы, гранаты, запас боеприпасов. 8 мая 1942 года в лесу возле деревни Ставки состоялось собрание подпольщиков. Командиром партизанского отряда избрали А. Марченко, комиссаром - Е. Козлова, начальником штаба - М. Мещерякова. Был разработан план операций по разгрому вражеских гарнизонов. Началась боевая партизанская жизнь.
В Полоцке и в районе возникали новые подпольные организации, созданные Степаном Суховым, Павлом Самородковым, Клепиковым, Н. Е. Гуковым, Я. X. Сташкевичем, Н. П. Крупиной и другими, а также укреплялись старые. Они действовали на железнодорожном узле, в районной и городской управах, городской больнице.
Обком партии проявлял особую заботу об организации подпольного движения в Витебске.
- Ни на один день мы не должны оставлять без внимания Витебск, - говорил секретарь обкома И. А. Стулов. - Именно здесь прежде всего нужно создать разветвленную сеть партийного и патриотического подполья.
Первые шаги к этому обком предпринял еще до оккупации города. В начале июля были подобраны 60 коммунистов, которые остались в областном центре для организации подпольных групп, вовлечения горожан в борьбу с фашистскими захватчиками. Одновременно создали руководящий подпольный партийный центр, в который вошли секретарь горкома КП(б)Б П. И. Иванов, секретари Железнодорожного райкома партии Витебска Б. К. Семенов и И. Г. Григорьев, а также прибывший в область для ведения подпольной работы Ф. Н. Попов. Для поддержания связи центру выделили 8 коммунистов, которых тоже оставили в городе.
Работникам партийного центра разрешалось самим, с учетом сложившейся обстановки, определять его местопребывание. Он мог находиться в Витебске, а если обстоятельства не позволят, в любом районе, примыкающем к городу, включая Велижский и Понизовский районы Смоленской области, где были подобраны явочные квартиры. Партийному центру вменялось в обязанность установить и поддерживать связь с подпольщиками и партизанами, направлять их боевую и организационную деятельность.
Но, к сожалению, получилось не так, как намечал обком партии. Семенов и Григорьев не встретили в назначенное время Иванова и Попова, которые, как позднее выяснилось, испугались трудностей и самовольно ушли из города. Об этом, разумеется, Семенов и Григорьев тогда не знали. Но и они в сложившихся обстоятельствах тоже поступили неправильно. Вместо того чтобы выполнять возложенные на них обязанности, Семенов и Григорьев пустились на поиски "пропавших" товарищей. Больше месяца занимались этим бесплодным делом, теряя драгоценное время.
Растерявшись от неудачных поисков Иванова и Попова, не имея достаточного опыта, Семенов и Григорьев в той трудной и сложной обстановке не сумели наладить работу Витебского подпольного центра. Они не установили связи с действовавшими в городе подпольными организациями, которые возглавляли А. Белохвостиков, Н. Красовский, И. Бекешев, П. Смирнов, Ф. Мехов, не позаботились о связях с боевыми группами и партизанскими отрядами Витебского, Суражского, Лиозненского, Меховского и других примыкающих к городу районов.
Нужно сказать, что в начале войны и некоторые руководящие работники Дриссенского, Освейского, Оршанского, Лиозненского и Лепельского районов недостаточно глубоко поняли серьезность и важность задачи по созданию подпольных организаций и партизанских отрядов в тылу противника. Это было осуждено руководящими органами Компартии Белоруссии. За самовольный выход из вражеского тыла Витебский обком КП(б)Б исключил из партии Иванова, а о недостойном поступке Попова доложил Центральному Комитету КП(б)Б.
В тылу врага развертывалась жестокая борьба. И не каждый коммунист, беспартийный советский человек смог правильно разобраться в обстановке, чреватой опасностями, требовавшей большого мужества, воли и стойкости. Кое-кто растерялся, не знал, что делать, выжидал. Следует подчеркнуть, что наша партия никогда не строила иллюзий, будто все коммунисты, оставшиеся на оккупированной территории, сразу же примут верные решения, быстро найдут свое место в общем боевом строю. Нужно было время, нужны были испытания, чтобы закалиться, приобрести политическую зрелость, необходимый опыт.
Прошло первое военное лето, минула и первая военная зима. То был самый тяжелый период в развитии партизанского движения и создании партийного подполья в оккупированных районах Витебской области.
Существовало много, бесконечно много больших и малых трудностей. Но советские люди смело и настойчиво их преодолевали. Усилиями коммунистов, комсомольцев, подпольных райкомов, обкома и ЦК КП(б)Б на территории области с июля 1941 года по март 1942 года были созданы и вели активную борьбу с немецко-фашистскими оккупантами более 160 подпольных организаций, объединявших свыше 1400 подпольщиков, 31 боевая группа и 14 партизанских отрядов, насчитывавших свыше тысячи бойцов. Костяком, ведущей силой в них были коммунисты.
Неоценимую роль в повышении чувства патриотизма и мобилизации советских людей на борьбу с врагом сыграла массово-политическая работа, которую вели среди населения и партизан подпольные партийные и комсомольские организации. Проводить политическую работу было так же трудно, как совершать диверсии и вести боевые операции. Фашисты запретили всякую политическую деятельность населения, если она не была направлена на поддержку разбойничьей политики гитлеровского государства.
В то время самое широкое распространение получила устная пропаганда. В 1941 году ею занимались около трех тысяч подпольщиков и партизан. Кроме того, политическую работу среди населения вели сотни активистов, не состоявших в подпольных организациях и партизанских отрядах. Особенно успешно велась пропаганда и агитация там, где имелись радиоприемники. Патриоты слушали передачи из Москвы, записывали сводки Совинформбюро и передавали их местным жителям.
Партизаны и подпольщики чаще всего вели задушевные разговоры с населением. Чтобы не натолкнуться на провокатора, они беседовали с теми, кого хорошо знали, - соседями, родственниками, товарищами по работе. Содержание бесед, как по цепочке, передавалось от человека к человеку и так становилось достоянием многих.
Члены бюро подпольных райкомов партии, партизаны и подпольщики Богушевского, Меховского, Ушачского, Сиротинского, Освейского, Россонского и других районов провели в 1941 году и начале 1942 года сотни собраний и тысячи бесед с населением. В одном только Богушевском районе состоялось около ста собраний и свыше тысячи бесед.
Жителям деревень было очень опасно встречаться с партизанами. За связь с ними фашисты расстреливали. Но, несмотря на это, люди не избегали, а, наоборот, искали встреч с народными мстителями. После бесед с партизанами они уходили осмелевшими, приободренными.
В один из октябрьских дней 1941 года секретарь Богушевского райкома партии А. Стельмах и партизан Н. Шарипо встретили на дороге в лесу старика, жителя Стайковского сельсовета П. Ф. Каржицкого. Остановились, завели разговор. Крестьянин сказал: "Зря вы, сынки, страдаете в лесах, ведь немцы говорят, что с Советской властью все почти кончено. Москва взята, Ленинград взят и затоплен водой, армия наша разбита". Стельмах и Шарипо удивились тому, что услышали, и сказали Павлу Федосовичу, что все это - немецкое вранье, что Советская власть жива и будет жить, Москва и Ленинград не будут сданы и объяснили обстановку на фронте. Старик заплакал от радости и сказал: "Да, я вижу, вы люди особые, вы коммунисты. У меня тоже два сына в Красной Армии, коммунисты… Советская власть будет жить, не было еще такого, чтобы русский народ победили. Обо всем, что вы мне рассказали, я передам своим односельчанам, большая радость будет людям".
Таких встреч и бесед было множество. Свет партийной правды проникал во все уголки Витебской области. День ото дня расширялся фронт всенародной борьбы с врагом.
С июля 1941 года до марта 1942 года партизанские отряды, боевые группы и подпольщики области провели 140 операций против вражеских войск и полиции. В этих боях было убито и ранено более двух тысяч гитлеровцев, уничтожено и повреждено 195 автомашин и тракторов, взорвано и сожжено 70 мостов и переправ, уничтожено 23 склада с горючим, продовольствием и боеприпасами, спущено под откос 10 эшелонов с живой силой и военными грузами, уничтожено и повреждено 130 паровозов. На железнодорожных путях, в депо и мастерских совершено около 300 диверсий и аварий, в результате чего на сотни часов останавливалось движение на железнодорожных магистралях.
В этой неравной борьбе с врагом несли серьезные потери и народные мстители. Но враг не сломил их боевой дух. Стойкость борцов с фашизмом неуклонно росла и крепла. О делах народных мстителей всегда знало население, восхищалось мужественной борьбой патриотов и, следуя их примеру беззаветного служения Родине, шло в партизанские отряды и подпольные организации.
Под тенью паучьей свастики
Еще до войны против СССР Гитлер и его банда выработали человеконенавистнические моральные и правовые "нормы", которые затем в форме приказов, распоряжений, памяток, заповедей внушались в сознание тысячам убийц, посылаемых на восток.
Под предлогом борьбы с непокорными и партизанским движением гитлеровцы чинили массовые репрессии против мирного населения оккупированных районов нашей страны.
В декабре 1941 года Гитлер через верховное командование вооруженными силами передал войскам преступную директиву, согласно которой они "имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения также против женщин и детей, если это только способствует успеху".
Оккупанты, начиная от солдата и кончая генералом, многочисленные гитлеровские чиновники, хозяйничавшие на захваченной территории, имели при себе книжки под названием "12 заповедей поведения немцев на Востоке и их обращения с русскими". Шестая заповедь, например, гласила: "Ввиду того, что вновь присоединенные территории должны быть надолго закреплены за Германией и Европой… вы должны уяснить себе, что вы на целые столетия являетесь представителями великой Германии и знаменосцами национал-социалистической революции и новой Европы. Поэтому вы должны с сознанием своего достоинства проводить самые жестокие и самые беспощадные мероприятия, которых потребует от вас государство".
И гитлеровцы усердствовали. В Витебской области устанавливали "новый порядок" полицейский полк под командованием фашистского палача полковника Гуттена, разведывательные и карательные подразделения абвер-113, абвергруппы 210 и 318, СД-9, ГФП-703, ГФП-723 Орша, ГФП-724 Полоцк, ортскомендатуры, отдел 1-ц 3-й танковой армии и до 6 охранных дивизий.
Фашистские захватчики постарались уничтожить все, что напоминало советским людям об их социалистических завоеваниях, советском образе жизни. Были созданы районные, городские и волостные управы, с помощью которых гитлеровцы стремились закабалить народ, утвердить ненавистный советским людям оккупационный режим. На должности бургомистров подбирались изменники и другие антисоветские элементы. Витебскую городскую управу, в частности, возглавил ярый враг нашей Родины, фашистский прихлебатель В. Ф. Родько, привезенный в немецком обозе. Из числа бывших кулаков и уголовников подбирались старосты в деревнях. Следует отметить, что при комплектовании "органов самоуправления" оккупанты встретились с немалыми трудностями. Не так уж много находилось людей, которые добровольно шли в услужение к врагу. Фашистам нередко приходилось назначать на должности бургомистров и старост первых попавшихся лиц, заставлять их выполнять служебные обязанности под угрозой наказания или отправки в Германию.
Оккупанты создали в городах и райцентрах области ортскомендатуры, которые проводили в жизнь экономические и политические мероприятия, разработанные в Берлине, осуществляли карательные функции против населения, вели борьбу с партизанами и подпольщиками. Комендатуры опирались на воинские и полицейские гарнизоны, расположенные в городах, во многих поселках и деревнях. Для координации работы местных органов были созданы фельдкомендатуры с соответствующими отделами. Действовала и земельная управа, занимавшаяся изъятием у крестьян сельскохозяйственных продуктов для фашистской Германии. Вся полнота власти на территории области принадлежала командирам охранных дивизий, дислоцировавшихся здесь.
Оккупанты стремились держать население в страхе и покорности. В городах был установлен комендантский час. Приезжие могли ночевать в городе только с разрешения полиции. Вход в город и выход из него разрешался только по пропускам комендатур. Такая же система пропусков существовала и для передвижения в сельской местности.
Все взрослые жители городов должны были иметь паспорта с отметкой полиции и обязательно состоять на учете на бирже труда. Паспорта периодически проверялись, причем каждый раз ставилась отметка "Проверено". Без такой отметки паспорт считался недействительным, и его владелец задерживался. По ночам часто устраивались облавы и проверки. Вооруженные солдаты, полицейские и жандармы врывались в дома, проверяли документы, осматривали жилье и дворы. Всех подозрительных арестовывали. Днем массовые облавы и проверки производились на улицах, базарах и в общественных местах. Задержанных советских граждан бросали в застенки, откуда многие не возвращались.
В городах и райцентрах области оккупанты создали гетто, куда согнали тысячи евреев. Все их обитатели после вымогательств и издевательств были расстреляны.
Особую ненависть питали гитлеровцы к коммунистам и комсомольцам. Фашисты хорошо знали, что им никогда не удастся сломить волю бойцов партии, заставить их отказаться от борьбы. Захватчики смертельно боялись верных советских патриотов, объявили их врагами германского государства и поставили перед собой преступную цель физически всех истребить. Фашисты хватали не только коммунистов и комсомольцев, но и передовых беспартийных рабочих, крестьян, интеллигентов. В Витебске, Орше, Полоцке и районных центрах в тюрьмах и за колючей проволокой под открытым небом томились в концлагерях тысячи советских военнопленных и гражданских лиц. Сотни из них ежедневно умирали от пыток, голода, холода, болезней и побоев.
В Витебске, Полоцке, поселке Дретунь, многих райцентрах фашисты установили виселицы. К месту казни под силой оружия сгоняли население. Казненных патриотов подолгу не разрешали снимать и хоронить. В своих изуверствах гитлеровцы дошли до того, что заменили веревки, которые они посчитали слишком "легким" орудием казни, на железные крючки. Людей подвешивали на эти крючки, и приговоренные к казни умирали медленно, в страшных мучениях.
Фашисты лишили население оккупированных районов всяких прав. В приказах гитлеровских комендантов Витебска и районов от жителей требовалось: выдавать коммунистов, сдать всю коммунистическую литературу, радиоприемники, велосипеды, зарегистрировать и сдать все "излишки" продовольствия, заявлять о всех лицах, останавливающихся на ночлег и ищущих приют. За невыполнение приказов граждане подлежали строгим наказаниям по законам военного времени. Военные и земельные оккупационные власти издали приказы и распоряжения о мерах по сохранению имущества колхозов и совхозов, боясь, что крестьяне, ненавидящие оккупантов, станут уничтожать посевы, запасы зерна, скот и другое общественное имущество. В частности, в распоряжении Озерищенской районной управы и постановлении Витебской окружной управы, изданных в июле 1941 года, требовалось:
"Во всех колхозах строго соблюдать трудовую дисциплину, ранее утвержденные общими собраниями правила внутреннего распорядка и нормы выработки.
На работу выходить всем безоговорочно, в том числе служащим, единоличникам, беженцам, и работать доброкачественно…
Подготовку почвы к весеннему севу и проведение осеннего сева производить строго коллективно.
Распределение всего собранного урожая 1941 года производить только по выработанным трудодням, о чем будет дано отдельное распоряжение.
Лиц, нарушивших данное распоряжение, начальнику полицейского управления арестовывать для направления на тяжелые работы в Германию, а с расхитителями имущества поступать по приказу № 1 от 25 июля 1941 года".
Враг хотел забрать все себе. Население облагалось всевозможными денежными, а жители деревни и натуральными налогами, за неуплату которых виновных наказывали штрафами и арестами.
Население, особенно городское, бедствовало. Те, кто не работал на предприятиях и в учреждениях, обслуживавших немцев, не получали никакого продовольствия. А работавшие на этих предприятиях получали небольшой паек лишь для себя, на иждивенцев продовольствие, как правило, не выдавалось.
Рабочие и служащие получали в день около одной марки, а килограмм хлеба стоил на рынке 10 марок. В городах царил голод. Населению не оказывалось медицинской помощи. Всюду свирепствовали брюшной и сыпной тиф, туберкулез и другие болезни.
Оккупанты хотели голодом заставить жителей городов покинуть родные места и "добровольно" уехать на работу в Германию.
Когда наступили холода, немецкие генералы поняли, что их войска на восточном фронте не подготовлены к зиме. Поэтому было приказано отнимать у населения оккупированных областей теплую одежду и обувь. В приложении к специальному приказу оперативного отдела генерального штаба за № 47761/41 указывалось, что необходимо путем принудительного обложения населения захваченных областей любыми способами добывать одежду.
Во исполнение этой директивы в приказе № 27 по Суражской районной управе от 29 декабря 1941 года волостным старостам предписывалось произвести сбор зимней одежды и обуви, в том числе шерстяных и меховых перчаток, меховых курток, жилетов и шапок, ватных курток и брюк, шерстяных шарфов, меховых и валеных сапог, спальных мешков. Сбор требовалось провести таким образом, чтобы изъять у населения возможно большее количество теплых вещей. О каждом жителе, имевшем лишнюю одежду, но не желавшем сдать ее, необходимо было сообщить в управу. Устанавливался точный срок исполнения - 5 января 1942 года.
Подобные приказы издавали и другие районные управы. Фашисты врывались в деревни, обыскивали дома и забирали все, что им попадалось под руку.